…В Риге стало откровенно скучно. Единого в двух лицах Председателя Верховного Совета Латвийской ССР Анатолия Горбунова – он же Председатель Верховного Совета независимой неизвестно от кого Латвийской Республики Анатолийс Горбуновс - с его вечными автоматчиками телевизионщики сняли уже во всех возможных позах. А особо удачливые – даже в невозможных. А больше снимать было нечего. Поэтому информационные агентства и телекомпании стали потихоньку отзывать своих корреспондентов. Даже советских. Поскольку не видели смысла платить: в Латвии ничего не происходило.
На самом деле – происходило. Вот только снимать было нечего. И писать не о чем. Ибо ровно та же хрень происходила по всему Советскому Союзу. И название ей – бардак. Нет. Не так. Вот так – Бардак. С большой буквы «Б».
Только в Риге он не так бросался в глаза. В Латвии вполне себе успешно действовало две власти – все советские структуры продолжали работать, а параллельно с ними начинали действовать местные независимые. Милиций-полиций было вообще три: так называемые «Черные береты» Чеслава Млынника – Рижский ОМОН, подчиненный непосредственно союзному МВД, батальон «Белых беретов» Юриса Вецтиранса, подчиненный министру внутренних дел Латвии Алоизсу Вазнису, и «Стражи порядка» Георгия Бесхлебникова, ставшего настоящим латышом Майзниексом, которые, кажется, не подчинялись вообще никому. Глава обеих Латвий, той, которая еще советская, и той, которая уже как бы свободная, был один и тот же.
Нелирическое отступление 1.
Много позже Андрей решил проследить карьеру этого персонажа. Картинка получилась не просто волшебная – феерическая. Но, с другой стороны, вполне типичная для постсоветского пространства. И в красках показывающая, кто именно и как целенаправленно рушил великую страну. Чтобы стать первым парнем на своей деревне. Главное слово – своей. Почти собственной.
Итак, Анатолий Горбунов, с 1990 года более известный как Анатолийс Горбуновс. Родился в 1942 году. Национальность – русский.
В 1970 году закончил Рижский политехнический институт. В 1978 – Академию общественных наук при ЦК КПСС.
С 1969 года – секретарь комитета комсомола Рижского политеха. Затем первый секретарь Кировского райкома комсомола в Риге.
С 1974 года – заведующий отделом, затем первый секретарь Кировского райкома партии.
С 1982 года – секретарь Рижского горкома партии.
С 1984 – заведующий отделом административных органов ЦК компартии Латвии.
С 1985 – секретарь ЦК компартии Латвии по идеологии.
В 1988 году стал Председателем Президиума Верховного Совета Латвийской Советской Социалистической Республики.
Согласитесь, хорошая карьера правоверного коммуниста. Но вот дальше…
В 1988 году поддержал создание Народного Фронта Латвии, который всего через два года стал фактическим локомотивом выхода республики из состава СССР и объявления независимости. Форум народов Латвии, на котором НФЛ впервые продекларировал свою цель – отделение от СССР и России, лично вел недавний секретарь ЦК компартии Латвии по идеологии. Весьма любопытный кульбит, не правда ли?
4 мая 1990 года Верховный Совет Латвийской ССР под руководством Анатолия Горбунова, который с этого момента окончательно становится Анатолийсом Горбуновсом, принимает Декларацию о восстановлении независимости Латвийской Республики. С этого момента наш персонаж становится Председателем Верховного Совета Латвийской Республики – и фактическим главой государства. При этом из КПСС он выходит только в 1991 году.
Именно при нем парламент принимает закон о гражданстве, по которому значительная часть русскоязычного населения республики оказывается в унизительном положении «неграждан». И хотя аналитики утверждают, что в последние годы количество «неграждан» уменьшается, в крупных городах, таких как Рига, Даугавпилс, Лиепая их число до сих пор около четверти населения. А еще в стране действует так называемая «языковая полиция», следящая, чтобы в учреждениях и на предприятиях говорили исключительно на латышском.
До президентских выборов 1993 года Горбуновс руководит страной.
После президентских выборов становится председателем Сейма Латвии.
С 1995 по 2002 годы последовательно был министром среды и регионального развития, министром экономики и министром сообщений Латвии.
С 2003 года возглавляет госкорпорацию «Государственные леса Латвии».
…Поскольку в Риге ничего не происходило, поредевшие «представители мировых средств массовой информации» вынуждены были развлекать сами себя. Жаль только, что способ этого самого развлечения они знали только один.
В этот день хозяин их «отеля в гостинице» решил все же официально открыть свое полулегальное заведение. Банкет, чтобы далеко не ходить, устроили в той же «Риге».
Ушлый, как уже не раз говорилось, швед пригласил на него всех своих постояльцев. Рекалама – она, как известно, и в Латвии реклама. Более того, чтобы журналисты не скучали, рядом с каждым была посажена рижанка.
Конечно, скорее всего, девочки были из числа тех, кого сейчас называют «работницами эскорт-услуг», тогда звали путанами – то есть обычными, пусть и не слишком дешевыми проститутками. Но они были молоденькими, свеженькими и хорошенькими. К тому же за общение с соседями по столу денег не просили, а латышский акцент казался заскучавшим москвичам очень пикантным.
Не сказать, чтобы выпили очень много. В пропорцию, как говорится. Но разговоры за столом стали не то, чтобы интереснее – оживленнее. В какой-то момент Инга – так звали соседку Андрея – рассказала ему, что занимается фигурным катанием. А тот, в свою очередь, распустил павлиний хвост – вспомнил, как учился в итальянской школе выживания в экстремальных условиях.
- Не может быть, - восхитилась девушка. – А чем доказать сможешь?
В банкетном зале доказывать было нечем. Но Инга подвела Андрея к окну и отдернула штору. Чуть ниже окон все здание опоясывал карниз.
- Сможешь на карнизе пять минут простоять? – подначила она.
Андрей открыл окно и посмотрел вниз. «Все же умели строить, - подумал он. – Красота-то какая». Центр города был как на ладони. Оперный театр сиял огнями, три звезды, которые держит в руках девушка на памятнике Свободы были прямо перед глазами. До земли, правда, было не близко. И ветерок тут, на седьмом этаже сталинки чувствовался. Но карниз был достаточно широким – и отступать под ироническим взглядом хорошенькой рижанки не хотелось совсем.
- Да чего там простоять? – уверенно заявил он. – По таком карнизу я весь дом обойду – и вернусь с другой стороны.
- Давай, - обрадовалась неожиданному развлечению Инга. И обернулась к остальным участникам банкета.
- Дамы и господа! – провозгласила она.
- Смертельный номер. Сейчас Андрей выйдет на карниз, обойдет по нему гостиницу и вернется к нам с другой стороны.
В зале радостно зашумели. Вечер переставал быть томным. Кто-то предложил:
- А пойдем посмотрим снизу, как он идти будет. А то здесь не видно будет. Заодно и проветримся.
Не слишком большая, но громогласная толпа двинулась к лифтам.
Андрей вылез из окна.
С карниза Рига осталась все такой же ослепительно красивой. А вот собственная затея нравилась Андрею все меньше. Ветер оказался гораздо сильнее. Да и само здание гостиницы отсюда выглядело существенно больше, чем из ресторана. «Твою ж бабушку, - подумал Андрей, вспомнив, что в плане отель напоминает букву Е. – Это ж сколько я идти буду? Вот влип-то…»
Внизу, у входа в гостиницу, раздался какой-то гомон. «Зрители явились,» - понял Андрей и двинулся по карнизу. Идти было не трудно. Но скучно. За окнами была темнота – а вниз, на город и зевак он смотреть не хотел – от греха.
Через пять окон шум внизу как-то изменился. Пришлось глянуть. Зрителей явно прибыло. А вместе с ними прибыли стражи порядка: синяя мигалка, бросая причудливые отблески на стены и людей, добавляла событию ощущения праздника.
- Цветомузыка, - усмехнулся Андрей.
Еще через два окна началась вокальная партия.
- Эй, на карнизе, - донесся снизу усиленный мегафоном голос.
- Низе… низе… - добавило эхо.
- Немедленно спускайтесь вниз.
- Интересно, как он себе это представляет? – задумался Андрей. – Веревок у меня нет. Окна закрыты. Можно, конечно, вернуться, но возвращаться – плохая примета.
Отвлекшись на размышления, он чуть было не выполнил приказ буквально, но успел удержать равновесие. И двинулся дальше.
Внизу, видимо, провели короткое совещание. Солист сменился. Текст – тоже.
- Немедленно остановитесь, - приказал мегафон. И добавил: - И не двигайтесь.
Андрей оперся спиной на стену и посмотрел вниз. Командиры отсюда выглядели мелкими, смешными и совсем не страшными.
- Вы уж там определитесь, - крикнул он им. – Я ж не могу сразу и спускаться, и не двигаться.
Шутка была, конечно, так себе. Но Андрею понравилась. Похихикав пару секунд, он двинулся дальше.
А вот тем, кто был внизу, шутка не понравилась совсем. В жестяном голосе мегафона появились стальные нотки.
- Ты, козел, - церемонии кончились. – Ты куда пошел?! Стоять!
- Сам ты козел, - донеслось сверху. – Поднимайся ко мне, тут и поговорим.
Карабкаться по стене на седьмой этаж желающих, видимо, не нашлось. Зато за окнами началась жизнь. То тут, то там загорался свет. Где-то хлопали створки. Через два окна на улицу высунулась чья-то голова. Потом исчезла – и донеслась какая-то фраза на латышском.
Через пару минут свет одновременно зажегся в окнах впереди и позади Андрея. Та же голова высунулась наружу и почти доброжелательно с легким акцентом произнесла:
- Ну что, придурок, догулялся? Давай ко мне потихоньку. Да не ссы, сильно бить не будем.
- А если не пойду?
- А куда ты, на хрен, с карниза денешься? Не голубь, не улетишь. Сейчас пожарные приедут. Лестницу поставят. Так что все равно снимем. Но вот тогда не серчай. Получишь по полной.
На размышления Андрею хватило пары секунд.
- Подвинься, - сказал он голове. – Иду.
…Как и обещала голова, били Андрея недолго. Так, для порядка – нацепив на заведенные назад руки браслеты, уронили на пол и попинали немного, стараясь не попадать по лицу. Андрей не сопротивлялся, понимал, что парни просто сбрасывают напряжение.
Минут через пять его подняли. И даже отряхнули.
- Европа, - оценил сервис Андрей.
- Скажи спасибо, что приехали мы, а не «Черные береты», - чуть раздраженно бросил один из милиционеров. По голосу Андрей опознал того, кто обозвал его козлом.
- А мне какая разница? – всерьез удивился он. – Приехали бы они – они бы меня пинали. Приехали вы – пинаете вы…
Махнув рукой на непонятливого журналиста, «Белые береты» (сотрудники первого рижского батальона милиции независимой Латвии) устроили мини-совещание. Что характерно, по-русски.
- И куда его везти?
- Как куда? В отделение.
- И что? Там составят протокол и отпустят.
- Ребят, - влез в разговор Андрей. – А не проще, чтобы вы меня сами отпустили?
- Тебя не спрашивают, - отрезали белоберетчики. – Еще попинать?
Андрей благоразумно заткнулся.
Тут кому-то из них в голову пришла мысль:
- А давайте его в вытрезвиловку отвезем. Запах у него есть. Пусть с алкашами поспит. Штраф возьмут. И на работу напишут.
Положим, письмо на работу Андрея не пугало совсем. Он представил себе, как американские боссы читают послание из рижского вытрезвителя, - и даже улыбнулся, вызвав недоумение и стражей порядка. Штраф, в общем-то, тоже. Но вот ночевать в вытрезвителе не хотелось абсолютно.
- Ребят, я ж не пьяный, - просительно протянул он.
- Нам виднее, - ответили ребята и переглянулись.
- В «Звезду»? – спросил один. Второй утвердительно кивнул.
Как позже выяснилось, Андрея привезли в вытрезвитель, расположенный в окрестностях знаменитого когда-то рижского мотозавода, выпускавшего мопеды. Завод назывался «Красная звезда» (Саркане звайгзне – по-латышски). Со временем так стали звать и район вокруг него.
Андрей был обижен. Нет, не на милиционеров – они делали свою работу. На зрителей его несостоявшегося подвига. Когда его в наручниках выводили из гостиницы «Рига», ни один из зевак, включая его коллег по «мировым средствам массовой информации», не сделал ни малейшей попытки вступиться за него. И даже девушка Инга.
Веру в людей ему вернули в вытрезвителе.
Белоберетчики сдали карнизоходца дежурному, а тот быстро переправил его в кабинет к… А вот к кому, Андрей не знал. Таблички на дверях не было. То ли следователь, то ли дознаватель. Но не в этом суть.
Сначала Андрей даже попытался протереть глаза. Помешали наручники, которые никто не удосужился снять. Заметив его неловкое движение, хозяин кабинета, явно выматерившись про себя, поспешил на помощь. Точнее, поспешила. Поскольку за столом сидела девушка лет двадцати пяти. И надо сказать, что форма ей очень шла.
Открыв браслеты, она предложила Андрею садиться и приступила к составлению протокола.
Первые вопросы никаких затруднений не вызвали. Фамилия. Имя. Отчество. Дата рождения. Место рождения. Место жительства. Образование…
- Высшее, - честно ответил Андрей.
Старший лейтенант милиции оторвала глаза от протокола и посмотрела на Андрея. У того буквально в зобу дыханье сперло – так хороши были эти глаза цвета летнего Балтийского моря.
Милиционерша чуть слышно хмыкнула и продолжила:
- Место работы?
- Си-Эн-Эн, - не стал скрывать Андрей.
Она записала. И попросила расшифровать.
Расшифровал. Девушка аккуратно положила ручку рядом с протоколом и снова воззрилась на Андрея.
- Не очень Вы похожи на алкоголика, - констатировала она. – Да и не пьяный, в общем-то. Рассказывайте, за что Вас забрали.
Терять Андрею было нечего – и он рассказал ей всю эту историю. Она слушала внимательно, не перебивала, иногда улыбалась – такое впечатление, что чему-то своему.
Когда журналист замолчал, она на несколько секунд задумалась.
- И что мне теперь с Вами делать?
- Да все, что угодно, - ответил Андрей.
Она подумала еще – а потом решительно порвала протокол. И достала чистый бланк.
- Отпустить я Вас не могу – зарегистрировали уже. Потому будем заполнять все сначала.
Фамилия. Имя. Отчество. Дата рождения. Место рождения. Место жительства…
Тут она Андрея остановила.
- Напишем так: Рига, без определенного места жительства.
Тут Андрей развеселился.
- Значит, я – рижский бомж?!
- Ну да. Чтобы некуда было протокол посылать, - улыбнулась она.
Про место работы она вопрос задавать не стала.
- Пишем: временно не работающий… Так… Нахождение в нетрезвом виде… Меры…
Старший лейтенант милиции снова оторвалась от протокола.
- Деньги с собой есть?
- Есть, - засуетился Андрей. Где-то глубоко в душе тихонько заиграл похоронный марш. – Сейчас…
Видимо, она тоже расслышала траурные звуки – и рассмеялась в полный голос.
- Да не за этим. Я Вас просто оштрафую. Пятьдесят рублей на штраф есть?
Марш заткнулся на полутакте.
- Конечно, есть.
- Вот и хорошо…
Выйдя из вытрезвителя, Андрей вдруг сообразил, что забыл спросить, как ее зовут. Забыл попросить номер телефона. И забыл пригласить на свидание – вдруг бы согласилась.
Но возвращаться в казенный дом не хотелось абсолютно. Правда, возвращаться к прерванному банкету и тем, кто остался там, хотелось еще меньше. И пошел он потихоньку по бульвару Бривибас, удивляясь этому странному, но такому красивому городу – и его не менее красивым и не менее странным людям…
Нелирическое отступление 2.
На этом, в принципе, нужно было ставить точку. Но автор, понимая, что как Андрей рискует стать персоной нон грата в Латвии, считает себя обязанным рассказать о событиях, которые случились спустя несколько месяцев.
Ни автора, ни Андрея в это время не было в Риге. Поэтому пересказ основан на свидетельствах очевидцев и материалы из открытых источников, найти которые в интернете не составит труда.
Двоевластие не может долго длиться ни в одной стране мира. Даже в Латвии. Когда-нибудь все равно случится взрыв.
И – громыхнуло. В январе 1991. Сначала в ночь на 13-е был штурм телебашни в Вильнюсе. На следующую ночь в Риге строятся баррикады.
Рижский ОМОН начинает разоружать милицейские подразделения, перешедшие на сторону сторонников независимости. В ответ местные власти пытаются заблокировать грузовиками мост единственный мост, соединяющий базу отряда в Вецмилгрависе с Ригой. В ходе столкновения гибнет от пулевого ранения водитель КАМАЗа.
17 января министр внутренних дел Латвии Алоизс Вазнис разрешает милиционерам открывать огонь при охране зданий. Через три дня, вечером 20-го «черные береты» Чеслава Млынника, направляющиеся в прокуратуру за задержанными, попадают в засаду у здания республиканского МВД. Огонь по ним ведется с двух сторон – из здания МВД и из расположенного напротив парка. В ответ омоновцы проводят штурм здания МВД. В перестрелке гибнут пять человек – два сотрудника милиции, два кинодокументалиста и школьник. Девять человек ранены.
Ночью, после переговоров с премьер-министром Латвии Иварсом Годманисом Чеслав Млынник отводит своих бойцов на базу в Вецмилгравис.
В следующий раз БТРы Рижского ОМОНа появились на улицах Риги только 19 августа 1991 года. Этот день многие еще помнят – и не только в Риге.
После образования ГКЧП Млынник получает от министра внутренних дел СССР Бориса Пуго команду восстановить советский правопорядок в Риге и во взаимодействии с войсками Прибалтийского военного округа взять под охрану важнейшие объекты города.
«Черные береты» выполнили приказ, заняв и передав под охрану военным все указанные здания. Без потерь с обеих сторон.
По словам очевидцев, выглядело это так:
«Первым шел ОМОН. Вслед за Рижским ОМОНом занятые объекты перенимали под свою охрану десантники. Они же контролировали выезды из города, основные транспортные магистрали и мосты. А омоновцы шли дальше — методично, пункт за пунктом выполняя каждую строчку приказа. Латышское население притихло, извинительно заулыбалось и подчеркнуто красиво заговорило по-русски. Русским было плевать на латышей. Никто не злобился, не торжествовал злорадно. Просто занимались своим делом, надеясь, что вернулась, наконец, нормальная жизнь, а значит, пора приниматься за восстановление разрушенного за годы перестройки мира».
Рига была взята без крови. Без единого выстрела. Без единой попытки сопротивления.
Виктор Бугай, бывший начальник УВД Риги, потом писал:
«Постановление №1 ГКЧП предписывало приостановить деятельность политических партий, общественных организаций, запрещало проведение митингов и уличных шествий. И постановление полностью выполнялось. Не было видно патриотически настроенных «героев», не блокировались воинские части и их боевые машины. Никто не протестовал.
Страх парализовал волю патриотов, они прятали и вывозили семьи, уезжали за границу. Закупали продукты. Те, кто носил новую униформу, сразу же ее сняли. Сдавали свои объекты, прятались на засекреченных базах».
А еще спустя два дня министр иностранных дел России Андрей Козырев призвал мировое сообщество признать независимость государств Балтии.
28 августа приказом Виктора Баранникова Рижский ОМОН был расформирован.
Время великой страны под названием СССР кончилось. Наступили Смутные времена.