Утро началось с того, что мы притопали из засады в расположение. Уже снимали с себя пыльную подменку. Мечтали о том, как помоемся, похряпаем горячего и сладенько уснём на нарах в ослятниках, отдохнём после бессонной ночи. Но, в армии солдат мечтает, а Командир управляет. Короче, нас подняли по тревоге. Поставили задачу прыгать на БТРы и ехать в сторону Анавы. Там подрыв техники возле Тавахской петли. Наша рота должна доехать до места подрыва, одолеть душманов, взять под свой контроль подорванный БТР, притащить его в парк боевых машин нашего батальона.

       Сборы были не долги. А чё там, х/б подменку одел. Телогрейку. Сверху броник, на него лифчик. Мне ещё надо рацию на себя повесить. Провод с тангентой и наушником я обматываю вокруг своего корпуса. И антенну-куликовку тоже. Обматываю так, чтобы как можно меньше подавать душманам сигналов о том, что я связист. Ибо завалят первого.
       В общем, на возню с рацией мне нужна дополнительная минута. А потом каску на балду, вещмешок из-под нар за лямку вытянул. Ну чё там? Где техника? - Бэтээр давай!
       Бэтэры подъехали, мы на них заскочили. Можно ехать.
       Ехали долго. Поехали к Тавахской петле. Возле кишлака Тавах дорога делает петлю, примерно такую, как у водопада, только больше по размерам. Метров двести дорога идёт сначала на север, потом резкий разворот и дорога пошла на юг. Это из-за ущелья, которое промыла речёнка Тавах. На карте хорошо видно, как петляет дорога в этом ущелье.

       До самой петли мы не доехали. Упёрлись в нашу колонну. Колонна шла из Рухи в Анаву, поэтому мы подъехали к месту происшествия с жопы. На месте уже шел бой. Стоял танк. Какие-то пацаны в касках и брониках сидели вдоль дороги, укрывались за бетонным бордюром и стреляли через речку Панджшер в горы. С гор стреляли по пацанам. Грохот боя стоял сильный. Танкисты пару раз ухнули из хобота своего слонозавра. А над всем полем боя как будто висел в воздухе пронзительный воющий звуковой сигнал. Воет и воет. Аж мурашки по коже.

На снимке виден бетонный бордюр. Это Саланг. У нас в Панджшере тоже был такой бордюр на одном из участков дороги.

Я подумал, что мне интересно - зачем нас прислали? Что, пацаны криво стреляют что ли? Или 7-я рота пуляет крепче, чем танк?
- Касьянов! – Это Рязанов. Перекрикивает стрельбу, рёв моторов и вой сигнала.
- Я!
- Подбеги к танкистам, спроси у них трос.
- Есть! – Я соскочил с БТРа, побежал к танку. Мы его проехали и теперь я бегу обратно. Метров 50 мне надо пробежать. Вроде бы 50 это немного, но сцука, не приятно. Во-первых, мины, во-вторых пули. Стреляют же.
Я побежал. Подскочил к танку, вытащил из подсумка «эфку», побил ею об броню. У танка открылась крышка, вылез чел в шлемаке:
- Чё?
- Трос дайте.
- Ты ебанись! Ты его один хрен поднимешь! Давай, Бэтэр жопой подгоняй. Трос зацепишь и потащишь.
- Понял. Я щяс. – Я побежал к Рязанову.
- Э, чувак! – Танкист окликнул меня уже в спину.
- Чё?
- Ты гранату выронил!
Я оглянулся. Точно. Моя граната валяется возле танка. Я её сунул мимо подсумка. Сразу проскочила мысль: – «Хрен с ней, пусть лежит там, где упала. Стреляют же. Не хочется бегать по минам из-за одной гранаты». Потом подумал: - «Бля, духи подберут». Побежал назад за гранатой. Десять шагов, но страшно, ё-маё. Каждый шаг может попасть на мину. По обочине же бегаю. Вдоль дорог по Афгану устанавливают таблички «Водитель! Съезд с колеи - смерть!»

Ладно, хер с ним. Подбежал, схватил гранату, побежал к Рязанову на вторую попытку. Добежал. Доложил. Рязанов своим БТРом поехал к танкистам. А я побежал к подорванному БТРу.

       Подорванный БТР стоял, клюнув мордой в воронку. Это его звуковой сигнал протяжно выл, как сирена. Видимо что-то замкнуло в проводке при подрыве. Переднее левое колесо оторвало взрывом и выкинуло куда-то. Хер видно куда. Броню возле переднего колеса проломило внутрь. Загнуло. Листом брони придавило водителя в грудь к сиденью. Он так и застыл на своём боевом посту. Внутри всё черное от тротиловой гари. Выкрашенный внутри белой краской БТР теперь стал черным.
       Подошел водила с нашего БТРа Фарид. С передней фары подбитого БТРа сдернул проводок. Сразу стало легче ушам. Сигнал перестал выть. А то прямо как поминальный звон было.
       Подтянули БТРом Рязанова тросы (Ваня Грек за рулём). Зацепили подорванного БТРа крест-накрест за крюки на морде. Потащили. Место от речки до горы здесь широкое, поэтому развернулись и поехали паровозиком.
       Я заскочил на БТР Фарида. Фарид запрыгнул в люк механика-водителя, дал по газам. Вот и всё. Раненое транспортное средство с поля боя эвакуировали.
       От места происшествия отъехали, наверное, пол пути. Теперь я понял зачем присылали нашу роту. Те пацаны, которые вели бой возле танка, они поедут дальше с колонной. Они нужны для прикрытия колонны. А мы нужны чтобы притащить БТР в парк боевых машин и отдать его в ремонт.
       Дорога, по которой мы тащили раненый БТР, пошла немного на подъём. Ваня Грек перед подъёмчиком дал газку своему БТРу. Раненый БТР оторвался от сцепки. Я не понимаю, как могли оторваться два танковых троса. Кто может порвать танковый трос? А может это оторвались крюки от морды раненого БТРа? Как бы там ни было, но раненый БТР оторвался, покатился с горочки жопой вниз, слетел с дороги. Соскочил с обрыва, перевернулся в воздухе, со страшным грохотом воткнулся носом в реку Пнджшер. И замер. Нос упёрт в реку, жопа на горе, колёса в воздухе.

       В БТРе остались пулемёты и погибший водитель. Их же не бросишь. Значит надо кому-то лезть со скалы вниз. Я б видал в гробу такую вылазку. Метров 15-20 слезть по скалам вниз, а там бушует вода. Это на фотке воды мало, а тогда прямо под мордой БТРа неслись грязные мутные потоки. Ну ладно, ну, допустим, кто-то слезет по скале и не убьётся. А наверх как он полезет? А как КПВТ тащить? Полцентнера железа по крутой скале? Страховки нету вообще никакой. Верёвок нет, ничего нет. Только Саня Тимофеев есть.
       Саня Тимофеев полез. Я не смотрел как он это делал. Я не могу смотреть на «яйца над пропастью». Потому что у меня акрофобия. Мне нехорошо становится от таких натюрмортов. Мне от них хочется блевать и падать в обморок.
       Я вообще не представляю, как это можно было сделать. Но Саня сделал. Ему помогали наши бойцы. Они все вместе долго возились, долго лазили, но сняли пулемёты и водителя вытащили. Вернее, что от него осталось.

На снимке видно, вода отступила. Оголилось каменистое дно реки. На дне виден корпус БТРА. Это наш БТР. Он так и остался там лежать.

       Сразу БТР упал кверху колёсами. Потом его перевернули. А Саня Тимофеев доставал водителя и пулемёты из положения «вверх тормашками».
       В расположение мы прибыли с нехорошими мыслями. Вроде бы, задачу выполнили. А вроде бы и не очень. А с другой стороны – что мы могли сделать? Трос для прочности изолентой обмотать что ли? Или соплями подклеить? Это же не мы лопухи. Это трос порвался.
       Но, осадочек, как говорится, всё-таки остался.