Дело было в том, что Кузькина звали Люся. Всё началось ещё в те времена, когда беспомощная, а потому беспощадная медицина призвала его на свет божий. На тот момент УЗИ проводилось методом пальпации или, что более достоверно, «на глазок». Непоколебимая отцовская вера в желаемое, плюс фартук под кроватью, плюс геометрия живота Кузькиной матери. В результате половина автоколонны, где отец-Кузькин работал крановщиком, ночь напролёт пила за принцессу Людмилу. А наутро родился принц. Так зовись же ты Русланом, проговорил огорошенный папаша голосом русской водки и не вышел на смену. Шофера народ не злой, но на язык меткий и вот уже тридцать пять лет Руслан жил Люсей. Куда бы ни шёл, за тобой во что бы то ни стало увяжутся кличка и долги.

Заработать погоняло, едва родившись, это не каждый умудрится. Но такие несуразности Люсе Кузькину удавались легко. На сбор макулатуры он тащил металлолом. Все шли сдавать геометрию, а он подготовился к черчению. Автоматы с газировкой плевались сиропом, лифты брали его в плен, бутерброды падали исключительно смыслом вниз. Однокашники собирали значки и марки, а он их раздавал.

Несмотря на фамилию, Руслан вырос во взрослого инженера, но вселенная причудливых случайностей этого не заметила. В любой очереди ему с упоением сообщали, что просили не занимать. Если же и удавалось достояться, то дипломированный горемыка мог запросто купить пару шикарных башмаков, причём оба левых. Девчонки страстно любили с ним дружить и охотно выходили замуж за его друзей. Друзья перестали звонить, но не, потому что деньги у него кончились, а поскольку понятно, что уже не начнутся. В общем, у Кузькина из постоянных поклонников были только насекомые. Таксисты, почтальоны и продавцы лотерейных билетов даже не начинали любить его. На работе повальная премия, а ему красивую грамоту или подарочную командировку в Воркуту. Как проектировщик жилых зданий он творил виртуозно, а персональные хоромы вычерчивались со скрипом.

Зато Кузькин яростно умел представлять. Например, читает добротную книжку и воображает, будто сам её написал. Или того хуже, вдруг, перед сном представит, как отрубает бороду своему личному Черномору, а заодно и тридцати трём богатырям накостыляет. И так явственно, что потом целый день стыдно перед богатырями. В канун очередного Нового Года опять развесили на домах угрожающие сосульки, постелили гололёд и включили метель. Кузькин съел мандаринку, ничего не изменилось. Когда не знаешь, как жить, вынеси хотя бы мусор. Скверная привычка тащить старьё в будущее. Возле перегруженных баков с чувством плакала снегурочка в худосочной дублёнке. Время от времени каждый оказывается возле мусорки.

- Не плачьте, скоро новогодье, - так Кузькин шутил.

- Ключи… от дома… уронила в бак…я.

- Так поищите.

- Я… боюсь.

- Позвоните мужу.

Снегурочка заскулила, как бы всё этим объясняя. Кузькин вздохнул, привычно не удивился подарку мироздания и полез разгребать то, что остаётся после человечества. Ничего там достойного не было. Растеряха помогала, сдавленно всхлипывая над ухом. Тараторила, как перед доктором:

- Постоянно теряю, понимаете, ключи, телефоны, серёжки, кошельки, варежки, билеты, зонтики, очки, паспорт, однажды даже анализы потеряла. И так целую жизнь, понимаете?

- Ещё как. Слушайте, полчаса до боя курантов, пойдёмте в тепло, а? Есть инвалидная гирлянда, дерзкий чай и антистрессовые конфеты.

- Нет, что вы?.. Я вас совсем не знаю.

Наш витязь плюнул в развороченный до дна контейнер и ушёл. Всё правильно, думал, невозможно доверять человеку, который выжимая чайные пакетики, наматывает их на ложку верёвочкой и обязательно эту верёвочку отрывает. Пакетик при этом мстительно падает обратно в чашку. И так каждый день.

Дедушка Мороз, Иисус добрый, Будда и президент всемогущий, молча кричала Снегурочка, почему вы отвернулись от меня? Ведь не полная и не дура, разве нельзя сделать так, чтобы хоть что-нибудь нашлось, слышите? Услышал только Кузькин. Вернулся с двойней благодушных мандариновых близнецов, с двумя стаканами из праздничного пластика и почему-то одной бутылкой шампанского.

- Чёрт с вами, но давайте хотя бы отойдём от мусорки.

- Здесь светло, а там страшно. И я вас совсем…совсем не знаю.

- Ну, это можно исправить. Вас как звать-величать?

- Люся, а вас?

- Люся, - машинально ответил Руслан.

Где-то громыхнуло предупредительным фейерверком. Кузькина ударило наэлектризованной снежинкой. Снегурочка засмеялась звонко и не зло. Кузькина тряхнуло ещё раз, когда он заглянул ей за очки. Контрольным боем из ближайшего дома грянули куранты. Пробку от шампанского дурни потеряли сразу. Ключи тоже не нашли. В смысле и не искали больше, некогда им было, понимаете? Многое повидавший на своём веку одноглазый фонарь ошарашенно моргал до самой весны и бессильно обижался на тех, кто не снабдил его опцией вокала.

Новый год, это ведь почти как новая жизнь, которая вполне может и наступить.

P.S. Дорогие сопланетники, снисходительные читатели и соратники, всех с наступающим! Да пребудет с вами всегда чудо обыденное и юдо желанное. Зима с вами теплее и веселее. Приказываю всем пить и целоваться до января. Ура!