Случился праздник у девчат…

Эта комедия с элементами трагедии случилась о ту далёкую пору, когда весь мир думал, что Россия стоит на коленях, но мы-то знали, что она просто нагнулась, чтобы зашнуровать берцы. Да.
    Дело было на краю земли российской подле земли китайской. Царь Борис подписал Указ о том, что ударную авиацию надобно убрать от границ китайских друзей как минимум на 150 км и наш полк начал обратный отсчет своего гвардейского существования.

    В городке, гулял ветер везде. В пустых магазинах, в практически неотапливаемых и практически неосвещённых квартирах, в стране было всё плохо, а у нас было очень нехорошо плюс невозможность смыться из этой малообетованной земли по причине службы мужей.
    В центре городка стоял дровяной сарайчик с оптимистичной вывеской «Стамбул», в котором был товар первой необходимости: водка, пиво, минералка, сникерсы и жвачки. Выражение: «Где покупал? в Стамбуле?» вовсе не означало, что пилотам сняли пятилетний срок невыездой охранной грамоты и они помыли ноги в Средиземном море, будучи там в отпуске, а только то, что эту водку надо сначала на собаке проверить во избежание незапланированной встречи с господом богом.

     Но нам несказанно повезло. Совсем рядом, так рядом, что местная передовица периодически печатала обличительные заметки о том, что «Путеобходчик Иванов третьего дня, напимшись и по этой причине перепутав направление, был задержан в районе города Манчжурия китайскими пограничниками», Китай подымался с карачек. И подымался он, естественно, с нашей помощью, ибо китайцы у нас торговали абсолютно всем. И самая безопасная водка, кстати, была именно у них, Тьян Гхе ей имя было.

    Надо сказать, что с 1 января того самого 1998 года мы все перестали быть миллионерами, так как  миллионы превратились в тысячи, а в оборот вновь ввели совсем ненадолго копейки. И в телевизоре была реклама, где известная актриса радостно восклицала: «Наконец-то мы вернёмся к нашим родным копеечкам!» Нынче копеечек снова нет, но да, мы к ним вернулись. Пардон, отвлеклась!

    Так вот, китайцы нам о ту пору очень помогали и как могли скрашивали наши праздники. Ну где в те лихие 90-е на столах, посвящённых очень международному, настолько международному, что никто в мире практически и не в курсе этого Женского дня, стояли блюда со свежей клубникой, ананасами, мандаринками и прочими Чоко-паями? Китайцы весьма упростили бухгалтерию и всё это стоило 6 рублей. Ананас – 6 рублей, кило клубники или мандарин также стоил 6 рублей. Водка Тьян Гхе тоже стоила 6 рублей.

    В тот день, 8 марта, мы собрались тремя семьями. На наши три пары приходилось 6 детишек, все мальчишки  от 4 до 10 лет были собраны в нашей квартире. Накрыв детям праздничный стол, включили им видик, оставили гору кассет с мультиками и киношками с Джеки Чаном, пожелали им не скучать и по возможности не разнести квартиру до снования, мы убыли к друзьям в соседний подъезд. Да, да! К Ирине Петровне и Вовке. Третья пара были Женька (комэска) и его жена Ольга, калужанка с прекрасным голосом и знанием множества русских народных песен. Прекрасная женщина, жена, хозяйка, но во хмелю бывала буйна. Да-с.

    Мы, женская часть банкету, были традиционно для этого дня обижены на свои половины, ибо накануне они как обычно поздравляли женщин, служащих в части, и домой прибыли ближе к полуночи в состоянии «ни петь, ни танцевать», а посему решили поступить с ними жёстко! Шампанское и единственный на столе коньяк «Александер», судя по надписи на коробке изготовленный в Греции, но как позже оказалось, что Греция не так уж далеко от нас, в Чите обитает, всего-то 11 часов на дизель-паровозе, так вот шампанское и коньяк только для женщин, а мужикам − незабвенная Тьян Гхе. И баста! И вот неча! Наш праздник! Да.

    Ирина Петровна накрыла шикарный стол с ананасами, клубниками, ну да, а как же пить шампанское, да без клубники? Ольга приволокла, ну ладно, не Ольга, а её Женька, приволок кучу всяких салатов, а Отец семейства нашего водрузил на стол казан плова, изготовленный мною на керосиновой печке. Свечи на столе стояли не романтики ради, а отключения электричества для, так как  у нас очень веерно и очень регулярно его отключали. Мужчины наши практически не садились, так как  все тосты были за прекрасных дам, а их исполняют стоя. Да. Потом попросили у нас разрешения присесть, чтобы покушать чуток, мы им милостиво разрешили. А потом…

    То ли «Алексадндэр», зараза, был не совсем греческий, то ли шампанское стало выводить из строя, в организмах наших не только вестибулярный аппарат, но и ход мыслей тоже, но...

    Ольга затянула песню про коня, который то ли гулял при Лужке, то ли просто на воле, а мы с Ириной Петровной, увы, дамы городские и слов не знали, поэтому проникновенно уронили по паре бриллиантовых слезинок. От чувств-с.
    Отец семейства нашего, с тревогой глядя на женскую половину стола, решил разрядить обстановку и со смехом спросил: «Иринпетровна, а чего это ты третьего дня Сане нашему бронированным окошком да по морде съездила, а?» Вот зря он это сделал.

    Ирина Петровна даром, что ли, десятку на тот момент в начальниках секретки оттрубила? И понесло товарища прапорщика на великом и могучем объяснять мужской половине стола, что неча морду в окошко засовывать! У неё режим. Секретности! И неча тут! И чхать ей, кто там мордь свою решил в то окошко просунуть, ибо неча и получай по всему фейсу бронёй! Сказала всё, что было должно сказать. и взбледнула лицом. Занехорошело ей внезапно, видимо, от нервов.

    Володя подхватил свою бушующую половинку и уволок в ванну.
    А в этом время.
    Ольга, исполнив песнь про коня, ушла в откровения и, глядя на меня в великой печали, призналась: «Ой девоньки, а я ж вдова!»
    Отец семейства нашего поперхнулся Тьян Гхе и ошарашено глянул на Женьку: «Жека, а ты не плохо выглядишь, вполне живенько так!» Женька смущённо пожал плечами и пробормотал: «Да то она про первого мужа говорит». Но долго смущаться ему не пришлось, ибо сразу опосля откровения внезапного Ольга тоже взбледнула лицом и Женька, прервав её слёзные откровения, подхватил свою певунью и тоже поволок в ванну.

    Я оказалась крепким орешком и, махнув ещё пару рюмок коньяку, взбледнулась ликом последней из нашего женского списку.
Отец семейства нашего, подхватив меня, помчался в ванную, но совмещённый санузел оказался плотно занятым. Над белым другом склонилась Ирина Петровна, а Володька не давал ей прилечь на него окончательно, над ванной висела Ольга, а Женька поливал её макияж душем. Короче свободных мест не было совершенно!
На вопль мово супруга:
- Мужики! Чо делать, моей тоже занехорошело!
Вовка ответил мгновенно:
- Тащи её на балкон!
Дальше пацаны глумились:
- Куда её на балкон? Улетит к чертям!
- У неё пропеллер?
- Хуже! Метла!!!

Дальнейшие события помню смутно, но утром спросила у старшего:
- Сына, а мы во сколько пришли домой, а?
- Пришли? Папа пришёл. Ты у него на плече телепалась, мам!

    Ну, потелепалась чуток. Плечи крепкие, сдюжили.

    Выводы от последствий «Александэра» с шампанским у нас были жесткие: «Господи, и как они могут это всё и регулярно принимать увнутрь? Это какое лошадиное здоровье нужно?!»

    Выводы у мужиком были ещё жестче (голосом Ручечникова): «Да коли б в нашем деле без баб никак, бросили б их, зараз!» и ещё: «Пьяная баба хуже китайского синдрому, остановит ток атомная бомба!»

    А в принципе, всё прошло прекрасно. Все живы. Китайская граница не нарушена. Наша тоже на замке. Причин для печали не было совершенно. Просто был праздник у девчат.