Новое тысячелетие, мы встретили в компании свекрови, приехавшей навестить младшего сына и младших внучков, и друга Вовы с мальчишками, который в ту новогоднюю ночь был отцом одиночкой, ибо его жена и их мать семейства, она же Ирина Петровна она же, товарищ прапорщик несла службу и в начале тысячелетия обеспечивала связью дивизию у самых монгольских границ.
Сразу после новогодних праздников, местное телевидение стало предупреждать нас о надвигающемся землетрясении до 7 баллов. Естественно давались советы, как уберечься, и что необходимо в первую очередь делать, когда земля из-под ног уходить станет. Сообщалось, что землетрясение ожидается с 5 по 10 февраля. Не могу сказать, что меня весть о предстоящей «дрожи земли» повергла в ужас, ибо я уже имела опыт проживания в активной сейсмозоне, в Иркутске нас периодически покачивало. Поэтому известие о 7-ми баллах меня конечно расстроило, но в шок не повергло, ибо я прикинула, что эпицентр будет как обычно на Байкале, а мы всё ж таки удалены, значит максимум на 5,5 балов рассчитывать надо, что в принципе не мало, но и не критично. Женщина я исполнительная, а посему собрала документы в кучку, сложила в дорожную сумку, добавила туда 2 бутылки воды, несколько банок сгущёнки и тушёнки, а также хлебушек, который справно меняла каждый день.
Время шло, народ был в ожидании, все разговоры в магазинах, на почте и телеграфе были только о предстоящем событии. Но ни 5-го, ни 6-го, ни даже 10-го февраля земля из-под ног не ушла, и дрожи её мы так и не дождались.
Народ потихоньку заскучал, ибо даже такое событие обошло наш Богом забытый форпост на окраине земли Бурятской. Сумка у порога постепенно покрывалась пылью, хлебушек из неё я вытащила насовсем, остальное было лениво разбирать и «тревожный чемоданчик» остался стоять у дверей.
В конце февраля, уложив детей спать, мы с мужем под тихий бубнёж телека лежали ворковали и вдруг диван странным образом накренился и задрожал под нами. Муж среагировал бурно:
- Блин! Маруся, подъём! Детей одевай! Все на выход!
Но мне было так тёпленько и лениво вставать из люльки, что я только с интересом наблюдала за бегающим по квартире Отцом семейства, и думала: ну его нафих, то землетрясение! И вот как подумала, так дрожь земли и прекратилась.
- Блин! Марусь, чо это было?
- Ну как чо, землетрясение! А ты что подумал?
- Да вот о нём как раз и подумал! А чо ты лежишь?
- А ты хочешь чтобы я тоже побегала рядом с тобой? Мне лень…
- Блин! Неприятно как-то! А вдруг дом рухнет? Слышишь, в подъезде народ шумит? На улицу похоже народ валит! Ты чо, так и будешь лежать??
- На улице ветер при – 36, и шож я там забыла?
В это время вышел заспанный младший детеныш и спросил: «Нафига брат кровать качает?»
Успокоив младшего и пообещав ему, что спящий на верхнем ярусе брательник больше не будет качать кровать, отправила малютку спать.
Муж решил отзвониться друзьям и нарвался на сонную Ирину Петровну, которая мгновенно расставила все точки над прихотями беспокойного контингента джидинского гарнизону спешащего на улицу, объяснив, что 8 лет службы в горах Грузии отучили её бояться байкальских недоразумений, которые местные сейсмологи называют землетрясениями и вообще на улице -36, а она Ирина Петровна из ума ещё не выжила, шоб морозить детей ради того, чтобы попить спиртику и водочки на морозе, заедая это всё разогретой на костре тушёнкой! Всё! Обрыв связи!
Муж разразился пламенной речью о том, что его и Вовку угораздило жениться много лет назад на дефективных особах с бронированными мозгами, после чего обиженно улёгся рядом спать. Второго толчка, который случился приблизительно через час, он не услышал, ибо спал сном младенца.
А меж тем, народ вывалил на улицу, развёл костерки и естественно согревался. Способ сугрева на пронизывающем ветру при 36 градусах ниже нуля по Цельсию, русскому народу известен издревле. И пока мамаши носились с колясками и санками, катая обалдевшую от приключения детвору, папаши исполняли ритуальные танцы у костра, периодически жонглируя фляжками и рюмашками. С рассветом уставшие ждать неожиданности от природы, которая вероятно плюнула на всех и тоже легла спать, мамаши с детьми вернулись домой, а уставшие от ритуальных плясок папаши потянулись, не совсем ровными рядами, в часть на построение.
Но в конце февраля нас ждало ещё одно событие, обойти вниманием которое я никак не могу, хотя это потрясение далось много легче, чем моё общение с чувачками (см. Дорога пятая) на «краю земли», ибо муж был рядом и в гарнизоне было полно народу, но всё же.
Объявленная масштабная амнистия, которую подписал царь Борис перед самым отречением от трона, привела в посёлок Джида, 19 (это по озвученным спискам) отмороженных рецидивистов, которые в свою очередь приволокли видимо своих друганов, в количестве ещё 3 раза по столько. Началась какая-то череда беспредела справиться с которой не могли несколько месяцев. Квартиры вскрывались и обворовывались по 4 штуки за 1 час. Всегда утром. Вечерами народ откинувшийся отдыхал, и максимум на что был способен, так это если тока прирезать кого, а воровали исключительно утром. Офицеры, вооруженные автоматами, постоянно патрулировали гарнизон, но если ворующих они периодически отпугивали и отлавливали, но с убивцами было гораздо сложнее.
В те дни муж уехал в госпиталь, на ВЛК в Читу, я с детьми была дома одна. Поздно вечером у соседки тёти Нины (попивающая женщина работала в ТЭЧ инженером) было шумно и я решила, что у них опять компания гуляет. Около полуночи, на площадке послышались голоса и музыка, я решила, что компания расходится. Шум не прекращался, я выглянула на площадку и очень пожалела, ибо на меня смотрели 4 пары стеклянных глаз, одна морда оказалась около меня и прошипела «Сгинь..»
Я девушка понятливая сгинула мгновенно, схватила телефон и судорожно начала звонить Ирине Петровне, имея просьбу выслать наряд к нашему подъезду и надежду, что они успеют до тех пор пока мне вынесут дверь. Но телефонные гудки как-то резко оборвались и сколько я не трясла телефон, он отвечал мне гробовым молчанием. Спустя 5 минут, я поняла, что на площадке стало тихо. До утра я просидела в кресле, боясь уснуть и готовая прыгать с балкона второго этажа (не сильно высоко, чо там!) вместе с детьми.
А утром была суббота, уснула я в районе 6 часов, но в 10 меня разбудил стук в дверь. На пороге стояла соседка Светка, жившая на первом этаже, она собирала деньги на похороны, на мой вопрос кто помер, ответила «Тётя Нина. Убили её».
В понедельник ко мне постучался следователь, вернее два следователя. Из республиканской прокуратуры, из стольного града Улан-Уде приехали, и положили передо мной 4 фотографии, с которых смотрели те самые 4 пары стеклянных глаз, которые я видела накануне. Областные прокуроры совершенно спокойно, как могут делать только азиаты, спросили: «Вы в пятницу видели этих людей?».
Я старалась быть равнодушной, но предательски трясущиеся руки выдавали меня со всей косметикой, поэтому, ушедши от ответа, я поинтересовалась: «Они у вас в СИЗО сидят?» Но следователи врать мне не собирались и сказали, что они окажутся в СИЗО, если я сейчас опознаю их и подпишу Протокол. Вот прям завтра приедут к нам опера и вообще весь республиканский ОМОН.
После этих исчерпывающих объяснений, я мило начала прощаться с прокурорами, ибо они родимые сегодня уедут в за 300 км в Улан-Уде, а я с детьми останусь здесь, где бегают вот эти самые 4 отморозка отсидевшие по 12-14 лет за убийство и истязание. Проявив полное равнодушие и похерив свою гражданскую сознательность я не испытывала угрызений совести, и пожелав следователям успехов в поимке убивцев распрощалась с ними.
Наступившее лето принесло новые назначения и новые этапы в нашей кочевой жизни. Пришедший как-то со службы муж спросил:
- Марусь! В Баду поедем?
- Это где? В Читинской волости опять?
- Угу. В Читинской, станция «дрова»! Поедем?
Это было что-то новое, со мной советовались! Надо поумничать…
- На повышение?
Смех в ответ и кивок.
- На повышение. А что, если б не на повышение не поехала бы?
- Неа, не поехала бы! Заколебалась я по ЗабВО колесить! Без повышения могу только на Запад!
Практически одновременно с нами покидали Джиду и наши друзья, они также «на повышение» отправлялись в Читинскую область, но чуток дальше в сторону «края земли» в гарнизон с милым названием Степь. Так нас судьба разводила в разные стороны, но мы обязательно встретимся! Прощай земля Бурятская, здравствуй станция Бада, она же «дрова», и снова 6 часов разницы с Москвой.