Я влетел в палату и закрыв дверь, прижал ее спиной. Почти сразу я почувствовал сильный толчок. Все обитатели палаты смотрели на меня с удивлением.
- Иван! Что мне делать? – мой голос дрогнул. И я искал помощи хоть от кого.
- Это Боря что ли? Он серьезно?
- Я не знаю! Типа я его кровать забрал… Как я мог забрать? Зачем он ко мне лезет?
Толчки не прекращались.
- Юра, вчера ему сказали переезжать к нам. Ну, с коридора… Типа ночь поспать надо было еще в коридоре, а утром уже к нам… А тут тебя ночью привезли. Вот он и бесится! – и тут Иван не выдержал смотреть на меня, сотрясающегося от толчков. – Да впусти ты его! – и вполголоса: - Нам он тут тоже не особо нужен был. Дебил какой-то!
Я, после очередного толчка, что есть силы прыгнул в сторону своей кровати и приготовился, став в стойку. Дверь с силой распахнулась. В проеме стояла медсестра. Как мы ее только не называли – и врачиха, и воспиталка, и даже полицайка!
- Что здесь происходит, дети? Что за игры и беготня? А ну, собирайтесь на завтрак!
Загремели кружки с ложками. И тут она рявкнула:
- Кто держал дверь? Быстро признавайтесь!
- Я… - скрываться было глупо.
- После завтрака собираешь посуду со столов! Ясно?
- Ясно, но…
- Никаких «но»! Все на выход!
Толпы детей покидали свои палаты. Боря доставал из своей тумбочки кружку с ложкой и кидал злобные взгляды в сторону моей палаты.
- Побесится и перестанет! – Иван потянул меня в направлении столовой.
Иван был высокий и крепкий парень с большими и оттопыренными ушами. Запомнились его ладони – огромные настолько, что он мог взять кого-нибудь за голову и этот кто-то, например, Борис, никогда не вырвется без посторонней помощи… Иван был деревенским парнем и оттого не по годам крепким. Помню на «тихих часах» он мог с упоением рассказывать про то, как они с батькой работают на комбайне, ходят по грибы-ягоды, как он учился ходить за плугом или колоть кабана… Все его истории были наполнены любовью к дому, родителям и тяжелому деревенскому быту. Удивительно искренний пацан! Я к нему проникся сразу.
- Я даже не дотронулся до полотенца! – догнал нас Борис. – Я увернулся! Вот!
Голос его был немного дрожащим. Чувствовалось, что внутри его происходит некая борьба. С одной стороны – это желание отомстить мне, а с другой – все-таки не вступать в прямое противостояние с Иваном. Хотя по росту они были почти одинаковые, но Иван выглядел намного крепче.
- А что за полотенце такое? - уточнил Иван.
- Я нечаянно уронил его полотенце в туалете! – решил чуть-чуть соврать я.
- Ага, уронил… - Борис усмехнулся, и я ощутил, как его буквально отпустило. – И я вот решил проучить немного малого…
- Тьфу ты, Борька! – Иван пнул его кулаком в плечо. – Был бы ты кабаном, я бы тебя заколол.
И Борис отстал.
Плоские металлические тарелки были непривычно длинными. Больше половины занимала манная каша с кусочком масла и разрезанное пополам яйцо, чай разливала работница столовой по принесенным чашкам из чайников. Манка была сладкой, яйцо пресным, чай безвкусным… Кое-как впихнув в себя завтрак все пошли по своим местам.
- Стоять! Новенький! А ну бегом собирать со столов! – наша врачиха напомнила о наказании.
Иван вызвался помочь и так вышло гораздо быстрее. Я проникся к нему еще больше.
- Слушай, - Иван начал рассказывать про быт в больнице, пока мы шли по коридору к палате. – Все процедуры обычно с утра… Уколы там всякие, таблетки. До обеда можно выйти на улицу, сгонять в магазин в подвале. Есть копейка?
- Ну-у, нет… Точно нет. А надо?
- Не помешает пару монет иметь. Попроси у мамки потом.
Я кивнул.
- После обеда «тихий час», типа все спят, - продолжил Иван. – Потом полдник, всегда печенье с кипяченым молоком. Фу! Самое прикольное начинается в это время. На втором этаже в другом корпусе есть видеосалон! Можно сбегать перед ужином туда. Ну или по улице пошляться… Территория большая!
Меня дико впечатлила программа мероприятий! И мы бы долго еще могли обсуждать, но медсестра меня вытащила из диалога буквально за шкирку.
- Новенький! Тебе сказано прийти к врачу после завтрака! Что непонятного? – и схватив за предплечье потащила меня в сторону приемного кабинета.
Врач долго меня слушал, что-то диктовал, много щупал и спрашивал. В итоге я был отпущен с перечнем рекомендаций, за которыми должна была следить вот эта тетя. Я же еще мелкий для такого планирования!
- Сядь на кушетку в коридоре, - рявкнула она. – Пойдем на уколы. На, вот еще…
И протянула мне две таблетки и маленький пластмассовый стаканчик с водой.
- Пей!
Давясь и плача проглотил предложенное. Ненавидел таблетки!
- Сядь и жди! – повторила она.
На стенах были нарисованы герои разных мультфильмов. Через несколько минут я совершенно забыл все свои проблемы, рассматривая мамонтенка на льдине, льва и черепаху, слона и удава, а вон там на меня смотрел кот Леопольд! Как будто ко мне пришли в гости лучшие друзья и я их так был рад видеть! Моментально всплывали целые фразы, песни и музыка. Они так разговаривали будто! А я им мысленно отвечал.
- Вставай. Пошли. За мной, - голос медсестры вернул в реальность.
Старался не отставать. И вот мы в конце коридора перед дверью с надписью:
- Процедурочная! – прочитал я.
- Что-о-о? – врачиха глянула на меня сверху вниз с презрением. – Процедурная! Про-це-дур-на-я! Понятно?
Но в конце своей фразы неожиданно усмехнулась. Что вселило в меня надежду на нормальные отношения без агрессии и унижений.
- Спускай штаны, ложись сюда!
Я лег на кушетку.
- Комарик тебя кусал? – вопрос был ко мне.
- Да, и собака еще! И конь чуть-чуть… А прошлой весной…
- Короче, как комарик укусит, - и воткнула мне шприц в ягодицу.
- Ой! – сказал я. – Не больно совсем!
- Еще один!
- Ой!
- Одевайся и бегом в палату! – пауза. – Процедурочная! Эх!
Я бежал к свое палате и улыбался, забыв про укол, но кашель меня остановил и согнул почти до пола. Еле отдышался и пошел медленнее.
- Я забрал у тебя полотенце, - сказал со своей кровати «коридорный», когда я проходил мимо него. – Скажи сестре на вахте, что тебе не выдали.
Я пожал плечами, мол, справедливо.
В палате никого не было, и я спокойно разобрал мамину передачу. Осип зашел первый и сразу лег на кровать с книжкой.
- Что читаешь?
Показал обложку. Какой-то детектив. Даже не запомнил.
- А мне мама «Робинзона Крузо» привезла!
Осип не отреагировал. Странный тип. Ну ладно. Я подошел к окну. Густые кроны деревьев, сквозь листву видны дорожки, вдалеке другие корпуса и множество мелких построек.
- А вон морг! – Осип незаметно подошел ко мне и встал рядом. – Вооон с одноэтажный с коричневой крышей. Окна краской замазаны полностью.
Да, я увидел. Даже знал, что это такое. В рассказах Джеймса Хэдли Чейза я частенько встречал описание моргов. Великий детский писатель! Сейчас я не могу прочитать и страницы, а тогда – глотал том за томом, повышая уровень знаний в криминальных делах.
- Я знаю окно, в котором есть незакрашенное место! – Осип продолжал. – И можно увидеть мертвяков!
- Хорошо, - я согласился, но непонятно с чем.
- Пошли?
- Сейчас?
- А что тянуть?
- Ну-у-у…
Осип уже подтащил меня к двери.
- Да ну нафиг! – я отдернул руку. – Иди сам смотри! Фигня какая-то…
Зашли Иван, Ваня и Сергей.
- Ну, что пойдем на улицу? - сразу сказал Иван. – Пока лавочки свободны. Бегать нам все-равно не дадут… А так посидим, поиграем в чу…
Потом я понял, что имелось ввиду. Игра называлась «Чу». Монеты трясли в сжатых ладонях и по крику «Чу!» бросались на ровную поверхность. Все монеты с орлом – сразу твои, остальные надо было перевернуть ударом другой монеты о монету так, чтобы решка стала орлом. Не перевернулась – ход переходит к следующему по очереди. Трясет тот, кто больше всех поставил на раунд, вторым бьет тот, кто поставил меньше и так до последнего. Сколько лиц было повреждено во время таких баталий! Теперь я понял про монеты и зачем Иван просил, чтобы я их взял у мамы.
День был теплый и солнце с легким ветром просто располагало к изучению периметра. Так как в «чу» я играть не мог, то отбился от компании.
Территория была и правда огромная! И я просто пошел по асфальтированной дорожке решив, что дойду до конца ее и потом так же обратно. Морг остался позади. Дальше какие-то строения, назначение которых мне непонятно было. Кручу головой в поисках каких-нибудь табличек на них, но все зря. Вот дорога поворачивает направо, огибая длинное одноэтажное строение. Кусты, которые служили тут ограждением, тоже закончились и моему взору предстала картина, понимание которой догнало меня значительно позже.
За углом здания со спущенными штанами стоял дядька лет 40-45, но тогда я идентифицировал его как «дед». Не просто стоял, конечно. В одно руке он держал что-то похожее на фотографию, а другой рукой – неистово дергал свой член. Я подчеркиваю, что описываю ситуацию с точки зрения ребенка и свое впечатление от увиденного. Меня он видеть не мог, так как меня скрывали кусты. Мне казалось, что он просто чем-то болен и трет себе писюн, как колено после удара. Но вдруг по руке из члена пошла слизь или гной, и он стал корчиться, как в припадке, сгибаясь и разгибаясь. Ну, это больница, подумал я. Мало ли чем человек тут болеет? И спокойно развернулся, и пошел обратно, так как дорога уже заканчивалась через двадцать метров. Больше я об этом не вспоминал ни разу и ущерб, нанесенный неокрепшей детской психике, считаю ничтожным. Мне кажется, что дети намного легче переносили бы всякие события такого рода без психических травм, если бы не «заботливые» близкие и родные. Чрезмерная опека травмирует намного сильнее.
Из состояния легкой задумчивости вывел сигнал клаксона. Я отпрыгнул в сторону, пропуская маленький кар, которые тут ездили по хознуждам.
- Юрка привет! – крикнул мне водитель и остановился. – А ты что тут забыл?
- Дядя Олег! – это один из папиных друзей- собутыльников с нашего поселка. Я очень дружил с его рыжим сыном Андреем, своим ровесником. Об этом персонаже будет позже и не мало. – Ого! А вы тут работаете?
- Садись рядом, подвезу!
Офигенно! Я уселся рядом с дядей Олегом и он, обняв меня одной рукой, чтоб я не свалился на поворотах, помчался к моему корпусу.
- Вот развожу вам бидоны с едой, кручусь тут целыми днями. А ты давно тут?
- Со вчера!
- Мамку увижу, поругаю, что не сказала! Я б за тебя сразу в палату договорился!
- Я и так в палате.
- Ого, молодец! Так держать!
- Так случайно вышло…
- Пацаны хорошие? Не обижают? Нет? Ну отлично тогда!
Он вдавил меня в сиденье и резко затормозил.
- Вылезай, Юрок! Приехали! Я на погрузку.
Двигатель кара тарахтел, как игрушечный. И сам он был весь такой желтый, смешной.
- Ты приходи во-о-он туда, - дядя Олег указал пальцем в сторону одноэтажного здания с большими воротами по всей длинной стене. – Там мы базируемся. Если что помочь там надо или мамке что передать. Давай, лечись!
- Пока!
- А стоп, чуть не забыл. Хочешь немного заработать? Ну? Вижу, что хочешь. Смотри, - и он мотнул головой в сторону коричневых контейнеров и невысокого кирпичного забора. – Там помойка за контейнерами для медотходов. Приносишь оттуда капельницу метров пять и всё - десять копеек твоих. Две копейки за метр.
- А кому? Вам?
- Мне, мне… И иглы тоже надо, приноси! Ну, беги!
На душе стало веселее от встречи со знакомым человеком. Да еще и заработать можно! И я направился к лавочке, где наверняка идет веселая игра в «чу». Из всех я знал только Ивана, а остальные человек десять стояли плотным кольцом вокруг скамейки.
- Ну что? Как дела? Чего не играешь? – Иван стоял с краю.
- Проиграл 15 копеек и хватит! Больше не буду! – по Ивану было видно, как он расстроился. – Мамка больше не даст… А ты где был?
- Погулял просто. Дядю Олега встретил, наш сосед. Работает тут на каре! Даже покатал меня! И еще он рассказал мне про помойку, где можно собирать капельницы. И потом продавать!
- Это понятно… - Иван пожал плечами. – Мужики же сами и собирают. Кому будем продавать?
- Дядя Олег сказал, что сам и купит. По две копейки за метр!
Иван прикинул в уме.
- Давай после полдника сходим? – мне не терпелось начать, как можно скорее.
- А что такое капельница? – решил уточнить я, не дождавшись ответа.
В моем мозгу вообще не рисовалось никаких картин. Вот вафельница – печет вафли, чернильница – это бутылка с чернилами для ручек.
- Трубки такие для лекарств и вообще. Из них мужики плетут чертиков, рыбок и продают потом у дороги. Очень красивые штуки получаются! Потом покажу. Мне один дядька подарил.
- Ну, что после полдника? Сегодня?
- Не, сегодня ко мне родители приедут, давай завтра. Вот как сейчас.
- После процедурочной?
- После нее, ага! – и Иван тоже, как та врачиха, улыбнулся.