А вы бывали  когда-нибудь султаном? Я один раз - да, примерно неделю. Конечно, гетер с наядами (что жаль) и павлинами (что пофиг) не хватало, а в остальном, я думаю, что именно так султаны и живут за тем небольшим исключением, что у султанов нет столько искренних друзей, как было у меня.

    Когда я очнулся на следующий день после операции, и меня осмотрели хмурые доктора, они разрешили всем меня проведывать. И началось.

    Комсомолец Олег принёс мне маленький телевизор, приставку Сега Мега Драйв и пакет картриджей. Электрик Рома принёс мне видеомагнитофон (мой же акай) и коробку с видеокассетами разнообразного содержания, начиная от Ларса фон Триера и заканчивая глубокими глотками знойных негритянок.
- По всему кораблю собирал! - гордо доложил Рома.
- Я вижу, похоже и на арктическую станцию сплавал (это я до глубоких глоток дошёл).
    Управленец Борисыч принёс мне книгу Покровского "Расстрелять". Она у него была тогда в одном экземпляре на весь экипаж, и очередь на неё была расписана на месяц вперёд. Борисыч забрал книгу у командира дивизии, посчитав, что командиры дивизии приходят и уходят, а друзья остаются.
- И опять же, - рассуждал Борисыч, сидя у меня на краешке кровати, - а вдруг у тебя заражение крови, или эскулапы пинцет какой внутри оставили? Ты ж тогда можешь умереть, не прочитав Покровского, а я не могу этого допустить, как твой старший товарищ!
Учитесь, кстати, заботе о друзьях!
    Покровский. Сука, если я когда-нибудь тебя увижу, то я, конечно, расскажу тебе, каково это - пытаться ржать с разрезанным животом!!!  Когда доктора услышали мой фальцетный, булькающий вой в первый раз, они ломились в изолятор, чуть не затоптав друг друга, а во второй раз пригрозили, что книжку у меня заберут, если ещё раз, блядь, такое услышат. Вот скажи мне, Покровский, ты смеялся когда-нибудь с разрезанным животом, затыкая рот подушкой, чтоб докторюги у тебя книжку не забрали? А я - смеялся над твоей "Расстрелять!"!!! Спасибо тебе, кстати, огромное, хоть ты и гад после этого.

    Потом пришёл проведывать меня Борисыч, который трюмный, и принёс банку черешневого компота.  Про трюмного Борисыча я писал много раз и напишу ещё не раз, так что здесь упомяну только, что он был командиром седьмого отсека и заведовал холодильными установками провизионных камер, поэтому доступ к компоту и всяким другим мелким приятностям у него был практически не ограничен.
- Так, стоять!!! - закричали доктора на Борисыча. - Что в кармане прячешь?
- Компот черешневый!
- Ему нельзя ягоды, давай сюда банку, мы компот отцедим!
 И пока мы с Борисычем разговаривали, айболиты трескали мои черешни за все четыре щеки, а мне оставили полстакана компотика. Диетологи, блядь.
- Слушай, Борисыч, -говорю, - вы там с Андрюхой (второй трюмный) простите, как-то неудобно вышло, вы же теперь вдвоём на вахте стоите.
- Да ваще заебись, Эд!! Нас теперь никто не трогает ни на отработки, ни на учения, всем старшины командуют, а мы,  вроде как перенапряжённые и отдыхаем! Я не помню уже, когда я так хорошо высыпался! Мы с Андрюхой уже думаем, как тебя потом из строя вывести - может, отравить или там руку сломать!
Какие же замечательные боевые товарищи, вы понимаете это себе, да?     А со сном я тоже не знал, что делать в первые день-два. Организм, который настроился уже на три-четыре часа сна в сутки, был в шоке, когда я пытался его заставить спать по шесть, а то и по восемь часов.
 Доктора в первые два дня проверяли вообще всё, что мне приносили.
- Что там?
- Да вот... бульонный кубик Магги...
- Проходи. У тебя что?
- Шыкаладка...
- Какая?
- С фундуком и изюмом.
- Сюда давай, на! Мы фундук с изюмом выковыряем, а шоколад ему отдадим потом.
Думаете отдавали? Индейская национальная изба, как говаривал пёс Шарик.

    Кормили меня, конечно, по отдельному меню, которое составляли доктора. Кок лично приносил мне еду на подносе (!) с белой салфеточкой (!) и с компотом в хрустальном бокале (!!!).  Говорил, что они очень за меня переживали всей службой снабжения и от души будут стараться мне угодить. Конечно, готовили на славу, вообще без вопросов, даже - с ходу и не скажу, ел ли я где-нибудь в ресторанах такие вкусные котлеты, пюре и бефстроганов. Готовили, правда, порции, как на крокодила, ну а хули - два крокодила у меня сидели в амбулатории-то, прямо за дверью))

    На подводной лодке курят в курилке, она тоже в седьмом отсеке и рассчитана на шесть человеке, из-за сего там вечно превышена концентрация вредных газов. Курить в ней, конечно, то ещё удовольствие - дым стоит, как большое кучерявое облако, и щиплет тебя за глаза и нос, а ты в это время ещё и курить пытаешься.  А  у докторов в гальюне можно было курить.  Так-то, конечно, категорически запрещено под страхом расстрела, но технически, по устройству системы фильтрации -  можно. Гальюн этот находился ровно в одном шаге моего скрюченного организма от койки.    Заходил ко мне и командир, конечно.
- Ну что, косильщик, бока отлёживаешь, пока мы спокойный сон наших граждан стережём?
- Есть такое дело, Сан Сеич!
- Стыдно тебе хоть?
- Ага)))) Сан Сеич, тут обед вот мне принесли: котлеты и пюре, Вы угощайтесь, а то Вы же вроде как в гости ко мне пришли, не в Сегу же Вам предлагать играться?
- А сам?
- Да я не голоден, мне тут нанесли вон всего.
- Ну давай тогда свои котлеты, а то мне на вахту, а я в салоне есть не стал, там этот... ест, а мне с ним не очень.
- Уууу, - сказал командир, уже уплетая котлету, - ни фига себе они тебя тут кормят, я и не знал, что они так готовить умеют! В туалете-то куришь тут?
- Нууууу...
- Что ну?
- Нуууу... нет!!!
- Вот что боишься командира - это хорошо, а что врёшь - это плохо. Хочешь сказать, что доктора тут курят, а ты - нет? Слушай, ну теперь я понимаю, почему докторов третий день в кают-компании не видать! Спасибо тебе за обед. Тут вот какое дело, чего я, собственно, и пришёл.
- ?..
- С флота тут предлагают снять тебя в Северодвинске с дальнейшей автономки и заменить кем-нибудь.
- Зачтобля?
- Да ни за что, а чтоб ты, типа, после операции восстанавливался, и всё такое.
- Сан Сеич, ну бля... ну как так-то? Я с вами хочу - дальше, я же, блин, ну вот это вот всё самое!!!
- Русские на войне своих не бросают?
- Вот! Именно это я и имел в виду!
- Ну,-  и командир хлопает меня по плечу, - значит я в тебе не ошибся! Передал на флот, что ты категорически отказался покинуть борт и попросил приковать тебя наручниками к Молибдену, чтоб и силой тебя не смогли уволочь!
- А откуда у нас наручники- то на борту, тащ командир?
- Ну у особиста -то наверняка есть пару комплектов! Пошёл я Родину дальше беречь, а ты тут разлагайся, косильщик!

    И вот валяюсь, я значит, как арабский шейх, только на подводной лодке. "Хочу - кисель пью, хочу - на трамзисторе играю." Шов заживал нормально, но долго.  Доктора говорили, что на свежем воздухе и если бы я не ползал курить с первого дня, он заживал бы лучше, но и так сойдёт. Они пичкали меня витаминами от души и всё время чем-то мазали шов. Не знаю чем, но помогло. Сега Мега Драйв, прошу не забывать! Покровский! Видимомагнитофон!!! Просто подводный Дисней Лэнд по уровню выработки сератонинов!  В преферанс, опять же, доктора очень уважали играть,  правда, со своим любимым приёмом "мизер в тёмную" выигрывали редко.  День на пятый, наверное, я впервые сползал к своему Молибдену.  Постоял там скрюченный возле Борисыча, кнопочки потрогал. - Ревнуешь? - хихикал Антоныч, - да, Андрюхи ( а у нас обоих трюмных звали Андреями) лупят по кнопкам, что дурные! А ещё они тут шушукаются, что в Северодвинске тебя на Молибден посадят на все три дня, типа в море корячились, а ты за них там лямку тянуть будешь, пока оне по бабам бегать будут!
- Что ты, блядь, врёшь, Сан Антоныч? - возмутился Борисыч.
- Не вру, а чуть сгущаю краски, Андрюха!!! Пусть волнуется там, гад!!! - смеётся Антоныч. - Вы же хотели с Андрюхой, чтоб он подольше в лазарете лежал! Как бояре тут, блядь, только на вахту ходите!!!
- А нечего вслух завидовать!!! Такова уж наша боярская доля!!!

    Да, в бой уже хотелось, конечно, без всего этого быстро начинаешь скучать, не смотря на Контру, Соника и упругие бразильские попки. На тот момент, когда мне снимали швы, деликатно попросилась съёмочная группа, мол, не буду ли я против такой интимной съёмки? Пффф, кто же откажется от всемирной известности? Ну момент этот вы, собственно, в фильме и видели.
    Примерно через дней десять мы пришли в Северодвинск загрузить в шахту новую ракету, высадить большинство пассажиров, которые ходили с нами за государственными наградами, включая съёмочную группу ОРТ, которая ходила с нами работать, и упилить ещё на полтора месяца. В этот день я уже стоял на вахте, и отъевшиеся на моём диетическом питании доктора проводили со мной отдельный инструктаж:
- Так, друх. Шов у тебя ещё не совсем готов, так что на танцах в Северодвинске нижний брейк не танцевать и женщин на руках не носить!!!!
- Как нах так?!  Коновалы, а что мне тогда вообще в Северодвинске делать, если не женщин на руках по нему носить? Наложите ещё один шов контрольный сверху, я не знаю, заклейте чем-нибудь!!!
- Нед!!! Распишись за инструктаж!!!
- Да пошли вы в жопу, с такими приколами!!!
- Да пошёл ты сам в жопу!!!
- А чего они орут-то Антоныч? - спросил командир тихонько у Антоныча.
- Да дохтура Эдуарда на дискотеку не отпускают.
- Дураки, что ли?
- Ну так он именно  это у них и спрашивает.     Шарж, который помещён в начале, нарисовал на меня тот самый хирург Александр Молочников, который и спас мне жизнь. Знаете, он вот, например, когда весь экипаж в отпуск уходил, ехал работать в какую-нибудь больницу или госпиталь, чтоб практиковаться.  Он из таких настоящих врачей был, по призванию души которые врачи, а не потому что мама с папой отдали. И Андрей тоже всё время учился и практику нарабатывал.  У некоторых из вас в связи с моей залихватской манерой  подачи информации могло сложиться о них неправильное мнение. Так вот - нет, они не были коновалами или недоучками, они были ребята с очень сильной подготовкой и желанием быть врачами. Они помогли многим людям, и уверен, что и после службы продолжают это делать. Любой из нас, не раздумывая, доверил бы им свою жизнь, такие красаучеги были!!!   Ну, в общем, всем любить наших врачей и до следующей встречи в эфире!