Всё не так просто было по службе и в жизни начальника войскового стрельбища Помсен, гвардии прапорщика Кантемирова Тимура. Многое пришлось пережить молодому человеку, ставшему по воле судьбы в свои двадцать лет командиром небольшого отдельного подразделения солдат разного периода службы полигонной команды. Конечно, шесть месяцев войсковой школы выживания в пехоте Еланской учебной дивизии были первым и бесценным опытом армейской жизни молодого солдата после неудачной попытки прослужить все свои два года в спортроте ЧВТКУ. Всё что не происходит, всё – к лучшему!

 Так оператор-наводчик секретной БМП-2 оказался в войсках Группы Советских Войск в Германии и сразу, благодаря своему средне – техническому образованию, попал на войсковое стрельбище Помсен. Казалось, сама судьба молодого человека вела его на должность командира этого отдельного небольшого гарнизона в двадцать солдат, своей казармы, столовой и бани. Прапорщик Кантемиров хорошо помнил, как впервые к нему пришла мысль о сверхсрочной службе в ГСВГ.

 Молодой (и в смысле возраста, и по периоду службы) оператор Директрисы БМП стоял в наряде по кухне. Каждые сутки по очереди в наряд по кухне заступал один «Молодой» боец полигонной команды, в задачу которого входило – помочь повару Расиму (подай, принеси, отнеси, помой), накрыть на стол завтрак, обед и ужин, убрать со стола и перемыть всю посуду. А после ужина, который длился допоздна, так как операторы ужинали на ночных стрельбах по очереди, отпид….сить (очень тщательно всё промыть) кухню и столовую. Обычно этот наряд длился до 24.00. Во время различных проверок и итоговых стрельб боец наряда по кухне выполнял ещё по совместительству обязанности дневального. Благо, тумбочка и телефон стояли рядом со входом в столовую.

 Был поздний зимний саксонский вечер. Ночные стрельбы. Тимур заканчивал наряд по кухне, уже помыл посуду, протёр все четыре стола и собрался было пид…ть пол на кухне, как в столовую зашли офицеры и прапорщик стреляющей разведроты и попросили рядового о возможности поужинать нормально за столом и в тепле. Ужин у них был с собой в пакетах и термосах. Конечно, у солдата полигонной команды было полное право вежливо и аккуратно послать офицеров вместе с прапорщиком куда подальше ужинать на свежем саксонской воздухе, а потом ещё доложить заместителю командира полка майору Тасоеву об этом позднем визите незваных гостей в расположение полигонной команды. И наверняка, дальнейшая беседа с майором не прибавила бы хорошего настроения этим офицерам – разведчикам.

 Но, во-первых, рядовой Кантемиров был не так воспитан и, во-вторых, у солдат полигонной команды были самые дружественные отношения с офицерами разведроты, да и не только с ними. Тимур вздохнул, вернул четыре убранных стула со стола на место и приветливо махнул рукой – мол, присаживайтесь господа офицеры, чего изволите(с)? Три офицера и прапорщик Нагиев, техник роты, весело расселись и принялись за домашнюю пищу, собранную их жёнами на ночную стрельбу. Прапорщик тут же протянул Тимуру пирожок, а ротный попросил рядового принести кружку, куда и налил кофе из своего термоса бойцу полигонной команды.

 Домашний пирожок и кофе! Что ещё нужно солдату второго периода службы для полного счастья поздно вечером в наряде по кухне? Да просто иметь честь присутствовать при товарищеском разговоре офицеров и прапорщиков самой разведроты. И тем более повязка «Дневальный полигонной команды» лежала рядом на подоконнике. Никуда не денешься от тумбочки, телефона и общества офицеров-разведчиков вместе с техником роты.

 Благодаря Нагиеву офицеры уже знали о солдатской специальности рядового Кантемирова – оператор-наводчик БМП-2. Ни один из офицеров пока ещё не видел этой секретной боевой машины, тем более не стрелял. И разговор само собой зашёл за эту боевую технику. Вопросов искренне интересующихся офицеров было много! Рядовому Кантемирову было что ответить офицерам и прапорщику, за шесть месяцев в Елани можно было сказать, что он просто влюбился в БМП-2. И если на вооружении 67 МСП уже стояли бы эти боевые машины, не факт, что Тимур согласился служить на войсковом стрельбище Помсен. Молодой солдат под пирожок и кофе прочитал благодарным слушателям целую лекцию о ТТХ БМП-2 и методах дневной и ночной стрельбы из автоматической пушки. Оператор-наводчик секретной боевой техники, хотя и давал подписку в своё время о неразглашении Большой Военной Тайны, говорил подробно и в охотку. Своим же! Да ещё разведчикам! И следующей весной весь полк ждал пополнение в виде новой боевой единицы - БМП-2. Всё тайное совсем скоро станет явным. В благодарность от слушателей Тимур получил ещё вдобавок бутерброд с колбасой и добавочную кружку кофе. Заслужил, однако!

 И вот тут прапорщик Нагиев вдруг предложил рядовому Кантемирову подумать о сверхсрочной службе в ГСВГ и сообщил, что у Тимура есть прекрасная возможность после техникума стать прапорщиком без учёбы в школе прапорщиков тут же после года солдатской службы. И что удивительно, офицеры тоже поддержали своего техника роты, давай мол, Кантемиров, полку нужны грамотные спецы, поможешь нам потом с автоматической пушкой БПМ-2. Вместе скоро постреляем! На том и расстались…

 А Тимур в растерянности после пирожка, бутерброда и кофе продолжил очень тщательно мыть пол на кухне и думать, думать, думать…

 Что молодого парня ждало на гражданке? Естественно, мама с папой и младший брат. Цех Челябинского тракторного завода или шахта «Комсомольская». Родной шахтёрский посёлок с друзьями детства, с которыми чуть не угодил под уголовную статью перед самым призывом? А здесь служба, к которой он, в общем то уже привык и показал себя не с самой худшей стороны. И возможно уже весной он станет прапорщиком, будет пить кофе с бутербродами, да и вдобавок  стрелять с БМП-2. И самое главное – Германия! Саксония!

 Рядовой Кантемиров по натуре хотя и был авантюристом, всё же думал и размышлял целый месяц до Нового Года. В праздник он уже твёрдо знал, что останется на сверхсрочную службу. Пока это решение было его Большой Военной Тайной. Тридцать первого января Тимуру стукнуло ровно двадцать лет. Рядовой Кантемиров, выбрав удобный момент отличного расположения духа гвардии майора Тасоева, лично обратился к заместителю командира полка по огневой и строевой подготовке со своей просьбой о дальнейшей сверхсрочной службе. Чем ещё больше добавил настроения майору, который активно поддержал решение оператора Директрисы БМП и, не откладывая дело в долгий ящик, забрал солдата с собой в полк.

 В этот же день рядовой Кантемиров в штабе полка получил полный список документов для оформления высокого звания – гвардии прапорщик. Оставалось только написать домой письмо о своём волевом решении и попросить братишку выслать заверенные копии документов. Мама попыталась отговорить, отец с братом поддержали парня. В апреле, даже не дослужив до года несколько дней, гвардии рядовой Кантемиров в свои двадцать лет стал гвардии прапорщиком Советской Армии.

 Вот так домашний пирожок, бутерброд и кружка кофе полностью изменили жизнь молодого гражданина СССР.

 Всё было не так просто и в нашей Советской Армии! Тем более за рубежами нашей необъятной Родины. И если Конституция СССР железно гарантировала каждому гражданину право на образование, тем более - бесплатное, то в армии нас, срочников и сверхсрочников, ждали только военные ВУЗы. Тут только намекни о желании стать бравым офицером, тебя тут же возьмёт под свою опёку замполит части с явным намерением выполнить план по отправке абитуриентов в военные учебные заведения.

 А вот поступить на заочное обучение в гражданский ВУЗ сверхсрочнику или прапорщику было практически невозможно, особенно из-за границы. Проезд то по любому будет бесплатным вдобавок к образованию. Учись – не хочу! И вот государство не очень спешило разбазаривать народные деньги на всяких соискателей высшего гражданского образования из армейской среды. Пусть лучше идут взводными в пехоту. Или – в танкисты! Тоже бесплатное образование, и к тому ещё одевают, обувают и периодически кормят. Но, товарищи, на то она и была Советская Армия, чтобы: «На всякую хитрую жопу найти свой болт»

 Прапорщик Кантемиров уже прослужил полтора года и о возможности поступить в гражданский ВУЗ узнал совершенно случайно от такого же молодого прапорщика Бабаева Джошгуна, больше известного в части как «Джонни» или «Фенюшка». Джонни перед армией получил диплом финансово-экономического техникума в Баку, и после полугода службы в пехоте его взяли помощником в финансовую службу полка. А ещё через год сержант Бабаев получил звание прапорщика без учёбы в школе прапорщиков и принял должность заместителя начфина части. Вот так в мотострелковом полку и появились два самых молодых прапорщика: Кантемиров и Бабаев. Вначале начальник стрельбища, а через полгода – замначфина. Позднее в мотострелковом полку прапорщиков со средне-техническим образованием становилось всё больше и больше.

 Прапорщик Бабаев был небольшого роста, полненький и являлся прямой противоположностью своего имени Джошгун, которое означало – кипящий, неспокойный, бурлящий. Не был наш Джонни егозой и непоседой ни в детстве, ни в юности. Это был спокойный, невозмутимый и интеллигентный прапорщик с математическим складом ума. Весь полк знал о его необычайной способности умножать и делить в уме большие числа.

 Естественно, самые молодые прапорщики полка подружились. Тимур, хорошо зная, как сложно в первые месяцы сверхсрочной службы без гражданки, сам проявил инициативу и помог Джошгуну приобрести приличные вещи по нормальной цене. И в благодарность молодой финансист открыл начальнику стрельбища свою Военную Тайну. Прапорщик Бабаев в этом году решил поступать в финансовый институт в Баку на заочное обучение и показал бланк разрешения на учёбу, уже подписанный подполковником Григорьевым и прихлопнутый гербовой печатью. Оставалось только в свой очередной отпуск в августе сдать вступительные экзамены.

 Тимур никогда не называл своего армейского друга «Фенюшкой», а только уважительно величал Пфеннингом (Pfennig – мелкая разменная монета ГДР, равная 0,3 нашей копейки), добавляя при этом приставку «Сэр» или «Мистер». Джонни всегда нравилось такое обращение. Тимур внимательно изучил тайно представленный бланк:

 - Мистер Пфеннинг, и откуда у Вас такой секретный документ?

 - А у меня дядя профессор в этом институте, достал вот и мне письмом отправил. А здесь уже начфин сам договорился с командиром полка.

 У прапорщика Кантемира из родственников в научной среде была только тётя, которая преподавала в Сельскохозяйственной Академии в городе Уфе Башкирской АССР. Поднимать после службы в ГСВГ народное сельское хозяйство в Башкирии молодого человека явно не тянуло, и Тимур сразу отмёл эту версию высшего образования.

 А вообще об учёбе прапорщик крепко задумался. Как там у Ленина? «Учиться, учиться и учиться…» И опять же два дополнительных учебных отпуска в год. Глоток свободы от армейской рутины. И почему бы не воспользоваться таким подарком судьбы? Правда, ещё оставалось схватить эту «птицу счастья цвета ультрамарин» за хвост и поступить в какой - нибудь гражданский ВУЗ. Но, это уже было телом техники.

 Тимур знал, что в его родном посёлке сосед по лестничной площадке Олег Блинков поступил в Ленинградский Горный институт. Олег вначале с отличием закончил Копейский Горный техникум и по направлению без экзаменов и призыва в войска был принят в это высшее учебное заведение. Тимур никогда не был в Ленинграде, но тут решил – если поступать, так уж идти в приличный ВУЗ и обязательно в красивом городе.

 Кто не рискует, тот не пьёт саксонского пива! А прапорщику Кантемирову всегда нравилось рисковать, и пиво саксонское он уже пил. Дело стало за городом – героем Ленинград. Тем более, там учится будущий метростроевец, сосед по лестничной площадке Олежка. В Москву с её вечной суетой и броуновским движением провинциальному уральскому парнишке просто не хотелось.

 Итак, город для поступления был выбран, осталось определиться с будущей профессией и Альма-Матер. Натюрлих, после ЧПТ (Челябинский политехнический техникум) логично было поступить в какой – либо технический ВУЗ. Но, Тимур уже стал прапорщиком, а где Вы видели логику в действиях прапорщиков Советской Армии?

 В первые же полгода сверхсрочной службы Тимур вплотную столкнулся со следователями военной прокуратуры после убийства на артиллерийском ВАПе (винтовочно – артиллерийский полигон) войскового стрельбища Помсен молодым солдатом Юрьевым бывшего старшего оператора полигонной команды по имени Виталий. Хотя эти артиллеристы и были прикомандированы на ВАП, начальник стрельбища не отвечал за них. Даже наоборот, был категорически против присутствия Виталия на территории стрельбища. В итоге Юрьева осудили на семь лет строгого режима, начальник артиллерии полка получил строгий выговор перед самым выходом на пенсию. А прапорщику Кантемирову и его солдатам пришлось давать свидетельские показания старшему лейтенанту военной юстиции.

 Молодому прапорщику понравилось, как этот уверенный в себе и грамотный старлей быстро разобрался в перипетиях уголовного дела. Следователь целый день провёл на полигоне, изучал место преступления, допрашивал всех солдат полигонной команды и долго разговаривал без протокола с начальником стрельбища об убитом и убийце. Ему были важны не только доказательства и факты, но и взаимоотношения между этими солдатами разного периода службы. Офицер обедал и ужинал вместе с прапорщиком, и не сказать, что они расстались друзьями, но и не врагами. Так, во всяком случае, казалось Кантемирову.

 Удивило его только, как следователь военной прокуратуры держал себя в общении со старшими офицерами полка. Старший лейтенант не наглел и не борзел, но он так разговаривал с майорами и подполковниками, как будто они были младшими офицерами, а он старший. И командование полка принимало это обращение с ними как должное. И прапорщику Кантемирову очень захотелось точно также общаться со старшими офицерами и молодой гражданин СССР, не долго думая, решил посвятить всего себя юриспруденции, то есть служению закону и правопорядку. Как говорится: «Dura lex, sed lex» (Суровый, но закон). Это был интуитивный выбор…

 (продолжение следует)