Все не самые умные мысли приходят в карауле! Этот вывод я сделал уже на гаупвахте после всех этих событий жарким летом 1985 года. А что ещё было делать во втором карауле летом на вышке, как не изобретать приключений на свою жопу? Зимой хотя бы пасмурно, прохладно и сыро. И ты стоишь в тумане и просто ждёшь, когда тебя сменят. А вот летом на вышке хочется чего - то такого этакого. Охраняем склад артвооружений. Романтика - вышка, два ряда колючки, прожектор и три фонаря. Уже знаю точно, сколько шагов по периметру, сколько столбов, и сколько надо кругов дать до прихода смены. Часов то не было, но в голове часы работали точно.
Стою на вышке. Автомат с пристёгнутым штык – ножом вогнал поглубже в деревянную крышу моего временного высотного домика. И вогнал с таким тонким математическим расчётом, чтобы я мог, как бы висеть на ремне своего автомата, касаясь сапогами дощатого пола. Начкар, наш взводный, выйдет из караулки, окинет суровым взглядом территорию караула – все его часовые стоят на вышках, службу тащат. А на самом деле получается - совсем и не стоят, а парят над временем и пространством, слегка повиснув на своём личном оружии. Кто-то просто кимарит, включив свой внутренний солдатский таймер ровно на два часа. Часовой стоит, солдат спит, а служба идёт! А кто-то думу думает, про дом и скорый дембель. Уже меньше ста дней осталось…
Теперь всё по порядку! Был парко-хозяйственный день (ПХД) и на прилегающую территорию за вторым караулом пригнали остатки нашей роты скашивать траву. У нас в полку был карантин, и теперь каждый пехотинец был обязан постоянно носить на ремне фляжку с кипячёной водой. У караула точно такие же фляжки с личной биркой. Вот эти фляжки и привели меня к печальным последствиям…
Была жара! Пехота косит траву тупыми косами, периодически делает паузу и пьёт воду из фляжек. А я стою, наблюдаю и ко мне от такой душевной пасторали мысли всякие в голову так и лезут. Вот думаю, а если бы у каждого солдата во фляжках была не тёплая вода, а, например, прохладное немецкое пиво? И у часового тоже! И жить стало бы лучше, работа веселей, а караул всегда бы проходил быстро и бодро. Потом мои мысли переключились на сухое вино. Вот что интересно - от этой саксонской жары мысли о русской водке ну никак не приходили. Только вино и пиво!
Дальше мечтаю - вот давали бы нам, как подводникам, сухое вино. Да ещё на выбор – белое или красное изволите? Я возомнил себя крутым сомелье и мысленно начал составлять винную карту для своих сослуживцев. Пехоте в поле рядом с речкой выделил белое вино, к рыбе лучше подходит. А часовым на вышках порекомендовал красное, игристое. Говорят, к мясу лучше пить красное вино. Как раз у нас обед скоро. Будет ли изысканное мясо к нашему столу – вот в чём вопрос!
И вот так, дорогие товарищи, мои мысли и пришли логично к браге. С вышки я уже спускался с готовой идеей в голове и полностью ориентированный на результат. С чем и поделился со своим дружбаном армейским Петькой Паком. Пётя был исконно русским человеком, родом с Алтая, а вот фамилию имел корейскую – Пак. Звучно же получилось – гвардии ефрейтор Пётр Пак!
До ГСВГ мы с ним закончили одну Чебаркульскую учебку, я оператор-наводчик БМП, а Петр - механик-водитель. И мы в одном экипаже. Вместе катаемся и стреляем.
Отвёл товарища в сторонку:
- Есть идея!
- Идея?
- Ну да – идея.
- Да, ложил я на все твои идеи с прибором.
Последней моей затеей была продажа старого аккумулятора с БМП. Мы с Петькой чуть не надорвались, а немцам оказалось этот аккум был нах не нужен. Кстати, это спекулятивная мысль тоже пришла мне в голову именно в карауле.
- Петруха, это совсем другая идея! – настаивал я на своём.
- Васёк (меня зовут Василий, с Новосиба я), у тебя что - появились марки на чипок?
- Марок нет, но есть идея.
- Идея без денег – не идея, – резонно заметил товарищ, наконец-то проявляя хоть какой то интерес.
Гну свою партийную линию дальше:
- Пётр, вот ты мне скажи, ты на гражданке когда-нибудь брагу делал?
- Брагу? Какую брагу?
- Которую пьют.
- Которую пьют? – ефрейтор Пак облизал свою губы.
- Вот именно.
- Нет, а что?
- Да ничего, – я опять задумался, мысленно ушёл в себя и живо представил нас с Пётром с фляжками, полными прохладной брагой.
- А ты делал? – теперь уже с явным интересом спросил товарищ. Видимо, мои неправильные мысли передаются друзьям на расстоянии.
- Нет, не делал. Но, знаю как.
- Как? – глаза Петра загорелись.
- Нужна стеклянная бутыль, пробка с отверстием, изогнутая трубка, баночка для воды, кипяток, сахар и дрожжи.
- Ого! А где мы это всё возьмём? – идея полностью овладела гвардейцем Паком.
- Достанем – солидно ответил второй гвардеец, то бишь я.
И мы всё достали! Двадцатилитровую бутыль обменяли на «Знак Гвардии» у кладовщика на складе артвооружения, пробку выточили на ПТО из резины катка БМП, трубку согнули сами, сахар купили в магазине, пустую банку под воду стырили на продскладе. А дрожжи нам купили знакомые женщины, землячки - сибирячки из гарнизона. Они же нам и купили немецкие наполнители для домашнего изготовления ликёра. Ну, что за дамы были в наше время!
Когда всё было собрано и спрятано на мансарде казармы, возник резонный вопрос – где же мы будем проводить свои менделеевские опыты с будущей живительной влагой? Мансарда отпадает сразу, найдут по запаху. Механик – водитель Пак предложил нашу родную ласточку – Боевую Машину Пехоты. Итоговая проверка только что прошла, боевую технику поставили на хранение и явно с месяц уже трогать не будут. Я задумался и предложил другой вариант:
- Петя, может, лучше в тягаче под брезентом рядом с нашей БМП? Всё же кузов будет как-то легче проветривать от запаха.
- Ага. А ещё туда и занести всё это надо.
- Занесём – успокоил я товарища.
Заносить решили сразу после обеда, в день, когда в наряде по парку будут стоять соседи по казарме – рота связи. За кипятком на кухню послали молодого дневального с уведомлением, что это надо для санитарного анализа. Размер бутыли для анализа никого не смутил, надо, так надо. В армии не удивляются, в армии выполняют приказ.
Вырезав из обёрточной бумаги уважительных размеров бирку, я зашёл в техчасть и поставил на ней штамп синего цвета. Затем большими буквами аккуратно начертал на рецепте – Н2О, чуть ниже в скобках и буквами помельче: «дистиллят для аккумуляторов» и размашисто расписался. Всё, воду можно было заносить в парк боевой техники.
После обеда мы вдвоём с Петром вышли казармы. Время было выбрано специально, в обеденный перерыв меньше офицеров и прапорщиков. Все кушать изволят и отдыхать. Я, как младший по званию, шёл, нежно прижимая к себе бутыль с прозрачной жидкостью, а гвардии ефрейтор Пак, нацепив на всякий случай повязку «Дежурный по роте», с умным и волевым лицом маршировал рядом.
Прямо на середине плаца мы столкнулись с заместителем командира полка по огневой и строевой подготовке гвардии майором Тасоевым. Припозднился майор с обедом. Приближаясь к старшему офицеру, постарались перейти на строевой шаг. Замкомполка просто не мог оставить без внимания такое экзотическое шествие с бутылью:
- Стоять, бойцы! Раз – два! Куда и что несём?
- Дистиллят для аккумуляторов, товарищ гвардии майор! – чётко и громко доложил гвардии ефрейтор Пётр Пак. И для важности момента продемонстрировал наклейку на бутыли и свою повязку.
Майор Тасоев знал нас в лицо и по фамилиям. Ефрейтора Пака легко было запомнить, а у меня была редкая русская фамилия - Кузнецов. Мы часто стреляли на Директрисе БМП войскового стрельбища под чутким руководством заместителя командира полка. А однажды на ночной стрельбе после боевого заезда на «отлично» я был удостоен чести лично пожать руку товарищу гвардии майору. Помню, даже друг Петя сильно обиделся. Всё же от механиков-водителей на стрельбах очень многое зависело, а отцы-командиры за попадания жали руки только операторам-наводчикам.
Старший офицер внимательно взглянул на бутыль и приказал:
- Аккуратней несите!
Подходя к воротам технического парка, старший боец призывно помахал рукой дежурному на КТПП. Связист нарисовался в дверном проёме и лениво спросил:
- Чё несёте?
- Дистиллят для аккумуляторов. Подойди и посмотри.
- Ай! – дежурный в ответ только вяло махнул рукой.
Забравшись под брезент тягача и, подвигав по полу ящики с оборудованием, мы установили бутыль в переднем левом углу специальной боевой машины, перекрывая взгляд случайно заглянувшим ящиками и масксетями. Устроившись удобней, начали химичить. Засыпали в бутыль и размешали в ней сахар, раскрошили дрожжи и опустили их в воду до последней крошки и добавили немецкий вишнёвый наполнитель. Затем горлышко посудины закрыли пробкой, второй конец трубки опустили в баночку с водой и сплюнули три раза через плечо.
Сбив на затылок пилотки, мы расслабленной походкой покинули нашу химическую лабораторию.
Периодически проверяя секретную установку, мы уже через неделю дегустировали своё творенье. Напиток получился что надо - в меру крепкий и с лёгким вишнёвым ароматом. Новичкам всегда везёт! Аккуратно процеживали через марлю и разливали в наши фляжки. Жара не спадала, а брага стояла в парке прохладной. Пару дней мы с Петром аккуратно прикладывались к фляжкам только вдвоём. Тут было важно легально попасть в наши боксы и вновь наполнить тару. В эти дни мы с Петром всегда были готовы выполнить любой приказ командиров по парку боевой техники. На третий день после отбоя мы решили угостить всех своих коллег по службе - Дедов Советской Армии нашей роты. Ну, не могли мы уничтожать такой драгоценный напиток в две хари. Потом бы нам самим было бы мучительно стыдно перед товарищами.
Зря мы пошли на поводу нашей совести! Уже на вечерней поверке следующего дня нашей совместной дегустации вдруг последовала короткая команда ротного: «Фляжки к осмотру!»
Дальше всё было буднично и просто – короткий офицерский допрос с пристрастием, и вот мы с Паком в сопровождении ротного и взводного уже стоим в боксе около нашей бутыли. Офицеры догадались захватить с собой солдатские кружки и трёхлитровую банку. Первым попробовал взводный и довольно кивнул головой. Затем напиток оценил ротный и даже не поморщился. Новые дегустаторы приказали слить остатки нашего произведения в свою банку, бутыль отмыть и доставить в каптёрку. И молчать!
Это ЧП ротного масштаба тихо похерили в самом подразделении. Наши коллеги, Деды Советской Армии, в наказание за совместные слабоалкогольные возлияния выкопали в воскресенье траншею на стрельбище. А нас с Петром определили на трое суток в полковую гаупвахту. И совсем не за брагу, а за нарушение формы одежды. Всё же мы были ценные спецы и кое-что доказали в роте за эти почти два года службы.
А кто нас стуканул, мы так и не узнали. Да и шайтан с ним! Нас ждал Дембель!