Не знаю, каким боком пришелся России этот импортный святой, но мы народ гостеприимный, к нам постучались, мы и пустили.
    Купцы и коробейники 90-х радостно потёрли ручонки и потащили из заграничной Польши товары первой необходимости, необходимые для удовлетворения потребностей импортного Валентина.
Возрадовались все: и коробейники, и ляхи, и голландцы, поставляющие цветочки.

    Три года радовалась и я.
Но всякая счастливая коммунальная жизнь в Подмосковьях заканчивается, и мы с изумлением узнаём, что на границе тучи ходят хмуро и край суровый по-прежнему тишиной объят.
    Военные любят праздники. Любые. Был бы повод, ибо жизнь в отдалённых гарнизонах скучна и беспросветна. Женские праздники они особливо уважают, и военные жёны не дадут соврать, но 7 марта во многих семьях автоматически отменяет 8-е, ибо накануне мужья «баб на работе» поздравляют. А чо ж, святое дело. Вот только поздравляемые в три дня уже дома, ибо отпущены поздравителями, а последние домой явятся в лучшем случае в полночь, в худшем - ближе к утру.
Простите, отвлеклась!

    По приезде в край суровый я познакомилась с Ириной Петровной, она же жена друга мужа, она же товарищ прапорщик, друзья мои о ней знают. Ирина Петровна имела выслугу всего на 4 года меньше мужа своего, а значит, и была в качестве поздравляемой 7 марта, но к мероприятию относилась строго и скептически, ибо также имела в анамнезе ревнивый нрав и мужа поздравителя, что само по себе представляло «коктейль Молотова» (не майдан!) в отдельно взятой ячейке общества.

    И вот, прожив в этом отдалённом гарнизоне полгода, солнечным и морозным утром я услышала от мужа фразу, от которой меня едва родимчик не хватил:
- Марусь, там на полке портмоне, отслюнявь денежек, мне надо сдать на баб к 14 февраля, завтра машина в Читу идет, замполит всё закупит.

    Заценив «высокий штиль» речи (особливо «сдать на баб») и пришедши в себя, интересуюсь:

- Ну и кто она?
- Не понял? Я опаздываю, ты можешь без вопросов, а?
- Не могу. Я от природы девушка любопытная! Ты в кого из ваших баб влюблён?
- Чо? У тебя температура с утра? Я на построение опаздываю!
- Подождёт твоё построение! Ты в кого влюблён, что день всех влюблённых собираешься в части отмечать? И не ходи по квартире обутый!
- Да ёлки, давай ты вечером мне расскажешь, какая я сволочь, а сейчас я на построение опаздываю!

    Итак. Муж убёг, прихватив портмоне, я в нервах проводила старшего в школу и рванула к телефону. Пересказала Ирине Петровне наш утренний диалог, услышала в ответ, что у неё дома всё прошло намного затратней, и пришлось пожертвовать фарфоровую супницу из бабушкиного сервизу, которую она метнула в голову Вовке, а он, гад, увернулся, поэтому она в нервах и черепки до его приходу собирать не будет, ибо кто виноват, тому и веник.

    Проведя военный совет по телефону, похерив полностью прослушку телефонисток и донесение наших коварных планов мужьям, мы постановили: с этим надо что-то делать, огонь поведём прицельный и по всем позициям одновременно.
    Ирина Петровна в данном гарнизоне пребывала на год больше меня, всех эскадрильских жён знала, обзвонив каждую сообщила о том, что мы начали борьбу за облико моралес личного составу эскадрильи, ибо надеяться на командира оной и его зама не приходится, с ними сегодня уже беседовали по утру, и всё без толку, одна утратила нервы, вторая ещё и супницу - память о бабушке, между прочим!

    Женщины у нас подобрались понятливые, ибо непонятливые за семь тыщ вёрст от первопрестольной во след за мужьями не ехали, поэтому у нас образовалась мощная огневая поддержка в лице всех жён личного составу эскадрильи.

    Вернувшийся ночью с полётов муж встречен у порогу не был.
    Пробравшись на цыпочках в спальню, глядя на мою демонстративно оппозиционную спину, прошептал:
- Марусь, теперь я точно знаю, как выглядят девки, пускавшие под откос поезда во время войны.

С утра, сдерживая смех, муж сообщил:
- Всё! Ты победила, праздник отменился ближе к вечеру, ток вот деньги-то мы с утра сдали, завтра замполит вернётся, мы его «обрадуем» постановлением бабсовету.

    Но замполит, действительно, обрадовался - во-первых, жена его была на нашей стороне, во-вторых, всё закупленное он оставил в штабе со словами: «Ну, одной головной болью уже меньше, к 8-му марта всё готово!»