Невыносимо, просто невыносимо. Приехать за тридевять земель, иметь всего день в запасе, и при этом дрыхнуть без стыда и совести – это ужасно. Зачем тогда вообще куда-то ездить? Спать можно и дома.
Пылая негодованием, я налила себе чая и полезла в интернет – хоть приблизительно набросать программу передвижения по городу. Изначально планировалось, что дитя уедет в Фалкирк - смотреть на статуи Келпи, а мы с Наденькой будем восхищаться замком и окрестностями, а ближе к вечеру встретимся и залезем на гору, чтобы созерцать закат. Однако накануне, поборовшись с расписаниями автобусов и поездов, дитя как-то сникла, и то ли проиграла в схватке с жабой, то ли попросту побоялась заблудиться. В общем, гуляем мы втроем с самого утра, и теперь надо решить – куда именно.
Новый план разграбления города начинался с променада вдоль реки, потом посещение воскресной ярмарки народных промыслов, потом замок, Королевская миля, и вечером «Седло Артура» - гора, с которой принято любоваться закатами. Я посетила сайт замка, и, поперхнувшись, пролила чай в декольте. Входной билет – 17 фунтов с носа, плюс очередь часа на полтора, если не купить их через интернет (курс обмена не в нашу пользу). Итого 51 фунт, а в общественной кассе всего семьдесят, из которых 25 надо отложить на такси, да еще поесть днем. Значит, замок созерцаем снаружи.
Переварив эту волнующую новость, и написав письма всем, кому обещала, я принялась слоняться по квартире, скрипя полами, и вздыхая похмельным привидением. В результате это кладбище домашних животных все же ожило, и мы даже ухитрились выйти из дома, когда еще не было десяти. Достижение!
Верные себе, мы не пошли центральной улицей, а направились через парк к вожделенной реке, вдоль которой и должна была располагаться Water of Leith Walkway. Сайт обещал приятную прогулку по тенистой долине реки Лейт с видами на старинную застройку - пешеходная тропа тянется на добрый десяток миль, начинаясь где-то за городом, продолжается до самого устья, и имеет статус отдельной достопримечательности.
До ближайшего спуска пришлось идти километра полтора, и по дороге, конечно же, не обошлось без кладбища. Очень колоритное зрелище, надо сказать - прямо книжные замшелые надгробья и каменные кельтские кресты под сенью развесистых вязов. А может, и не вязов вовсе - у меня вечные проблемы с ботаникой, но зато звучит красиво.
Воскресное утро всегда подкупает малолюдностью, особенно в районах, далеких от туристических мест. Ветер гоняет жухлую листву и мусор, которого, к слову, предостаточно. В одном месте на тротуаре лежал ворох одежды - полное впечатление, что кого-то ранним утром вышвырнули из дома. Прямо итальянские страсти.
Наконец показался мост, и указатель к лестнице. Мы спустились вниз, и оказались между высоких каменных стенок, за которыми в вышине прятались дома. Гулять здесь и впрямь было очень приятно, особенно в свете того, что солнце принялось припекать не на шутку. Бегуны, собачники, семьи с детьми - место явно пользуется популярностью. Пару раз мы останавливались на перекрестках, чтобы решить, выходим ли мы уже в цивилизацию, или продолжаем гулять, и тут же проходящие мимо люди предлагали помощь - ужасно мило.
Где-то через час, застревая с фотоаппаратами на каждом повороте, мы все же снова поднялись в город - рядом была ярмарка, на которую я возлагала большие надежды в части сувениров, да и скудный завтрак как-то быстро провалился. Мы с сожалением расстались с гостеприимной тенью, и окунулись в ярмарочную сутолоку, придерживая рюкзаки.
Рынок Стокбридж по сути своей - всего лишь несколько рядов палаток в небольшом скверике, пустующем по будням. Вперемешку килты и картины, пироги и открытки, сыры и бижутерия, и в целом есть на что посмотреть, но с собой унести ничего не захотелось. С небольшой поправкой на местный колорит, ярмарка как две капли воды походит на наши Бу-фесты: весело, шумно, полно идей, но ограничивается все "продажей глаз". Мы с Наденькой не устояли перед яйцом по-шотландски (наконец-то!), но так толком ничего и не поняли. Ну какой прок с одного холодного яйца, пусть даже и в котлете? Разве что галочку поставить, что припали. Чтобы не остаться разочарованными, я подбила курятничек отведать веганскую паэлью - после того, как знойный бородатый повар, похожий на джина, щедрой рукой всыпал в истошно-желтый чан целую коробку клубники, а потом отправил туда же и ежевику, я не смогла спокойно уйти прочь.
- Мы должны непременно это попробовать. Это погружение в чужую культуру, и вы все будете кусать себе локти, что проворонили такой шанс. Вспомните про ирландские пабы!
- Да-да, уникальное блюдо шотландской кухни - паэлья с черникой. Пять мишленовских звезд.
- Вы просто узколобые мещане. Вы отказываете мне в моральной поддержке. Я бы вас не спрашивала, но мне одной столько не сожрать.
Мы вернулись к сковородкам ровнехонько в тот момент, когда повар, командующий этим вареньем, выставил грифельную доску с ценой. Весь народ сгрудился на противоположном краю палатки, возле куриной и говяжьей сковород, а тут мы были одни.
- Это знак судьбы! Я верю! Он послан нам небесами!
Я вежливо улыбнулась до ушей, и протянула повелителю амброзии пять фунтов. Он строго взглянул на меня из-под черных бровей, и на всякий случай уточнил:
- Это веганская.
Я кивнула в знак согласия, и через полминуты получила в руки касалетку с раскаленной паэльей весом едва ли не в килограмм, пучок салфеток, и вилку, торчащую из разноцветной груды еды, как флаг над Иводзимой. Теперь все это богатство надо было где-то съесть. Все окрестные парапеты были уже заняты, да и удовольствие сидеть на дороге с едой, отличной от булочки, откровенно так себе. По счастью, за углом оказался маленький дворик со скамейками, и мы заняли одну из них.
О, великолепная паэлья, исконное блюдо шотландских горцев - нет тебе равных на вересковых пустошах и в ущельях снеговых гор, царапающих низкие облака! О, божественный аромат розмарина и шафрана, поэзия для неискушенных желудков! Образ твой затмил все красоты Эдинбурга, которых мы еще не видели! Кстати, о красотах - не станем повторять лондонскую ошибку, и пойдем прямо в сердце города. Пусть издалека, но не поглядеть на королевский замок как-то просто неприлично - тем более, на такой заправке.
Дорога в центр - ничего неожиданного, - вела в гору. Солнце время от времени пряталось в облака, милосердно позволяя нам не зажариться в пути, и представляя Эдинбург во всей красе. Никогда в жизни не видела я еще другого такого города. Полное ощущение, что он целиком, со всеми своими улицами и домами, вырезанный из единого куска камня, когда-то давным-давно просто рухнул с небес на это побережье, да так и остался незыблемо стоять, наплевав на безжалостное время. Суровая столица сурового края, форпост северных гор.
Мы вышли к Национальной галерее, и застряли на площади, где местный тролль, макая в ведро с мыльным раствором хитрое приспособление, посылал в небо стаи пузырей. Они летели в толпу, празднично переливаясь, и дети (да и взрослые тоже) гонялись за ними с визгом и хохотом. Прямо из-под солнца черным силуэтом нависала скала с королевским замком.
- Ну что, наверх?
- А что, есть выбор?
- Ну, в целом да - можно никуда не ходить, а найти какую-нибудь забегаловку, и накидаться там на посошок. Правда, цены тут, я думаю, все равно что на Арбате, так что придется гулять.
Вслед за толпой народа мы перешли дорогу, и по узенькой лестнице между домов, как по ущелью, поднялись к Королевской миле. В нише стены лежал надувной коврик и спальный мешок специфического вида и аромата.
- Не кисло тут бомжуют бездомные горцы, я хочу сказать. Ты смотри, надувной коврик!
- И булочка - как мило.
Ущелье закончилось, и мимо водосточной трубы с внезапной голубой наклейкой "Екатеринбург" толпа вынесла нас в бурлящую реку разнузданного маркетинга. Под полуденным солнцем кипела индустрия изъятия денег из туристических кошельков: бесконечные сувенирные лавки с магнитиками, печеньями, шерстяными пледами, открытками, картинами, шоколадками и жестянками. На углу у собора изо всех сил дудел в волынку румяный краснощекий гвардеец в огромной папахе, и к нему, словно к майскому дереву, непрерывно подбегали китайцы, чтобы сфотографироваться. Железный дядька - я бы на его месте давно бы всех передушила, тем более что кинуть монетку в стоящий на мостовой футляр мало кто озадачивался. Если уж выступать мебелью, так хоть за деньги, я прямо не знаю...
Под бравые звуки волынки мы двинулись было к замку, но площадь была перегорожена трибунами под грядущий фестиваль военных оркестров, и мы покорно развернулись в обратную сторону.
- Футболки! Ну хоть здесь-то обязательно должны найтись футболки!
Весь отпуск Наденька пыталась купить футболку с видом чего-нибудь значимого, но нам попадались только бесчисленные полчища кухонных полотенец или холщовых сумок. Вот и здесь началась та же история. Мы принялись прилежно обходить все встреченные на дороге лавки, но футболки упорно прятались где-то в укромных местах. Наконец, завернув ненароком в неприметный с виду полуподвал, мы вдруг оказались в каком-то подобии Тардис - пятиэтажный сувенирный магазин простирался вглубь и ввысь, и после безуспешных скитаний от твидовых кепок к овечьим шарфам, от пивных кружек к клетчатым туфлям, через лавку Гарри Поттера и ЛГБТ-килты, мы обрели искомое всего лишь на третьем этаже из пяти. Еще полчаса ушло на то, чтобы найти нужный размер, а потом выбрать из него понравившиеся картинки. Мне повезло меньше, чем Наденьке - на меня нашла блажь купить футболку с лохматой коровой, которую я мельком видела в рекламе по телевизору, но на взрослых футболках коров не было, а детские на меня не лезли. Печаль-беда. Не на шутку подорвав себе здоровье магазином, мы решили просто гулять: если футболка мне и впрямь нужна, то она сама найдется, а если нет - так нет, дома нарисую.
Гулять по Королевской миле очень просто - надо только сворачивать во все проходы, ведущие прочь от главной улицы. Если повезет, то можно найти двор с фонтаном, или переход на соседнюю улицу, или вид на "Седло Артура", а если не повезет, то можно оценить ассортимент здешних помоек. Именно так мы познакомились, например, с пабом в церкви, или с коровой, торчащей из стены на уровне третьего этажа. Именно оттуда, из закоулков Королевской мили, выехали на нас три кабриолета родом из позапрошлого, наверное, века - блестящие и нарядные, как витрина лавки сладостей. И там же, в одном из тесных проходов, так заботливо подписанных прямо на граните мостовой, увидели мы повесившегося шотландца в полном парадном облачении. И пусть это оказался всего лишь неудачно прикрепленный манекен магазина национальной одежды, но он до того удачно вписался в этот средневековый антураж, что не вызвал даже слишком уж большого удивления. Наверное, если бы из очередного тупика вылетела оборванная старуха верхом на метле, мы бы только уступили ей дорогу. Что же делается здесь по ночам? И кто эти отважные люди, населяющие верхние этажи этих угрюмых домов, и так легкомысленно развешивающие разноцветное белье над безднами веков?
Чем ниже спускалась дорога, тем меньше суеты царило вокруг, и тем тяжелее двигались ноги.
- Я хочу пива. Или меня сейчас хватит солнечный удар.
- Нууу... Вообще-то здесь нельзя пить пиво на улице
- Значит, надо сесть где-нибудь, где можно пить пиво не на улице
- Да, и где есть туалет!
- Это очень, очень плохая мысль. Полковник Кудасов нищий.
- Тогда надо найти бюджетное место
- Чет я боюсь, с этим тут будет туговато.
Мы поскитались еще немного, пока не нашли какую-то арабскую кафешку, где за столиками на улице сидели люди с пивом.
- Все, я остаюсь здесь. Или вы меня дальше понесете.
- Наденька, имей совесть - мы тебя можем только катить.
В общем, последний бюджет мы так и оставили в этом злачном месте - пиво, сидр, салат, фиш-энд-чипс в каком-то прямо-таки греческом размере (еще одна галочка в обязательный список), и бесплатный вайфай в качестве бонуса.
Сорокаминутный отдых вдохнул в нас жизнь, но все же не настолько, чтобы лезть на "Седло" - мы поглядели на него в щелочку между домами, и решили, что вполне можно обойтись восхождением попроще: на соседний холм с памятником Нельсону. Солнце уже сползло вниз, жара спала, и мы, не торопясь и не надрываясь, поднялись к башне с панорамной площадкой наверху. Там, правда, уже была обязательная очередь из китайцев, поэтому мы с девой ограничились тем, что запоролись на Национальный монумент, представляющий из себя отдельно стоящую колоннаду с видом на город. На постамент меня втянули всё те же самые китайцы, с шутками и прибаутками, а дитя запрыгнула сама. Наденька, чуждая таких развлечений, нашла себе поодаль камень, чтобы присесть, и оттуда благоразумно любовалась на все эти погрузочно-разгрузочные работы.
А потом настал знаменательный момент. Дитя, чьи кеды только чудом держались на ногах (я опасалась, что в Эдинбург она приедет босиком), наконец-то нашла им подходящее место упокоения. Птенчикова обувка осталась на крышке мусорного бака, на вершине Калтон-Хилла, с видом на самый странный из встреченных мной городов. Вполне логичная точка во всем нашем безумном приключении
----
"Но точка усмехнулась, и стала запятой"
Мы рано расслабились. Из нашего уютного пристанища нам предстояло сначала попасть в аэропорт, потом в Лондон, а потом только домой. Дело осложнялось тем, что при оплате билетов я прощелкала тот факт, что из Эдинбурга они заказаны на разные рейсы - не перепроверила, понадеявшись на опыт заказывающего человека, а когда спохватилась, было уже поздно. Два человека вылетали в Лондон в семь утра, а третий - в восемь. Надо ли говорить, что третьим человеком оказалась Наденька?
Обмен билета стоил бы шестьдесят фунтов, поэтому всё оставили как есть, и теперь настал момент как-то с этим справиться. Помимо прочего, нужно было еще заказать такси на утро, и я, ознакомившись с интернетом, вступила в схватку с электронами.
Официальное такси аэропорта, как я вычитала в этих чертовых сетях, вызывалось на адрес посредством заказа через форму на сайте. Однако эта форма упорно отказывалась принимать нужный адрес - он попросту отсутствовал в списке домов. Я кляла проклятое изобретение разными словами, время шло, несобранные вещи ровным слоем покрывали квартиру, а мы всё ещё были без такси. Чувствуя себя ответственной за устроенный бардак, я в полном отчаянии нашла телефон аэропорта, и на фоне стресса внезапно открыла в себе третий глаз и невиданные лингвистические способности, вдруг заказав такси посредством человеческой речи. Слава девушке-диспетчеру, которая после первой же моей фразы заговорила голосом учительницы, начитывающей диктант потенциальным двоечникам - воистину, это был "королевский английский", сделавший бы честь самой Елизавете Второй. Просто работник месяца, я считаю - дай боже ей повышения по службе и освобождение от налогов.
Не в силах поверить, что я всё сделала правильно, и такси приедет именно сюда, а не куда-нибудь в Глазго, я спала тревожным сном. Проснулась в холодном поту, потому что мне приснилось, что меня уволили с работы, пока я развлекалась, и перестала грызть ногти только тогда, когда в темноте перед подъездом заурчал мотор. Настоящий черный кэб в двадцать минут домчал нас по пустым улицам до аэропорта, до которого я по московской привычке заложила два часа. Могли бы ещё немного поспать.
Не к добру расслабленные кажущимся изобилием времени, забились в дальний угол и разлеглись по скамейкам, вместо того, чтобы сначала сдать багаж и пройти досмотр, а потом уже предаваться неге в «чистой» зоне. В итоге дотянули до последнего, и везде бежали бегом, дергаясь в длинных очередях.
Аэропорт Эдинбурга очень передовой – сами зарегистрировали себя и багаж, сами построились в затылок и отнесли вещи в негабаритное окно. Экономия налицо: вместо выводка девиц за стойками только два консультанта в зале на аппаратах.
На досмотр тоже все четко и быстро, но народу какое-то запредельное количество, поэтому всё равно всё на нервах. Я на психе забыла вытащить заветную фляжку и бутылку с водой, а дитя оставила в рюкзаке капли для носа. В итоге нас повязали после рентгена, и форменный служитель в резиновых перчатках по-очереди прощупал наши рюкзаки, выворачивая наружу добро и извлекая на свет божий разные предметы. Видеть это отчего-то было неприятно – хоть и не было там ничего криминального, типа заношенных труселей, но ощущение, что это тебя щупают, проявилось очень отчетливо. В итоге воду выкинули, капли сунули в пакет и обнюхали газоанализатором, и отправили нас восвояси. На посадку пришлось бежать бегом, мимо всех виски и прочих интересных вещей. Пообещали Наденьке, что будем дожидаться её прямо у выхода, наказали при панике хватать за грудки первого же человека в форме, и тыкать в него билетом, и с неспокойной душой сели в самолет – практически последними. Уселись на свои места, и тут сознание вырубилось.
Я ненадолго проснулась на взлете. Самолет пробил низкие толстые облака, и пошел над ними – никаких шикарных видов на прощание. Ну, тогда можно поспать еще.
В Лондоне ясно и солнечно. Транзитный выход прямо рядом с рукавом выхода, нам проверяют документы, и через два эскалатора мы оказываемся в зале ожидания. Можно погулять минут сорок, а потом вернемся сюда, и будем дожидаться Наденьку. Мы прошлись взад-вперед, оценили сувенирные киоски, внезапно встретили стюардессу с лондонского рейса, которым летели две недели назад, а потом дитя спустила последние деньги на журнал про Боуи и на расписной двухслойный стакан, родного брата которого она грохнула пять лет назад, да так и не купила ничего на замену в последнюю лондонскую поездку. Кое-как утрамбовали приобретения в рюкзаки, и вернулись к воротам.
Через полчаса стало ясно, что дело пахнет жареным. Время вылета неумолимо приближалось, а Наденьки все не было. Главное – даже непонятно, прилетел ли ее рейс, потому что в этом чертовом транзите табло показывает только одни вылеты. Чувствуя неодолимое желание орать и бегать кругами, я оставила деву возле ворот с наказом никуда не ходить, и ждать моего возвращения при любом раскладе, а сама побежала к стойке Бритишей – может быть, они знают, что положено делать в таких случаях.
За стойкой сидело несколько человек, но свободен был только индус со взором стельной коровы, и примерно такой же скоростью реакции. Я кинулась к нему в информационные объятия, и мешая английские слова с русскими, попыталась объяснить, что у нас потерялся человек, который не говорит по-английски, и нельзя ли посмотреть, приземлился ли рейс из Эдинбурга, ай хев нот интернет, мистер, плиз. Индус с глубокомысленным видом принялся щелкать клавишами, и судя по всему, погрузился в какую-то нирвану, а может быть, просто вернулся к просмотру порнхаба, от которого я его оторвала своим несуразным появлением. Пока я метала икру перед стойкой, одновременно пытаясь извлечь из телефона хоть какую-то связь, и пробудить к активным действиям этого потомка махараджей, происходящим заинтересовались его коллеги.
Возрастная дама, производившая впечатление самой здравомыслящей в этом бардаке, поманила меня к себе, и спросила, чем она может помочь. В ответ я ей снова изложила, как могла, печальную повесть о пропавшей спутнице, опрометчиво поименовав Наденьку «май герлфренд», и принялась умолять посмотреть, где этот чертов борт - мэм, может он даже не вылетел из Эдинбурга, мы тут как в ящике, плиз хелп ми, может быть тут есть другой транзитный гейт, мы вышли вон оттуда. Повернувшись показать, откуда конкретно нас вынесла нелегкая, я вдруг увидела Наденьку – на паровозной скорости она неслась мимо меня вся в мыле, и я едва успела поймать ее за рюкзак. Дорогое Мироздание определенно было в игривом настроении.
Мэм просияла, чертов тупой индус тоже выдал что-то из богатого мимического арсенала Хана Соло, продолжая важно шлепать по клавишам, и я, вежливо раскланявшись, утащила Наденьку к воротам, где подпрыгивала в нервах детка. Пока мы бежали к посадке, Наденька рассказала, что вылет задержали, мимо транзита она, видимо, промчалась в ажитации, выскочила в соседний терминал, и заметалась, не найдя нас. Когда стало понятно, что всё пошло не так, а времени мало, она всё же отловила кого-то из аэропортовских, сунула ему в нос билет, и тот спровадил её через дополнительный досмотр куда надо.
Такое дело не грех было бы и запить, поэтому в самолете, наглядевшись на соседей, я набрала вина (джина тоже) и мы наконец-то отпраздновали благополучное завершение путешествия. Видимо, по случаю понедельника самолет выдали маленький, да еще и кучевка шла одна за одной, поэтому всю дорогу трясло, как на старой телеге, но нам уже было все равно.
А в самолетном джине дитя потом замариновала индюшачью ногу.
