У всех есть кулинарная страничка, один я, как Фрейд со своими анализами.

    А между тем, я в совершенстве владею искусством приготовления пяти блюд: раскосая глазунья на сковородке, картошка, жаренная с солью, пельмени, варённые в бульоне из под сосисок, трёхэтажный чай. И, естественно, уха, идеальный рецепт которой и раскрою.

    Значится, так.

    Берёте хорошо выдержанную в мартини жену и уже в начале декабря отвлекаете её на пирсинг, пилинг и дубовые бочки с водорослями. В это время незаметно покупаете лодку из ПВХ(3,6-3,9 м с плотностью борта 1100г\м2). После чего можно садиться и ждать открытия сезона до дрожи в поджилках. Сбивать дрожь допускается покупкой блёсен, воблеров, катушек, шнуров, поводков, вертлюжков и т.д. Особенно хорошо успокаивают пластмассовые коробочки, а качественно одарённые гурманы покупают перед восьмым мартом четырёхместную палатку. Но все эти меры кратковременны.

    Несмотря на пивотерапию и защиту кандидатской по бухологии, примерно к апрелю амплитуда дрожи должна раскачать вас до состояния конвульсирующего перфоратора на пенсии. В том смысле, что нервов должно оставаться только на то, чтобы рвать и метать то, что вырвали. Здесь уже можно отбросить изысканность, достать супругу из бочки с антицеллюлитом и обидеться, например, на неглаженые носки. Правда, есть такие изворотливые шельмы, что повода не дают, но вам надо как-то исхитриться и купить ещё и мотор(японский, мощностью не менее 9,8л\с.). Дать ему имя. Мой отзывается на Антон Палыч. Незаменимый ингредиент. Всё это позволит вам продержаться до момента, когда стареющая весна упадёт к ногам набухающего лета.

    С первыми зелёными листочками, размораживаете (лучше в холодной водке) двух-трёх верных товарищей и уезжаете километров за триста-четыреста. По дороге можно петь и насильно назначать завхоза. Пить в машине нельзя, это табу. Но скоро водитель поймёт, что на каждое табу есть вето. Застреваете, пробираясь к берегу, ругаетесь из-за забытого второго бака бензина, убеждаете любимых гадов, что плыть надо только после того, как накачали лодку. Особо заострите внимание на споре, кому быть за мотором. Неопытным поварам дискутировать лучше с веслом наперевес. Вас должен вымочить дождь, грубо обласкать ветер, термообработать микроволновое солнце. Чтобы не разорвало от восторга до первой пробы, пить надо малыми порциями с малыми перерывами. Закусывать разрешается смесью свежего воздуха и сигаретного дыма. Слабаки от чревоугодия пользуются выбросами пищевой промышленности, но будьте осторожны, есть такие виды сала, которые позволяют понимать язык японцев, рыб и завхозов. С первыми поклёвками желательно научиться с достоинством относиться к чужому достоинству. Самую красивую рыбину захочется посвятить жене. Не сдерживайте себя, нецелованные трофеи сильно теряют вкусовые качества.

    В первой половине дня желательно вспомнить, что забыли луковицу, и проклясть завхоза на веки вечные. Помянуть его. Советы начинающим кулинарам: будьте милосердны к медведям, не закапывайте завхоза глубоко.
    Встретить таких же психов и выменять у них луковицу на соль, которую забыли они. Выпить за воскрешение завхоза.

    На стоянке разложить такой костёр, чтоб уже зацвели эти яблони на Марсе.
Рыбу чистить, не выходя из реки сухим, хотя бы снаружи. При этом можно орать на того, кто ставит палатку, желательно перекрикивая того, кто рубит дрова и орёт на вас. Воду черпать на струе и там, где видны камешки на дне, смотреть не менее трёх минут, потом остановить реку в котелке. Картошку резать дерзко. Когда будете перчить – не танцуйте, в итоге это может испортить вам прикус. Самое главное - не пересолить и забыть положить луковицу. Помешивайте так, чтобы было не слышно советов бездарных кондитеров.

    Материться можно по вкусу.

    Рыбу варить до такой выпуклости глаз, которая бывает у завхоза, когда он рассказывает, что лавровый лист остался в бардачке машины, которую он продал в прошлом году настоятелю мужского монастыря с коварным именем Лаврентий. Внимание, здесь можно задохнуться от восторга и нежности, понимая, что вторая половина фразы лишь для того, чтобы все забыли про лавровый лист.
    Когда туман с реки поползёт соусом к вашему теплу, когда темнота ляжет вокруг гарниром, когда бульон атмосферы будет уже закипать от нетерпения - уху можно подавать. В одной руке - крышка от термоса, потому что стопки уже некогда искать, в другой - лопата, изогнутая под котелок. И собственно, всё: можно хлебать, толкаясь ложками, фырчать, обжигаясь, и трескать, восхваляя реку, друг друга и японцев.

    Где душа, а где желудок - это пускай потом в раю разбираются, вам будет не до пустяков.

    После трёх стопок такой ухи вы вдруг осознаете, что, глядя в котелок, вы видите звёзды. Особое мастерство - это делать вид, что слезы невыносимого блаженства набежали от дыма.
Потом разрешается обнять завхоза и поцеловать мотор. Можно наоборот.

    И в самом конце, уже в палатке, когда вы почувствуете у товарища не только локоть, но и не тощие его колени, можно привычно подумать, уплывая по Млечному пути: «Спасибо тебе, Господи, и прости, что не верю».
    Если у вас получится хотя бы приблизительно всё так, значит, вы не ошиблись с выбором ингредиентов, товарищей и планеты.

    Мир без такой ухи – полумёртвый.

    Других рецептов я не знаю.