- Паштет, - произнёс я утром, едва открыв глаза, - домашний нежнейший паштет из куриной печёнки, крученый для обворожительной мягкости трижды - вот наше истинное спасение!
Изрёк мысль сию в переходном состоянии между сном и явью. В то загадочное время, когда балованные неженки ещё сладко потягиваются своих в постельках, а сильные духом мужи, такие как ваш покорный слуга, уже озабочены особенностями меню предстоящего ужина.
Блюдаж грядущего составлял, непрестанно памятуя о временно лишенной вероломными стоматологами возможности кусаться в полную силу яхтенной судье, внезапно материализованной полным морским штилем в мою обильную скорбными хлопотами жизнь.
Закупил в лабазе под паштетные забавы печёнки куриной жмени три, сала сельского с тонкими розовыми прожилками изрядный шмат, полдюжины крупненьких коричневых яиц и неизменный репчатый лук. Рекомендуемую же многими опытными и рачитыми кулинарами и по сему неизменно входящую в рецепт паштета спелую морковь с праведным гневом отверг. Так... в общем-то, необоснованно, просто по прихоти.
Из-за вчерашнего известия о решении коварных эскулапов вставить моей незаблудке стальные клыки и, как следствие, жутких ночных хтонических кошмаров на тему отрицательных героев русских сказок женского полу, допустил свою незабвенную по её просьбе к торжественному самостоятельному священнодействию на кухне на удивление почти без каприз.
Впрочем, крайне недоверчиво и ревниво наблюдал за непривычными кухмейстерскими манипуляциями, полными девичьего иррационального, а по сему неописуемых в формате данного опуса.
В течение готовки не только плясал ногами весёлые антраша, перенятые мною у каннибалов Суматры, но и поддерживал одновременно непринуждённую беседу, способствующую родственным душам безудержно единиться во время кухонных игрищ. Вопрошал с глубоким состраданием, каково это - отдать всю себя на поругание в лапы иезуитам от медицины. Услышав же ответ: "А так же, милый, как при сексе - глаза закрыты и больно, а во время процесса нежно спрашивают, не устала ли я," немедля бросился тщательно отмывать трясущимися руками всё обильно пачканное грубиянкой. Нежно ласкал родную утварь теплой водичкой, утешая её вполголоса: "Не плачьте, родные, всё проходит"...
За трапезой настороженно глядел на свою благоверную, отощавшую было за беззубостью на традиционных для неё в нашей семье постных ржаных сухариках, а ныне допущенную по болезни к уписыванию за обе щеки паштета "Нежность". Спрашивал её, узко прищурившись и сжимая крепко в кулаке двузубую вилку, о тайных ея перспективных мечтаниях на ближайшую полнозубую жизнь. Уточнял с пристрастием, не изменится ли её традиционное почтение и любовь к мужской домашней кухне.
