А вы бывали в театре? Ах, простите - простите, сейчас перефразирую: когда вы последний раз были в театре, что там давали? Смотрели ли вы на напомаженных и усыпанных пудрой актёров в париках и жабо, которые изображали дворянские гнёзда или наоборот, продрогшие революционные матросы на сцене штурмовали петроградские ресторации и дворцы? А дают сейчас вообще про матросов или это уже совсем не в моде? Впрочем, не суть, вот о чём я хочу вас спросить: был ли такой момент в постановке, когда вы забывали о том, что находитесь в зале и от души вот верили, что не актёры это по сцене ходят, а прямо настоящие графья с князьями? Или матросы. Позвольте мне, всё-таки, настаивать на матросах! Если да, то вам повезло, а, если нет, то послушайте сейчас историю про одну театральную постановку без автора, сцены, актёров, режиссера и, собственно, самого театра, разыгранную для одного только зрителя (он же участник) и не корите тех актёров, с которыми вам (возможно) не повезло, – ну не учились они в военно-морских училищах, так нам ли их строго судить?
В летний штиль на мостике невыразимо скучно. Особенно если ты молодой до зелени минёр. Судите сами: на часах семнадцать часов (семнадцать ноль три, но это сути не меняет), три часа вахты впереди, а заняться уже решительно нечем! Видимость во все стороны до горизонтов, на море – пустота, кроме одной подводной лодки (на которой ты и едешь по прямому, как палка, курсу) и миллиарда солнечных зайчиков, которые только в глаза прыгают, но больше никакого вреда не приносят. Помечтать бы, да о чём? Ужин будет так себе, жена далеко и не скоро, а служебные перспективы так и того дальше. В небе – бездна сини да за кормой буруны, - вот и все развлечения, даже книжки почитать не дают, учи, говорят, сука такой, МППСС, а как ты его выучишь, если он даже не в рифму написан? Старпом вон и тот тоски не вынес (хотя, казалось бы): дремал, дремал, да и плюнул, - пойду, говорит, вниз, стадо погоняю, давай тут, Славик, сам лодкой рули, только ничего не делай и команд рулевому без моего ведома не отдавай. Представляешь, крикнул он уже из люка, как повезло тебе, лейтенант, первый выход в море, а уже подводным крейсером самостоятельно рулишь! Да ещё каким! Тяжёлым! Штурман! Следи там за ним и, если что, – сразу кричи!
В бинокль посмотреть, что ли? Так, что там у нас прямо по курсу…пустота, понятно, слева – пустота, ага, справа, – надо же! Она же! Не догоняет ли нас кто с заду? Ага, тоже только пустота и догоняет: чёрт, как же увлекательно быть вахтенным офицером на мостике, ну кто бы мог подумать! Ладно, на чём мы там остановились в МППССе этом, будь он неладен, посмотрим…парусное судно длиной менее 7 м, если это возможно, должно…пунктами (a) или (b) этого Правила…иметь наготове электрический фонарик…должен заблаговременно…заблаго..забл…да блядь, я уснул, что ли? Тьфу ты!
- Мостик, центральному!
Блин, отвечать же надо…
- Есть мостик!
- Прошу добро трюмным на кормовую надстройку, крышки ангаров проверить!
- Добро!
А что тут ещё скажешь, ну?
Хмурые трюмные тут же хмуро затопали по трапу – стояли, значит, внизу под люком и ждали разрешения. Ишь ты, простейшие формы живых организмов корабельной иерархии, а и у тех дисциплина и порядок!
- Три человека! – крикнул на мостик кто-то, кто был у них старшим, но Слава не вспомнил как его зовут - ещё всех выучить не успел.
- Есть три человека! А что делать будете, ребята?
Нет, вот слово «ребята», пожалуй, было лишним, ну ладно, впредь буду лучше за собой следить.
- Приводы ангаров смажем и лючки проверим, чтоб не хлопали под водой.
- Аааа, понял!
Каких, блядь, ангаров? Сука и спросить неудобно, ладно, сейчас они уйдут, как бы невзначай, у штурмана поинтересуюсь. Что там у нас с обстановкой? А ничего у нас с обстановкой – нет её. Хоть бы рыбак какой на пересекающем курсе выскочил – уж я бы его!
- Андрей, а про какие они ангары?
- А какие у нас есть?
- Ну всякие, а они про какие?
- Какие –всякие? Два ангара у нас и оба – на корме.
- Да врёшь ведь?
- Ну слазь на голубятню и посмотри.
- А кто крейсером управлять будет?
- А сейчас им кто управляет? Вот тот и будет.
Ангары и правда были. Два здоровенных ангарища и прямо на корме, - как ни странно, но штурман не врал.
- А для чего они, а то я того…ну не успел пока по зачётам-то…
- Минёр. Ну, если они ангары, то для чего они могут быть? Для тракторов «Беларус», что ли? Понятно же и коню, что для самолётов.
- Для…каких самолётов?
- А какие могут быть самолёты на подводной лодке? Ясное дело, что подводные.
- Да как так может быть?
- Что как так может быть?
- Ну…самолёты на подводной лодке?
- Ну тебе откуда начинать рассказывать? От братьев Райт или от Ефима Никонова? На каком месте лекции ты уснул, когда вам это в бурсе вашей рассказывали?
- А…нам не рассказывали такого…я не помню.
- А, прости, я подзабыл, что ты из Ленкома . Зачёты сдавать надо, тогда и глазами хлопать не будешь!
- Андрей, да когда мне их сдавать! То в нарядах, то на погрузках, то документы! Отсек! Боевая часть! Да и старпом говорит, что ему вахцер нужен, в первую очередь, чтоб это я учил, а остальное по мере возрастания во мне страха за свою жопу!
- Ну ты хоть ТКР посмотрел бы, в самом-то деле!
- ТКР?
- Типовые корабельные расписания – там же всё про всех расписано: кто, где и в какой ситуации кем служит, где живёт, ест, спит и о чём думает в свободное от вахты время. Ты же ведомый пилот на левом самолёте.
- Я? Пилот?
- Ну. Комсомолец на правом ведущий, а ты – на левом ведомый. Слушай, может тебе азбуку рассказать для начала? Ты в корму хоть раз ходил?
- Нууу…нет, пока…
- Так сходи, как сменишься! Там в пятнадцатом и шестнадцатом отсеках люки есть – увидишь. Это посадочные места ваши, твоё, соответственно, в шестнадцатом. У нас, кстати, запланирован их выпуск, послезавтра, вроде.
- Да как это….пилот…я…не готов….
- Кого ебёт чужое горе? Один выпускать не положено, вдруг что случится, так что выбор у тебя ничтожно скудный. Никакой, я бы даже сказал, стремящийся к бесконечному нулю. Ладно, некогда мне ликбезом с тобой заниматься. Дела у меня.
И штурман, враз сделавшийся бездушным, уткнулся в глазок пеленгатора. Будто там было что пеленговать.
Мысли путались и роились в голове у минёра до самой смены с вахты да так, что описать их не взялся бы и маститый классик, а не то, что я. После смены он немедленно побежал в шестнадцатый отсек. И точно – люк был. Нормальный такой люк, большой с кремальерой и всякими такими штуками.
- А это что – люк у вас? – спросил Славик у вахтенного отсека.
- Ну люк, да.
- А для чего он?
- Для выхода из ПЛ.
- Для выхода наружу?
- А куда ещё можно выйти изнутри?
- Ну а в самолёты отсюда вход?
- В самолёты?
- Ага.
- Да, тоже отсюда. Там прямо если, то наружу, а чуть к миделю, то в аккурат к самолёту.
- Ясно, а часто выпускаете?
- Да не, - редко. Опасно это, говорят, без нужды не пользуются.
- Понятно, ну ладно…
К старпому или командиру идти было неудобно, хотя, ну вот хоть кто-то, мог бы и заранее предупредить, когда говорили, да иди сам, Славик, хули там, ты же минёр, ну что тебе дублёром ходить, смысл? Правильно? Правильно! А тут такие завороты.
- Олег, слушай, - протиснулся в каюту комсомольца минёр,- я тут спросить хотел, есть время у тебя?
- Братан, конечно! Заходи – садись и спрашивай!
Олег был добрый, хоть и служил в БЧ-5, - минёр это сразу заприметил.
- Я про самолёты, Олег. Мне же не сказал никто, а тут, понимаешь, такое дело. Мандражирую я, вроде как, ты же уже того? Летал на них? Или как это правильно сказать? Плавал?
- Ну раз самолёты, то значит летал, хотя они подводные же, поэтому выходит, что и плавал тоже. Одновременно с тем, что летал. А так-то да, я-то да, конечно, я же опытный, понимаешь, даже самый опытный пилот в экипаже, да что там в экипаже, пожалуй, что и на всей дивизии другого такого не сыщешь. Три вылета у меня на счету и все успешные, как ты сам можешь наблюдать по моему наличию среди живых представителей фауны нашего экипажа.
- А для чего они вообще? Ну…зачем на них летать?
- Ну как, ты же режимы связи изучил наши?
Минёр утвердительно кивнул и покраснел, что означало да, но не то, чтобы вот прямо изучил, но изучал.
- Ну так вот. Нам же всплывать надо на сеансы, а если война? Если скрытность на максимуме и кругом враги рыскают? Тогда для сеансов самолёты эти и используются. Лодка во мраке окиянских пучин крадётся, а мы с тобой, что два подводных стерха, к поверхности мчим и радиограммы принимаем. Какой строй в стране сегодня, куда там бить ракетами, например, или что там – может уже и так победили и ракеты зря тратить ни к чему. А экипаж сидит в прочном корпусе и ждёт, не дышит, что мы им принесём в клювиках.
- Фууух. Ну ты…и новости. А …ну я не знаю…тренироваться же надо.
- Ой, да что там тренироваться! Там, как на «Корунде» джойстики и пара кнопок! Они же не сами летят – их на тросах выпускают, главное в винты при взлёте не попасть, на поверхность не выскочить и потом в ангар ровно сесть! Для этого пилоты и нужны, а так всё на автомате почти! Просто механики, понимаешь, я хоть их и люблю, но твари же редкостные, только между нами! То не удифферентуются нормально и по глубине рыскают, то обороты турбин у них скачут, им же пофиг, что им, в тёплом и уютном прочном корпусе! Это мы с тобой, отчаянные морские пилоты! Год за три, кстати, во время вылетов. Час отлетали – три в личное дело пошло! Круто же, ну! Не ссы, тебе говорю! Я там всем управляю, ты просто дублируешь! Спокоен будь, как Гойко Митич!
- Блин, ну я не знаю, всё равно. Не по себе как-то…как- то не готов я.
- Да ты сходи у старпома уточни, может на этом выходе и не будут выпускать, чего заранее бояться? Чаю будешь? Нет? Ну ладно, давай тогда, братан, а то мне по делам надо.
В центральном Славик долго стеснялся возле старпомовского кресла и не знал как ему ловчее приступить к расспросам, чтоб предстать не трусом, а просто заинтересованным профессионалом.
- Чего тебе, старче? – не выдержал старпом.
- Вопрос у меня, тащ капитан второго ранга!
- Ну дык спрашивай, раз вопрос, что ты мнёшься здесь, как Челентано на винограде! Ты же минёр! Ты же решительный – вот твое основное предназначение! Решительность!
И то верно, с облегчением вздохнул Славик.
- Я, тащ, тут штатное расписание учил же…
- Ага…
- Ну и там же вот…ну по поводу пилотов нашёл…
- По поводу кого?
- По поводу пилотов на самолёты наши, что в ангарах в корме стоят, в которые через люки пятнадцатого и шестнадцатого, если к миделю, то садятся.
Как хорошо, что я сразу к старпому не пошёл, радовался минёр, вот как я ему ловко сейчас всё выкладываю! Ха, пару зачётов, как с куста, подмахнёт! Верняк!
- Таааак…так, так, так.
- Ну и вы же знаете, ну само-собой, что я у комсомольца ведомый на левом, так вот я и хотел уточнить, будем ли мы их выпускать, там, может подготовиться надо как-то, а то мне не рассказал никто…
- Не рассказал никто? Надо же! Вот, помощник, сука, ну ты посмотри! Говорил же ему, проинструктируй минёра, чтоб краги принять не забыл, гермошлем и очки! Говорил он тебе?
- Нет, тащ, первый раз слышу!
- Так принимал ты имущество пилота или нет?
- Никак нет!
- А как ты под водой летать собираешься? В РБ? Ты же дубу дашь! Давай там к своим, пусть поищут, небось, лежит где-то комплект, ну, а, если нет, то выкручивайся как знаешь, но экипировку себе сообрази! Будем выпускать, собирались, да. Не подведи, смотри, а то первый выход в море и такой косяк! Тебя-то нового пришлют, а вот новый самолёт достать – это нам проблемой встанет.
- Есть! Понял! Разрешите идти!
- Семнадцатый, центральному!
- Есть семнадцатый!
- Старпом говорит. Петрович, ты?
- Так точно!
- Заруби себе на носу и передай своим, что если минёру сейчас правду расскажете, то вам пизда. Понял?
- Про что правду-то?
- Разберётесь там, не маленькие!
- Есть…понял…
В эту ночь минёр спал плохо, а в следующую и вовсе не смог уснуть: погрузились и нервная система так полоскала адреналином по всему организму, что не то, что спать, а и сидеть на месте спокойно не представлялось возможным. Естественно, снаряжения не нашли. Оно и понятно, посочувствовал старшина команды Петрович, я думал ты знаешь, а ты вишь как, - дал маху. Там краги такие кожаные и очки, сменщик твой мотоциклист, вот и увёл, ясное дело. А шлем, видимо, кто-то ребёнку утащил поиграться, да так дома и забыл. Ну ничего, Славик, ты не ссы главное, русские на войне своих не бросают – придумаем тебе экипировку! Мы же минёры, у нас сообразительность, что третья рука – только она и выручает. Из русских, к слову, в то время в боевой части три служили: белорус (Петрович), украинец, казах и еврей, который утверждал, что он потомственный донской казак, а фамилия такая вышла случайно от заезжего шинкаря.
На этом моменте в театре вас бы отправили на антракт и вы побежали бы в буфет выпить молочный коктейль и съесть пирожное имени природного явления электрического разряда в атмосфере, а то и коньячку махнуть за воротник, но, так как вам не повезло, и вы, вместо того, чтоб пойти в театр, сейчас просто читаете рассказ, то продолжим без эклеров и коньяка.
- Товарищ командир, у нас по плану выпуск буксируемых антенн. Как всегда или фактически будем выпускать?
- Слушай, давай как всегда – толку от них, а потеряешь так воплей будет до Плутона.
- Есть, как всегда! Ну я тогда по трансляции пообъявляю просто, да запишем, да?
- Да. Я в штурманскую, занимайтесь тут.
Старпом взял пипку ГГС и объявил по трансляции:
- Приготовиться к учению по выпуску буксируемых устройств!
А потом, несколько тише, добавил:
- Пилотам буксируемых устройств готовность один час.
Но командир всё равно услышал:
- Так, а что это за команда сейчас была? Никто не хочет мне объяснить? – выглянул он из штурманской.
- А, тащ командир, да тут такое дело…
И старпом, вкратце, рассказал.
- Левого, говоришь?
- Ага.
- Ведомый?
- Так точно!
- Ну вы и скоты, конечно! Как не стыдно, а, над людьми издеваться? Ладно, я на пульт левый пошёл – не могу не стать свидетелем такого события!
А минёр в это время искал комсомольца, в каюте того не было и, поэтому, пришлось бежать на пульт ГЭУ: на пульте ГЭУ всегда всё знают, хоть на левом, хоть на правом: это минёр уже усвоил.
- А чего ты носишься по пароходу? - удивился пульт, - У тебя же старт через пятьдесят минут!
- Ребята, а вы Олега не видели?
- В спортзале. Медитирует перед вылетом.
- Понял, ребята, спасибо!
То, что на подводной лодке есть сауна, бассейн, солярий и спортзал, минёр уже знал, а если есть всё это, то почему бы не быть и самолёту, правильно? Ну нет, вообще-то, и смахивает на бред, но, с точки зрения формальной логики, всё сходится.
Олег сидел в спортзале в позе (типа) лотоса с голым торсом и закрытыми глазами. Ну и руки ещё вот так вот на коленях держал.
- Омммм, - сказал он, когда в спортзал вбежал минёр.
- Олег! Так что…эта…делать-то?
Олег приоткрыл один глаз.
- Славик? Собирайся. Приведи в порядок мысли. Жене письмо напиши, на всякий случай, расскажи ей, что любишь и чтоб долго не убивалась, а дальше жила. Кольцо обручальное в конверт положи. И за пять минут до старта будь у люка. Дальше я по связи тебе всё буду говорить, просто повторяй за мной.
- Уффф…блин, да ладно, чо мы, правильно? Да чо нам, ёпта, скажи! Тем более, что ты же это! Ну! Не в первый же раз, ну!
- Ступай. – и Олег закрыл глаз.
- Омммм, - добавил он вслед убегающему минёру.
С костюмом пилота на совещании боевой части три было решение особо не мудрить. По здравому рассуждению, сказал старшина команды, гермошлем тебе особо не нужен – шапка у тебя и так кожей обшита, а там особо не течёт, так только, если на голову покапает маленько. Вместо краг, взяли обычные трёхпальцевые рукавицы. Не, не, без рукавиц никак – там же холодно, ты что! Тулуп, ватные штаны и валенки у Славика и так были – он же командир носовой швартовой команды. Немного зависли с очками, но потом техник-торпедист вспомнил, что у него где-то припрятана старинная пэдэушка, а в ней же как раз и есть замечательные очки на резинке и зажим для носа! Совсем как у пилота!
- Начало учения по выпуску буксируемых устройств! – объявила по короблю ГГС голосом старпома и добавила уже ничуть не тише:
- Пилотам буксируемых устройств занять свои места! О готовности доложить!
Экипаж, не вовлечённый в схему охмурения минёра, охуел. Оно и понятно: список командных слов, передаваемых по общекорабельной трансляции, скуден и известен всем наизусть. Мало того, известны все голоса, интонации и ударения в словах всех лиц, которые разговаривают по трансляции в море. И того мало, - даже по щелчку включения громкоговорящей связи уже было понятно кто будет сейчас говорить. А тут старпом и пилоты. В безумие старпома никто не верил – не было ещё придумано того безумия, что смогло бы согнуть костыль его здравого смысла. Кто успел, позвонил в центральный на Молибден и получил краткий инструктаж, но телефон на Молибдене был один и, поэтому, успели не все.
Минёр двинул к своему самолёту из второго отсека в ватных штанах, валенках, тулупе на сгибе локтя и очках с шапкой в руке. Вид у минёра был кислый, будто он выпил уксуса, но оно и понятно- с каким ещё видом ходят к месту совершения вынужденного подвига? Личный состав отсеков, получивших инструктаж, хлопал минёра по плечам и всячески выражали свою поддержку, а некоторые так и вовсе почтительно склоняли голову перед героическим поступком такого, с вида, простого паренька. Остальные смотрели молча, но спросить не решались: ну идёт человек в подводном положении куда-то в верхней одежде, ну…значит так надо ему, правильно?
В двенадцатом на пульте минёра ждал командир, хотя делал вид, что не ждал, а просто невзначай выглянул из двери.
- О, Славик! Готов?
- Всегда готов, тащ командир! Если Родина, так сказать, то мы того…это…не подведём и вообще!
- Это ты молодец. Это ты правильно. Ты же минёр, а бесстрашие для минёра – первое дело! Давай, Славик, и, если что там, не поминай лихом. Наша служба, сам понимаешь!
Пульт за спиной командира задыхался. Там собрались все свободные от вахты провожать минёра и теперь какими там они усилиями не ржали в голосину, то для науки психологии до сих пор остаётся почти что главной загадкой. Гвозди бы делать из этих людей, одним словом, как мы уже с вами ранее выясняли.
В шестнадцатом Славика ждали старпом с комсомольцем.
- А ты чего в РБ? – удивился Славик
-А у меня там, под моим люком лежит, тебя сейчас посадим и тогда уж я… пока ты осваиваться будешь.
- А я вот тебе, Славик, воска принёс, - протянул старпом минёру кусок чего-то похожего на пластилин, - в уши, а то парень ты у нас видный, а ну как Сирены нападут…этого-то (и старпом кивнул на комсомольца) прощелыгу они уже знают, а ты же что…свежее мясо для них…
И тут комсомолец не выдержал. За комсомольцем не выдержал вахтенный отсека, который прятался за электрощитами, за ним не выдержали в четырнадцатом отсеке, а уж потом не выдержал старпом. Держался до последнего – кремень, я же вам говорил.
Славик сел на порожек и понурился. Отсмеявшись, старпом похлопал его по плечу:
- Да ладно, Славон, не обижайся! Когда над тобой смеются – это хорошо, вот когда плачут, тогда намного хуже, запомни эту житейскую мудрость!
- Да я и не обижаюсь. А чего там в ангарах-то этих?
- Антенны связи, балда! Только мы ими не пользуемся, почти, боимся потерять! Ты режимы связи учил-то?
- Учил.
- Ну принесёшь тогда зачётный лист – подпишу тебе. Оспаде, давно так не смеялся, это ты мне сейчас, считай, часа два жизни накинул! Что ж я, за это зачёт тебе пожалею?
- А он у меня с собой, лист, – вот, как учили. А может ещё средства выхода из ПЛ, заодно, подпишете? Ну…раз два часа, то два зачёта.
- Да ты нахал, батенька! Не столько мы над тобой издевались! Сколько ВСК у нас?
- Ну две – у нас же всего по два!
- Логично. Ладно, давай подпишу. Всё, не стой тут, а то передумаю – иди делом занимайся!
На обратном пути минёру хлопали в ладоши и поздравляли с лишением пилотской девственности. Минёр высокомерно раскланивался и вальяжно жал всем желающим руки – держал роль. Командир выйти с пульта не смог, а только махнул рукой (второй вытирал слёзы) – ступай мол, братец, ступай.
Вот это я понимаю, представление было! Вам бы понравилось, уверяю вас. Но знаете, кто в нём был главным актёром? Кто играл свою роль так идеально и гладко, что ни у кого ни капли сомнений в искренности происходящего не возникло? А сам минёр.
Ему Петрович сразу же и рассказал про то, что его разводят, но не таковы мы, минёры, чтоб вместе друг за друга горой не стоять, даже не смотря на угрозы пизды от старпома, хотя, ты, Славик, нас не выдавай, всё-таки, а то страшно, и роль свою до конца исполни! Всё равно ведь не отстанут и не этим, так другим разведут, а так – успокоятся и только по мелочам подъёбывать будут, но это нормально, это у нас традиции такие: мы же тут все свои и кому, как не нам друг друга того… развлекать.
И минёр проникся, смирился, настроился и отыграл – никто подвоха не заметил, Петрович сам потом, по большому секрету, рассказал. А минёр мало того, что отыграл, так ещё два зачёта одним махом закрыл – ну не шельмец ли?
А в театр вы, всё-таки, сходите как-нибудь, а то потом, на свалке, что вспоминать будете? И, заодно, отпишитесь мне, как сходите, – дают ли всё-таки про матросов или стесняются. Уж больно мне это любопытно, про матросов-то.
