Деревня. День второй. Бульон голубиный
- Раз! Два! Три! - радио истошно вопило, заставляя встать и вырубить эти крики. Желательно топором. - Начинаем следующее упражнение! Ноги на ширине плеч, руки...
- Да заткните кто-нибудь эту ерунду!!! - Гришка спросонья не соображал, что там орет и, главное, зачем.
Сенька, как самый младший, и вообще, как тот, кто лежит ближе всех к радиоточке, был отправлен на ликвидацию источника шума. Через минуту послышался треск и шелест обоев. Потом раздался возглас Сеньки, который означал удивление, потом опять шелест обоев и звук рвущейся бумаги. Мы вылезли из-под одеяла. Кстати, спали мы втроем на одной кровати.
Сенька стоял посредине комнаты, держа в руках круглое радио, провода болтались до пола. Куски обоев лохмотьями свисали со стены - под ними прятались провода....
- Зачем ты отодрал радио? - я просто был в шоке.
- Я не нашел тут кнопки, - жалобно сказал Сеня. - Спать хотел, оно орало...
Гришка подскочил, сна ни в одном глазу. Бегло осмотрел устройство, которое не подавало признаков жизни. Даже покрутил колесико в боковой части несколько раз. Провода были вырваны с мясом, обои топорщились и были видны предыдущие, поклеенные еще во времена Сталина. Все было плохо... Радио - это то, что слушала бабушка перед ночным сном и то, без чего не проходил ни один ее дневной отдых. Телевизор был, но интереса пока к нему она не проявляла. "Рекорд" был для нее слишком "умным" прибором - целых четыре вращающихся ручки, один рычаг для переключения каналов и несколько кнопок... В радио было одно колесико. Даже думать не надо!
- Пацаны, нам хана! Если баба заметит - не видать нам улицы до приезда батьки. Пока эту ерунду не починят - мы тут сгнием. Жизнь пройдет мимо! Надо что-то думать...
На часах было чуть более семи утра... Бабушка пока занимается хозяйством, кормит свиней-кур, готовит еду на день, вешает собаку, если такая есть в наличии... Мы помним Найду и периодически напоминаем бабке об этом убийстве. Она жутко бесится и ругает нас, махая палкой.
Дедушки не было, он погиб, когда маме было как нам сейчас. Его трактор съехал в кювет, и деда рулевым колесом продавило грудь до позвоночника. С тех пор бабушка одна. Одна поднимала четырех дочек, одна содержала немалое хозяйство. От этого стала грубой, жесткой и порой жестокой. Но злости в ней не было никогда! Она никогда не испытывала такого чувства, как "ненависть". Все было по-честному и справедливо. Без теней и оттенков. Это сейчас я так говорю и оправдываю ее поступки, считая их единственно верными. Но на тот момент, бабушка считалась препятствием во всем, чтобы мы ни делали, она была источником боли и исчадием ада. Она не давала нам свободы - так нам казалось... Она была одна - нас трое пацанов, три сестры (они фигурируют в повествовании для мебели и существенной роли в становлении нас, как личностей, не играют). Иногда приезжали даже троюродные братья...
В общем, бабушка была одна... И больше всего нам не хотелось, чтобы она сейчас зашла в комнату и обнаружила сломанное радио....
- Надо сваливать, - решил я. - Быстро пожрать и сваливать! На целый день. А вечером придем, когда она уснет и все. Завтра приедут родаки, батя починит радио и мы спасены! Главное сегодняшний день не потерять!
Собрались быстро. И гуськом потянулись в сторону выхода. Открыли дверь в переднюю комнату, где все обедали, стоял общий стол и полкомнаты занимала печка с лежанкой. Пусто! Идем дальше. Следующая дверь - на проходную кухню-веранду, там сейчас гремела кастрюлями бабка. Дверь резко открылась. Мы встали, как вкопанные.
- Проснулись? Рано что-то, - бабушка смотрела на нас с удивлением и подозрением. - А чего такой вид, как будто вы что-то натворили? Что можно сделать в такую рань? А?
- Мы хотим есть, - проблеял Сенька. - И еще нам надо свалить... - в этот момент закричал петух, и голос Сеньки был заглушен.
- Да, - Гришка вышел из ситуации. - Мы хотим есть. Давай, что там у тебя. Пожалуйста!
- Поедите, потом наберете воды в бочку и вечером польёте огурцы в парнике. Три дня не поливали! Яйца поищите, должны быть в сарае. Сенька останется со мной, порядок будет в доме наводить...
У Сеньки подогнулись колени, но мы держали его с двух сторон.
- Мы щас быстро всё сделаем, - заговорил Гришка. - Покушаем - и сделаем! Ага!
Оладьи лежали горячей горой в тазу. Никогда я больше не встречал таких! Толстые, пышные, сладкие... Домашняя сметана смешивалась с сахаром и ставилась на стол. Оладьи просто макались в этот нежнейший крем, и запивалось всё чаем... Рай на земле, если честно...
Наелись мы от пуза.
- Сенька, пока мы будем носить воду - следи, чтобы она не пробралась в зал. Если заметит, что радио не работает - тебе хана. Мы-то будем снаружи... Понял? - Гришка умел донести нужную информацию. - Как только мы закончим - позовем.
Вышли в сени, взяли ведра и бидон на каталке, пошли к колодцу... Вовка сидел на скамейке возле своего дома. Побежал к нам.
- Пацаны привет! Такое дело, - остановился, перевел дыхание. - Сашка-Сергей вчера вечером мне показали самострел. Сегодня идем на ферму стрелять голубей! С нами пойдете?
- Когда? - я быстро прикинул, что воду мы наберем за час-полтора. Главное чтоб не сейчас!
- Они проснуться и пойдем! Я уже, как корову выгнали - не сплю, жду вот на скамейке, - к слову сказать, коров выгоняли на улицу не позднее шести утра. Назначался пастух на неделю и, начиная с первого дома, собирал коров, проводил растущее стадо через деревню и угонял их на день пастись на луга. Вечером приводил обратно, на дойку. Никто денег не платил, всё было так дружно и бескорыстно! Куда ушло это всё?
- Ясно! Без нас не уходите! Договорились?
Вовка кивнул и побежал на свою скамейку, с которой просматривался дом бабушки Сашки-Сергея. Это разнояйцовые близнецы, Сашка старше Сергея на 42 минуты. На друг друга абсолютно не похожи. Нам они казались взрослыми и самостоятельными. Они даже по вечерам ходили "к девкам"! Это было запредельно для нашего понимания. Но днем они были с нами со всеми, так сказать находились на границе, на нейтральной полосе - между детством-отрочеством и взрослением... Отсюда, видимо, росли корни их агрессии, жестоких забав и розыгрышей на грани жизни и смерти....
Бидон воды набрали за десять минут, поволокли тележку к дому. Вовка сидел на скамейке. поджав ноги и не мигая смотрел на калитку, из которой должны появится Сашка-Сергей. Пока всё было тихо. Вылили воду в бочку. Пошли обратно. Тут выскочил Сенька и со всех ног пронесся мимо нас.
- Паскуды! Что ж вы наделали такое! - крик бабки парализовал нас на мгновение... - Последнее радива! Идите сюда! Пазабиваю!!!!
Кинули тачку и выбежали на улицу. Сенька стоял в конце деревни и ждал развития событий. Двести метров за тридцать секунд - это серьезно!
- Пацаны, что случилось? - Вовка присоединился к нам, и мы бежали вместе до Сеньки. - Опять баба Лида лютует? Вас хочет повесить?
Остановились перевести дыхание.
- Да, - Гришка наклонился и уперся руками в колени. - Да. Точно. Домой возвращаться нельзя...
- Я так и знал, - сказал Вовка и тяжелым взглядом в течении пяти секунд довел Сеньку до слез. - Теперь и до вас дошла очередь! Я видел, как она ночью в одной «ночнушке» выходила и выла на луну. Не повезло вам...
- Проснулись! - Вовка увидел, как в нашу сторону идут Сашка-Сергей.
Мы подбежали к ним.
- Идем на ферму стрелять? - Вовка сразу взял ситуацию за рога. - Где самострел?
- Мы что – дебилы дома держать пушку? - сказал Сашка с ударением на слове "пушку". - Она на ферме спрятана. Пошли. Мы вот гвоздей нарезали, - Сергей, услышав Сашкину фразу, вывернул из кармана почти килограмм нарезанных с горошину гвоздей в пакете. - Кромсали весь вечер пассатижами... Вот! - показал руки в мозолях.
- Супер! - Гришка представил боевые действия, трупы голубей и запах пороха.
Ферма была в километре от дома, через поле. Шли под еле слышные крики бабы, в которых отчетливо слышались угрозы и методы наказаний....
- Да... - Сашка слушал крики. - Вам пиздец сегодня... Если что, могу самострел дать на вечер... Мало ли...
На Сеньку жалко было смотреть... Он плакал от того, что мог быть повешенным бабкой и сейчас опять заплакал, представив, как Гришка берет огромный самострел и стреляет в грудь бабушке. И всё потому, что он сломал "радива"...
- Стойте пацаны! Куда вы?! - обернулись. К нам бежал Колька-Педалька.
Если вы смотрели фильм "Собачье сердце", то наверняка запомнили Шарикова. Так вот - это Колька, только без щетины и пониже ростом.
- На ферму? Я с вами, - пошли дальше. Все были свои. Всем были рады.
Ферма - два заброшенных коровника, два действующих, но коров с утра выгоняют в поле, так что до вечера тут тихо. Несколько заброшенных строений, водонапорная башня, помещение для магазина, который работает только по выходным, когда приезжают хлеб и спиртное. В общем, раздолье для детских игр. И голуби еще - толстые и жирные, как бройлерные цыплята. Стаями летают с места на место, жрут все, что есть на ферме. Мерзкая птица...
Мы зашли в одно из заброшенных зданий. Сергей спустился в яму, в которой была ниша, закрытая листом металла. И вытащил оттуда самострел, шомпол из куска арматуры и несколько упаковок со спичками. Передал Сашке.
Самострел - это деревянный брусок с пазом в верхней части для трубки. Трубка алюминиевая из старой газовой плиты, заклепанная с одной стороны, крепко прикрученная к деревяшке проволокой. В основании (у "глухого" конца) имеется отверстие, проделанное ребром напильника на расстоянии примерно в сантиметр от дна. Сера со спичечных головок стачивается о край трубки и шомполом утрамбовывается до тех пор, пока сера не выйдет на уровень отверстия. Далее засыпается "дробь" из гвоздей, шариков от мелких подшипников, сверху шомполом запихиваем кусок мятой бумажки, чтобы дробь не высыпалась. Всё. Заряд готов! Последний шаг - целая спичка просовывается под проволоку, которая держит трубку у основания, так чтобы головка оказалась ровно над отверстием.
Сашка закончил все эти манипуляции. Мы заворожено следили, а Вовка пошел в разведку, мало ли - взрослые тут будут бродить.
- Никого нет! Давай начинай!
Сергей подошел к проему в стене. На крыше противоположного здания сидела черная туча голубей, разделяло нас метров пятнадцать. Стреляющий просунул дуло в отверстие между стеклоблоками, второй рукой чиркнул коробком по спичке над отверстием и отвернулся. Секунда - выстрел! Голуби взвились. Не все. Три птицы, трепыхаясь, упали вниз. Колька выбежал из укрытия и схватив с земли палку, принялся добивать.
- Класс!!! - Сашка-Сергей были довольны. Сергей начал снова заряжать.
Колька принес пучок голубей и бросил к нашим ногам.
- Будем варить? - у всех вытянулись лица. - А что? Как курица. Не вру. Я ел, мамка делала, когда есть не было чего.
И побежал куда-то.
- Можно попробовать, - неуверенно предложил я. - Как там они делаются?
Обсуждение процесса приготовления заняло несколько минут, и в конце был составлен план. Сначала, надо ощипать, потом вытащить кишки, потом сварить и съесть. Тут вернулся Колька с металлическим ведром.
- Вот! Давайте костер, я уже жрать хочу!
- Ощипывать умеешь? - просил Сашка. - Мы - нет! Так что начинай!
Колька начал выдирать перья из тушек голубей. Премерзкое занятие, я вам скажу!
- Я видел, как курицу держат на горящем газу, чтоб опалить перья, - изрек Вовка. - Надо костер.
Я и Сенька сбегали за досками, дровами и сложили всё это в кучу. Костер занялся быстро, через пять минут полыхал вполне себе нормальный огонь. Вовка с самым умным видом насадил голубя на арматурину, которых в избытке валялось по территории. Перья горели, источая противную вонь. Что-то было не так...
- На газовой плите все выглядело по-другому, - глядя на факел из птицы, сказал Вовка. И резко вдруг взмахнул импровизированным шампуром - горящий голубь, слетев с конца, ударился о стену и свалился в строительный мусор. Перед нами лежала обгоревшая птица, без перьев.
- Может, она уже готова? - спросил Колька. - И варить не надо... А я уже воды принес...
Все обернулись - действительно стояло ведро чистой воды. Сразу повесили над огнем, благо в плитах перекрытия была обнажена арматура и везде валялась проволока.... Кое-как сообразили конструкцию... Вторая и третья птица в точности повторили судьбу первой. Ждали, пока закипит вода.
- А кишки кто будет вынимать? - вдруг спросил Сашка. - Я с кишками жрать не буду!
Колька взял кусок стекла, молча, вскрыл тушку и начал палкой выковыривать внутренности, которые слиплись и запеклись от жара. Разделал всех, сбегал помыл...
- А где ты воду нашел? - Вовка желал знать.
- Там, - махнул рукой Колька.
- Я так и знал, - Вовка себе не изменял. Все с улыбками переглянулись... А Сашка дал ему подзатыльник, в шутку конечно.
Закипела вода.
- Может, еще пальнем? - вдруг спросил Сергей. - Я уже зарядил.
- Давай завтра. В лесу постреляем, а то тут скоро взрослые придут... - Сашка забрал самострел, спрыгнул в яму и засунул обратно в нишу. - Всё обратно кладем! Передавайте!
Вовка аккуратно сложил тушки птиц и ждал момента, когда можно будет бросать.
- Давай! - Сергей дал отмашку.
Птицы в порядке мертвой очереди полетели в последний полет. Вода перестала кипеть, принимая инородные тела. Потихоньку процесс набирал силу и ... Пошли пузыри. Тушки кувыркались в ведре, а мы заворожено смотрели, как готовится голубиный бульон...
- Блядь! - вдруг выкрикнул Сашка. - Соли-то нету!
Колька побежал опять. Через минуту принес кусок соли, размером с голову.
- А это откуда? - разом спросили все.
- Мамка на ферме работает, коровам дают лизать иногда. Лежит гора там...
- Тьфу ты бля! - Сергей был очень брезгливым. Даже червивые яблоки не ел. - Соль от слюны слиплась так? От коровьей? А вода, откуда тогда? А? Коровы пили - недопили?
- Да. Там поилки - нажимаешь на педаль внутри - пошла вода...
- Пиздец просто! Я это есть отказываюсь! - Сергей даже инстинктивно отошел подальше от ведра с кипящим бульоном и от нас...
Пахло вкусно.... Как куриным.
- Кидай соль! Молоко ихнее пьём, а оно из внутри идет, - сумничал Вовка. - А тут слюни... Вот меня корова лизала по лицу - не сдох ведь! Кидай!
Возразить было нечем. Колька кинул соляную голову в ведро. Фонтан кипятка, крики возмущения и два голубя из трех на земле. Сергей заорал, схватившись за лицо.
- Коля! Дебил! – Сашка, что есть силы, пнул пацана ногой. - Нахуя так? Соображаешь?!
Коля упал рядом с Сергеем. Брат Сашки крутился по бетонному полу, теребя ногами и держась за лицо.
- Я обжегся! Меня забрызгало!!!
Сашка схватил Сергея за руку, резким рывком поставил его на ноги и с перекошенным лицом повернулся к Кольке:
- Веди к воде! Быстро!
Они побежали к поилкам. А мы сидели, прижавшись к стене, и испуганно наблюдали за этой истерикой...
- Да... Поели... Придется домой идти, - выдавил я. - Сенька, ты как?
Малой сидел уткнувшись лицом в колени. Он плакал... Только сейчас я заметил , что штанина на левой ноге было мокрой и от нее шел пар.
- Бля!!! - отвернул ткань. - Ожог! Бля! Гришка, домой!
Сенька уже просто всхлипывал и икал. Бедный малый! День просто на взводе весь!
- Я так и знал! Я так и знал! Говорил же, говорил же.... - что говорил Вовка было известно только ему одному.
Было решено бежать домой. Я, Гришка и Вовка по очереди несли Сеньку на спине. Это даже не обсуждалось...
В проеме калитки нас встречала бабушка. Как всегда с палкой. Но почему-то во второй руке угадывалась еще одна потоньше.
- Бабушка! - сходу завопил я. - Сенька обжегся! Что делать!
Гришка развернул ногу Сеньки так, чтобы видны были волдыри и покраснения.
- Ой! - всплеснула руками бабушка! - Ой! быстрее в дом! Быстрее...
Оставшийся день прошел в хлопотах и заботах о Сеньке... "Радива" было позабыто, все были прощены, а бабушка мудрила какие-то повязки из трав... Вроде помогало. Сенька уснул под вечер, но иногда вскрикивал и просыпался ночью, когда случайно прикасался больным местом к чему-либо...
Мы тоже спали... Завтра приезжают родители... Завтра можно пойти обратно на ферму... Ведь мы знаем, где лежит самострел...
Эпилог.
Сергей - получил ожоги какой-то там степени и его вечером увезли в травмпункт в соседний город. Пострадала половина лица. Но ожоги пройдут бесследно через два года, в течение которых он мог с гордостью носить страшные отметины... Он был красив, даже смазлив. От девочек отбоя не было. Даже кличку ему дали потом - Самец… Сейчас ему уже под сорок - не женат, хронический алкаш и работает на заводе за станком...
Сашка - недалеко ушел. Женат был, развелся, оставив дочку с женой... Пьет беспробудно между поисками работы... Иногда был замечен разнорабочим на стройках…
Голуби – двое так бесславно и сгнили недоваренные, а третий – застыл в солевом растворе… . Бульон никто и не попробовал, кроме Сергея, конечно…
Я - это я...