Языковой барьер с представителями хлопкоробческих трудовых коллективов преодолевали недолго - всего минут пятнадцать, зато шумно.
От настойчивости среднеазиатских коллег у Андрея начала побаливать утомленная долгим перелетом и побочным действием разного рода алкогольных напитков голова. Поэтому он волевым решением прения закончил. Ткнул пальцем в одного, может, не самого сообразительного, зато самого понятного в смысле произношения слов и употребления падежей хлопкороба.
- Жалуйся.
Как выяснилось из несколько сбивчивого доклада, который постоянно пытались скорректировать сочувствующие, бесцеремонно прерываемые Андреем еще на стадии раскрытия рта, претензий имелось целых три.
Главной оказалось то, что американское такси уехало - и фотографироваться стало не с чем. Выжженной солнцем травы у них и дома хватает.
Движимый чувством сострадания Андрей огляделся. Действительно, ничего сугубо американского, такого, о чем можно было бы рассказать односельчанам в родном кишлаке, в окрестностях не наблюдалось. Правда, метрах в трехстах торчал металлический ангар с надписью U.S. Air Force. Но ангаром никого не удивить. Тем более, вокруг него была натянута колючая проволока, а за колючкой прохаживался солдатик в каске, явно вооруженный чем-то стреляющим.
- Странные люди, эти американцы, - подумал Андрей. - Это же надо разместить секретный объект буквально у входа в терминал аэропорта, который считается международным.
Предсказать реакцию часового на визит орды азиатских людей, говорящих на непонятном языке и с фотоаппаратами наперевес, Андрей не мог и решил не рисковать зря коллегами. Пусть даже одноразовыми - но все же, так сказать, соратниками по борьбе.
Поэтому пришлось посоветовать им поберечь пленку и пообещать доверчивым дехканам множество эксклюзивных объектов для съемки в будущем. Причем самом ближайшем - по прикидкам, автобусы должны были появиться буквально вот-вот.
Вторая проблема заключалась в том, что по словам многочисленных свидетелей, на такси уехал один из советских журналистов. По прежнему опыту Андрей знал, что возможны непонятки: скорее всего, свалил очередной “выбравший путь свободы”. Он скосил взгляд на лежавшего неподалеку с банкой пива в руке штатного “контрика”, присматривающего за делегацией. Судя по его вялой реакции на сообщение - точнее, полного отсутствия таковой - ситуация была прямо противоположной: уход был запланирован и залегендирован заранее. Но вот представить себе, что в пустом, словно в фильме ужасов, американском аэропорту на стоянке будет всего одно такси, аналитики явно не смогли - и из-за этого прокола бойцу невидимого фронта пришлось уходить в отрыв на глазах многочисленных свидетелей. Впрочем, поскольку представителей ФБР среди них не наблюдалось, внедрение в ряды предателей Родины прошло, скорее всего, успешно.
Объяснение для взволнованных хлопкоробов нашлось быстро: журналиста срочно вызвали в посольство. Мама у него заболела.
- Ох, как не повезло, - поцокали языками жители Средней Азии. - Когда еще такой шанс Америку посмотреть представится, а?
Андрей согласно покивал им. На этом тему закрыли, довольные друг другом. И это радовало. Потому что третья претензия миролюбивых, но гордых хлопкоробов касалась напрямую московско-питерских профессиональных борцов за мир.
- Зачем по газонам ходите, а?! - возмущенно закричал выбранный Андреем толмач со среднеазиатского на русский. - Люди сажали, растили, а вы топчете. Разлеглись вон, как бараны, да?!
Вообще-то его можно было понять. Выросший в местах, где солнца много, а воды мало, он знал цену любому клочку зелени. Но вот про баранов - он зря. Андрей реально обиделся:
- Чабан хренов, кто тебя сюда привез?! Тот, кто тебя рекомендовал с тобой вместе баранов пасти будет.
- Я не чабан, - не отступал защитник газона. Я хлопкороб. А рекомендовали меня люди. Люди - они все видят. И все знают.
- Да ни хрена не знают твои люди, - влез в наряженную беседу Володя. Полет закончился, он трезвел и становился полноценным членом делегации, а страсти по якобы вытоптанной траве ломали ему отходняк. - В Америке газоны специально сажают, чтобы человек на них отдохнуть мог.
- Да ну нах... - от удивления акцент у хлопкороба пропал напрочь и даже разрез глаз стал вполне себе славянским. - А почему у нас всегда “По газонам не ходить”?!
- Не к нам вопрос, - отрезал Володя. - Все выяснили? Свободен.
Но глаза у среднеазиатского борца за мир уже вошли в нормальный режим функционирования. И снова прорезался акцент:
- Не все выяснили. Хорошо, по газонам ходить можно, да. Но валяться и пить пиво - нет. Вы же позорите облик советского человека! А американцы подумают, что у нас все такие.
Тут не выдержал даже “контрик” Николай.
- Не тебе об этом судить, - в его тоне прозвучала ледяная угроза. - Тут так принято. А позорите страну вы. Такси они фотографируют. А американцы решат, что в СССР такси нет. Долбодятлы. Иди уже...
Вот все же что-то было в старой выучке гэбистов. Хлопкороб молча ушел. Да что там хлопкороб - Андрей сам еле удержался от того, чтобы не пойти за ним. Вместо этого он вдруг поинтересовался:
- Слушай, а ведь в Штатах не везде пиво пить на улице можно. Помнишь, в кино они бутылку в пакет бумажный суют...
- Видел, - Николай задумался. - А мы в каком штате-то вообще, не в курсе?
- В Топике, - не задумываясь ответил Володя.
- Нет такого штата, - отрезал “контрик”, который по роду службы в географии разбирался лучше. Но ненамного.
- Кажется, в Канзасе, - предположил Андрей. - Или в Арканзасе?
- А какая разница, в каком штате за мир бороться? - пожал плечами Володя. - Главное ведь результат.
- Тут ты не прав, - произнес подошедший мужик. Андрей знал, что он из руководства делегации, но кто такой - понятия не имел. - Здесь как на Олимпиаде. Важен не результат, а участие.
- Ну да, - подумав, согласился Андрей. - Результатов особо не заметно - зато участников навалом.
- А желающих поучаствовать еще больше. Так что цените.
- Да мы ценим, - моментально отреагировал Володя. - Еще как.
Но мужик его уже не слушал. Подходила колонна автобусов.
Тут за фотоаппараты схватились даже профессиональные борцы за мир. В общем-то, автобусы были обычные школьные - их все в кино видели. Но эти были не желтые, а серо-стальные. С черными надписями National Guard на бортах.
Андрей восхищенно помотал головой из стороны в сторону: поездка в Америку все больше приобретала черты комедии абсурда: бороться за мир из автобуса национальной гвардии США (наиболее близкая аналогия в СССР тех времен - внутренние войска) ему еще не приходилось. Остальным, включая руководство делегации, судя по их ошарашенному виду, тоже.
Уже в дороге Володя через Андрея уточнил у водителя, в каком же штате они находятся. Средних лет негр, не скрывая удивления от того, что советские борцы за мир не знают, где именно за него борются, ответил - в Канзасе. А по вопросу о возможности принятия спиртных напитков на улице без бумажнопакетных уловок пояснил, что в Канзасе пить нельзя нигде - кроме дома и предприятий общепита. Дескать, даже в самолетах, пролетающих над штатом, спиртное не подают.
- Вот ведь делать людям нечего, так жизнь себе усложнять, - посочувствовал канзасцам Володя. И перевел разговор в практическую плоскость. - Спроси у него, где можно пакетом разжиться?
- Прямо сейчас? - уточнил Андрей.
- Ну да. Пиво у меня еще есть. А пакета еще нет.
Водитель в ответ выдал просителю пачку пакетов из серой бумаги. Ну, знаете - в “Аэрофлоте” они гигиеническими называются. Там еще и надпись была соответствующая - но ее Андрей Володе переводить не стал. И целых две недели тихонько радовался, замечая, как спотыкаются на улицах американцы, видя вполне на вид приличного человека, с удовольствием глотающего что-то из пакета, предназначенного сами понимаете для чего...
На главной площади городка Лоуренс советскую делегацию наконец-то ждали. И для не слишком крупного населенного пункта толпа была даже внушительной - человек триста, включая городские власти.
Опять же, небольшим городок был с точки зрения Андрея и остальных жителей двух столиц СССР - тысяч эдак на шестьдесят-семьдесят жителей. Для американцев он был шестым по размеру городом штата Канзас со всеми полагающимися атрибутами - мэром, стадионом, университетом, историей. В нем даже кино снимали - показывали в Советском Союзе по телевизору когда-то давно фильм про ядерную войну, назывался “На следующий день”. Ну или как-то похоже на то.
Мэр Лоуренса, как это принято у городских чиновников всех стран и народов, толкнул приветственную речь. Коротенькую. Минут на тридцать. После чего пришло время для того, зачем столько людей пришло на площадь. Согласитесь, не из-за мэра же они пришли. Они его хорошо знают. Сами выбрали. И слышали явно не раз.
Ввиду того, что делегация должна была остаться в городке на пару дней перед дальнейшим движением, главным мероприятием вечера, как и предполагалось, стало распределение советских граждан по семьям.
Это было американское ноу-хау тех лет: борцы за мир должны были жить в семьях простых горожан - для налаживания взаимопонимания между людьми разных народов. Которые, как, может быть, кто-то еще помнит из старой советской песни, мечтою о мире живут.
Но, поскольку до создания бесклассового общества США, в отличие от СССР, не дотянули, то с простыми горожанами все обстояло не так просто. Поскольку списки делегации составлялись и согласовывались не просто задолго до поездки, а очень задолго, американцы имели возможность правильно (с их точки зрения) распределить гостей по хозяевам. Чтобы положение в обществе было приблизительно равным. То есть начальников - к начальникам, инженеров - к инженерам, рабочих - к рабочим. И по отраслям деятельности: писателей - к писателям, чиновников - к чиновникам, а сыроваров, скажем, - к сыроварам.
Поэтому Андрей с огромным интересом ждал, как станут расселять борцов за мир на этот раз. Потому как ситуация сложилась совсем неординарная: ну откуда в этом самом Лоуренсе возьмется столько хлопкоробов?!
Оказалось все не так страшно, как ему представлялось изначально. Это только с виду узбекско-таджикская часть делегации была монолитна. Нашлись там и свои начальники, причем в немалом числе, и свои агрономы.
Но без интриги все же не обошлось: местные журналисты с гордостью показали ему семью безработных нег... Простите, афроамериканцев, хотя, кажется, их тогда еще так не называли. Эти безработные были еще и многодетными, что, впрочем, легко объяснимо - а чем еще заниматься, если работы нет?
Безработно-многодетные выглядели вполне себе упитанно и приехали за своим советским гостем на новеньком микроавтобусе, который был настолько велик, что частица “микро” выглядела даже не преувеличением, а просто издевательством. При этом большая часть этого микро-монстра была забита коробками с едой.
- Городской совет поддерживает такие семьи, - гордо рассказали журналисты. - Они получают пособие по безработице. Детские пособия. Дополнительное пособие от города. Талоны на скидки в магазинах. Автобус им город в прошлом месяце подарил. И раз в неделю они получают продовольственную помощь. Вот, как раз сегодня и получили.
- То есть я правильно понял, что помимо денег и талонов они еженедельно получают полгрузовика еды бесплатно? - не поверил Андрей.
- Правильно, - подтвердили ему американцы.
Андрей уважительно покачал головой.
- И на хрена им тогда работать? - подумал он. Но вслух ничего не сказал. Поскольку в голову пришла следующая мысль: а кого же из его соотечественников определили к ним на постой? Неужели в состав делегации специально включили безработного?! Но ведь без характеристики с работы его просто не выпустили бы из страны...
Загадка занимала его внимание недолго. Дело в том, что в советских делегациях всегда не хватало переводчиков. А тут нужно было толмачить одновременно несколько бесед - знакомить хозяев с гостями, договариваться о встречах и т.п. Потому к переводу привлекали всех, кто мог хоть как-то изъясниться на языке Шекспира.
Андрею повезло: его в качестве личного переводчика приватизировал один из советских випов. Когда-то он был известным спортсменом, чемпионом мира, Европы, Олимпийский игр - в общем, всего, чемпионом чего можно было стать. Потом стал тренером, но там что-то не заладилось. В итоге, как и положено, стал депутатом. Депутатом Верховного Совета СССР. То есть, по американским меркам, конгрессменом. Или сенатором. Это у них существовала какая-то неведомая Андрею разница. В Советском Союзе все было проще: все были депутатами. То есть не все, конечно, а те, кого в Верховный Совет избрали.
По американским правилам жить советский конгрессмен должен был у конгрессмена. Или у сенатора. Само собой, подобных людей не то, что в Лоуренсе, в целом штате Канзас совсем немного. На тот момент было пятеро.
Но правила есть правила. И нужный американский конгрессмен нашелся. Он буквально светился радостью. И гордостью, что у него в гостях будет не просто коллега - а легенда мирового спорта. В общем, Андрей передал не понимающего ни слова по-английски депутата Верховного Совета СССР в надежные дружеские руки не понимающего ни слова по-русски члена Палаты Представителей Конгресса США. Пожелал им приятного общения. И пошел знакомиться с тем человеком, в семье которого он проживет следующие два дня.
Если бы он только мог предвидеть будущие события. Он бы не расстался с депутатом ни на миг. Но - увы. Нам не дано предугадать.
Хотя на самом деле хотя бы часть предугадать можно было. Ибо как смогут приятно общаться два чиновника высшего ранга, если они не знают языков друг друга, а переводчик уехал жить в дом на расстоянии десятка миль? И телефонов мобильных еще не изобрели.
В общем, как поездка началась - так она и продолжалась. Вот только Андрей об этом еще не знал. И расслабился. Как выяснилось - зря. Совсем.
(Продолжение опять же следует)