Гражданская наука психология - вещь настолько тонкая, что результаты её применения к отдельно взятому субъекту вряд ли подлежат измерению и представлению в виде доступных пониманию величин. В связи с этим   любой человек, язык которого подвешен к телу в должной степени, способен практиковать эту науку среди индивидуумов с менее подвешенным, чем у него, мозгом и, мало того, даже брать с них за это немалые деньги.  В связи с этим кажется абсолютно непонятным, как большинство людей из крупных городов доживают до пожилого (более тридцати лет) возраста со всеми этими своими мигренями, сезонными обострениями, регулярными кам андаунами и неспособностью найти своё место в окружающей их действительности.

  То ли дело – психология военная! Чёткие и универсальные приёмы воздействия на психику «Не ебёт!»; «С хуя ли?»; «Какого хуя?» и «Да заебал ты!» имеют высокую эффективность и действуют как мышь на слона, только наоборот.  А уж практические приёмы!  Все, конечно, я описывать не буду, тем более забесплатно, но про один сейчас расскажу.

  Навалилась на меня как-то Тоска без Начала. Ни причин для того не было, ни поводов, но вот навалилась, сука такая, и не отпускает, что ты ни делай – хоть кисель пей, хоть на трамзисторе играй. День не отпускает, два, четыре – на пятый пошёл к доктору, который не раз декларировал  вслух, что он психиатр. Доктор меня внимательно выслушал и говорит:

- Бессонница? Вес теряешь? Потеря аппетита? Ну тогда всё нормально. Я думаю, что это просто  рак и ты скоро умрёшь: абсолютно не о чем волноваться в плане расстройства твоей психики!
- Ну а серьёзно?
- Ну хочешь тебе препаратов выдам нозепамовой группы?
- Поможет?
- Нет, конечно, но хоть не повесишься!
- Дурак ты, доктор, и не лечишься!
- Конечно, не лечусь! Я же доктор!

   На следующий день подзывает меня к себе командир после построения.  А осенью ранней дело было – вокруг красота такая, запахи вот эти вот ноздри щекочут, чайки ещё белее кажутся, один я, короче, весь пейзаж порчу.

- Стас! – кричит командир заму. - Тоже подойди!
- Два замполита на корабле, - начинает командир, - а воспитательную работу среди офицера опять я провожу!
- Что он натворил, б? – интересуется замполит.
- Стой и учись, как надо психологическую помощь офицерам оказывать! Эдуард?
- Да, тащ командир.
- Рассказывай.
- О чём, тащ командир?
- Отчего ты ходишь смурной, как удод по болотам, а? Ну тошно смотреть же уже…
- Не знаю, тащ командир, тоска какая-то.
- Сосёт?
- Если бы! Грызёт, в основном, и давит!
- Болит что?
- Никак нет.
- Дома всё ли в порядке?
- Всё в порядке!
- То есть Вселенская тоска?
- Она самая – вообще без причин!
- Да заебал ты, б! – вступает замполит, но командир его прерывает жестом руки.
- Слушай, Эдуард, есть способ один – поможет сто процентов. Принимаешь внутрь кружку абсента и идёшь на танцы.
- Танцевать, что ли?
- Дурак, что ли? Мужики не танцуют! Придёшь на танцы, выберешь место поярче, ну там под лампочкой какой или стробоскопом, станешь в задумчивую позу,  руки, как Лермонтов, на груди скрестишь и будешь смотреть на всех свысока. Умеешь, как Лермонтов-то?
- Умею.
- Покажи.
- Не, ты как Чаадаев стоишь, а надо вот так, – командир показывает как. - Повтори.  Нормально, потренируешься и после обеда мне предъявишь на зачёт. Так вот стоишь ты под лампой с абсентом и тоской внутри и смотришь вокруг с небрежной улыбкой на рту, а вокруг, мать моя женщина, ты посмотри, что творится-то! Те вон пьяные в стельку и лыка не вяжут, а готовы подраться вон из-за той самки, у которой трое детей и варикозное расширение вен на ногах даже сквозь колготки проступает, те слишком вульгарно накрашены, те танцуют, как Буратино без ног, а неумело притворяются, что умеют, те вон одеты, как шлюхи, а делают вид, что английские королевы, та вон рыдает в углу навзрыд и тушь по щекам, а рыдает вон из-за того свина, а он же смотри, какой неприятный, и усики эти – ну как из-за такого можно рыдать? А  у этой, смотри, жопа шире моих плеч, а она ей крутит так, что стаканы за соседними столикам от воздушного фронта шатаются! И это ты ещё в тёмные углы не заглядывал! А ты один такой стоишь посреди этого позора рода человеческого. Лермонтов. И улыбаешься презрительно. Покажи, как презрительно улыбаются. Не саркастично, я сказал, а презрительно. Ну вот, другое дело.  

  И пока он всё это рассказывает, он же руками жестикулирует активно, то на кучку минёров покажет, то на группу механиков, то на помощника. И у всех конечно такой дикий непонятный вид от этого образуется,  все думают, что это происходит такое за представление с таким странным составом актёров,  и главное, как от всего этого теперь укрыться. И поговорить-то сразу находится о чём: все сразу начинают выдумывать отмазки непонятно от чего, но не зря же командир в них рукой тычет и вон как говорит активно – с этим надо что-то делать же срочно.

- И что, - спрашиваю, - поможет?
- Тебе – не знаю, а мне точно поможет! Ты же после всего этого напьёшься обязательно и на службу завтра не явишься, а послезавтра, когда явишься, то будешь уже чувствовать себя виноватым,  и мне не надо будет проявлять к тебе сочувствие, а надо будет что? Правильно – ебать тебя за наглый прогул, что для меня намного легче, и траты душевных сил не требует! Молодец я? Тонко?
- Так точно!
- Ну ступай тогда. Ступай, я сказал, а не бреди, как верблюд по пустыне! Резину мне на палубе когтями поцарапаешь!

- И что это было сейчас? – спросил механик, когда я примкнул к своей стае.
- Психологическая помощь. Практически отцовская.
- Помогло?
- Послезавтра и узнаем.
- Борисыч эвкалипта заварил – вечером сауну по взрослому устраиваем. Ты в деле?
- Да.
- А чего командир тебе посоветовал?
- Абсенту выпить и на танцы сходить.
- Так что нам турбинного масла в шило добавить? Потанцевать-то мы можем, конечно, да.
- Нет уж, увольте! Обойдусь без масла вашего и тем более без танцев! Мало у меня депрессия, так ещё и на танцы ваши смотреть! Тьфу – срамота!

  После обеда лежу и смотрю в сетку на верхней койке – ну сплю типа, вызывают меня наверх. Поднимаюсь – стоит на пирсе командир с саквояжем и замполитом.

- Чуть не забыл! – кричит мне снизу. - Показывай!

  Что ему показывать? А, Лермонтова же – вот чёрт, забыл совершенно.

Показываю.
- Ну как тебе, Стас?
- Нуууу уже не Чаадаев, конечно…
- Ну да, ну да. Ладно – зачёт! Свободен!

  И уходят. Надо же – не забыл, вот прямо уже чуть полегчало на душе, а ещё сауна вечером: жизнь-то вроде и налаживается!

  А эвкалипт в сауне вещь вообще незаменимая. Попробуйте, даже если нет сушёного, в виде травы, можно настойку купить в аптеке, правда когда сушёный завариваешь – эффект лучше.

    Сидя вечером в парилке, все активно потеют, сопят, пот в баночки мыльницами соскребают и кто-то спрашивает:
- Борисыч, а эвкалипт для чего полезен?
- Для всего, практически!
- Не, ну вот что он сейчас лечит?
- А у тебя что болит?
- Ничего!
- Тогда просто иммунитет укрепляет!
- А у меня – бронхит!
- Всё – считай нету!
- А мне платят мало!
- Вот прямо сейчас слышишь топот копыт вверху? Это помощник поскакал приказ строчить на твою премию! Вот что эвкалипт животворящий делает!
- А раны душевные!
- Только со спиртом!
- Ну дык а чего мы сидим? Может пора уже того? Спрямиться?
- Терпеть! Мне ещё грамм сто в банку наскрести надо!

  Потом все плещутся в ледяном бассейне и долго, оттого что с разговорами, пьют, а под утро спорят, есть ли смысл ложиться на пару часов или уже до подъёма флага сидеть.  И вот именно сейчас это так важно, что нужно даже об этом спорить – ведь если ты ещё в сознании, то неприлично же покидать общество, если общество несколько часов рассказывало тебе истории про то, это и вот это вот, заботливо подливало и чутко не задавало вопросов, кроме наводящих.

  А утром стоишь на построении с такой удивительно чистой, вот прямо до звона,  головой и красными глазами, которые светят из-под опухших век, и с удивлением понимаешь, что вот если вокруг посмотреть, то море – солёное и пахнет йодом, сопки  - в красном мхе и пахнут грибами и ягодами,  небо – синее, а жизнь – прекрасная, вот только бы поспать ещё минут двести – триста, а потом чаю крепкого, но лучше кефира; и вот оно, счастье, как синица в руках трепыхается, а журавлей в небе-то и не видать: нет их тут, журавлей этих, не долетают до наших краёв, стервецы, как бы и не оставляя выбора вовсе, что не может не радовать.

- Чё, - спрашивает командир, - пришёл всё-таки?
- А я и не уходил,– говорю.
- А отчего ты не выполнил моего приказания?
- Да чот компрессор забарахлил, тащ командир, пока возились, чинили, пока до да сё – уже и смысла не было идти!
- То да сё, говоришь? Да я чувствую ваше то  да сё – видишь же, дугой БЧ-5 обхожу.  Но глаза вижу лучше стали, да.
- Так их не видно у него же, тащ командир! – это замполит подливает масла.
- Да у половины механиков их не видно сегодня – значит что? Значит – в хорошей компании вечер провёл и терапевтический эффект не заставит себя ждать! Правильно я говорю, доктор? - кричит в другой конец строя.
- Так точно! – орёт в ответ доктор.
- Ты же не слышишь, что я говорю! – кричит ему командир.
- Это не имеет значения! Вы всегда правы! Это я сейчас как психиатр говорю!
- Вот это да. Вот это точно, – поддакивает замполит.
- Ты-то тоже меньше рот раскрывай, а то думаешь джуси фрут твой перегар маскирует?
- А….ну был такой план, да.
- Так вот – нет! На прошлой неделе твой способ с мускатным орехом был эффективнее, если не считать того, что только идиот поверил бы тому, что ты с утра просто так нажрался мускатнах орехов!
- Нет пределов совершенству, тащ командир! – бодро доложил замполит.
- В желании обмануть начальство, да?
- Нууу не обмануть, а, скорее ввести в заблуждение по некоторым вопросам, не касающимся служебной деятельности напрямую!

 Ну что – записали приём экстренной психологической помощи, или повторить? Повторяю: друзья плюс  баня плюс эвкалипт, всё обильно запить алкоголем и заесть максимально полезной едой – если мясо, то жареное, если сало, то копчёное, если огурцы, то солёные, а если капуста – то квашеная. Конечно, ещё выпаренный батон под это хорошо, но где же вам его достать?  На следующий день не валяться в постели умирающим лебедем, а на общественно-полезные работы!  И никаких женщин в эти два дня! Ни в каком виде!

Именно так и предписывает поступать военная психология: гендерный шовинизм тут ни при чём,  сугубо научный метод.

Фото Олега Кулешова.