Оперативное внедрение является вершиной оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) и строго регламентируется различными секретными приказами и инструкциями. Внедрить агента в преступную среду – это вам не «контрольную закупку» на рынке провести или «оперативный эксперимент» оформить.
Самый главный секретный приказ разрешает провести оперативное внедрение только в том случае, когда по уголовному делу иначе невозможно добыть доказательства преступной деятельности злодеев для привлечения их к неотвратимому наказанию. Обычно инициаторами внедрения являются оперативные службы.
В этот раз пионером ОРМ в объединённом уголовном деле из семи эпизодов пропажи людей выступила городская прокуратура в лице советника юстиции Князева, который понял, что преступления с квартирами в центре города только начались, и предотвратить злодейства без дополнительных сведений следствие не сможет. У опытного сотрудника возникли реальные опасения за жизнь исчезнувших людей, и он не располагал никакой информацией для их спасения. Все его действия по поиску бывших владельцев квартир и раскрытию преступления оказались заранее просчитаны оппонентами областного ОПС. Следствие зашло в тупик, и старший следователь видел единственный выход из этой ситуёвины – оперативное внедрение сотрудника милиции в бокситогорскую группировку...
Друзья встретились у входа в высокое серое здание Управления ГУВД. Князев прибыл в форме и с портфелем, в руках Жилина красовался когда-то наимоднейший чёрный дипломат. В честь визита к большому руководству Василий Петрович облачился в тёмно-синий гражданский костюм с чёрным галстуком. Весь вид оперативного работника показывал дикую усталость и глубокую обиду на своего товарища за несправедливо назначенную работу в выходные дни. Алексей выразительно пожал протянутую ладонь, похлопал друга по плечу и сообщил:
– С меня пиво.
– Одним пивом не отделаетесь, господин советник юстиции, – воспрянул духом милиционер.
– И лещ, – добавил Князев, протягивая удостоверение личности сотрудникам на первом этаже. О пропусках Борцов позаботился заранее. Ровно в 14.00. оба сотрудника вошли в кабинет заместителя начальника Управления уголовного розыска, по размерам не уступающий месту работы заместителя прокурора города. Обстановка и мебель кабинета с двумя огромными окнами, выходящими на Захарьевскую улицу, выглядели гораздо скромнее прокурорских. Полковник милиции, плотный мужчина в гражданском костюме, вышедший из-за стола навстречу гостям, с улыбкой протянул руку:
– Добрый день, Алексей Павлович. Давненько не виделись. Здравствуй, Вася. Шикарно выглядишь. Галстук жена подбирала?
Максим Владимирович вдруг заметно смутился, видимо, вспомнив умершую год назад супругу Князева и мысленно отругав себя за бестактность, жестом указал обоим на стулья. В УУР ГУВД Питера старшего следователя городской прокуратуры хорошо знали и уважали за невероятную трудоспособность, решимость и понимание проблем оперативно-розыскной деятельности. Князев не отсиживался в кабинете, всегда старался быть в числе первых на месте преступления или при аресте злодеев. В надзорном ведомстве однажды отметили, что старший следователь получает своё табельное оружие чаще всех сотрудников городской прокуратуры.
Полковник милиции Борцов и советник юстиции Князев были знакомы с незапамятных времён, дорожили отношением и всегда старались поддерживать друг друга. Максим Владимирович, присутствовавший на похоронах жены Алексея, ещё раз мысленно обозвал себя толстокожим, сам присел в кресло, обвёл взглядом следователя с опером и сказал:
– Алексей Павлович, со всем уважением к прокуратуре, начнём с вас. С чем пожаловали?
– Максим Владимирович, я звонил ещё в пятницу с сообщением о наших планах по внедрению сотрудника в бокситогорскую банду.
– Палыч, это твой план, а не наш, – влез в разговор майор Жилин. – Я, конечно, поддерживаю. Но, сомневаюсь...
– Василий, да кто же не сомневается, – усмехнулся Борцов. – Даже мне не вспомнить, когда мы в последний раз внедряли нашего человека в организованную группу.
– В 1985 году, дело спекулянтов на галёрке Гостиного двора, – вспомнил Князев и добавил: – Мы там с ОБХСС работали и пристроили к торгашам молодого опера под видом иностранца. Этот сотрудник восточный факультет ЛГУ закончил. По-арабски шпарил. Многих тогда привлекли за спекуляцию.
– То были спекулянты. Считай – интеллигенция. А мы собираемся человека ввести в крепкую и жёсткую банду, – полковник милиции задумался, вздохнул и сказал: – И в итоге джинсы и жвачка победили Советскую власть. И наша колыбель трёх революций не устояла перед Галёркой. Сейчас спекуляция – это просто бизнес и ничего личного. Ладно, чего впустую тереть о высоком? Показывайте, с чем пришли.
Майор Жилин гордо водрузил свой дипломат на стол, вытащил толстую папку дела оперативного учёта, многозначительно посмотрел на обоих собеседников и передал документы хозяину кабинета. Максим Владимирович оценил на вес предоставленную пачку бумаги и спросил с улыбкой опера:
– Долго писал?
– С пятницы и до понедельника, товарищ полковник, – честно сообщил майор и с укоризной посмотрел на работника прокуратуры. – Почти без сна и отдыха. Всё для дела старался.
– Так держать, товарищ майор. Василий, я тебя который год в Управление зову. А ты всё по району бегаешь.
Чуть меньше десятка лет назад, когда новоиспечённый лейтенант милиции Жилин прибыл для прохождения службы в 77-й отдел милиции на Обводном канале, его доклад принял недавно назначенный начальник этого же отдела майор милиции Борцов. Через два года начальник пошёл на повышение, пригласил с собой подчинённого наверх по карьерной лестнице, но Жилин остался верен родному отделу. Василий вырос на Болтах, недалеко от Балтийского вокзала а, сейчас жил с семьёй на Бронницкой улице, в пяти минутах ходьбы от отдела, с детства имел в районе авторитет и не спешил менять место работы. Мало того, Василий Петрович уже знал, в какой службе безопасности будет работать недалеко от своего дома при выходе на пенсию. В районном отделе Жилину было сытно, комфортно и тепло. И полковник милиции Борцов при решении различных оперативных задач, знал на кого можно положиться в Адмиралтейском районе города. Поэтому старший оперуполномоченный вновь деликатного отказался от столь щедрого предложения:
– Спасибочки, Максим Владимирович. А на кого же я тогда отдел оставлю? Кто же молодёжь будет воспитывать?
– Василий, ты у нас сильный педагог, – усмехнулся заместитель начальника управления уголовного розыска города.
– Да, вот только стажёра у меня забрали, а самого в глушь бокситогорскую отправили, – пожаловался на друга майор милиции.
– Вася, это только начало, – перешёл на серьёзный тон Борцов и обратился к обоим инициаторам оперативного мероприятия. – Надеюсь, вы сейчас оба представляете, какой объём работы нам предстоит выполнить, и какую ответственность за жизнь и здоровье нашего сотрудника мы сейчас берём на себя? Оформить внедрение – это вам не дело оперативного учёта за три дня нарисовать. Больше никаких оперативно-розыскных мероприятий, кроме внедрения, уже не можем предложить?
Алексей Павлович оценил, что хозяин кабинета не дистанцируется от предложенной секретной и сложной работы, и даже, наоборот, берёт на себя ответственность наравне со всеми присутствующими в этом кабинете. Князев посмотрел на полковника милиции и сказал:
– Максим Владимирович, на этот раз имеем особый случай. За семь эпизодов ни одного прокола, кроме последней непроданной квартиры на Гороховой. И ни одного возбуждённого уголовного дела по горячим следам. Хотя мы уже имеем два трупа, и, боюсь, это не последние жмурики в нашем деле. Одновременно и в области, и в городе работает сплочённая банда с грамотным участником или консультантом из наших. Из оперов или следователей. Скорее всего, из следаков, уж больно все действия профессионально обставлены по УПК. Не в обиду всем оперативным работникам.
– Алексей, и ты решил в эту банду заслать юнца с полугодовым милицейским опытом в районном отделе дознания? – перешёл на «ты» хозяин кабинета.
– Решил, Максим, – твёрдо ответил следователь. – Кантемиров далеко не юнец, и малый милицейский опыт нам только в плюс будет. Он вырос среди блатных, перед призывом по своей глупости чуть не угодил под уголовное дело за драки на танцах. Шесть лет отслужил в армии, год солдатом и пять лет прапорщиком. Во время службы особисты взяли его за спекуляцию, вербанули и оставили на все пять лет в Германии. Пунктуальный – до невозможности. Говорит, работал с немцами и ещё сам валютой занимался. Отслужил нормально, уволился из армии по окончании контракта. Затем три года был старшим пожарным в Ленинграде. В прошлом году закончил заочно юридический факультет Университета. Спортсмен, КМС по боксу. На малой Родине остались друзья юности, которые местными бандитами стали. И никто пока не знает о его работе в милиции. Говорит, не хотел лишний раз мать расстраивать. Они недавно младшего брата похоронили. Кстати, активно участвовал в местной группировке...
– А самого Кантемирова, такого пунктуального, к нам, случайно, не Штази в своё время заслали? – улыбнувшись, поинтересовался полковник. – Уж больно всё гладко складывается. Может быть, он уже внедрённый и стучит на нас, как юный барабанщик? А мы ни сном, ни духом?
– Владимирыч, ты слышал историю про дознавателя со стволом и обоссавшегося мясника? – встрял в разговор и тоже перешёл на «ты» майор Жилин.
– Ходил по управлению слушок про обэповца и мясника с топором, – удивился полковник.
– Никак нет. Это и был наш дознаватель Кантемиров, – Василий заулыбался, вспомнив историю с засадой. И добавил: – Я ещё спросил у Тимура, что он там рассказывал этому злодею, когда держал его под пистолетом. Сказал – стихотворение на память декламировал: «Что такое хорошо, и что такое плохо».
Советник юстиции и полковник милиции переглянулись и рассмеялись. Борцов встал и прошёл по кабинету, качая головой.
– Похоже – свой парень. Не буржуинский, – затем обратился к следователю: – Палыч, организуй с ним встречу через неделю тет-а-тет в парке у метро Чернышевской. В Таврическом саду. Я пока запрошу его личное дело. Поговорю с человеком, и затем будем принимать окончательное решение. Сейчас только подготовительные мероприятия. Кантемиров холост?
– Женат и сыну два года, – вздохнул работник прокуратуры.
– Алексей, и ты вот так спокойно отправляешь семейного мужика в самое пекло?
– Не спокойно. Больше некого отправлять. И я в нём уверен. Твоих архаровцев в банде быстро вычислят. Со стороны привлекать сотрудника будет долго и муторно. Нам и так ещё кучу документов оформлять да оформлять. Время потеряем. А трупы уже пошли.
– Кто его там, в Бокситогорске, прикрывать будет? – задумался о страховочных мероприятиях полковник и вернулся за стол.
– Думаем подключить к делу старшего оперуполномоченного из Тихвинского РУВД капитана Рифкина Эдуарда, – доложил Жилин. – Знаю его ещё с командировки в Армению в восемьдесят восьмом. Надёжный парень и Бокситогорск рядом. Эдик многое нам подсветил по обстановке в районе и по местному авторитету Лапину Леониду Ивановичу, он же – Лапа.
– Василий, как бы твой Рифкин сам при делах не оказался?
– В Эдике уверен на все сто. Да и с начальником Бокситогорского РУВД у него отношения, мягко говоря, непростые, – заверил майор.
– Да уж! Проходила нехорошая информация про подполковника. Фамилия из головы вылетела, – озабоченно поделился Борцов. – Вроде его даже на ковёр вызывали. Но это уже без меня. Я в отпуске был.
– Владимирыч, уголовник Лапа живёт с сестрой районного начальника милиции.
– Вот даже как! Документы прикрытия ещё раз перепроверим. У начальника бокситогорского отдела есть возможность провести проверку нового человека в городе. Да и знакомые менты в Питере у областного подполковника наверняка найдутся. Кантемирова официально убрали из отдела? Сколько он успел отработать в городе?
– Две недели по сегодняшний день включительно.
– И это хорошо. Сейчас же поговорю с кадровиками. Почитаю ваши документы и завтра с утра на доклад к шефу. Пока всё, товарищи офицеры.
Алексей Павлович единственный среди всех присутствующих в этом кабинете не был офицером, но, имел чин государственной службы и сидел за столом в форме с погонами подполковника. Он быстро встал, пожал руку полковнику милиции в штатском и вышел вслед за майором в гражданской одежде...
***
Как бы тщательно ни оценивал старший следователь Князев все риски внедрения лейтенанта милиции в бокситогорскую банду, и как бы подробно не разрабатывали Жилин с Борцовым системы контроля и управления ходом секретных мероприятий – шальное время и бардак в стране внесли свои коррективы в тщательно подготовленный оперативный замысел. Все хотели, как лучше, а получилось совсем не так...
Тимур Кантемиров с неделю жил один в комнате семейного общежития, расположенного прямо над пожарной частью. С одного торца здания – вход в пожарку, с другого, по лестнице на четвертый этаж – в родную общагу. По фасаду гараж с огромными воротами на три спецмашины. Ограждённая территория пожарной части упиралась в густой лес, за которым виднелись корпуса секретного предприятия военного назначения. Отряд расформировали, часть закрыли вместе с оборонным НИИ. Жильцы, кто смог, разъехались. Соседи по коридору знали, что Тимур Кантемиров сильно поругался с женой, впереди семейной пары замаячил развод, а Лена Кантемирова после семейной ссоры уехала с сыном к маме в Башкирию. О работе в милиции бывший пожарный не распространялся, оставшиеся жильцы ничего не знали о новом месте службы своего соседа.
Тимур скучал один в комнате... С утра делать было нечего, да и общаться практически не с кем – на этаже остались всего две семьи. При нормальной работе военизированной пожарной части на этаже проживало ровно десять семей. Хотя ни один из жильцов семейного общежития не имел постоянной прописки по месту жительства. У всех пожарных и членов их семей в паспорте стоял штамп только с временной пропиской. Такова была политика партии и правительства. Пока работаешь пожарным – живи себе почти припеваючи; не работаешь – будь добр, освободи жилплощадь. Отдай койко-место следующему работнику. На сегодняшний день работать было негде, а жить некому. Удержавшимся в ведомственном общежитии семьям выезжать было просто некуда…
К концу года обещали отключить телефон и электричество по всему зданию. Затем водоснабжение. Поэтому предложение советника юстиции о внедрении в банду оказалось весьма кстати. Глава молодой семьи по-любому не смог бы отказаться от такой редкой птицы-удачи цвета ультрамарин. Всё ради жены и сына…
Кантемиров с утра дозвонился до Князева и уточнил время и место встречи с полковником Борцовым – 16.00 в парке у Чернышевской. Время ещё оставалось, молодой человек, не спеша, готовился к выходу. Собираясь на встречу с заместителем начальника УУР ГУВД, офицер милиции решил выглядеть соответственно случаю и отправился заранее в своём любимом темно-синем костюме-тройке с бордовым галстуком и поверх него в легком светло-сером плаще. Этот костюм ещё гвардии прапорщик Кантемиров купил несколько лет назад в Германии специально для знакомства с дочерью генерала Дарьей Потаповой. Спускаясь по лестнице, Тимур улыбнулся воспоминаниям юности. Интересно, где Даша сейчас? И с кем? Почти пять лет прошло с их последней встречи в Дрездене. Как время летит…
Если май в Санкт-Петербурге оставил о себе только приятные воспоминания, то июнь в этом году оказался прохладным. Сегодня небо затянуло тучами, поднялся ветер. Тимур вышел на улицу, взглянул наверх и прикинул: а не вернуться ли обратно за зонтом? Возвращаться – плохая примета, да и подниматься обратно на крутой четвертый этаж не очень-то и хотелось. Молодой мужчина решил рискнуть, запахнул плащ и повернул за угол здания. Лучше бы поднялся. И сбылась бы нехорошая примета... (продолжение следует)