Дядя Гриша был один из немногих, если не единственный, кому доверяли объездить молодого коня. И если вы считаете, что жеребенок спит и видит, когда же наконец ему принесут почетное седло и запихнут в пасть кусок железа, то ошибаетесь. Лошадь растет для свободы, а отнимает ее у них - дядя Гриша. - Сегодня батьку позвали на второй поселок на коня, - сообщил с утра новость Гришка. - Бабе сказали. Брат вернулся с туалета, и проходя мимо бабушки выцепил эту новость. Отлично! Пойдем смотреть! Надо пацанам сообщить, конечно же. Компания собралась ближе к полудню на скамейке возле Вовкиного дома, расставили колодки для сидения и раскинули карты. Играли в основном в "дурака". Азарт был нешуточным! Кстати, играли на казнь почти всегда. "Дурак" вытягивал карту и в зависимости от того что выпадает, назначалась казнь. Вот некоторые виды пыток: - по кончику языка с размаху били стопкой карт (дама); - то же но по носу(валет), по щекам(король), по ушам(десятка), по кончикам пальцев(туз); Количество ударов зависело от следующей карты, и количество карт в стопке определялось третьей картой. Помню, до слез довели даже нашего старшего брата Толика (ему было тогда лет 16). Жестокие игры!

- Скачет!!! - закричал Гришка. Он безошибочно определил в черной точке в самом конце деревне своего отца. Сегодня дядька прискакал на Чернухе. Чернух - любимый конь дяди Гриши. Назван так из-за того, что одно ухо было черным, а все остальное - коричневым. Дядька был от него без ума! Пили из одного ведра с ним, ели одно и тоже подчас. Причем давал яблоко укусить Чернуху, а потом сам кусал. Говорил, что лошади чище людей будут. Я ему верил.... Остановился возле нашего дома, спрыгнул, накинул поводья на забор и подошел к нам. Со всеми поздоровался за руку, что весьма льстило. Закурил и попросил раздать ему карты. Играл он с таким же азартом, как и мы. Правда, казнить «дурака» отказался! Боялся зашибить несчастного. - Ну что, малые, поедем? Там у Петруся канек подрос. Будем учить жить! Дядька пошел к дому, распахнул наши ворота, там на дворе стояли "колеса" (телега), и загнал Чернуха между оглобель. Чтобы конь пятился, нужно было схватить за морду чуть выше ноздрей и толкать, прихлопывая под мордой. Накинул хомут, привязал оглобли с дугой и, повозившись минут пять, выкатил все на улицу. - Прыгайте на колеса! - мы не заставляли себя ждать. Восемь человек детей вместе с дядькой тронулись ко второму поселку. Шоу начинается! Мы в предвкушении родео, а дядька в предвкушении гулянки после объездки. У каждого свои мысли. Не прошло и пятнадцати минут, как мы подъехали на место, где был привязан конь. Лужайка была обнесена примитивным забором и площадь равнялась одной четвертой футбольного поля. Нас ждал Петрусь и его сосед. Поздоровались. Мы рассредоточились по периметру загона. - Еще из мужиков кто будет? - спросил дядя. - Кто за вожжи держать буде? Ты, Петрусь? Петрусь кивнул на своего соседа. - Ну, я и он еще. Справимся, - неуверенно сказал хозяин коня. Конь уже был с седлом и в узде, в пасти было железо. К снаряжению животное приучали сразу, дядька задолго до объездки просит готовить лошадь к внешнем обвесам. - Ну, давай! - дядька подогнул ногу, Петрусь схватил за голень и помог ему вскочить на лошадь. Сосед крепко держал длинную веревку, привязанной к морде коня. Животное, почувствовав наездника, попыталось вдруг встать на задние ноги. Мы все напряглись в предвкушении. Эх, попкорна тогда не было! Самый тот момент! Дядя Гриша что есть силы натянул поводья на себя так, чтобы голова лошади не имела возможности мотаться по большой траектории. И он начал наносить удары куском каната между ушей, по морде, по крупу. Все это сопровождалось дикой скачкой, хрипами, стуком копыт.... Сосед с Петрусем бросили веревку сразу! Дядька продолжал лупить! Казалось, вот-вот и он свалится, но нет! Ноги, как тиски сдавили бока, все тело двигалось в такт прыжкам и было одним целым с конем. Удары прекращались, когда животное успокаивалось и начинало трусить вдоль забора. - Хватай веревку, Петрусь! - заорал вдруг дядька. - Щас домой поведешь! Петрусь разыскал конец веревки и, намотав на руку. Зря! Свободная часть веревки быстро закончилась. Сделав несколько быстрых шагов, Петрусь со всего размаху упал на землю и лошадь его потащила! Это явно не входило в программу! - А! НА! А! На! Тпррру! Тпррру! - Гришка предпринимал попытки остановить коня. Получилось! Животное, тяжело дыша, вдруг стало и, обмахиваясь хвостом, склонила голову к траве. Обед по расписанию, как говорится! Петрусь встал, подтянул штаны, которые сползли до колена и осмотрев поцарапанное пузо, пошел назад к своему соседу. Мы ржали во весь голос! А дядька тем временем, начал подбивать коня пятками, чтобы тот походил по загону. -Н-но! Давай! Давай! – лошадь спокойна тронулась с места. Проехав несколько кругов с разными скоростями, дядька спрыгнул и вожжи Петрусю. - До вечера! Готовь бутылку, Пятрусь! Мы до конца обсуждали этот объезд! И к вечеру распалили себя настолько, что было решено поздно вечером идти на ферму чтобы вывести колхозного коня и покататься на нем. Слово «украсть» даже не звучало! Все вокруг колхозное, все вокруг моё! Вечер встречали в узком кругу. Я, Сенька, Гришка, Володька и Вовка. Володька – это наш длинный и нескладный друг по кличке Пинцет. Больше никто не согласился. Когда солнце село совсем, мы двинулись в сторону фермы. Ферма! Это комплекс из коровников, сараев разного функционального назначения и мех двора с гаражами и боксами. Это силосная, где сваливалась солома для приготовления силоса (ну, и вонючая же дрянь!!!), это какие-то заброшенные ангары неведомого назначения. Это была отдельная страна! Вселенная, не побоюсь этого слова!!! Самым страшным и мистическим местом считался – говнотоп! Огромная яма, где собиралось коровье дерьмо для дальнейшей его утилизации. По слухам, там даже утонуло пару детей! Ужас! Даже смотреть было страшно на это место! Стоит ли говорить, что нас туда тянуло безмерно! На базе фермы был даже магазин, где продавали хлеб и консервы. Но сейчас мы шли к коровнику. Там была отдельная пристройка для лошадей, на которых пастухи пасли огромные стада и на ночь приводили сюда. Их было четыре. Людей на ферме не было. Времена были не те, что сейчас! Ночной сторож был у себя дома в метрах ста от фермы. Свет у него всегда горел. Это должно было отпугивать грабителей. Наивно! - Давай выведем коричневую! – сказал Вовка, когда мы все зашли в стойло. – Она ближе всех стоит. Не поспоришь! Гришка без проблем открыл калитку, накинул уздечку, снятую со стены и, заправив все это дело, аккуратно вывел животное на улицу. Территория перед строением было вытоптано животными так, что не росло ни травинки. Во время дождей тут было месиво, как на болоте. Сейчас же – довольно ровная площадка. Можно садиться и ехать! - Давай! – вскрикнул Пинцет и, уверенно подойдя к коню, взялся одной одной рукой за узду, а другую положив на круп. И ногу подогнул, ожидая помощи. Гришка молча схватил его за лодыжку и подтолкнул вверх. Пинцет сел и ласково поладил гриву и шею животного. - Лошадь чувствует страх! Надо показать, кто здесь хозяин! Чао-какао! – успел сказать он и лошадь понесла!!! В темноте трудно было различить, но показалось он так испугался, что лицо буквально засветилось изнутри! Животное не понимало наших действий! Да, и в конце то концов, ему не хотелось ночью работать и возить незнакомых людей! - Не оориии! – заорали мы Володьке. Боялись, что шум привлечет внимание сторожа. – Прыгай! Но он уже не слышал. Лошадь, резко набрала скорость и метров через тридцать резко встала, как вкопанная. Мы бежали к тому месту и увидели, как с места наездника срывается тень и с размаху падает в огромный контейнер. Глухой стук! А лошадь, как ни в чем не бывало, потрусила к стойлу. Время спать! На нее внимания уже не обращали.
Володька лежал на дне контейнера, в котором во время дождей собиралась вода для питья животных. Система водосбора с кровли коровника была направлена сюда. Плохо, что дождей давно не было. Контейнер был сухой и предательский твердый.
- Живой? - почти одновременно спросили мы.
- Умер, - прошептал Вовка. - Почти. Надо бы его закопать. Потом...
Володька, выпучив глаза, хватал ртом воздух. Нам стало страшно. Шутки Вовки были не к месту.
- Я не могу дышать.... - чуть слышно просипел Пинцет. - Помогите.
А мы стояли вокруг и не знали, что делать... Просто смотрели сверху вниз, как наш друг корчится на дне контейнера. Нам некуда было бежать.
- Отлично покатались! Кто нибудь еще хочет? - Вовка начинал бесить.
Мы сели рядом с умирающим другом и ждали. Володька крутился, пытаясь вдохнуть и искал глазами наши глаза. Мы не могли выдержать его взгляды. который просто доставали до глубины души. Отворачивались. Сенька начал плакать...
- Пацаны! Давайте я сбегаю к дяде Вите! У него телефон есть! - Сенька сообразил первый.
- И милицию заодно путь вызовут! - Вовка боялся прежде всего за себя. - Да, беги. По любому милиция нас найдет.
Сенька не мог понять сарказма Вовы и поднялся, чтобы бежать.
- Стой! - схватил его за руку Вовка. - Ему лучше.
Володька лежал на боку и уже полноценно вдыхал в себя воздух. Лицо порозовело. Он дышал все лучше и лучше.
- Пацаны! Спасибо, что не бросили! - Пинцет начал плакать от облегчения. - Я чуть не умер!
Дышал так, как будто вынырнул из воды. Улыбался и плакал. И, мне кажется, он не слышал всех разговоров вблизи своего умирающего тела.

Эпилог.
 
Володька - ударился плашмя спиной и у него просто сбилось дыхание. Затылок тоже рассек, но кровь не текла. Так шрам на всю жизнь и остался. Спустя годы, когда он пришел в отпуск из армии, этот шрам мы обсуждали долго!
 
Лошадь мы завели обратно в стойло.
 
Сторож так и не пришел.
 
Я - это я.