Начальник войскового стрельбища Помсен в самом деле не мог знать, где сейчас прячется бывший начальник вещевого склада гвардейского 67МСП. Но, прапорщик Кантемиров хорошо знал, кто обладает секретной информацией очередной явки нелегала, и с автовокзала пошёл прямо к фахшуле, где работала учитель русского языка.
По счастливому лицу Симоны, и по тому, как она выпорхнула из учебного заведения после окончания уроков и поспешила на вокзал, Тимур убедился, что был прав. Так спешат только к любимому человеку. А этот нехороший сердечный человек даже не подозревает, в какую ситуёвину вляпался сам и потянул за собой дорогих ему людей. Советский военнослужащий аккуратно из-за дерева проследил – нет ли хвоста за гражданкой ГДР – и вышел навстречу.
– О, Тимур! Я рада тебя видеть. Толик нас ждёт, – немка с ходу перешла на русский с лёгким акцентом. Профессионалка! И опять же постоянная практика с советским прапорщиком.
– Добрый день, Симона. Тоже очень рад тебя видеть.
Молодая и счастливая женщина посмотрела на русского и что-то почувствовала. Женское сердце не обманешь, а прапорщик не был профессиональным разведчиком. Он даже не был контрразведчиком. Он был обычным советским парнем. Видимо, что-то мелькнуло на лице молодого человека при упоминании Толика. Преподаватель русского языка от волнения перешла на родной:
– Was ist passiert, Timur? (нем. – Что случилось, Тимур?)
– Всё хорошо, Симона. Мне надо поговорить с Толиком, – решил остаться на родном и могучем русский прапорщик.
– Mein Freund ist in Gefahr? (нем. – Мой друг в опасности?)
– Симона, я же сказал, что всё в порядке. Надо поговорить про ваши документы.
Слова «порядок и документы», сказанные спокойным голосом, несколько успокоили немецкую девушку. Симона взяла под руку товарища своего друга и по пути доверчиво начала рассказывать, что её любимый сейчас живёт там же где и она с сыном и мамой – в Оберлошвице, пригороде Дрездена. Удовлетворённая молодая женщина томно добавила, что сегодня с Толиком они почти не спали и расстались только утром. Советскому прапорщику тоже захотелось поделиться с подругой своего друга свежими впечатлениями от сегодняшнего дня, когда с самого утра его взъебал командир полка, затем командующий армией, а потом в течении двух часов с ним развлекались советские контрразведчики с одной интересной игрой в «доброго и злого следователя»
Тимур решил не расстраивать влюблённую женщину и оставил этот разговор для её обожаемого Толика. С ним то он точно поговорит обо всём. Как воспримет новости его друг? По большому счёту он сам сегодня сдал особистам своего товарища с потрохами, и сейчас его женщина, ничего не подозревая, ведёт предателя на место их схрона. И наверняка, за ними сейчас хвост: или Штази, или КГБ. Прапорщик Кантемиров несколько раз проверил наличие слежки (как показывали в кино про шпионов) и никого не заметил. Так, за милым разговором доехали на электричке до пригорода, зашли в магазин за продуктами и пивом и спокойно дошли до конспиративной квартиры. Слежки не наблюдалось…
Прапорщик Тоцкий искренне обрадовался появлению товарища, даже обнял при встрече. Тимура кольнуло где-то в области сердца. Как сказать этому вздыхателю по немке всю правду? Затем Толик обнял Симону, и пара занялась долгим поцелуем. Да так занялись, что позабыли обо всём на свете. Как будто они не расстались сегодня утром, как будто этот поцелуй был последним в жизни. Начальник стрельбища интеллигентно подождал минуту и всё же решил напомнить о себе:
– Товарищ прапорщик, я вам тут не мешаю? Могу уйти.
– Проходи на кухню. Сейчас пиво попьём.
– Толик, нам бы о документах поговорить.
Тимур знал, что Симона заскочила буквально на минутку, дома её ждали родные. Женщина понимала, что разговор о деле и документах будет важным, оторвалась от любимого, улыбнулась Тимуру и поспешила к маме и сыну, которые собирались в гости к родственникам. Договорились с Симоной, что через час оба приятеля зайдут за ней. Когда за женщиной закрылась дверь, Толик прошёл на кухню, открыл две бутылки пива и разлил по бокалам. Тимур усмехнулся:
–Толян, а ты совсем немцем становишься. А из горла уже никак?
–Тимур, бокалы же есть. А из горла некультурно.
–Ладно, культурный Толик, а теперь садись и слушай.
Друзья уселись за стол напротив друг-друга. Прапорщик Кантемиров решил не тянуть кота за яйца, сделал глоток из бокала и рубанул с ходу:
– Толик, нас накрыли!
– Чем? – прапорщик ещё не отошёл от своей подруги и влюблено тупил.
– Медным тазом, ёшкин-кот. Сегодня ко мне на стрельбище приехали особист с комитетчиком, а завтра будут разговаривать с Симоной и Дашей.
– Вот сука! – прапорщик Тоцкий вскочил, отошёл от стола и посмотрел в окно. Затем вернулся к столу, схватил бутылку и запрокинул голову вместе с ёмкостью. Тимур в принципе был согласен с данной ему характеристикой в одно слово, но не понимал, почему друг даже не смотрит в его сторону. Презирает? Сейчас как ёбнет бутылкой по голове, и правильно сделает. Товарищ оторвался от бутылки, ладонью вытер губы и снова взглянул в окно:
– Вот сука старая!
– Да кто, Толян?
– Старуха из дома напротив. Ещё в Дрездене. Она нас с Симоной и сдала. Всё, падла, из окна подглядывала.
– Подожди, Толик. Так ты знал, что за тобой следит старуха и всё равно попиздил в магазин?
– Тимур, а что было делать? Полдня дома просидел. Да чуть не сдох со скуки. А по телеку не то, что эротику, там даже аэробику не показывали. Одни новости.
– И тебя потянуло к прекрасному?
– Да и деньги ещё хотелось потратить, – честно сообщил нелегал и забеспокоился о товарище. – Тимур, а с тобой то что?
– Пока десять суток ареста впаяли.
– Ни хрена себе! Всё, Тимур, пошли, – Толик допил пиво из горла. – Где моя куртка?
– Куда пошли, прапорщик? – Тимур культурно долил пиво из бутылки в бокал.
– Сдаваться. Хули ещё делать? Пусть Симону оставят в покое.
– У нас ещё Даша есть.
– Ей то что будет? У неё отец – генерал. Отмажет.
– Не скажи, Толян. В отпуск поедет, а обратно не пустят через границу. И папа ничего не сможет сделать. В Союзе будет работать. Так сегодня и сказали.
– Пиздец! – Толик принёс ещё две бутылки пива. – Что будем делать, братан?
– Толик, меня сегодня с утра выебали и высушили. Вот в прямом смысле этих слов. Десять суток в камере – это херня. Можно и на одной ноге простоять. Я за Дашу больше думал. И за Симону тоже беспокоился. У неё сын, мама, работа. Раскрутили меня сегодня особисты по полной программе и считай, братан, что я сдал тебя. Думай обо мне, что хочешь, Толик. Но, вроде я с ними договорился.
– Тимур, я сам долбоёб. Надо было раньше тебя слушать. И о чём можно с ними договориться?
– Толик, я ещё с Мишей Чубаревым посоветовался. Я ему всё рассказал. Не волнуйся, он никому не скажет.
– Чубарев – достойный чел. Но, он то, что может посоветовать?
– Сын генерала, старше нас, всю жизнь по гарнизонам. Миша нас просто умней и ему очень не нравятся особисты. Почему – не знаю, – начальник стрельбища задумчиво пил пиво мелкими глотками.
– И что Миша насоветовал?
– Смотри, Толик, никто из гебистов не хочет, чтобы тебя кто-то видел из наших. Поэтому, на гаупвахту тебя сажать не будут, переночуешь где-то у них. А завтра с особистом на поезде отправят в Союз, до Бреста. Значит им надо обязательно тебя слить втихую до начала московской проверки, которая начнётся уже с этого понедельника.
– От меня что им надо?
– Приходишь сам, переночуешь и с утра марш на Родину – мать. И ещё вербанут тебя, Толик, со всеми потрохами.
– Да и хрен то с ними. У нас на Украине уже чихали на это КГБ. Особенно на западе республики. А с Симоной что будет? И с Дашей?
– Комитетчик, его Виктор Викторович зовут, дал слово офицера, что если сам к нему придёшь, с твоей подругой ничего не будет. Даже обещал ускорить Симоне вызов в Союз. А с Дашей вообще ни о чём говорить не будут.
– Тимур, и ты ему веришь?
– Толик, а у нас с тобой есть выбор? Я с ним в один зал хожу, он мастер спорта по самбо. И вроде человек нормальный. Смутно предполагаю, что если бы этот самбист захотел, я бы уже давно в Союзе парился. Думаю, для чего-то я нужен комитетчикам. Пока не знаю.
– Всё, братан, допиваем и уходим.
– Куда, Толян?
– Сдаваться твоему самбисту.
– Ещё рано. Договорились встретиться после тренировки в гаштете на Хауптштрассе. Там и сдам я тебя товарищам из рук в руки.
– Саксонский волк им товарищ.
– Согласен. Толик, что с деньгами будешь делать?
– Отдай мою долю Симоне.
– Толик, у нас ещё четыре часа в запасе. Я захватил с собой штуку марок и своих пару сотен западных. Пойдём спокойно по магазинам прогуляемся, матери подарки купишь. Здесь в Оберлошвице наших точно не встретим. И держи квитанцию от твоего сервиза для мамы. Завтра перед поездом получишь. Кстати, братан, а на вокзале видели тебя наши, и информация дошла до нашего «ЯЯ». Он сам мне сегодня сказал.
– И тут ты был прав, Тимур. Извини за всё. Подставил тебя, и Дашу, и Симону.
– Проехали, Толик. Я сам вписался. Тоже надо было башкой немного думать. И зря мы девчонок привлекли.
– Это да. И как теперь мы всё Симоне объясним?
– Скажем, что я обо всём договорился. Типа – заключил соглашение. И прощайся с ней сегодня хорошенько.
– Тимур, а у меня ключи остались от тётиного дома Симоны. Может, тебе пригодятся?
– Это где старуха напротив подглядывает? Надо будет с Симоной поговорить. Завтра в гости иду к генералу, с Дашей мириться будем. А вдруг, в самом деле, понадобятся?
– Тимур, только свет не включайте. Полиция быстро приедет.
– Не учи учёного, товарищ нелегал.
Друзья развеселились, допили пива и пошли сдаваться с чистой совестью… А что им ещё оставалось делать? (продолжение следует)