...И задыхался в хрипе катер,
Все окрики сведя на нет:
Остановись! Опомнись! Хватит! -
Лишь улыбаешься в ответ...
Брызгами шалые пятки оближет.
Водные лыжи, водные лыжи...
Не пропадешь ли? Сможешь ли выжить?...
Одним прекрасным летом, а конкретно в июле (дело происходило в 90-х) собрались мы с коллегой Германом и некоторыми другими друзьями посетить кусок побережья нашего водохранилища, который неофициально назывался «Дикий берег», и это название говорило само за себя. Сей стихийный лагерь тогда был замечательно привлекателен для большого количества людей, увлеченных любимым нами видом спорта – виндсерфингом.
Это была свободная полоса берега, зажатая с обеих сторон территориями ВУЗовских лагерей – с одной стороны «Веселым берегом» пединститута, а с другой – уже ставшим легендарным лагерем «Ждановец» Горьковского политеха. Но, однако, это берег был тогда свободным, а значит – в определенной степени диким!
Туда съезжались виндсерферы со всей области, да что говорить – со всех соседних регионов, включая столичный, там регулярно бывало немало посетителей. Власти пытались бороться с проникновением машин к берегу – перекапывали дороги или даже выкладывали на них куски бетонных свай. Все было напрасно – увлеченные люди всегда могли найти объезды.
На высоком берегу под соснами располагались десятки палаток этих увлеченных людей, там и здесь стояли автомобили, и стиль жизни на этой территории приближался, как казалось, к стилю жизни настоящих «хиппи»… Обитатели днем, когда позволял ветер – катались, а вечерами - жгли костры, пели песни, ходили друг к другу в гости – и попросить можно было друг у друга что угодно. Идиллия, что ни говори.
И вот, стартанули мы с Герой на двух транспортных средствах – на моей видавшей виды, но авторитетной мотолодке «Прогресс-4» с двумя уважаемыми «Вихрями-М», и его недавно приобретенной в суматохе перестроечных лет пожилой «копейке» - ВАЗ 2101 вишневого цвета.
Прошлюзовались снизу на водохранилище без происшествий, в это время его гости из соседнего областного центра переехали на его машине через плотину к Белой речке. При этом процесс шел не быстро, поэтому уже смеркалось, когда мы отчалили от стенки верхнего бьефа в аванпорте. Мне сразу показался странным подход Германа – но, полагаю, по предыдущим рассказам с его участием читатель должен быть понять, что он человек нестандартный, необычный, и вообще любитель риска и резких новых решений.
Поэтому на коротком, но емком совещании, произведенном на бетонном откосе моста через упомянутую речку он дал четкие указания – ехать экипажу автомобиля далее прямо по дороге, у деревни Ф. взять чуть левее, а дальше повернуть в лес на ближайшем левом повороте, и держаться через просветы сквозь деревья ближе к воде.
Далее мы отчалили. Я робко поинтересовался у него – не стоит ли ему самому сесть в машину и совершить этот скромный заезд в качестве водителя – он, конечно же, с улыбкой объяснил, что его друзья очень понятливые, и прибудут куда надо вовремя. А причина-то была в следующем – он очень хотел проделать свой путь по воде, причем не в лодке, а на лыжах за ее кормой! Тогда он определенно «болел» водными лыжами, и такую возможность просто не мог упустить.
Со мной в лодке была Лена (та самая, с которой у нас произошел опасный случай на льду Теплого озера) – она уже была опытной в таких делах и повидала много всякого разного в нашей компании, поэтому не удивилась поведению Германа, а просто подала ему лыжи и аккуратно выдала бухту фала для буксировки. Совсем стемнело, мы взяли старт и перли вдоль берега сравнительно недалеко от него, ибо была адская темень, и не хотелось проскочить нужное место.
Сейчас я понимаю, что в нашей поездке на 20 км, которая должна была составить по времени не более 40 минут, не помешало бы уйти подальше в море и не думать о прибрежных мелях, но тогда я этого не сделал и разок на мель все же наскочил.
На всякий случай напомню, что спутниковых навигаторов еще не было и в помине, вся ориентация производилась по реальным ориентирам на местности.
Песчаные отмели не наносят вреда подвесным моторам – они шаркают «шпорами» по дну, лодка теряет тягу, рулевому остается сбросить обороты и заглушить моторы. Буксируемый воднолыжник обиженно погружается в воду, тоже встает на дно, и всем нужно пешком отойти до глубины хотя бы 1 метр.
Мы все это сделали, тронулись снова, и без происшествий доехали до места. Нужно понимать, что Гера очень любил не просто само катание, а чтобы это происходило по волнам. В иных современных видах спорта такое увлечение называется «вэйв-райдингом», полагаю, что его смело можно применить и к условно-устаревшему виду спорта «водные лыжи». Уверен, что уход от берега на крупные волны его бы удовлетворил больше. Для него это было замечательным аттракционом – он не без основания слыл хорошим горнолыжником-фрирайдером старой школы, и успешно применял такую же технику на воде. С удовольствием обрабатывал он пологие валы и с легкостью уходил от крутых гребней, скатываясь в ложбины и снова поднимаясь на вершины волн.
Вообще, стоит отдельно отметить комбинирование техники на пересечении горнолыжного и воднолыжного видов спорта. Немногим райдерам получалось грамотно сочетать специфические элементы обоих направлений, но те, кому это давалось (а таким и был Герман) достигали значительных успехов и в том, и другом виде спорта.
Тем не менее, отвлекшись от технических моментов райдинга, получалось, что я не очень хорошо тогда ориентировался по береговым ориентирам проезжаемой местности, и мне совсем не улыбалось случайно проскочить нужное место, а потом думать – то ли не доехали, то ли переехали, и все это глубокой уже ночью. Так что вдоль бережка, не теряя его из вида, не спеша добрались.
Кроны сосен «Дикого берега» отсвечивали в темноте желтым и алым – везде горели костры, а нормы пожарной безопасности в лесу соблюдались естественным путем – люди мыслили здраво, всегда следили за огнем, и никаких возгораний не могло быть в принципе.
Герман сразу пошел искать группу знакомых виндсерферов из бывшего города на букву А с индексом 16, в компанию которых мы все, собственно, и ехали. Вторую половину нашего коллектива, передвигающуюся на «Жигулях», нигде не было видно (он даже прокричал несколько раз имена, чужие люди доброжелательно откликались, но было ясно, что свои пока не доехали). А я был утомлен прошедшим днем, поэтому решил, не мешкая, поспать прямо в кокпите своего «Прогресса» вместе с Ленкой, потому что чуяло мое сердце – приключения наши только начинаются.
Тент на лодке отсутствовал по причине ветхозаветности – в какой-то момент мы поняли, что, если его не трогать - он останется тканью. Но при попытке установить – он пытался превратиться в решето). Поэтому я давно выложил его в гараж, и он гордо стоял на дугах в углу и ждал естественной смерти от осыпания нитей.
Но на Диком берегу все было замечательно – сосновый бор не очень любим насекомыми, поэтому при отсутствии дождя можно было смело спать под открытым небом, что мы и сделали, сняв и перекинув 4 сиденья в транцевую нишу в близкое соседство к двум остывающим поднятым «Вихрям», лодку заякорили прямо тросом на песчаный пляж, а сами расстелили штатные подушки спинок и «принялись спать».
Тут можно отметить пару дополнительных моментов. Спать я, конечно, хотел, но и не только этого. И правильно было бы мягко опустить рассуждения о последнем, но, как многие увидели, тенденции «узелков в повествовании» наших авторов все больше начинают изобиловать описанием отношений с противоположным полом, причем не только эмпирических, но и конкретно практических, а также физических!
А раз уж мэйнстрим стал таковым, то робко продолжу:
Сон, казалось, меня начал быстро перебарывать. Но, Лена, о, чудо человек! – всегда была готова исполнить не «только это», но и многое другое, зачастую подчерпнутое из недавно прочитанных французских детективных романов. Вообще она была фантазер, новатор и энтузиаст в теме взаимодействия полов, мне было далеко до нее. Ну так и карты ей были, как говорится, в руки, и не только карты, и вообще, не всегда руки решали ситуацию…
Поэтому через полчаса (или час, здесь сложно быть объективным), когда стало светать, я, измотанный отсутствием уз Морфея, но совершенно счастливый – все же погрузился в дрему. Ленка же уснула, практически не отрываясь от процесса нашего взаимодействия.
Внезапно я проснулся, увидев нависшее через борт надо мной тревожное лицо Германа. Было уже достаточно светло – сквозь кроны сосен с востока пробивалось утреннее свечение горизонта… Лена чутко отреагировала – сдвинулась в сторону, как будто ничего и не было.
- Андрей, просыпайся, нужно идти искать наших автомобильных путешественников! – сообщил Герман, что-то жуя. Я очень хотел спать, а также не любил этот его стиль - одновременно жевать и что-то рассказывать.
- Гер, сначала доешь, а потом начни снова, гуд? – раздраженно, но достаточно мягко, как мне показалось, ответил я.
Герман дожевал и без паузы продолжил:
- Короче, пошли моих гостей искать, проснись, гуд?
И я понял, что пробуждение неизбежно, потому что люди, возможно, в беде, и вообще…
- Лен, пойдешь с нами, или побудешь на месте, а то мало ли – лодка причалена, никого нет?
- Да что с ней будет? Ты пощелкай там своими секретными переключателями, и никто моторы не сможет завести! (это была правда, были там у нас определенные фишки от угона).
Выполнив все необходимые приготовления, мы пошли сквозь лес на дорогу в сторону деревни Ф., искать наших заблудших гостей.
Идти было минут 15, я адски хотел спать – но терпел. Мы подбадривали друг друга, как могли. И – кто бы сомневался – мы нашли наших горе-путешественников на главном перекрестке деревни Ф.!
Выяснилось, что у них порвался (ах как это ново, необычно) ремень генератора. Поскольку уже было темно, фары быстро «съели» весь заряд пожилого аккумулятора, и машина просто встала.
Современная история пестрит рассказами, когда люди с отказом генератора проезжали еще сотни километров, используя вместо ремня женские колготы. Но в описываемое время интернетом люди еще не были избалованы, а знакомых шоферов легковушек ни у кого не было (следует понимать, что для грузовика ГАЗ-53 такой номер бы не прошел), так что никто не знал такого простого решения.
Что делать – мы просто взяли и начали вручную толкать машину в нужную нам сторону. За руль сел Герман. Временами дорога к берегу вела под уклон, тогда мы наслаждались отдыхом, рыся рядом с ней, но в остальном – это была работа сродни труду бурлаков… Когда мы докатили машину до места – мои колени мелко дрожали, очень хотелось пить и упасть прямо на любом месте досыпать.
Гости Германа тоже выглядели совершенно вымотанными, поэтому разбивать лагерь не стали, а завалились спать кто где сумел (они – в салоне машины, мы с Ленкой, спустившись на берег – вернулись в кокпит «Прогресса»), а Герман расстелил «пенку» рядом с автомобилем и повалился на нее.
Часа через три нас с Леной разбудило окончательно взошедшее солнце, мы не спеша поднялись на высокий берег к стоянке «Жигулей». Похоже было, что приключения не закончились – рядом с автомобилем топтались двое граждан при исполнении – мужчина в камуфляже (видимо, представитель лесничества) и милиционер со скучающим лицом.
Суть происходящего оказалась в следующем: рядом с нашим «больным» автомобилем чернело пятно кострища (холодное и неиспользуемое), и эти два достойнейших представителя власти усмотрели нарушение законодательства.
Вокруг в нескольких местах курились дымки действующих костров, но лес, если присмотреться, был как будто вымершим – владельцы кострищ, видимо, знали об этих утренних посещениях, и прятались кто где.
Милиционер тем временем со скучающим видом переписывал в блокнот номер автомобиля Германа.
- Так! – взял слово лесник. – Чей это автомобиль?
- Ну, допустим, мой, - ответил Гера.
- Разжигание костров в лесу запрещено!
- Ну так мы и не разжигали. Разве не видно, что это старое кострище? А почему вопросы?
- Я представитель лесничества. Старое, не старое, может вы вчера жгли вечером, а сейчас потухло…
- Вот видно, что вы лесник опытный, а недельное кострище от вчерашнего отличить не можете?
- Иваныч, подожди, давай я… - потеснил лесника милиционер. – Почему не соблюдаете дистанцию водоохранной зоны?
- О чем это вы, сержант?
- Ваш автомобиль запаркован ближе 50 метров от береговой линии. Нарушаем!
- Да тут все, получаются, нарушают…
- Предъявите документы на машину и права, пожалуйста! – с жестким прищуром потребовал милиционер.
Обстоятельства складывались неприятные, и я решил, используя свой опыт, немного разрядить обстановку:
- А я вас попрошу произвести официальный замер расстояния от автомобиля этого гражданина до уреза воды! – мне пришлось не менее жестко прищуриться (уроки отца против прямолинейной тупости органов не прошли даром).
Выражение лица сержанта МВД поменялось с насуплено-серьезного на задумчиво-идиотический… Он жалобно посмотрел на лесника и тихо спросил: «Иваныч, рулетка такого размера есть?», на что лесник промолчал. Оба некоторое время задумчиво постояли, затем лесник вздохнул и снова завел свою волынку:
- Разжигание костров в лесу запрещено!
- Так а кто ж разжигает? – пошел я в атаку. - Где открытый огонь, где хотя бы тлеющие угли? Ну не об этом же влажном кострище пойдет речь? – пришлось снова указывать на затухшие угли.
Теперь в некоторый ступор попытался впасть лесной инспектор. Впрочем, он был значительно старше, и возраст помог переварить условное поражение.
- Петрович, отойдем, - показал он головой милиционеру, и оба представителя власти удалились в глубину леса.
Когда они удалились на достаточное расстояние, кажущаяся безжизненной молодая сосновая поросль вокруг курящихся кострищ оживилась разговорами, доброжелательными фразами и даже отдельными хлопками в ладоши, видимо выражающими удовлетворение результатами разрешения конфликта с властью…
(Продолжение следует)
