Военные моряки. Вот ребята о ком, неожиданно, пойдёт сегодня наш рассказ. Лишённые сызмальства тех привилегий, которые вы полагаете за данность, запертые в железные борта своих кораблей и не имеющие возможности выбирать чем им сейчас хочется заняться, вынуждены они выкручиваться из всего этого только смекалкой, терпением и волей.

Вот, например, дождь. Вы можете достать зонтик и не мокнуть, а то и вовсе не выходить из дома потому, что ну и что, что еда кончилась – вон же ещё цветы в вазе стоят и соль, а дождь не вечен, а моряк? Выдёргивает его вахтенный отсека из сновидений, в которых он, может, только что на тёплом море собирался руку предлагать, тащ, готовьтесь к вахте и что, может он сказать, не, не, не я, пожалуй, дома останусь? И выходит он на мостик а там тот же дождь, который вот у вас идёт и вы уже с аппетитом смотрите на цветы, а он? Отсюда льёт, оттуда дует и тоже с водой, отовсюду брызжет, а предыдущий, которого он меняет, уже к этому равнодушен – он и сам уже дождь пополам с морской водой и, когда снимает рукавицу, чтоб пожать руку, из неё течёт вода, а ладонь у него мягкая и пальцы в морщинках, как после бани, хотя что за баня в плюс пять? Зонтик?

Ну не достанешь же ты в дождь на мостике зонтик? Нет, можно конечно, но, скорее всего, если тебя не унесёт мэрипопинсничать, то тебя тут же отстранят от вахты, а то и вовсе спишут с плавсостава, да и не только тебя, а, заодно, и всех твоих потомков до пятого колена. На всякий случай, или зуб. Возьмём и предположим, что он заболел.

Повезло, если ты не на вахте и доктор в хорошем настроении! Ну как повезло: доктор достанет те клещи, которые ещё Пирогов выбросил со словами «Да ну, вы ебанулись, что ли, наглухо совсем?», а военный интендант, проходя в этот момент мимо медицинской палатки, подобрал их, нежно вытер обшлагами и со словами «Не, ну а чо, нормальные же клещи!» поставил на вооружение всей армии и, соответственно, флота, до полного износа и морального устаревания. А чему там устаревать? Ну круглогубцы и круглогубцы! Так вот, достанет доктор эти клещи (может быть даже те самые!) и, ласково ими пощёлкивая, заглянет вам, через глаза, на самое дно души: «Что, зубик заболел, родненький? Ну заходи, чего ты дрожишь, милок?» и вы не поверите – боль не то, чтобы отступает, но становится довольно-таки терпимой! И это, вы помните, если вам повезло, и вы застали доктора в хорошем настроении, что бывает крайне редко и похоже, согласно военно-морской классификации, на чудо чуть ли не полуторного пришествия. А что бывает, когда в плохом, я вам смогу рассказать только после того, как вы мне предъявите справкио полной морально-психологической устойчивости из поликлиники, к которой приписаны.

  Но хуже всего скука, а, особенно её комбинации с весной, летом, осенью и зимой. И вся беда даже не в том, что военный моряк не умеет скучать, но в том, что к скуке этой, он, сука такой, готовиться заранее! Нет бы просто страдать хуйнёй, что, иногда, случается и на это никто не обращает внимания и даже строгий старпом, застав группу военморов, страдающих хуйнёй, спросит их, бывало, по отечески: «А что это вы тут, бакланы шерстопёрые, творите? Ааааа, хуйнёй страдаете? Ну ладно, только суточный план мне не нарушать!» - посмотрит строго, да и дальше пойдёт, так нет же -  ему, этому самому баклану, нужно обязательно что-нибудь себе припасти заранее, чтоб, когда на него навалиться скука, ему не было скучно и можно было что-нибудь повертеть в руках или куда-нибудь это, припасённое, засунуть, чтоб посмотреть, что будет. Об этом, как раз, случае,гремевшем в своё время, на всю нашу необъятную Родину и до самого даже Мурманска,про засунуть, я и хочу вам сегодня рассказать.

Стоял излёт лета. Та самая пора, которая всем нравится больше всего, да не все об этом решаются говорить вслух. Запахи скорой осени носились ветром по горбам сопок и оттуда стекались вниз, прямо в синее море, но не волнуя его, как осенью, а нежненько проникая в. И солнышко уже не палило, а ласково грело прибрежные камни. Они-то и были виноваты, как вы увидите после, эти самые камни. Даже не суббота, в которую нести вахту скучно и неинтересно, хоть до крайности спокойно. Проверяющих в субботу не бывает – дураки они, что ли, по субботам шастать, а ещё и дежурный по дивизии в ту самую субботу ушёл спать к себе на корабль, приказав будить его, если что, обязательно, но только если это самое «если что» будет ядерной войной, а, иначе, давайте тут сами, чо тут: рулить дивизией атомных крейсеров в субботу сможет и второклассник, если ему выдать повязку и ознакомить с суточным планом. Хотя, если бы он и не ушёл, то ничего бы это не изменило – сами сейчас увидите.

Но в субботы так было почти всегда, а в эту, видите, добавились ещё и камни, на которые вылезла погреться нерпа. Не то, чтобы здоровая, но и не маленькая – нормальная такая чёрная нерпа. Лежит себе на бочку, усами шевелит, да на солнышко щурится. Милота!

А сверху, с вышки, щуриться на неё морпех, который там стоит уже второй год, с перерывами на сон, еду и политзанятия и вот эта самая нерпа, так уж вышло, стала, на тот момент, самым интересным событием за всю его службу.

Это когда он поступал служить (ну как поступал, - был отловлен в тайге и доставлен в военкомат) ему сказали, слушай, ну ты же охотник, да? Потомок Дэрчу Оджала, наверняка. Белку в глаз бьёшь, а, если тебе ружьё дать, то ты и вовсе в ресничку ей попадёшь? Ну так вот, смотри, охрана важного государственного объекта, стратегического, можно сказать, значения от проникновения внутрь его извне! Звучит? Карабин тебе дадут, будешь зорко вокруг, а если что - стой, кто идёт! И из карабина по ним! А тебе медаль потом, а то и орден, представляешь? Морская пехота, сынок, это тебе не в танки пукнуть бояться, это простор, ебать его, отвага и эта ещё, как её…товарищ прапорщик? Точно! Удаль! А? Хочется? Ну а кому не захочется? Ябы и сам, знаешь, но годы не те уже. Вот тут подпишись. Где ты, там победа, сынок, запомни свой девиз отныне и до скончания веков!

«А где ты» оказалось, на поверку, не то, чтобы полно врагами, а нет врагов – откуда брать победу?Да не то, что врагами, а и обычными людьми как-то не кишело. Да что там не кишело – их и не было вовсе. Вы, стращает замполит, должны бороться с террористами! Бдить во все стороны одновременно, чтоб даже мышь! Даже, сука, пискнуть при вас боялась! Ну а чего тут бдить на вот этой вот самой дальней вышке: внизу обрыв метров хуйзнаетсколько, под ним пирсы с лодками, вправо от вышки – сопки до горизонта, а слева – немножко сопки и море: откуда тут взяться террористам и зачем? Прыгнуть со скалы вниз и разбиться насмерть? Ну нет – вот они и не беруться. Даже охотники за грибами сюда не забредали – больно далеко, да и в колючей проволоке вся природа, включая грибы. Один раз на стрельбище вывозили и все тебе развлечения за полтора года. Спросил раз про увольнение, все чуть со смеху не полопались, да иди, говорят, конечно, раз по уставу положено – хошь вон в ту сторону, хошь вон в эту, дать тебе увольнительную? Тьфу. Хорошо хоть три патрона на стрельбах сэкономил, греют теперь душу в кармане. Но, в общем, скука неописуемая. О, а это что за зверь там лежит? Надо же, как зашевелилась внутрях охотничья привычка и пальцы зачесались и патроны в кармане, вот вам крест, сами позвякивать начали, а дух Дэрчу Отжала, будто подмигнул и по плечу так ласково потрепал: хороший зверь, надо бить!

А внизу, вот прямо под вышкой, был пирс и к пирсу была пришвартована подводная лодка, а у её трапа, как и положено у любой уважающей себя лодки, стоял вооружённый верхний вахтенный Максуд. Максуд был, ну… Максудом и служил вообще-то трюмным в седьмом отсеке, не королём говна и пара (он же был матрос), а их принцем, но так уж заведено на подводных лодках, что для их охраны специально обученных людей нет и охраняют их те, кого удаётся заставить выучить инструкцию и кое-как научиться пользоваться автоматом, вот, хотя бы и принцев говна и пара. И не знаю где как, но в губе Нерпичья, верхний вахтенный выставлялся с единственной целью – вовремя разбудить центральный пост, если к кораблю приближалось строгое начальство или коварные проверяющие. Одна надежда всколыхнулось было у матросов послужить стране, когда возникла опасность проникновения чеченских террористов и на пирсы привезли мешки с песком, чтоб за них падать, если что, и отстреливаться. Штук по пять на каждый борт выделили. Вы серьёзно, спросил командир, у нас же на отливе перепад высоты метров десять, что толку от этих хилых пяти мешков, тут же ростовой ДОТ строить нужно или как он там называется, ну раз уж такое дело. Да где мы вам столько песка наберём, странные вы люди, тут же не Каракум, тут мох и камни, а песок чуть не из Воронежа везли, вы что, в литерных вагонах, надо же ценить заботу Родины об вас, а не вот это вот всё тут начинать – нате, распишитесь за пятьмешков и что мы безопасность вашу обеспечили чуть более, чем полностью и тут всё это красивой горкой сложите или складите, как вам угодно, а потом доложите не забудьте, что пирсы укрепили и сам чорт вам теперь не брат! Письменно и в трёх экземплярах. Повезло просто, короче, что, либо чеченские террористы бояться песка, либо, как и все остальные террористы, понимают, что проще занести денег. Но не суть.

И вот значит Максуд стоит и бдит, как полагается любому дисциплинированному матросу, несмотря на то, что суббота и вообще. Ну как бдит: пишет письма своим любимым девушкам о том, как он тут, несмотря на и, если бы не он, то бы и хуй его знает, но повезло всем, что он и, поэтому, брюки-клёш ему одному из всего призыва разрешили распороть и вшить в них синей, как твои глаза, шёлк, чтоб, когда он, то сразу всем было видно, что это именно он и есть – тот самый. И тут выстрел.

И пуля шмяк в море, метрах в двадцати от него. Да ладно, подумал Максуд, вот сейчас за мешки эти падать и пора? Да ладно?

Перелёт, подумал морпех и я перед ним сейчас извиняюсь, что имя его для истории не сохранилось совсем, но морпех – это тоже звучит гордо, правда ведь? Достав второй ворованный (давайте будем называть вещи своими именами, в конце-то концов!) патрон, морпех прищурился, взял поправку на ветер и шмальнул по нерпе второй раз.

И опять Максуд слышит выстрел и пуля дзынкь по пирсу. Да ладно, думает Максуд, как так-то? Кто синий, как её глаза, шёлк в распоротые клёши вошьёт, если не он?

- Сентральный, верхнему!
- Внематочно.
- Тут это, тащ… по мне стреляют. Как бы… вроде бы как…

Ну вот зачем на свете существуют трюмные, подумал в этот момент дежурный по кораблю, он же младший штурман, суббота, блядь, вовсю, погода как на картинке кого-то там, кто рисовал эти широко известные картинки, а вчера День рождения отмечали у Сани, ну как вчера… начали-то вчера, да… и даже дежурный по дивизии (он же командир) сладко спит у себя в каюте, а ему, штурману, глаз не сомкнуть и всё почему? Всё потому, что на свете существуют трюмные!

- Максуд, блядь!
-Йа!
- Ты же, сука, инструкцию учил! Учил?
- Учил.
- Зачёты сдавал! Сдавал?
- Сдавал.
- Инструктировал тебя я, перед разводом, дежурный по дивизии на разводе и снова я, после развода?
- Так точно!
- Ну и хули тогда? Какие твои действия в данном случае?
- Оборонять!
- Ну дык и обороняй, ёпта!
- Йееесть!

Эх, ебать, подумал Максуд, да не так-то уж я и наврал в письмах-то, хоть и не дописал их ещё! Медаль, бля, а то и орден! Застили ему глаза и,упав за мешки с песком, Максуд начал внимательно смотреть.

Да чтош такое-то, возмутился морпех, как так- то вообще! Я же белку в глаз! А с ружьём так и вовсе! А тут лежит такая туша, а я что? Не потомок Дэрчу Оджала, что ли? Как тут это работает? Куда брать поправку, кроме ветра? Что за ёбанный край такой, а? Как тут они живут с вот этим вот всем! И последний, третий, патрон, уютно щёлкнул…куда он там щёлкает? В патронник?

Максуд заметил, откуда бахнул третий выстрел и подумал, ах ты, сука такой, пидор! Ну погоди!

Автомат Калашникова это вам не карабин - что там, вот эту штуку перевёл в режим стрельбы по три патрона, вот эту вот загогулину передёрнул и поливай! Что, собственно, Максуд и сделал, лёжа за мешками с песком. А чего по три, а не очередями, спросил потом командир, дык как чо, я же не просто хотел патроны расстрелять, а завалить этого пидора! (дословная цитата Максуда).

Ах ты сука, такой!  Пидор! Стрелять по мне! Подумал морпех (он же, в данный момент, пидор, по версии Максуда) и зарядил штатную обойму. Только нерпа, хочу я заметить, и дежурный по кораблю, остались равнодушными к данному кипению страстей в отдельно взятой нелюдимой области пространства и времени. Ну с нерпы-то что взять – животное, а у штурмана суббота, с него тоже, что взять при данных обстоятельствах и, если мало их, так вот вам ещё и диван в штурманской рубке!

- Сентральный, верхнему!
-Максуд, ну что опять? Инопланетяне?
- Никак нет! Инопланетян же не существует! У меня патроны кончились! Можно мне ещё патронов наверх передать?!

Даже если вы младший штурман и стоите дежурным по кораблю в субботу, то фраза от трюмного матроса Максуда о том, что инопланетян не существует, приведёт вас в чувство быстрее, чем мгновенно, поверьте. А потом уже, прошмыгнёт по краешку коры маслица о том, что, ну в смысле, - у него шестьдесят патронов кончились? Хорошо, что штурманёнок подумал, но вовремя не сказал вслух, про штыковую атаку, а то не так бы радужно могла закончиться эта история!

И только благодаря тому, что наша родина так необъятна, говорил потом командир перед строем, эти два придурка остались в живых! Только дистанция, плюс перепад высоты и восходящие потоки и спас двух этих защитников людей друг от друга от окончательной и бесповоротной кончины!

Но это он потом уже сказал, когда всё прошло, а тогда-то штурманёнок, несколько смущаясь, вылез на мостик и оценил обстановку: и правда, Максуд лежал за мешками с песком и радостно помахивал ему пустыми рожками, а сверху и правда постреливали. Да, ебать, вот это суббота!

Не ядерная война, конечно, но дежурного по дивизии пришлось разбудить. Он долго не втыкал в чём тут прикол и отчего штурманёнок такой дерзкий – взял и разбудил. Потом воткнул, но долго не верил потому, что от штурманёнка пахло только вчерашним Днём рождения, не более того, да даже бы если и более того, но командир же знает на что способны его офицеры в любом состоянии и вот на то, чтобы будить командира, когда он приказал его не будить, они точно не способны,а, иначе, как бы они медкомиcсии проходили? Да и как такое вообще может быть, да ещё, как назло, в его дежурство! Блядь, перестрелка двух караульных? Да это же жопа и, в самом деле, лучше быуж тогда ядерная война!

Ну и потом началось, конечно. Пока дозвонились до караула и те бегом на вышку: телефонная связь-то не работает года с позапрошлого, откуда в стране провода, когда не у всех ещё дома в испаниях построены, а у раций аккумуляторные батареи старые, заряд не держат. Может, говорит, штурманёнок, помашем ему белым чем с рубки, жалко Максуда же, на что командир резонно возразил, что советские моряки никогда не сдавались, а мы же теперь снова русские, рискнул возразить штурманёнок, ну вы может и да, не стал спорить командир, а я-то старой закалки. Максуд, крикнул он Максуду, вожмись в пирс поплотнее и не дыши! Есть, тащ командир, ответил Максуд, который, в принципе, как раз именно этим сейчас и занимался.
- Но нет, сука, жалко его, - не унимался командир, -что там за карамультуки у нихна вышках, не в курсе ты?
- Да откуда бы? – не знал штурманёнок.
- Ладно, мухой давай вниз и три тулупа неси: мне, себе и третий!

Вышли в тулупах на пирс, перевернули будку верхнего вахтенного и ей придавили сверху Максуда, проложив тулупчиком, чтоб не сильно давило.
- А нас если он…того? –не унимался штурманёнок.
- Ну так нам за это деньги платят, а ему – нет.

Но тут уже и караульные прибежали – собак у них не было, но лай слышно было со всех сторон.

- Ну а сейчас, - резюмировал командир - нам всем будет пизда!

И точно – пол часа не прошло, как пыль столбом от УАЗиков, Волг, ЗиЛов и буханок!

Но нерпы к этому времени уже не было. Когда ей надоела вся эта возня и она, плюнув на суетливых людишек, шмыгнула обратно в своё безбрежное море – никто и не заметил. Хотя особисты потом пытались и её найти, чтоб допросить. А, может и до сих пор ищут.

Максуда потом в отпуск отправили, хоть штабное начальство и приказало его сгноить в трюмах, отпустив на дембель в последнюю очередь и командир сказал «есть», а потом добавил давотхуйим, что он нарушил? С поста не сбежал? Не сбежал. Бой принял? Принял. Подводную лодку оборонял? Оборонял! Ну и хули тогда? Не завалил морпеха, правда, и это косяк, боец, иди сюда, на тебе щелбан за это и чтоб впредь целился лучше!

А остальных всех наказали – вот вообще всех от Максуда и до командира дивизии. Даже командира трюмной группы, в которой служил Максуд, хотя тот вообще был в отпуске, но – военный моряк на то и военный моряк, чтоб его могли наказать в любом состоянии и не доказывая вины. Умер, сука? Растолкайте, я ему взыскание въебу на дорожку!

А что стало с потомком Дэрчу Оджала, то доподлинно и неизвестно: особисты так орали в своих застенках, что даже чайки в губу залетать боялись. Но, впрочем, вполне резонно мы можем предположить, что, хоть, вероятно, и последним, но он дембельнулся и сейчас давно уже бродит по тайге, по следам своего предка и белок в глаз, а, когда с ружьём, то и вовсе в ресничку, а дома ждёт его жена и дети: трое, а может и четверо, но почти все из них мальчики и вспоминает он эту историю и думает, вот что хорошего было в его службе на Северах, так это ебические расстояния и перепады высот с восходящими от моря или, наоборот, втекающими в него с сопок воздушными потоками и пидор тот, который в него из автомата, жив-здоров, благодаря этому, в своей этой Татарии или откуда он там.

А  Максуду клёши  с синими, как её глаза, вставками шёлка  велели зашить как было, а то тоже мне: двумя рожками одного морпеха завалить не смог, а туда же – в невыносимую красоту, ишь ты! Ну вот и где, скажите мне, в гражданской жизни, от простой скуки плюс нерпы, можно заполучить такое приключение с такими последствиями? Ой, да я вам сам скажу – нигде!