Контейнер отправлен. Подходит к концу наш отпуск в Омске, и вот засада! Билетов нет, их не было за 30 суток, не было ежедневно, в ж/д кассу муж ездил ежедневно как на утреннюю поверку. Я только тогда поняла в какую глухомань нас заслали, ибо со времён царя-батюшки окромя ТрансСиба ничо нет, и никакими ездовым собаками туда не доберёшься, а билетов нема.

Когда время стало поджимать окончательно муж принял решение, что один билет за час до отправления поезда выцарапать легче, чем четыре, поэтому он вынес постановление: «Я еду вперёд, а ты в начале сентября, как поток возвращающихся до дому отпускников схлынет, с детьми приедешь, я как раз получу контейнер, и обустроюсь маленько»

В назначенный день действительно был единственный снятый с брони билет, который и выцарапал наш папа, ставший, за месяц хождений, просто самым родным и близким родственником всех кассирш на омском ж/д вокзале. На перроне я решила было пустить слезу отчаянии «На кого ж ты меня покидаешь?!», как вдруг откуда-то сверху, а именно из окна «нашего» вагона раздался оглушительный визг счастья: «Кааарииинкаааа!!!!»

Слёзы, остались не выпущенными на свободу, голова крутилась на 360 градусов, Кто? Где? Откуда? А на перрон тем временем вываливалось семейство наших друзей-соседей (жили через стенку в коммуналке) по академии

Вот скажите, бывают такие случайности? Встретиться на перроне Омска, совершенно случайно, друзья ехали из Челябинска к месту службы в Хабаровск. И именно в этот вагон сняли бронь, и именно нашему папе достался билет! Пока дети, (у них тоже 2 мальчика с той же разницей в возрасте, что и у нас) делились новостями, наши друзья уже выволокли откуда-то пузырёк с шампанским, и совершенно распугав отъезжающих и провожающих, а также проводников, разливали напиток гусаров в стаканы с подстаканниками.

Кой как, отправив мужа и друзей в дорогу дальнюю, я начала штурм д/ж касс на предмет «Как бы нам уехать?» В начале сентября Бог услышал мои молитвы, и мне в руки упала манна небесная дали три билета на почтово-багажный поезд Москва-Благовещенск, в специальный прицепной вагон до самой Борзи. Одна засада, т.к. это была проходная станция, билеты были без указания мест.

И только стоя с детьми в вагоне, отходящего от вокзала поезда, и глядя на зарёванную вдрибадан свекровь, я поняла, какая это засада ехать без указания мест, ибо проводница бодро сообщила, что в наличии есть три верхних полки во 2-м, 4-м и 5-м купе.

Проводник никого не имела права переселять ради нас, да это и понятно, но обойдя весь вагон в каждом купе я интересовалась у женщин и мужчин не уступит ли кто мне одну нижнюю полку? Только одну, мне лишь бы детей положить, посадить, покормить и т.д., потому как весь вагон почему-то был влёжку, все лежали как тюлени на лежбище, и не было возможности хотя бы усадить их и покормить.

И только когда мои терпение и нервы кончились, и я перешла на форте, дверь крайнего купе (ранее она была наглухо заперта) открылась, и вывалившийся оттуда мужик завопил: «Давайте бабу с дитями сюда! Я могу и на верхней спать!», и как только этот добрый человек предложил мне помощь, так его рванули за волосы (ужас-ужас!), две злые волосастые ручищи с рыком: «Тебя, бля пристегнуть???» Оказалось, что в крайнем купе два опера этапируют в Благовещенск бандюгана-рецидивиста. Вот скажите люди добрые, почему мне всю дорогу пытаются помочь только бандиты? Оне чо, сознательней наших добропорядочных налогоплательщиков? Или это у меня карма такая?

Следующие 1,5 суток я провела стоя и слегка в забытьи, потому как в разные купе я не могла сыночков положить спать, ибо сошла бы с ума, бегая по вагону и проверяя, не свалился ли младший, не обижают ли мово старшего, поэтому я их уложила «вальтом» на одну верхнюю полку, а сама стояла и бесконечно поправляла одеялки и сваливавшиеся, то руки, то ноги. На нижних полках мирно посапывали две женщины лет 40 холёные и весьма симпатичные.

Я узнала, что в Канске, освободится целое купе, и мне надо было протянуть 1,5 суток до Канска.

Поезд меж тем тащился невероятно медленно, спотыкаясь у каждой деревухи и кланяясь каждому столбу. Уже остались позади берёзовые леса Западной Сибири, проскочили Новосибирск, и постепенно приближались к Красноярску.

Одна из женщин нашего купе вдруг начала нервничать, наводить макияж, маникюр, что было довольно проблематично, ибо поезд был очч нервный и без конца дёргался как параличный. От этого дама нервничала, а от нервов она разговорилась и поведала, что в Красноярске она должна встретиться со своей первой любовию, с которой они не виделись осьмнадцать лет и за которого она, о ту пору выпускница московского мединститута, должна была пойти взамуж, но в последнюю минуту передумала и опрометчиво выскочила за невропатолога-москвича, а он (любовь отвергнутая) уехал по распределению своего металлургического института в Красноярск и теперь большой человек на Красноярском алюминиевом комбинате. Жизнь с невропатологом-москвичом у неё не сложилась и она давно уже в разводе, но при комнате в коммуналке, а Он за работой так и не успел жениться. Отправляясь в турне на Байкал, она через общих знакомых нашла его телефон и сообщила, что будет проездом, он обещал подойти к вагону.

Я чёт прониклась этой историей, и забыв обиды и ворчание на моих детей, помогла ей справиться с маникюром, и накрасить ей ресницы, ибо помимо того, что поезд наш был безнадёжно поражён болезнью Паркинсона, у дамы от нервов с тряслись руки.

Когда мы вывалились на перрон в Красноярске, не, ну не могли же мы пропустить встречу под названием «Осьмнадцать лет спустя», я сразу увидела Его!

Не знаю каким должен был быть тот невропатолог-москвич, но мужик, двухметрового росту в белом плаще уверенно шагающий по красноярскому перрону, с голливудской улыбкой и благородной гривой зачёсанных назад волос, был красив, уверен в себе, что подтверждали бегущие рядом халдеи в черных костюмах. Сцена встречи была стремительна и неожиданна. Красавец мужик сгрёб в охапку нашу вагонную дамочку и с хохотом «Светка, я тебя не отпущу! Всё дорогая, считай, ты приехала!», кивнул халдеям, которые как цепные псы бросились в вагон, я за ними с вопросом чего вам уважаемые халдеи в нашем купе надо? Охранники спросили где вещи дамы? Я показала её полку, они быстро достали её чемодан, пошвыряли в пакет её косметичку и мыльно-рыльные принадлежности смылись на перрон.

Я смотрела на своего спасителя с восторгом. Вот! Настоящий мужик! Забирай её! Забирай её обязательно! Мне очень нужна её нижняя полка, я должна поспать хоть несколько часов, а там и Канск. Вот есть на свете отличные мужики! Есть!

Поезд побежал дальше. Теперь, начала нервничать оставшаяся соседка, и когда я уложила младшего на нижнюю полку, старшего на верхнюю и собралась залезть на другую верхнюю полку, чтобы немного поспать, она бросилась меня уговаривать не переходить в Канске в другое купе, потому как она сильно переживает, а вдруг к ней 3-х мужиков подселят? Что она бедная будет делать? Оставайтесь! Вы знаете, я даже на верхнюю могу перелечь, а у вас будет две нижних для детей.

У меня характер. Добро я помню, но зла е забываю никогда. Поэтому, коварно улыбаясь, я сказала – нет, мы уже договорились! Всё случилось по утверждённому, явно на небесах, плану. В Канске я с детьми переехала в свободное купе, заняв две нижних и одну верхнюю, а к нашей бывшей соседке действительно подселили трёх геологов с рюкзаками набитыми водкой, воблой и видимо кайлом, потому как перепуганная экс соседка всю оставшуюся дорогу смиренно сидела у нас в купе.

А поезд наш плёлся дальше по просторам нашей необъятной Родины. Дети ошалело смотрели в окно, а там было на что посмотреть! Я, без умолку объясняла, что здесь уже тайга, и начинается Восточная Сибирь, как по заказу из лесу вышел лось. Детвора в восторге. Позже, начались байкальские тоннели, зрелище конечно удивительное, поезд на несколько минут погружался во тьму, а затем выныривал на свет. На станциях мы покупали кедровые шишки, бруснику и голубику, правда основная масса пассажиров брала копченого и солёного омуля и ящиками пиво. После чего в туалет можно было попасть только в противогазе и с аквалангом, короче слава советским туалетам.

В Читу поезд прибыл в 7 утра, наш вагон отцепили от основного состава, который продолжит свой путь в Благовещенск уже без нас, и загнали в остойник. Отстойником обзывалось место, где стояли какие-то вагоны, и находился он на отшибе станции. Проводница, заперла туалеты, и сказала, что теперь по нужде бегать только на вокзал.

Мы с детьми отправились на прогулку по городу, но далеко уходить я побоялась, ибо Чита город криминально сложный, и хоть я дама боевая, решила, что лучше не нарываться на неприятности. Чита мне не понравилась. Совсем. Несмотря на красоты природы, на красивейшие, поросшие тайгой сопки и горную речку Ингоду, Чита была бесконечно серым городом.

В семь вечера, наш вагон подцепили к забайкальскому составу, который бодро помчался строго на юг, к китайской границе, и где через 11 часов нас должен был встретить отец семейства нашего.

По мере удаления от Читы и неминуемого приближения к Борзе, пейзаж за окном катастрофически менялся, просто катастрофически.

Сопки были всё лысее и лысее. Кто видел фильм о Халхин-Голе тот поймёт о чём я.

Утром нас встретил муж, счастливый, худющий (не знаю почему, но без нас он всегда дюже тощщал), обвешался детьми и чемоданами и объявил «Ну наконец-то!», после чего я задала давно мучающий меня вопрос: «Здесь деревья вообще есть?». Муж сообщил, что деревья есть в городе Борзя и у нас в Чинданте тоже «есть маленько», а в принципе их тут нет, только кустарники и трава.