Вот скажите мне, знали ли вы до сего момента, что чихнуть с открытыми глазами невозможно? Нет, ну это вот и знали, может быть, а вот то, что если чихнуть с закрытым ртом, то от скачка давления в мозгу погибает несколько тысяч клеток, и потом их тельца выводятся с мокротой через нос - точно не знали! Хотя лично я очень сомневаюсь в достоверности второго высказывания. Сейчас я вам расскажу, откуда в моей голове поселились эти и ещё куча абсолютно бесполезных фактов сомнительного происхождения.
В нашем военно-морском классе училось два Славика: один мой закадычный дружок из Севастополя и другой. Другой был родом из глубины Советского Союза и складом характера обладал неимоверно загадочным. Внешне он был высок, худ, бледен и сутул, хотя не настолько высок, чтобы сутулиться по умолчанию, а ещё лицо и прическа у него всегда были такие, как будто он только что отстал от подушки. Характер, в принципе, ожидаемо соответствовал внешности: другой Слава был добрым, улыбчивым, спокойным и неконфликтным. Тормозом, одним словом. Хотя носил такую смешную фамилию, что и кличку ему придумывать не было нужды. Слава со смешной фамилией никогда не принимал участия в массовых спорах «за правду», которые часто вспыхивали на пустом месте от безделья и скуки и моментально перерастали из культурной полемики в ор, крики и махания руками во все стороны, ну как обычно и бывает в тесных юношеских коллективах, когда мозгов ещё мало, а задора – хоть отбавляй. И вот весь этот гвалт, базар и вакханалия бушует вокруг Славы в четырёх измерениях, а Слава сидит и улыбается и что-то в тетрадку свою пишет, или просто в окно смотрит - ну, то есть абсолютно никакого интереса к установлению истины, что, конечно, возмущало окружающих философов, и они периодически Славу доставали, понуждая его чуть не тумаками к немедленному выложению на стол своих аргументов, а он терпел-терпел, терпел- терпел, а потом отвечал, обычно:
- Знаете, блядь, что?
- Что?!
- Да ничего, блядь!
По первому времени он, конечно, не матерился: из университета ведь чувак был, а это вам не пальцами в ноздрях ковыряться! Целый курс там отучился, да. Когда командир в классе знакомился с нами и заодно знакомил нас друг с другом, он аж привстал, когда личное дело Славы открыл:
- Не понял. Тут опечатка, что ли? Тут написано, что ты … из МГУ?
- Не, не опечатка. Из МГУ.
Тут все начали немедленно соревноваться в том, кто сильнее может выпучить глаза, изображая лицом удивление.
- Прямо вот из МГУ?
- Ну да.
- Из того самого МГУ?
- Ну.
- Что ну?
- Ну, наверное, не совсем из того, про который Вы подумали.
Оказалось, что буква «М» в аббревиатуре означала не «Московский», а «Мордовский», что, конечно, не так впечатляло, но всё равно мы подумали «фигасе, круто – из университета парень!», так как сами были в основном из средних школ, ну, максимум из техникумов. А ещё мы тогда подумали, что будет теперь у кого списывать высшую математику и прочие чуждые разумной жизни предметы. Но нет. Не из-за любви к морю пришёл Слава в военно-морское училище, а хуй знает из-за чего вообще он припёрся из Саранска в Севастополь, но учиться он не хотел совсем. И не дурак ведь был абсолютно, когда в нём загорался огонёк тяги к знаниям, он за пару часов делал лабораторные, на которые у нас уходили недели. Но огонёк загорался крайне редко, а во всё остальное время в голове Славы крутился сонм абсолютно невероятных и бесполезных фактов о мироустройстве вселенной. Как они попали в его голову и почему захватили его разум - это науке неизвестно, но Слава всегда жил как бы здесь, но как бы и не совсем, «на второй программе», так мы это называли. Вот представьте себе, сидит за вечерним чаем в каюте будущая элита военно-морского флота и рассуждает о том, ну когда уже суббота и будут танцы, а Слава выдаёт:
- Швейцария ни с кем не воевала с 1515 года.
И дальше уходит в свой улыбчивый астрал. Или за обедом, все начинают дружно бухтеть, что, блядь, как достало уже это гороховое пюре, а он:
- Рёв льва слышен за 8 километров.
Ну вот как приложить льва к гороховому пюре из концентрата в оловянном котелке? Вот как?!
И зачем, скажите на милость, мне знать, что Леонардо Да Винчи рисовал губы Моны Лизы 12 лет, или что хамелеоны никогда не меняют цвет в зависимости от окружения, если мы сейчас обсуждаем, кто и как прикрывает друг друга во время самохода? И, конечно, прикольно, может быть, знать, что дырка (отверстие по –нашему, по- инженерному) в точилке для карандашей называется «патрон», или что в космосе невозможно плакать (ну это и так любой понимает с мало-мальским средним образованием), но как это поможет мне решить вот эту вот матрицу, которая, сука, ну никак не подгоняется к ответу в задачнике!
Привыкли все к этой Славиной странности, конечно, и никого она явно и открыто не раздражала, но вы же понимаете, что если ты умничаешь постоянно и не к месту в замкнутом коллективе людей, получающих высшее образование, то рано или поздно кто-то да подловит тебя на какой-нибудь мелочи.
- У осьминога прямоугольные зрачки! – объявил как-то Слава, когда мы вшестером сидели на лабораторной по теоретическим основам электротехники и лампочка на другом конце цепи ну никак не хотела загораться.
- Ну и хули? – встрепенулся Слава, который из Севастополя. - У козы тоже!
И такой, знаете, весь засиял лицом сразу, как, например, если вы играете в карты и у вас на руках одни пики, а все ходят как назло в бубны и уже давно догадались, что у вас одни пики, и пощады ждать уже не приходится, а тут какой-то лошпет раз – и зашёл в пики, и все такие «Бляяяядь, ну ты и лошпет!», а вы такой «Идите к папочке, курочки, папочка вас сейчас щипать начнёт!» и лицом так сияете сразу и плечи расправляете на такую ширину, что и не предполагалась в вашей конституции.
- Да ладно? – удивился Слава из МГУ.
- Шоколадно! – аргументировано ответил ему Слава из Севастополя.
Слово за слово, ху…рмой по столу, - решили проводить следственный эксперимент, потому как гугл тогда ещё не изобрели, а в научной библиотеке спрашивать за книжку с фотографиями коз как-то никто не решился, несмотря на всю решительность.
Прямо за забором училища, который был за стадионом, ютились несколько лачуг, в которых жили старички и старушки и пасли этих коз регулярно и даже на нашем же стадионе, не каждый день, но раз в неделю точно. Можно было бы вроде как и подождать до следующего выпаса, но истина – это вам не Белоснежка: она, лёжа в гробу, ждать вас не будет безмолвно, а свербить между ушей начнёт прямо сразу, как вы вслух пожелаете её установить в группе из более чем двух человек. Ну и ещё остальные начнут вас перманентно подзуживать по поводу, что какие вы корсары, если вам даже в козлятник к дедушке вломиться слабо.
«Да кому слабо-то? Вот вообще не слабо ни разу!» - это вы сейчас прослушали увертюру к последующим этим же вечером событиям в двух коротких актах без антракта.
За часик до вечерней поверки сплочённая группа из двух Слав перемахнула через забор, забралась в ближайший козлятник и начала проводить следственные мероприятия. Севастопольский Славик зажимал козла коленями и держал того за рога, хотя козёл особо и не сопротивлялся, хоть какое-то да развлечение в монотонной козлиной жизни, правильно? Славик из МГУ чиркал зажигалкой перед козлиной мордой, пытаясь заодно открыть тому глаза.
- Вы что, вахлаки, козла моего ебёте? – послышался старческий голос из дверного проёма, и кол так зловеще тукнул об косяк. Тук. И Тишина.
- Йеееее! – пискнуло Неловкое Молчание, которое, естественно, с самого начала сидело в углу и как ружьё на стене ждало своего выхода. Оно подпрыгнуло к потолку, собираясь повиснуть, но не успело за нейронными связями в мозгах дуэта из Славиков.
- Фуууу! Дед! Ну фу! Ну ты совсем дурак, что ли, блядь!
- Охуенно девки пляшут, - почесал дед в затылке, - они, значит, вокруг козла моего в темноте вьются, а дурак – я?
- Ну дед, ну как тебе такое в голову-то твою лысую это вошло-то!
- Не, ну а что мне туда должно было войти, пучеглазые морячки?
- Мы проверяли прямоугольные у него зрачки или нет! В целях научного эксперимента!
- У козла моего?
- Ну.
- Наука – дело хорошее! Давайте свет, что ли, включим, раз такое дело!
Потом они сидели втроём на крылечке козлятника и курили в ночь.
- Дед, а чего ты нас пучеглазыми морячками назвал?
- Ну так песня же такая есть «У штурвала пучеглазый морячок».
- Что за песня?
- Бля, пиздец! Наберут детей на флот, а молока не завезут! Откудова вы берётесь такие тёмные-то в вопросах искусства?
- Да, - вздохнул Славик, который из Севастополя, - молока –то неплохо было бы… того.
- Дык нет проблем-то с молоком, - пыхнул дед, - а не могли бы вы старенькому дедушке помощь оказать посильную из благих побуждений и за молоко, например?
- Что за нелепый вопрос! Мы ж это, защитники твои и всё такое, конечно, могли бы! Тем более за молоко!
- Крыша вон у меня в углу просела над сараем, сам-то я не могу её починить, но покомандовал бы вами – тут на пару часов работы всего.
- Договорились! Но только – завтра, сейчас нам на поверку бежать пора уже! А завтра мы и друзей с собой парочку прихватим!
- Не обманете?
- Дееееед! Ну ты чо! Мы ж без пяти минут офицеры!
- Это на втором-то курсе без пяти минут?
- Ну ладно, без пятидесяти пяти! Точно придём!
- Ну смотрите, а то ж я всем расскажу, как вы козла моего….
- Фу таким быть, дед!
- Фу не фу, а крышу-то мне починить больно уж надо!
Следующим вечером мы вчетвером: Слава, Слава, Лёша и я пришли на отработку к деду. Крышу починили, чо там, только втроём, от Славы из МГУ пользы и тут не было никакой, только улыбался и мешался под ногами. Дедушка потом нам долго молоко носил.
- Насосы! – орал он через забор, когда видел нас на стадионе. - Есть дело! – и махал банкой с молоком.
- Молокососы! – бухтел на нас Костыль.
- А неприлично вслух завидовать, тащ майор! – орали мы ему из-под забора.
- Банку мне не разбейте, осторожнее там! – волновался дед из-за забора.
На этой фотографии прямо за мной сидит Слава, который из Севастополя. Судьба его сложилась крайне трагично, и я всё никак не соберусь рассказать об этом. А следующий сидит Вова - про него я вам уже рассказывал.
