Признаюсь как на духу - очень мне неловко (вот прям до красных щек, да) начинать свое скромное повествование со столь крупного козыря. Ну серьезно - вот где я и где Париж? Лезет тут, понимаешь, со своим свиным рылом к нам в калашный ряд - чувствую, где-то неодобрительно покачивают седыми бакенбардами и тихонько цокают языками исторические персонажи из числа тех, кто во все времена денно и нощно воспевал этот город огней...
И ведь только-только свыкнешься с их цоканьем, как тут же начинает натурально жечь лысину от возмущенных взглядов девочек пятнадцати лет, которые зачитываются романтическими рассказами про, прости Господи, Монмартр и к своей родной, любимой маме обращаются исключительно с ударением на второй слог. Только адаптируется многострадальный затылок - да что я тут говорю? Покажите мне хоть одного европейца, которого оставила бы равнодушным французская столица? Се ля ви, как говорят в приличном обществе - и совершенно никакого давления.
Ай, ладно, осуждайте, цокайте и вздыхайте там на здоровье, лучшие представители буржуа, прекрасного пола и всей объединенной Европы, ибо я вообще не об этом хочу написать. Вот начистоту - если в момент чтения названия рассказа в вашей голове возникла картинка, отличная от фотографии Эйфелевой башни, то я даже не знаю, как описать и восхвалить всю вашу незаурядность - потому что эту кучу металла обычно представляют себе все. При этом в Бресте или Северодвинске, на минуточку, наверняка есть гораздо больше образцов инженерного гения, воплощенных в железе - и что? Вы заметили хоть какой-нибудь ажиотаж в вопросе посещения этих городов? А ведь сфотографироваться с женой на фоне "Триумфана" или "Акулы" круче как минимум по двум причинам: во-первых, похожую фотографию вы точно не встретите ни у кого другого в своем окружении, и во-вторых - уверен, что внутри этих левиафанов точно нет дорогущего ресторана, на который обязательно засмотрится ваша супруга. Но это я отвлекся.
Вероломно игнорируя ахи, вздохи и прочие нелицеприятные всхлипы на тему Парижа, я хочу задать вам, уважаемые читатели, один возмутительно простой вопрос: когда, по вашему мнению, в последний раз по этому городу ходили вооруженные русские в военной форме? Разумеется, не прогулочным шагом в адмиральской форме, а по-настоящему, по-мужицки ходили - вот прямо грубыми солдатскими подошвами по мостовой! По самой что ни на есть набережной Сены, натертой до приятного блеска толпами туристов! Да что мелочиться - по Елисейским полям с демонстративным спокойствием на мужественных лицах! Ну так когда? Не подглядывайте.
У меня есть плохие новости для тех из вас, кто незамедлительно и с легким недоумением во взгляде (такую ерунду, понимаешь, спрашивают) ответил "1814-й". Но погодите расстраиваться раньше времени - у меня плохие новости даже для весьма эрудированных людей, что разглядели подвох и вспомнили про части Русского экспедиционного корпуса в 1917-м! (однако перед уровнем вашей эрудиции, други, я фигурально снимаю шляпу). Весь секрет вопроса прост - вооруженные русские ходят по Парижу постоянно. Так. Наверное, нужно сделать отступление: на случай, если меня сейчас читает весьма удивленная пара глаз генерала какой-нибудь трехбуквенной российской организации с таинственно-устрашающей репутацией - я не вашу агентурную сеть сдаю, а всего лишь веду плавное повествование про план "Вижипират" с участием Иностранного Легиона. Так что отставить стреляться, явка не провалена!
В соответствии с этим планом (суть которого, в действительности, более многогранна, но для нашей с вами истории это совершенно непринципиально) личный состав второй роты 2-го Иностранного пехотного полка на две осенние недели был расквартирован в Париже в весьма посредственном настроении.
С одной стороны, как это всегда и бывает, в самый последний момент для нас накрылась перспектива погреть кости на теплом джибутянском солнышке за две кучки денег в месяц вместо одной, что как бы плохо. С другой стороны, пусть и не так качественно как солнце в африканском зените, но все же душу согревал тот факт, что время, проведенное нами в Париже, оплачивалось по тому же принципу, как и полевой выход (доплата каждый день), что как бы хорошо, согласитесь? Нет, конечно, совсем здорово, если бы нас никто и не трогал все эти две недели, но, к моему огромному сожалению, "Вижипират" - это немного не про отпуск роты жизнерадостных гиббонов в исторических казармах. Перед нами стояла Задача.
Относилась она к традиционной категории "сложная энд важная" и нетрадиционной "накосячите - переведу в танкисты", поэтому лично я не вижу ничего удивительного в том, что к моменту спуска наших бровей на место, которое определила для них природа, ответственностью мы были проникнуты... ну вот аккурат по эти самые брови. Тут ведь как? К сложным и важным поручениям молодого солдата приучают еще с самого начала учебки, поэтому должный пиетет и трепет эти два прилагательных перестают вызывать задолго до конца первой пятилетки. А вот бесчеловечная угроза уехать грустным "добровольцем" в 1-й иностранный бронекопытный кавалерийский полк с его странными колесными танками, затянутыми традициями и какими-то непонятными эскадронами и бригадирами - таки да, произвела нужный эффект. Вот что бывает, когда французы начинают создавать себе боевую единицу на основе остатков белогвардейской армии.
И ведь что характерно - на деле-то все оказалось предельно прозаично и совсем не до такой степени "сложно энд важно", чтобы натурально пугать белую кость пехотных подразделений какими-то невменяемыми и наверняка плохо пахнущими танкистами. Все, что от нас требовалось - это ходить по Парижу группами по трое-четверо (в форме и с оружием - говорил же!), без нужды не приставать к мирному населению (под страхом расстрела не приставать к женщинам), подозрительно смотреть на подозрительных людей и одним лишь фактом своего присутствия поднимать боевой дух местных полицейских на недосягаемый прежде уровень. Сделаю пару зарисовок.
Стоим на перроне. Анекдот просто - кацап (я), хохол (Саша) и непалец (полтора метра) охраняют мирный быт французских граждан. Пальцы дрожат, практически срываясь на спусковые крючки, зрачки адреналиново-расширенные, мы напряженно ищем жертву... Ой, ну ладно, стоим и вяло разговариваем, да - скукотища же вокруг. Равномерный гул толпы, гудки паровозов, фоном дают объявление, что очередной поезд задерживается, диктор миловидным женским голосом просит извинить их за неудобство - у меня аж глаза закрываются от отсутствия активности. Вдруг непалец толкает меня в живот (выше не дотягивался) - смотри, мол. Мол, смотрю: в нашу сторону, отделившись от любимой жены, тещи и двух отпрысков, на крейсерской скорости гребет полноватый улыбающийся мужичок ростом чуть ниже моего 1,5-метрового коллеги и с фотоаппаратом на груди. Цвет белый, модель европейская (это я про мужика сейчас), так что "Мэйдэй" в рацию орать рановато. Нацепляю дежурную улыбку: бонжур, типа, мьсе:
- Хэллоу гайс, ду ю спик инглиш?
- Йес, ай ду, сэр, уот кэн ай хэлп ю? - вообще-то, в мои обязанности конкретно сейчас не входит развлечение американских туристов, так что заранее готовлю речь про во-он ту симпатичную девочку в информационном бюро, на которую уже успел положить глаз непалец. Но американец форсирует события:
- Парни, вы из спецназа? Я сам служил в спецназе! Я хочу с вами сфотографироваться!
- Нет, сэр, пехота - отвечаю, недоуменно глядя на этого молодого борова сильно сверху вниз. Мысленно благодарю Вселенную, что к нам в Гвиану не приезжал вот такой вот "спецназ". Не хотелось бы умереть от повторов рукохода, знаете ли.
- Как пехота? - прерывает мои упаднические мысли собеседник. - Почему зеленые береты?
- Сэр, мы Иностранный легион. Спецназ во Франции носит красные береты, они стоят с другой сторо...
- Оооооу!! - янки раскидывает свои грабли и выгибает спину, изображая... ну, очевидно, парусник. - Легион, да? Африка, да? Оооооу!!
- Сэр, вы мешаете проведению контр-террористической операции.
Блин, до сих пор немного стыдно. Нет, вы не подумайте, это было практически правдой - "Вижипират" создавался как раз в ответ на угрозу терактов во французских городах. Единственное, что мне стоило учесть - 11 сентября на тот момент все еще было сильно на слуху и большинство американцев весьма щепетильно подходили ко всем событиями, в описании которых мелькали слова "контр" и "террористическая". Я сначала даже не понял, что произошло - глаза пассажира мгновенно приняли круглую форму и тут обожгли мою незащищенную душу ярким пламенем ПОНИМАНИЯ. Кивок, четкий разворот - и через минуту вся звездно-полосатая семья на форсаже устремляется к выходу с вокзала, нервно оглядываясь на нас. А они посадки ждали так-то.
Короче говоря, будем считать, что я публично извинился. Плавно переместимся на Елисейские поля.
И договоримся сразу - мы не будем хихикать, если среди нас найдутся люди, которые не в курсе того, что Елисейские поля - это, на самом деле, улица в Париже. Не будем, потому что я, например, первые пару месяцев службы во французских ВС думал, что речь всегда идет про какие-то колхозные угодья с лавандой на окраине города (не знаю, почему именно с лавандой). Вообще, в последний раз я так искренне удивлялся реальному положению дел, когда мне в школе на экзамене сказали, что вообще-то, молодой человек, "Война и мир" из нескольких томов состоит. Нет, вы представляете? Их больше одного!
Как бы то ни было - патрулируем эти несостоявшиеся колхозные угодья. В компании с умными, красивыми и обаятельными нами таскается еще и плоско юморящий прикомандированный жандарм Жюль. Уникальная ситуация, да? Человек, чей боевой дух призвано поднимать наше присутствие - подрывает наш собственный позитивный настрой. Хорошо хоть вокруг полный порядок - светит солнце (осень на редкость теплая была, а не как на фото), вкусно пахнет горячим хлебом и девушки щебечут - идиллия же! Так бы и жил, как говорится...
- Икскьюз ми, оффисэр! - к нашему полицаю (я аж выдохнул, а то его "анекдот" в самом разгаре был) подходят три девушки лет двадцати. Хвостики, минимум макияжа на симпатичных лицах, одеты адекватно погоде - европейки, но не француженки точно. Не, ну ясен пень, они же по-английски обратились - какие француженки? (оказалось, это только для меня "ясен пень"). Смотрят на Жюля:
- Ду ю спик инглиш? - ага, девчонки, если бы он "дул" - может, и ехали бы те несчастные американцы сейчас в своем пригородном поезде...
- Ну! Парле ву франсэ? - а это наш полицейский друг искренне надеется, что девушки все-таки француженки, просто им по приколу общаться с французскими же ментами на другом языке.
- Ноу... - и взгляд такой грустный-грустный. - Ань, дай разговорник!
Да ладно! Переглядываемся с Сашей - вот прям-таки "Ань", да еще и по-русски?! На секунду поддавшись неуемной радости от встречи с весьма симпатичными соотечественницами, слово берет мой авантюрный внутренний голос:
- Надо заорать "Хальт! Папирен!" - зуб даю, произведешь впечатление! Давай! Кричи давай!
- Па-а-азвольте-ка, Василий - подключается здравый смысл. - Вам не кажется, что вооруженный солдат, орущий посреди французских, на минуточку, Елисейских Полей весьма однозначную команду на языке Фауста Гёте - это, бесспорно, эпатажно, но... все же несколько чересчур?
- Так! Стоять всем! - кричит ж... интуиция. - Может, это и эпатажно, в чем я сильно сомневаюсь, но сейчас! Сейчас мы все в одном-единственном шаге... Отставить. В одном-единственном шаж-ке! От мгновенной смены гордого пехотного звания "сержант" на нечто невразумительно-бронекопытное "марешал де ложи"! Гусары, молчать!
- Ладно - говорю вслух, про себя соглашаясь с интуицией и здравым смыслом. - Девчонки, можете не листать свою книжку, мы вас понимать. Ну, мы - в смысле я и вот этот вот бульба - показываю на скалящегося Сашу.
- ... - молчат. Глазками хлопают. Интересно, а я так же глупо и смешно 8 лет назад выглядел, когда впервые русского капрала встретил?..
- Девушки?
- ДА ЛАДНО?! А... это...
- Да диверсанты мы, диверсанты. Вы что спросить-то хотели?
- Ну... нам это... Лувр... Нет, серьезно, откуда вы русский знаете?
- Идите прямо, пройдете площадь с круговым движением и снова прямо через парк. Там увидите.
- Ребят, вы что, правда русские что ли?
- Правда, девушки, правда. Лувр прямо, хорошего дня.
- ...
До сих пор гадаю - поверили они тогда в то, что вооруженные русские в военной форме гуляют по Парижу или нет?