Нашёл в ленте адскую картинку, как в одной из школ освящают георгиевские ленточки, и вспомнил историю, как однажды и из меня пытались прогнать демонов.
В море собирались в очередной раз. Ничего особенного и героического - так, на две недельки. Вусмерть нас умотали проверками нашей готовности и благонадёжности, и уже аж зубы чесались, как хотелось в море уйти от всей этой вакханалии.
- Экипажу построиться на ракетной палубе! передаёт хрипатая "Лиственница"
Ну, бля, ну что опять?! Уже тревогу вот-вот должны были объявлять для приготовления к бою и походу. Выходим, понурые. Народищу-то понаехало! Командующий флотилией, все его заместители, замполиты всех мастей. Сейчас начнётся. Началось: сказал речь командующий, сказал речь его замполит, сказал речь флагманский кто-то там, сказал речь какой-то гость. Уже и курить захотелось от их пафоса. И тут из машины на пирсе вылазит какой-то дяденька подозрительной наружности в чёрном платье и с ведром и веником.
- А сейчас! - радостно объявляет нам замполит флотилии. - Ваш экипаж! И подводную лодку! Освятит! Отец такой-то!!!
Смотрю на отца - не мой отец явно, а я как-то всегда брезговал, когда в меня посторонние отцы водой брызгались. Тут из строя выходит командир БЧ-5.
- Вы куда?! - спрашивает его ведущий мероприятия, который пару лет назад идеологию КПСС в массы распространял.
- Я татарин, - отвечает механик.
Выходит командир БЧ-4.
- А вы куда?
- А я - узбек.
Ну тоже выхожу, конечно.
- А вы куда?
- А у меня высшее инженерное образование, - говорю.
Тут по строю идёт ропот, вот, мол, гад хитрожопый.
- Ладно, - говою, - шучу, я тоже татарин. Ну или узбек.
- Что ты, блядь, врёшь, Эдуард!, - не выдерживает наш экипажный замполит. - Ты же из Белоруссии!!
- Ну и что, - парирую, - я после ига монголо-татарского в Белорусси остался: там женщины симпатичнее наших степных и растут ёлки.
Так и стояли втроём, курили на люке КШР три морских диавола, пока остальных дяденька этот обрызгивал ходил метёлкой из ведра. А мы плевали в залив и гордились своей неповторимостью.
- То есть, - предположил механик, - если мы сейчас ебанём по Америке все двести своих ядерных боеголовок, то мы как-бы и благое дело сделаем.
- А то, - подтвердил я, - мы ж пацифисты по натуре, а они гады, и вообще.
