Так у нас называли ракетчиков. Это тоже традиция, потому что их, типа, много. На самом деле, механиков было больше настолько, что в механической боевой части был свой собственный замполит. Но кто же в здравом уме будет называть механиков на атомной подводной лодке "китайцами"?  Механиков называли  "маслопупы", "короли говна и пара" и прочими более уважительными названиями.    
     По традиции, каждому молодому офицеру на корабле выдавали наставников из числа старших: одного по специальности и другого из механиков, по устройству корабля. Наставники учили молодого офицера хитросплетениям корабельных взаимоотношений, традициям экипажа, ну и специальности заодно.  Если вы думаете, что взаимоотношения на подводных лодках просты и основываются на известной армейской аксиоме "я начальник-ты дурак", то вы совсем ничего не знаете о взаимоотношениях на подводных лодках.  Специфика службы накладывает на них столько особенностей, что постороннему неопытному взгляду совсем не понять, почему одного капитана третьего ранга можно называть "гидромайор", а другого - нет, и почему одному командиру смотрят в рот, когда он говорит и при этом нервно дышат, а второму просто подчиняются, потому что так положено по уставу.

     Как-то пристегнули ко мне двух молодых китайцев - Сергея и Олега.  Оба были весёлыми и умными парнями с задором в глазам и романтикой в душах - в общем, довольно годный материал для ковки из них настоящих подводников.  Они быстро сдали зачёты по специальности, потому как были умны и хорошо подготовлены, и оставалось им только домучить меня, чтоб стать полноценными членами экипажа.  К Новому году они планировали всё это устаканить уже.
Сижу я ночью, положив ноги на пульт (не на ракетный) и укутавшись в тёплый ватник (дежурю по кораблю), как слышу дружный топот и задорный смех на трапе в девятнадцатом отсеке.  Высовываю туда своё любопытное по долгу службы жало и вижу стадо из трёх  ракетных мичманов и двоих моих подопечных, которые радостно бегут наверх с красными от предвкушения рожами, бросательным концом и спасательным жилетом.

- Стоять, бизоны! В центральный пост шагом марш! - даю им команду.
Вваливаются.  Стоят нетерпеливой кучкой и нервно сучат задними и передними конечностями.
- Так, - говорю я, поглаживая товарища Макарова, - куда мы так радостно бежим в час ночи и почему не делимся радостью со старшим в данный момент на борту товарищем?
- Эта! - улыбается Сергей. - Олег сказал, что ему вполне себе не слабо поплавать с кормовой надстройки в море!
- А мы ему не верим!!! - радостно добавляет мичман Иван.
Я смотрю на календарь. И точно, предчувствия меня не обманывают - ноябрь.
- Скока выпили?
- Да так, для аппетита по стаканчику, Анатолич! Ни в одном глазу, почти!
- А бросательный зачем у вас в руках, Сергей? (это такая верёвка с кистенем на конце, с помощью которой подают швартовые).
- Ну к ноге ему привяжем, а то мало ли, холодовой шок или ещё чего!!!
- Ну, то есть вы понимаете, что мало ли что может случиться?
Кивают.
- А чего тогда конец этот на шею ему сразу не привяжете?
Молчат и пожимают плечами. Понимаю, что аргументированный спор мне с ними вести лень.           
- Значит, мы сейчас поступим так. Снимаете свои ватнички и тапочки и складываете их вот здесь в уголочке. Сюда же складываете спасательный жилет и бросательный, а сами быстренько разбегаетесь по своим ракетным берлогам, и чтоб, когда я буду осматривать отсеки через двадцать пять минут, я вас там не видел и не слышал.  Иначе. Завтра всю вашу дружную компанию выдаю старпому на растерзание, и похуй, что вы обо мне там подумаете.
-А как же мы без тапочек пойдём?
- В носках, очевидно же.
Пороптали всего пять минут, но сложили своё барахло и понурые убрели.
 

К двум на отдых прибыл командир (стоял дежурным по дивизии).  Увидел эту подозрительную кучу в углу центрального.
- Эдик, а что это за... такое?
Ну вот что ему ответить, а ?!
- Да отрабатывали учение "Человек за бортом", тащ командир! Вот. Убрать не успели.
- Эдуард, ну ты дурак, что ли? Ноябрь месяц же, какой  человек? За каким бортом?
Командир всегда, когда злился, называл меня "Эдуардом". До сих пор не очень люблю, когда меня так называют.
- За нашим, - говорю, - бортом. Человек условный, конечно же.
- Вот вам что, делать тут нехуй совсем? Приборку бы лучше сделали!!!
- Так сделали и приборку!
- Ещё бы одну сделали! Приборок много не бывает!! А если бы кто за борт сорвался? Вот ты же опытный офицер, ну как  такая хуйня в голову твою попала?
И тут, конечно, во мне вскипела гордость и обида. Захотелось прямо, сдать этих упырей с ихними потрохами и рассказать командиру, какой я на самом деле  молодец, умница, бдительный и всёвотэтовот.        
Но. Сам погибай, а товарища выручай - тоже традиция на флоте, поэтому стою и краснею, потупив взор. Ну, думаю, педики, сдадите вы у меня зачёты по устройству корабля теперь! Заебётесь теперь, думаю, меня кормить, поить и всячески обхаживать!!! Китайцысукасраныекозлы.
Сдали, правда, в декабре. Я ж хоть и  горяч, да отходчив.