Прошел год. Сказать, что напряженность в мире спала, было нельзя. Мы в чем-то всё время отставали. Пожалуй, только театр Северного Ледовитого океана был полностью освоен нами и в трансарктические переходы постоянно устремлялись наши ПЛА, укрепляя боевой состав ТОФ. В непосредственной близости от внутреннего Черного моря в Средиземноморье беспрепятственно хозяйничал 6-ой флот США, правда, в противовес которому туда периодически направлялась наша оперативная бригада, состоящая из нескольких надводных кораблей и дизельных лодок. Но атомные лодки Северного флота на Средиземном море еще не появились. У ГК ВМФ возникла идея создать прецедент, связанный с формированием в этом регионе постоянно действующей оперативной эскадры, включающей атомные подводные лодки. Этими мыслями Горшков С.Г. поделился с Петелиным А.И. и Михайловским А.П. в ГШ ВФМ в период юбилейных торжеств по случаю Дня Победы и награждения отечественных флотов орденами Красного Знамени.
Идея обретала реальные очертания, когда несмотря на противодействие со стороны командующего 1-ой флотилии вице-адмирала Сорокина А.И. и командира 11-ой дивизии ПЛА Рензаева было приказано Северному флоту подготовить и провести в июле-сентябре этого года поход атомной лодки в Средиземное море. По мнению ГК ВМФ, такой лодкой должна была стать ПЛА "К-27" с энергетической установкой на жидко-металлическом теплоносителе, созданная по замыслу академика Лейпунского. Подготовка корабля поручалась штабу 11-ой дивизии, а его начальник капитан 1 ранга Михайловский А.П. был назначен руководителем похода.
Для выполнения цели похода, сформулированной Главкомом, был составлен общий план, который состоял в том, чтобы с выходом из базы, скрытно, в подводном положении пересечь Баренцево и Норвежское моря, форсировать передовую противолодочную зону НАТО в районе Фарерских островов, выйти в Атлантический океан, миновать побережья Англии, Франции, Испании, Португалии, проникнуть в Гибралтарский пролив и устремиться в Средиземное море. Переход к Гибралтару должен был занять 12 суток, столько же потребовалось бы на возвращение, а время пребывания в средиземноморских водах должно было составить целых 36 суток. Итого планировалось провести под водой ровно 2 месяца и преодолеть при этом около 15000 миль пути.
Во время похода предстояло решить следующие задачи: вести разведку американских атомных подводных лодок, выявлять маршруты и районы их патрулирования, наблюдать за работой ударных и противолодочных авианосцев, а также опытовых судов. При этом проводить дальнейшие испытания лодки, проверку стабильности и надежности ее уникальной энергетической установки, изучать влияние условий обитания на деятельность экипажа.
Подготовку к походу, сам поход и его завершение весьма подробно описал адмирал Михайловский А.П. в своей книге "Вертикальное всплытие".
В это время складывалась такая обстановка. Офицерский и мичманский состав 1-го экипажа, который осуществлял наблюдение за строительством ПЛА, её испытаниями и проведение 1-го автономного похода, с уходом к новому месту службы Гуляева И.И., как-то так получилось, оказался в УЦ ВМФ, в военно-морских учебных заведениях и в Военной приемке МО. Во главе с капитаном 2 ранга Леоновым Павлом Федоровичем был сформирован новый 1-ый экипаж на базе 2-го, не имеющего опыта океанского плавания. Сам корабль базировался в Гремихе где было создана необходимая инфраструктура для базирования ПЛА "К-27", но командование бригады, куда входила ПЛА, еще не получило достаточного опыта подготовки атомного корабля к боевой службе. Поэтому в начале июня Михайловский А.П. с группой флагманских специалистов 11-ой дивизии ПЛА убыл в Гремиху, откуда через месяц возвратился в Западную Лицу уже на борту "К-27". Месяца оказалось достаточно, чтобы разобраться в особенностях энергетики корабля и познакомиться с его экипажем. Ему в этом большую помощь оказал, так же как и в проведении всего похода, сохранившийся л/с основного экипажа: помощник командира капитан-лейтенант Фытов Г.А., штурман капитан-лейтенант Милованов В.Н., капитаны 3 ранга командир ДД Полетаев С.М. и командир ДЖ Комов Ю.В. (оба - бывшие КГДУ), командир электротехнического дивизиона капитан-лейтенант Нечипуренко В.Д. (бывший командир ЭТГ), КГДУ капитан-лейтенант Придатко В.А., начальник медицинской службы капитан м/с Ефремов Б.И., мичман Ламцов В.М. - старшина команды машинистов -турбогенераторщиков, главный старшина Ганжа Н.Я. - старшина команды машинистов-трюмных реакторного отсека и другие матросы и старшины. Это знакомство продолжалось в течение всего похода, а началось со знакомства с реакторным отсеком. Лишенный привычных вакуумируемых выгородок над реакторами, как на пр. 627А, он выглядел просторным и даже уютным.
"Присаживайтесь," - говорил Павел Леонов, удобно усаживаясь на крышке одного из работающих реакторов, во время совместного обхода корабля, - "это совершенно безопасно".
Правда, прежде чем "присесть", Михайловский внутренне осудил командирское пижонство и приказал вызвать начальника химической службы с приборами и при нем измерить уровни радиоактивного излучения на крышках реакторов, так и в отсеке в целом, которые действительно оказались ниже допустимых норм.
"Жидкий металл - чудо техники! " - продолжал восхищаться командир. - "Он открывает путь целой серии нового поколения подводных лодок." Тем не менее Михайловский увел Леонова в центральный пост, поближе к его "командирским" устройствам, рулям, перископам, гидроакустической и радиолокационной станциям.
А в отсеках шла своя жизнь. Заместитель командира корабля по политчасти капитан 2 ранга Анисов Владимир Васильевич проявлял бурную деятельность, организуя соревнование между боевыми сменами, выпускал боевые листки, редактировал корабельную радиогазету. Очень удачно, что один из сеансов боевой связи совпал по времени с передачей "последних известий" из Москвы и Анисов успевал, пользуясь специально выделенной для него антенной, записать известия на магнитофонную ленту. После погружения на назначенную глубину магнитофон включался на корабельную трансляцию, и все с удовольствием слушали новости. А в День ВМФ замполит извлек хранимую в тайне магнитофонную пленку, на которой ещё в базе заблаговременно были записаны поздравления от жен и импровизированный концерт детишек офицерской молодежи.
В этот день 25 июля в 13.00 - торжественный обед. Коки расстарались на славу. Розовая семга в орнаменте из долек свежих огурцов тешила не только вкус, но и глаз. Сборная солянка, бифштекс по-деревенски с луком и яйцом и, наконец, хороший стакан "кларета" действительно привели всех в праздничное настроение. Однако гордостью стола был свежайший зеленый лук, выращенный здесь в походе в импровизированной теплице, которую заботливый интендант мичман Берестневич соорудил по собственному проекту, на свой страх и риск, в одной из провизионных камер.
Михайловский посчитал необходимым перед тем, как лезть в Гибралтар, заранее "привязаться" к берегу. Более удобного места для этой цели, чем мыс Сан-Винсенти, пожалуй, не найти. Так он и скомандовал Леонову. Долго подбирались к этому "святому". Шли осторожно малым ходом. Дважды всплывали под перископ в надежде увидеть мыс зрительно. Отлично пеленговали радиомаяки мыса Сан-Винсенти и мыса Спартель, расположенного на северо-западной оконечности африканского берега, у самого входа в Гибралтарский пролив. Наблюдали при каждом всплытии работу береговой радиолокационной станции. Однако зрительно злополучного мыса нет как нет.
Штурманы - капитан-лейтенант Милованов и старший лейтенант Ходяков делают кислые мины, поскольку их оптимистические прогнозы относительно точности места корабля уже не оправдываются... Но вот, наконец, при очередном всплытии обнаруживаются в перископ белые проблески маяка Сан-Винсенти, а через некоторое время и красные проблески маяка Сагриш, расположенного неподалеку на побережье. Есть место! Невязка с океанским местом корабля составила 6 миль к югу. Ну что ж, это в общем-то не шло вразрез с официальными документами и практическими представлениями руководителя похода о точности плавания в Северной Атлантике. 28 июля вошли в Средиземное море. Вахтенный инженер-механик с подачи штурманов объявил по корабельной трансляции об этом знаменательном моменте и старым приемом задержал включенным тумблер циркулярной передачи. В отсеках кричали "Ура!", руководитель похода поздравил командира, Леонов в ответ поздравил Михайловского и оба вместе поздравили штурманов.
Настроение у экипажа приподнятое. В центральном посту (ЦП) появился очередной "Боевой листок", где местные самодеятельные стихоплёты и карикатуристы выразили (анонимно, разумеется) свое отношение к событиям дня.
Уже от себя, а не от редактора "Боевого листка", Михайловский А.П. отметил, что главным стихоплётом является, по-видимому, Владимир Придатко, инженер-капитан-лейтенант, один из лучших КГДУ АЭУ корабля.
Таким образом, ПЛА "К-27" опять стала первопроходцем в отечественном атомном подводном флоте. Впервые наш атомоход скрытно прорвался через Гибралтарский пролив, "просматриваемый" современными средствами активного и пассивного наблюдения НАТО. А чтобы у наших "вероятных противников" не было сомнения в реальности случившегося, Главком ВМФ пошел на беспрецедентный шаг. Он приказал ПЛА "К-27" всплыть в заливе Сидра у борта крейсера "Михаил Кутузов", чем продемонстрировал возможности и мощь советского ВМФ.
Руководители НАТО, сами того не желая, подтвердили скрытность прохода атомной подводной лодки вот каким образом. Противолодочные самолеты ВМС США и Великобритании вели в этом районе систематический поиск с постоянной интенсивностью, совершая полеты через 6-12 часов. Но вот когда они случайно обнаружили "неопознанный объект" у борта крейсера "Михаил Кутузов", то настолько растерялись, что не смогли скрыть неприятного для них факта и с этого момента начали непрерывные облеты крейсера и стоящей рядом ПЛА "К-27" через каждые 15-20 минут.
Были выставлены десятки радиогидроакустических буев (РГАБ). Наблюдение велось круглосуточно. Кстати, несколько РГАБ были подняты на борт крейсера и три из них переданы на лодку в качестве памятного подарка.
А уж когда через двое суток стоянки, в ночное время началось приготовление ПЛА к бою и походу, патрулирующий самолет вызвал себе подмогу. Они начали облеты в паре через 5-7 минут. Всю водную акваторию вокруг стоянки засыпали светящимися маркерами и РГАБ. Но это им не помогло. Прославленная в рекламах техника не смогла обеспечить наблюдение за уже обнаруженной ПЛА. Через час с небольшим "К-27" благополучно оторвалась от сил противолодочной обороны (ПЛО) и продолжила скрытное выполнение поставленных задач. Мы воочию убедились в уникальных возможностях своего корабля.
В процессе выполнения задач боевой службы лодка успешно осуществила длительное слежение за авианосной группой "Альфа", скрытно наблюдала в перископ за маневрированием авианосца в ходе операции по взлету и посадке самолетов. При этом были выполнены условные торпедные атаки по ничего не подозревающему авианосцу, находящемуся в центре охранения своих кораблей, после которых лодка неоднократно выходила из полосы поиска противолодочных групп. Обнаружили три иностранные подводные лодки, а за атомоходом "Хеддо" вели длительное слежение. Словом все поставленные перед кораблем задачи были успешно выполнены.
Героем этого похода оказался корабельный врач капитан м/с Ефремов Б.И., который не только обеспечил санитарную профилактику экипажа и повседневное медицинское обслуживание, но в подводном положении на глубине 150 м во время преследования лодкой американского атомохода блестяще провел операцию удаления аппендицита главному старшине Ганже Н.Я. Подумаешь - аппендицит, могут сказать специалисты. Эту операцию поручают едва ли ни самым молодым хирургам. Может быть, но не в таких условиях, и мы гордимся своим товарищем. В ознаменование этого события в ЦП была вывешена очередная хохма. На рисунке изображен стол кают-компании, на котором в ярком свете софитов, сверкая ноздрями, пятками и зияющей раной на животе возлежит Ганжа. Рядом доктор, тянущий из раны кишки. Правее ассистент (Филимонов), мотающий излишек кишок на локоть (как хозяйки мотают бельевую веревку). Около них хирургическая сестра (брат) Лушпенко, пускающий в потолок струю из шприца.
К этому можно добавить то, что Ефремов Б.И. в кратчайшие сроки поставил на ноги главного старшину Гунченко - старшину 2-го отсека, который явился виновником пожара в своем отсеке и единственным пострадавшим от него. В результате самовозгорания регенеративной пластины получил сильный ожог обеих ступней, левой кисти, правой голени и бедра.
Был и еще один герой этого события - командир отсека старший лейтенант Владимир Резник, который не только включил штатную систему пожаротушения и сбил пламя с горящей переборки и двери каюты, но и в задымленном отсеке мгновенно нашел изолирующий противогаз и помог включиться в него Михайловскому А.П.
К сожалению это был не единственный случай возгорания на корабле в этом походе. Горела станция правого гребного электродвигателя. Главная причина - плохая обученность, разгильдяйство и растерянность электриков, стоящих на станциях управления ГЭД. И, наконец, в самом конце похода пожар в 6-ом отсеке. Источник возгорания все та же злосчастная регенерация. Крошки регенеративного вещества в результате недостаточного внимания вахты при перезарядке регенеративных установок сильной тягой вентиляторов кондиционирования были задуты в трюм. Контакт с турбинным маслом, частенько загрязняющим трюм, огонь, дым, пожар! К счастью, эти происшествия обошлись без жертв и пострадавших.
С каждым случаем пожара руководитель похода разбирался лично, облазив трюмы и электротехнические шкафы. Вечером разбор каждого происшествия со всем офицерским составом, на котором руководителю похода пришлось высказывать экипажу свое "фэ" и давать полновесный "втык" конкретным виновникам и их непосредственным начальникам.
Еще одной бедой второго похода стали текущие сальники забортной арматуры. Течи сальников начинают приобретать массовый характер. Видимо, сказались частые и весьма значительные перепады температуры очень теплых приповерхностных слоев и холодной глубинной воды. Лодка как решето. Пару часов возились с сальником кабельной трассы эхолота. Пришлось на перископной глубине надуть центральный отсек на 1 кг/см2, вскрыть кабельную коробку и перебить сальниковую набивку. После снятия давления погрузились на 200 м. Отремонтированный сальник держал, но совершенно неожиданно сильно потёк сальник соседнего кабеля. Вода била фонтаном. Пришлось снова надувать отсек, а потом заткнуть еще две дырки: ввод кабелей эхолота в 3-м отсеке и ввод кабелей эхоледомера во 2-м. В конце концов насобачились перебивать сальники без поддува отсеков даже на глубинах до 40 м. Молодцы трюмные во главе с командиром ДЖ капитаном 3 ранга Юрием Комовым, которые все-таки справились с этой бедой.
В процессе автономного плавания Михайловский А.П. работал над докторской диссертацией. Работа в общем продвигалась успешно, но весьма своеобразно переживал Аркадий Петрович монотонность плавания и сложности, возникающие с расчетами вероятности потери цели при преследовании одного объекта несколькими лодками. Над этой проблемой он бился целую неделю. Зашлаковались мозги. Отравились избытком информации, которое он сравнил с отравлением реактора ксеноном, помянув добрым словом майора Дороганя из 16 УЦ Обнинска, рекомендовавшего для достижения разотравления снижать мощность. Михайловский А.П. пришел к выводу, что надо на время забросить свои изыскания, а то ум за разум зайдет. К слову, такое упадничество было редкостью. Прославленный адмирал отличался исключительной работоспособностью, написал лучшие страницы своей научной работы именно в походе и проверил на практике некоторые её положения. Так что экипаж ПЛА "К-27" может считать себя сопричастным высокой военно-морской науке.
И вдруг, подскочила газовая и аэрозольная активность в реакторном и смежных отсеках. Концентрация радиоактивных газов в пять раз превысила предельно допустимый уровень. Это не так уж опасно, но вывести людей, запретить проход через реакторный отсек и запретить общение с кормовыми отсеками все же пришлось.
Самое неприятное, что причина появления активности так и не была найдена… Хорошо, если это случайный выброс газов в результате "опрокидывания" вакуума в компенсирующей емкости системы вакуумирования…
"Смотреть в оба! " - грозно рычал Леонов П.Ф. на начальника химической службы старшего лейтенанта Вадима Донченко.
Борьбу с активностью вели общим вакуумированием реакторного отсека с периодическим добавлением туда чистого воздуха из баллонов высокого давления. Концентрацию активных газов удалось сбить до 1,5 предельно допустимых уровней. Разрешили проход через реакторный отсек, используя метод шлюзования. Решили контролировать дальше обстановку и держать ухо востро.
27 августа командиру ДЖ инженер-капитану 3 ранга Комову Юрию Васильевичу исполнилось 30 лет. Местные юмористы не могли не откликнуться на столь замечательное событие, и под рубрикой "Пульт улыбается" в ЦП появился красочно оформленный лист с "перлами" коллективного творчества.
4 сентября. Осталось 10 суток пути. Однако эти десять суток могут подзатянуться. Вот уж не думали, что на практике, а не в конспектах лекций Дороганя придется встретиться с "ксеноновым отравлением". Однако дело обстояло именно так. Уникальные реакторы нашей лодки, запущенные 3 года тому назад, при ее постройке, практически не выводились из работы даже в базе, обеспечивая поддержание сплава в горячем состоянии. За эти 3 года ядерное топливо выгорело почти полностью, и запас реактивности левого реактора иссяк.
Утром компенсирующие стержни реактора л/б пришлось полностью вывести из активной зоны. В связи с этим нужно было снизить мощность реактора левого борта для "разотравления", за счет которого он мог функционировать на 35 % мощности. Правый реактор пока не иссяк, однако и его хватит суток на 5-6. Вот и пришлось топать к базе все медленнее и медленнее. Однако - дотопаем. Личный состав начал усиленную подготовку к возвращению в базу. В отсеках идет чистка-драйка. Офицеры корпят над отчётами, стараясь закончить всю работу до прихода в базу. Ведь там их ждет подмена вторым экипажем и отпуск. Долгожданный, желанный, длинный и приятнейший отрезок времени этот отпуск.
Наш поход заканчивается. Завтра мы будем в базе. До самого последнего времени у руководителя похода не было ясности по вопросу о том, куда возвращаться. В Гремиху к месту постоянного базирования этого корабля, или в Западную Лицу - пункт из которого начался поход? Утром получили радио НШ КСФ с приказанием следовать в Западную Лицу.
Сентябрь. Поход окончен! Позади треволнения Гибралтара и коварные отмели Тунисского пролива, молниеносный бросок под АПУГ "Альфа" и взаимное маневрирование с атомной субмариной "Хеддо", два американских фрегата и три иностранные подводные лодки, более 700 попутных и встречных коммерческих судов, незабываемая синяя средиземноморская вода и тёплые улыбки черноморских друзей на борту "Михаила Кутузова", три пожара и выброс активности, текущие сальники и зловредный ксенон, погоревший Гунченко и оперированный Ганжа, первозданная прелесть подводных "хохм" и невозмутимая стойкость "леоновского" экипажа. За кормой остались 15000 миль!
Радость возвращения в базу несколько омрачило то обстоятельство, что подводную лодку "К-27" в Западной Лице, по-видимому, никто не ждал, а встречу организовала дежурная служба, принявшая швартовные концы. Правда, через полчаса на причале появился НШ флотилии капитан 1 ранга В. Кичев. Обращаясь к Михайловскому он сказал: "... кончай-ка ты, Аркадий, возиться с этим "крокодилом" и приступай поскорее к своим прямым обязанностям НШ дивизии". Закончив таким образом "встречу" Василий Григорьевич убыл восвояси, а Михайловский приказал Леонову построить на причале две боевые смены, поблагодарил подводников за дружную работу, пожелал успехов и дальнейшего счастливого плавания, выразил уверенность, что дома в Гремихе, их ожидает не только торжественная встреча и традиционный поросёнок, но и жены, дети и друзья.
Через пару дней "К-27", разгрузив оружие, потихоньку ушла в свою Гремиху, а Михайловский А.П. с удивлением обнаружил, что никто не требует с него не только отчёта о первом в истории флота походе атомной подводной лодки в Средиземное море, но даже не интересуется его личными впечатлениями и обстоятельствами плавания. Он с горечью думал о том, что подобного невнимания, пусть не к нему лично, но к серьёзному и интереснейшему походу атомохода, его прежние командиры Петелин А.И. и Шаповалов B.C. не допустили бы.
К концу марта 1966 г. на флотилию пришло приятное известие о том, что первому командиру "К-27" Ивану Гуляеву за освоение этого уникального корабля присвоено звание Героя Советского Союза. Второй командир Павел Леонов, с которым Михайловский А.П., вместе сиживали на крышках жидкометаллических реакторов и ползали под авианосной группой "Альфа" в пучинах Средиземного моря, удостоен ордена Ленина. Старпом Геннадий Умрихин, замполит Владимир Анисов, механик Алексей Иванов награждены орденами Красного Знамени. Михайловский радовался тому, что многие симпатичные подводники этого "родственного экипажа" отмечены различными правительственными наградами. Михайловский А.П. радовался за людей, но, главным образом, за успех того дела, которому служил.
Он создал интересное повествование, воздающее должное уникальности корабля и его энергетической установке, героизму экипажа, совершившего беспримерный 59-суточный поход через Атлантику в Средиземное море, положивший начало создания постоянно действующей оперативной группировки в Средиземном море в противовес нашим "вероятным противникам". Эта группировка на протяжении многих лет сдерживала активность сил НАТО в Средиземном море и Индийском океане. Во время этого похода ПЛА продемонстрировала эффективность ПЛА в борьбе с авианосными соединениями, проложила поиск и "охоту" за ПЛ "вероятного противника", вела разведоперации и отрабатывала взаимодействие с нашими надводными кораблями. Все неисправности и даже пожары были так знакомы подводникам ПЛА 1-го поколения. Особняком стоит внезапное повышение газовой и аэрозольной активности, примерно в 5 раз превышающей ПДУ. В этих условиях все действия руководителя похода, командования ПЛА и БЧ-5, были обоснованными и эффективными.
Возникает еще один вопрос: "Почему так изменилось отношение к кораблю и этому походу со стороны ГК ВМФ, который фактически организовал его и добился выполнения его цели и всех решаемых задач?"
Трудно поверить в то, что встреча ПЛА после похода, организованная (а точнее не организованная) НШ 1-ой флотилии капитаном 1 ранга Кичевым В.Г. - результат его личной неприязни к кораблю, ЖМТ-направлению и т.п. Корни всего этого нужно было искать в более высоких сферах.
.