— Я расскажу все, что знаю. Но и вы расскажите мне все. Вместе мы сможем ее спасти. Я знаю, что в возрасте одного года Натали Флин вместе со своей матерью Евгенией погибла при крушении «Олимпика». Кто эта девочка, которую вы выдавали за свою дочь?
— Не так быстро, мальчик. Сначала расскажи все, что знаешь.
Давненько никто не называл его мальчиком. Хотя в глазах Скандора он, должно быть, действительно молод. Другое беспокоило Ройла больше — если он расскажет сейчас все, получит ли потом ответы на свои вопросы. Глава «Империи Флина», похоже, увидел сомнение в его глазах и добавил:
— Я всегда держу свои обещания. Всегда.
Да, Роланд тоже о таком слышал. Репутация Скандора была безупречна в том числе потому, что он выполнял любые данные им обещания, чего бы это ни стоило. Не всем казалось это разумным, ведь иногда Скандору приходилось поступаться выгодой, отодвигая собственные интересы на второй план. Но в соблюдении этого жизненного принципа он оставался непоколебим. Тем сложнее было заставить его дать какое-либо обещание, ведь, дав его единожды, он не отступал.
И Роланд рассказал обо всем, начиная с того момента, как он вернулся за Натали, и заканчивая своим посещением Хранилища. Рассказал и подумал о том, что слишком самонадеянно было с его стороны сразу связаться со Скандором, не оставив никакой информации Майку. Ведь ничто теперь не помешает убрать его без шума и пыли. Ройл не то чтобы не доверял бывшему работодателю, но люди ведут себя непредсказуемо, когда столь многое на кону.
— Упорный ты парень, — вдруг улыбнулся Скандор, пусть лишь тенью той улыбки, которой он одаривал дочь, но эта была так же искренна.
— Что?
— Я не ошибся в тебе, когда нанимал на работу. Знал, что ты ее не бросишь.
Роланд даже не нашелся, что ответить, но его взгляд говорил красноречивее слов.
— Да, — ответил Флин на молчаливый вопрос. — Я с самого начала все продумал. Ты не помнишь то собеседование с пси-мейкером на приеме на работу. Оно наверняка показалось тебе пустяковой формальностью. Но на самом деле было решающим фактором. Я знал, что ты ее не бросишь и сделаешь все, чтобы спасти. Такова уж твоя природа, мальчик.
Роланд ощутил себя дрессированной мышью, на душе было поганенько. Выходит, он лишь пешка в этой сложной игре сильных мира сего. Пешка, которая послушно действует так, как от нее ждут.
— Отлично, — горько сказал он. — Рад, что вписался в роль. Но, возможно, лучше было меня предупредить относительно планов?
— Все сложно, мальчик…
Конечно, мальчик. Кто же еще? Именно таким Роланд себя сейчас и ощущал — недоумок, которым вертят, как хотят. А ведь еще в начале разговора он наивно полагал, что разговор поведет он.
— Я сдержу обещание, — повторил Флин. — Но наш разговор состоится не здесь. Мне надо кое-что тебе показать. В моем кабинете.
Он сам сел за руль своего золотистого «Арилли», предложив Роланду располагаться на пассажирском сиденье. Было крайне непривычно не ощущать в своих руках руль, довериться полностью этому человеку, но теперь уже поздно было отступать.
Невидимый барьер между Медиумом и Альтитудой миновали без проблем, генетический код Скандора мгновенно был опознан системой, а Роланд, сидящий рядом, получил статус «гость», о чем известила надпись, появившаяся на его запястье. Его генетический код тоже считали, сличили с базой данных, запомнили и, активировав меланин в клетках, заставили буквы проступить на его коже. Раньше у него был статус «Работник», но срок его действия давно истек.
Вот и высотка, хорошо знакомая Ройлу. В течение многих лет здесь начинался утром его рабочий день, продолжавшийся иногда до глубокой ночи.
Кабинет Скандора. Роланд здесь был раньше всего дважды: когда его нанимали на работу и когда увольняли. И сейчас…
Флин первым делом наполнил крошечные рюмочки, величиной с наперсток, версом. Роланд отказываться не стал, хотя за последние два дня, кажется, даже не успевал как следует протрезветь. Но, возможно, это было к лучшему.
От верса словно огненный шар взорвался внутри, а потом тело заполнила необыкновенная легкость, и мысли стали умиротворенными, спокойными. Скандор этого и хотел. Едва ли он что-то делает зря, все заранее продумал.
— Возможно, ты будешь осуждать меня, мальчик, — сказал глава «Империи Флина». — Но едва ли кто-то осудит меня сильнее, чем я сам.
Скандор взял со стола фотографию. Роланд замечал ее и прежде, удивившись сентиментальности шефа — кто сейчас держит на столе потреты? Но он не знал, что на нем изображено: снимок стоял отвернутый в другую сторону. А сейчас Флин сам вложил фото Ройлу в руки.
Ничего не оставалось, как посмотреть. Молодой Скандор Флин обнимает хрупкую юную девушку — свою жену Евгению. Роланд бросил на изображение быстрый взгляд и поднял глаза на Скандора — пока он ничего не понимал.
— Кто на фотографии? — спросил Скандор.
Что за игры с ним играют? Что он хочет услышать? Но армейская закалка дала себя знать — приказы не обсуждают, на вопросы следует давать ответ. И не изжить, похоже, эту привычку.
— Вы и Евгения.
— Кто на фотографии?
Не сошел ли бывший работодатель с ума? Такое вполне возможно — пережитый стресс, и годы уже не те… Роланд, однако, на этот раз не торопился отвечать, присмотрелся к фотографии внимательнее.
Совсем юная девушка, здесь она еще младше, чем на документе в Хранилище. Лет двадцать, возможно. Так они знали друг друга с юности? Темные волосы, чуть вздернутый нос, синие глаза, милая улыбка. Натали очень сильно похожа на мать. Сейчас, когда он смотрел так долго, ему казалось, что каждая черточка ее лица, буквально всё напоминает Нату. Нату, которая совсем чуть-чуть старше. Нату, которая умеет улыбаться. Нату, чье лицо такое светлое и радостное.
И словно мгновенная вспышка озарила его.
— Этого не может быть! — воскликнул он, не веря своим глазам. — Это не может быть она!
Скандор, все еще сжимавший в руках рюмку с версом, только сейчас выпил его. Видно было, что ему тяжело смотреть в глаза Роланду, но он заставил себя.
— Невозможно вернуть кого-то с того света, даже если ты любишь этого человека, больше жизни. Больше родной дочери. Но тогда я был готов на все, лишь бы увидеть ее снова. Даже зная, что она больше никогда не будет мне женой. Но знать, что она рядом, любоваться на нее каждый день, видеть, как она растет… Признаю, представляй я тогда, во что это выльется, возможно, я бы заставил себя отступиться…
— Натали — клон Евгении? Но как?
— Синтетический клон. Никто и не думал сохранять генетический материал молодой здоровой женщины. Цепочку ДНК собрали буквально по кусочкам, по обрывкам. Недостающие фрагменты заменили…
— Чем заменили? — Роланд чувствовал, что внутри зреет какая-то догадка, но пока еще она не могла оформиться в четкую мысль.
Скандор нахмурил брови: кажется, Ройл наконец-то задал правильный вопрос, и теперь ему придется на него ответить.
— Не торопись, мальчик. Я все расскажу, но придется начать издалека... Я был убит горем, никого не хотел видеть. Да, собственно, никто и не рвался меня утешать, на этой планете у меня не было ни друзей, ни родных. Хотя я чувствовал, что когда-нибудь мои разработки принесут много денег, но в те темные дни, когда я потерял тех, ради кого жил, мне стала безразлична эта цель. И… он просто пришел однажды утром. Сначала я принял его за мошенника. А как иначе, когда он с порога завел разговор о том, что может помочь вернуть…
Скандор замолчал, прикрыв глаза рукой. Наверное, он впервые проговаривал это вслух, и слышать правду даже из своих уст было тяжело.
— Он сказал, что они смогут вернуть Натали… или Евгению. Пусть я сам выберу. Я спросил, чего они хотят взамен, много денег я предложить не мог. Я говорил и сам удивлялся тому, что способен даже на секунду поверить в эту чепуху. Отчаяние, оказывается, хреновый советчик. Но когда он стал объяснять подробнее, то даже я стал сомневаться. Новые, малоизученные технологии, но такое было вполне возможно, как человек с техническим образованием я это понимал. Он сказал, что ему не нужны деньги, что их организация поможет безвозмездно, но с условием, что, когда девочка вырастет, я верну ее им. Нелепая сделка. Я верил и не верил. Восемнадцать лет казались таким долгим сроком, я был уверен, что все изменится много раз за это время. Он еще раз спросил, кого я хочу вернуть. И я… ответил, что Евгению. Мы встречались несколько раз, обговаривая детали. Он потребовал все вещи Евгении, все фотографии, все записи, которые у меня остались. Договор мы не заключали, все было основано на устном обещании, но, когда я спросил, что будет, если я не захочу ее возвращать, его почему-то очень развеселило это предположение. Он сказал, что другого выхода у меня не будет. А еще — что верит моему слову.
Скандор рассказывал так подробно, что Роланд почти видел его, молодого еще тогда, бледного, с поникшими плечами. На лице отчаяние и надежда, вера и усмешка — словно он заранее готовился к тому, что незнакомец вдруг сообщит, что все это — лишь розыгрыш. Но незнакомец был серьезен и отвечал на все вопросы, только на некоторые качал головой. Роланд словно наяву это видел: оба стояли, прямо как они сейчас.
— Как я узнаю, что пришло время? — спросил Скандор.
— Вы поймете. Поверьте, это будет очевидно. И со всей откровенностью говорю, лучше вам не нарушать данного обещания, потому что иначе плохо будет всем. А прежде всего… Как вы ее назовете?
— Натали…
Скандор зажмурился. Наверное, ему казалось в этот момент, что он может обеих вернуть таким образом. Все равно это будет ребенок. Всего лишь ребенок. Его Евгения, его Натали.
— Разумно. Я и сам хотел сказать, что это лучший выбор, не придется выдумывать никаких сомнительных историй. С маленьким ребенком вполне могла произойти ошибка. Перепутали. На самом деле она не полетела с матерью, а оставалась с вами на Примариусе. Да?
— Да… Это будет обычная девочка?
— Ну… По большей части это будет обычная девочка. О некоторых маленьких нюансах вам знать совсем не обязательно. Мы не будет вас беспокоить, но когда придет время — напомним о себе. Вам передадут слова «Время жатвы», и вы должны будете сделать все так, как скажет человек, который произнесет это. Возможно, это буду я, но сейчас еще рано загадывать.
Она появилась в доме спустя месяц. Темноволосая девочка, очень сильно похожая на его дочь. Но еще больше похожая на его жену, даже сейчас. Как они сделали, что ребенок уже выглядел так, словно ей не меньше года, Скандор не стал спрашивать. Он боялся спугнуть это наваждение. Или чудо. Что если они передумают и не отдадут ему девочку?
В эту последнюю встречу мужчина, который вел с ним переговоры, сказал:
— Думаю, что иногда вы будете замечать в ребенке признаки немотивированной агрессии, злости, вспышки ярости. Постарайтесь принять ее такой, какая она есть. Просто любите ее. Любовь ведь вроде способна творить чудеса, — и он усмехнулся на последних словах, словно и сам не верил в то, что говорит.
Но Скандор любил ее. Действительно любил так, как мог. Изо всех сил, на которое было способно его сердце. Иногда он с нежностью наблюдал, как Ната увлеченно рисует на планшете, как она бывает мила и задумчива. И в такие минуты отчетливо видел перед собой Евгению. При жизни она была графическим дизайнером и отлично рисовала. А иногда он не понимал, что за создание живет рядом с ним. Сама Ната наверняка забыла этот случай, но Скандор запомнил навсегда и после этого зарекся дарить дочери (дочери, какая горечь…) живых существ. Он принес ей на пятилетие щенка (настоящего щенка, не клона, созданного в лаборатории, как все эти котомяки и собачеры), и тот был найден утром растерзанным у ее дверей. После этого только роботы-игрушки были ее спутниками. Иногда он отчетливо понимал, что всей его любви, да что там, всей любви этого мира не хватит, чтобы изменить Натали. Внутри нее жило и развивалось что-то темное, и спасения от этого не было.
И вот наступил день, когда случилось то, чего он так долго ждал и боялся. В то утро он принимал людей, работающих на него, по личным вопросам. Любой имел возможность прийти к нему в кабинет. И тот зашел в числе прочих. Сел напротив в кресло. Скандор, конечно, не узнал его, хотя лицо и показалось знакомым.
Человек улыбнулся, вернее, ухмыльнулся, словно готовился преподнести какой-то неприятный сюрприз.
— Время жатвы, — сказал он, и Скандор словно провалился в черную пропасть. Он выслушал план и не возражал даже тогда, когда посетитель описывал подробности будущей аварии. Тот, похоже, удивился такой беспрекословной покорности. Даже прервался, поднял глаза от планшета, на котором была открыта объемная карта, и спросил:
— Вы точно понимаете сейчас, о чем мы говорим?
— Да. О том, каким именно способом я должен передать вам мою дочь.
— Ну, строго говоря, она не дочь вам.
— Она… Обычная девочка. Зачем она вам? Я готов заплатить сколько угодно. Назовите вашу цену.
Человек лишь покачал головой, но видно было, что он ждал именно этих слов и готовился именно к ним.
— О, поверь… Поверьте. — Посетитель изо всех сил старался говорить вежливо, но видно было, что строить правильную речь для него непривычно. — Она не обычная девочка. Она опасна. Для себя. Для окружающих. Вы не сможете с ней справиться. А мы сможем. И… договор есть договор. Но!
Он поднял вверх палец.
— Мы не изверги какие-то. Я дам вам время. Приведете наш план в исполнение тогда, когда будете готовы. Когда поймете, что я вас не обманываю.
Он ушел. Прошла неделя, вторая. Все было спокойно. Хотя за Натали непрерывно наблюдали сотни камер, незаметно, ненавязчиво контролировали каждые ее шаг. Пока не произошло то, чего Скандор опасался.
Скандор, что рассказывал сейчас эту историю, быстро налил себе еще верса и одним глотком выпил. Роланду даже не предложил. Он словно и забыл про него. Хотя в завершающей части рассказа речь шла именно о нем.
— Роланд, мальчик, ты помнишь тот день, когда она расцарапала тебе руку?
Роланд пожал плечами. Он, конечно, не забыл этот случай, а жест скорее говорил «да ерунда, не стоит вспоминать».
— Нет, ты не понимаешь. Это не была случайная вспышка злости. В последние дни ее агрессия нарастала все быстрее. Я не знал, что будет завтра. Она превращалась во что-то, чего я уже не мог контролировать. Хотя еще надеялся… Хотел с ней поговорить. Но видел перед собой абсолютно пустые глаза и пустое сердце. Это была не Евгения. Это была не Ната. Это было враждебное любым человеческим чувствам существо. Чужое…
Роланда покоробило от того, как Скандор назвал ее — «существо». Он мгновенно вспомнил губы, прильнувшие к его губам. И то, как она прижималась к его плечу во сне холодным носом. И как прикасалась губами к вене на его шее, борясь с собой, не желая ранить.
Он сжал ладонь в кулак.
— Так вы не станете мне помогать?
— Разве я это говорил? — ответил Скандор вопросом на вопрос, но Роланду казалось, что он тянет специально, не торопясь давать прямой ответ.
Но тут Скандор провел ладонью по лбу, словно прогоняя темные мысли или, скорее, то последнее воспоминание о Нате. О том, как она стоит рядом, но так далека, как никогда прежде. И, возможно, секундой позже он вспомнил Нату, приподнявшуюся на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Нату, которая держится за него, стоя на платформе слейтера, и когда он видит руки, обнимающие его, то на секунду ему кажется, что это руки Евгении. Когда-то они были молоды, беззаботны и не имели ни копейки. Крошечная съемная квартирка в Тандеме, старенький слейтер, чтобы добираться на нем на работу, даже дешевый автокар был для них тогда непозволительной роскошью. Евгения, смеясь, ругалась, что такие поездки портят ей прическу. Ната тоже так говорила, только не улыбалась при этом.
— Я несу за нее ответственность, — сказал Скандор наконец. — Я не могу оставить ее там, где она сейчас. Особенно теперь, когда ясно, что затевается нечто странное. Недоброе.
Роланд остро ощутил, что Флин чего-то недоговаривает. Возможно, он действительно был не в курсе того, что вот-вот произойдет. Но он знал Лоренса. Значит, должен знать и о Черной звезде, Луксоре, о других похищенных детях.
— Скандор, давайте начистоту, — сказал Ройл, не таясь. — Натали не единственный ребенок, созданный из синтетической ДНК. И с Лоренсом вы знакомы не случайно, так?
— Роланд, это долгий разговор. Давай отложим его на пару часов, у меня еще много дел сегодня. Ты можешь располагаться в гостевой комнате. А хочешь — выбирай любую. Я позову тебя, когда освобожусь.
Скандор выглядел усталым, лицо его побледнело. Он, стараясь, чтобы Роланд не видел, расстегнул воротник рубашки. Сейчас глава «Империи Флина» выглядел неважно — пожилой, вымотанный человек. Возможно, нет у него никаких срочных дел, и он хочет выпроводить Ройла, чтобы полчаса спокойно отдохнуть в кресле.
— Хорошо, — согласился Роланд. — Я подожду.
Его позвали назад через пару часов. Роланд решил не терять времени даром, навестить старых знакомых. Он ни с кем не завел тесной дружбы, пока работал на Флина, хотя провел здесь много лет. Ему, несмотря на его спокойный характер, тяжело было сходиться с людьми. Все ограничивалось дружелюбным, хотя и поверхностным общением. Единственным человеком, с которым Ройл общался довольно тесно, был шеф-повар. Старое название профессии, пришедшей из прошлой эпохи, теперь уже не в полной мере отражало ее смысл. Теперь шеф-поваром был человек, умеющий правильно рассчитать ингредиенты или создать нужные химическим способом. Правда, работников Флина кормили всегда только натуральными продуктами, никакой химии.
Вот и сейчас его старый знакомый налил ему чашечку кофе и выложил на блюдо аппетитные маленькие булочки. Налил и себе, сел рядом, молчаливо приглашая Роланда к разговору. Но Ройл не знал, о чем говорить, слишком много всего обрушилось на него сейчас. И он, не желая показаться угрюмцем, сделал вид, что настолько увлечен пышной сдобой и ароматным кофе, что едва ли сможет прерваться для беседы.
Тай смотрел на него с улыбкой. Он и сам был молчун, может, потому Роланд и сошелся с ним ближе, чем с другими. Да к тому же видеть, что кому-то настолько пришлась по душе твоя стряпня, всегда приятно.
— Так жаль нашу молоденькую хозяйку, — произнес наконец Тай. — Сказали — несчастный случай. Но никто не говорит какой. Ты не знаешь?
Роланд едва не поперхнулся глотком кофе. И только покачал головой, даже обрадовавшись возможности не отвечать.
— Понятно. Думаешь вернуться на работу?
Ройл опять кивнул, не вдаваясь в подробности.
Комкух подал сигнал, и Тай добавил на блюдо новую порцию свежеиспеченных булочек.
— А Джек частенько навещает хозяина. Не оставляет в беде. Джек Лорн, я имею ввиду. Молодец он, я считаю. А чему ты удивляешься, они с молоденькой хозяйкой с детства дружили!
Это он заметил изумление в глазах Роланда, который настолько был не готов к такому повороту дел, что не проконтролировал лицо. Джек навещает Скандора, поддерживая его в горе? На Джека не похоже. К тому же он был в курсе того, что Натали на самом деле жива. Что-то здесь не так…
Ройл перевел разговор на нейтральные темы, так что они даже увлеклись беседой, и время пролетело незаметно.
Скандор вызвал его в кабинет по внутренней связи. Он казался отдохнувшим и посвежевшим, даже улыбнулся вошедшему Ройлу.
— Я немного обманул тебя, — сказал он мягко. — Разговор будет вовсе не длинным. Ты, я думаю, все понял уже и без моей помощи. Да, все молодые люди, которых ты видел, созданы из синтетической ДНК. Мы с их родителями организовали группу, когда поняли, что просто так нам их никто не вернет. «Луксор» — это ее название.
— Почему? — вырвалось у Ройла.
Скандор пожал плечами.
— Надо было дать какое-то название, почему бы не это. Звучит красиво. И несет в себе определенный смысл. Это Лоренс предложил. Город мертвых, город живых… Даже поэтично. Все наши дети были мертвы, но одновременно и живы. Все погибли от несчастных случаев или болезни в младенческом возрасте. Нам их возвратили… На время. Но мы хотим вернуть их навсегда.
Звучало логично. Хотя Роланду думалось, что разгадка этой тайны будет намного сложнее. Но стоило признать — на поверку даже самые невероятные загадки оказывались просты и понятны.
— А Черная звезда? — спохватился он.
Скандор ответил не сразу, раздумывая:
— Ройл, мальчик, я полностью тебе доверяю. Но пусть этот вопрос пока останется без ответа. Обещаю, ты узнаешь все… в свое время.
— И… Что теперь?
— Теперь… Если я попрошу тебя о чем-то странном, ты сможешь это исполнить, не задавая лишних вопросов? Знай, у нас обоих лишь одна цель — вернуть Нату домой.
Роланд хорошенько обдумал слова Скандора.
— Если мне не придется никого при этом убивать.
— Никогда не знаешь точно, когда придется убивать… — ответил тот, но тут же задумчиво улыбнулся. — Конечно, нет, Роланд. Я еще не опустился до того, чтобы нанимать убийц.
Роланд промолчал, надеясь, что это будет правильно истолковано как согласие.
— Ты воин, Роланд. Был им. И, думаю, остался.
— Да…
Было непонятно к чему он клонит.
— Теперь ты знаешь, что не один в этой борьбе. Что мы не бросили их на произвол судьбы. План уже почти разработан, все решится совсем скоро. А пока… Вернись к ней. Будь рядом.
Роланд и сам не понимал до этого мгновения, как сильно он стремится вернуться. Возможно, и здесь он мог быть полезен. Но он нужен Нате. А Ната нужна ему. Скандор же продолжал убеждать, введенный в заблуждение его молчанием:
— Мы вживим тебе микрочип. Он изготовлен из органического материала, новая разработка — определить его невозможно. Мы будем следить за каждым твоим шагом и вмешаемся в нужный момент.
Ройл молчал. Он был согласен, без раздумий и уговоров. Но после того, что он совершил, пытаясь спасти Лоренса, не станет ли возвращение бессмысленным самоубийством? Нет, жизни было не жаль, но Натали его смерть ничем не поможет.
Отец Наты догадался, о чем он думает.
— Ты скажешь, что пообещал Натали спасти отца Жаклин. Просто пошел на поводу у девчонки. Никого не убил, никому не причинил вреда. Ты просто хочешь быть рядом с ней и защищать. Придерживайся этой версии. Если Ната попросит тебя принять, они ей уступят. Натали очень важна для них, а ты не представляешь угрозы. Сдай оружие. Согласись на все условия. Нам нужны глаза и уши по ту сторону. Не стану обманывать тебя: все может пойти не так. Наши аналитики посчитали: вероятность того, что план сработает, шестьдесят восемь процентов против тридцати двух. Вполне приличные шансы.
Даже не просто приличные, а можно сказать — верный успех. Вылетая на боевое задание, Роланд знал, что его шанс вернуться составляет всего двадцать процентов. Каждый раз перед вылетом они заполняли форму, по которой родственники должны будут получить его тело или то, что от него останется. Форму разрыва контракта, которая позволяла десантникам досрочно воссоединиться с семьей. «По несоблюдению основного условия» — такая формулировка значилась там. Основное условие — быть способным воевать и убивать. То есть — быть живым.
Роланд не отвечал, но вовсе не потому, что сомневался, он был уверен, что и Скандор правильно его понял, потому удивился, услышав потускневший голос отца Натали:
— Я хорошо заплачу тебе. Ты ни в чем не будешь нуждаться.
Ройл позволил себе то, что раньше посчитал был бы недопустимым. Положил руку на плечо Флина. Тот стоял, странно сгорбившись, словно тяжелый груз давил ему на спину.
— Вы можете не волноваться. Я и сам хотел это предложить. Буду помогать там, где больше всего нужен.
Последующие события заняли не больше часа. Скандор позвонил, и человек появился на пороге кабинета уже через несколько минут. Значит, они знали, что Ройл согласится. Подготовились. И хорошо, время не будет потеряно зря.
Под ключицу Роланду ввели капсулу: он ощутил только холод. Потом мужчина настраивал аппаратуру, объясняя попутно Скандору, как правильно расшифровать данные. Они просили Ройла ходить по кабинету и даже прыгать и бегать. На пульт поступала информация о его сердцебиении и выбросе адреналина.
— Да тебя в спецназ можно! — удовлетворенно сказал оператор.
Роланд кривенько усмехнулся:
— Уже. Отлетался.
Улыбочка собеседника завяла: он вспомнил, почему именно Роланд вынужден был оставить армию.
Собственно, на этом подготовка закончилась, Роланд мог идти. Он не переживал, привык к тому, что нервничать перед боем непродуктивно и попросту глупо. Надо делать все, что можешь, а если что-то пойдет не так, то в этом не будет твоей вины. Скандор же заметно переживал, хотя старался не показывать вида.
— Это ненадолго, — повторил он в очередной раз, словно Ройл спрашивал его о сроках. — Мы постараемся подготовить все как можно быстрее.
— Хорошо.
— Будь рядом с Натали. Не упускай ее из вида.
— И чтобы ни одной пылинки! — не удержался от шутки Роланд, но Скандор не улыбнулся.