В Российскойкой армии я послужил недолго, с 1990 по 2000. Но казарм, столовых и камбузов за это время повидал много. Как-то раз я пытался подсчитать, сколько «кухонь» я перепробовал, но после третьего десятка бросил. Абсолютный лидер по качеству и обслуживанию – столовая лётного состава в вертолётном центре г. Торжок, там я на авианаводчика учился.

Но речь пойдёт не об этом, а о столовых военных училищ. Хуже чем там в армии не кормят нигде, в этом я уверен. Это, наверное, один из элементов подготовки будущего офицера. Если вдуматься, то решение, конечно, абсолютно верное. Я, например, после обучения в ВОКУ могу съесть что угодно, если оно лежит в тарелке. Да-да, наверное даже то, что вы подумали. Готовили там очень своеобразно, едой или даже жратвой это было назвать нельзя.

В Уставе про питание военнослужащих пишут «приём пищи», и процесс поглощения этих шедевров кулинарии - это был именно «приём». «Есть» это было нельзя, это можно было только "принимать" внутрь.

Если хотите, то можете провести эксперимент: зайдите в самый наикрутейший ресторан. Не важно в какой стране, пусть это даже будет «Максим» в Париже или при отеле «Негреско» в Ницце. Ну а если вы совсем обалдели от количества ваших денег - идите в кабак при яхт-клубе в Монако. Когда к вам подойдёт мэтр, попросите позвать шеф – повара и скажите ему:

- А сделай-ка мне, братец, перловочки на комбижире с небритой свиной шкуркой!

Вот они все там орут благим матом, что могут приготовить любое европейское блюдо. И что? А то, что после этого шеф-повар, как честный человек, обязан застрелиться. Российская кухня ведь, что ни говори, относится к европейской, а армейская кухня – часть российской.

Но даже если они найдут все необходимые ингредиенты, мгновенно закупят оборудование (паровые котлы на двести литров в каком-то жутком «противотанковом» исполнении), добудут необходимые технологии (так гробить продукты - это уже не навык, это именно технология), то у них всё равно нихрена не выйдет. Помимо всего вышеперечисленного нужен «настрой», особое психологическое состояние (смотри эпиграф). Без этого никак. Я знаю, что говорю. Если я в ярости, как «в жопу раненная рысь» - у меня не поднимается тесто.

Ну а в С.-Пб. ВОКУ в девяностые это всё еще было многократно помножено на стахановское воровство поварих.

Мой рост 180, вес 80, и особо мелким меня назвать трудно. Но совершить пеший марш с теми сумками, которые они вприпрыжку перли после работы я бы точно не рискнул.

Один раз, стоя старшим наряда по столовой, я очень внимательно присмотрелся к полученным курам. Ну понятно, цвет - традиционно тёмно-синий, ноги - толщиной с карандаш. На ящиках – страна происхождения: Беларусь. Я понял – до Питера их гнали пешком. А до того, как их злодейски умертвили, они явно работали моделями.

Ну знаете, по ТВ иногда идут показы мод, и там по подиуму ходят такие «женские особи» в комплектации «гладильная доска». И выражение лиц у них такое серьёзно-сосредоточенное, такое выражение можно увидеть на мордах какающих собак. Хотя, тоже понятно, ей сказали: сделать тридцать семь шагов, а она только до десяти считать умеет. Вот и идёт, мозг ломает.

Короче, куры «производят впечатление». Потом изучил конечное блюдо (кто-то с очень больной фантазией обозвал его «подлива») и пришёл в ужас – даже этот «бухенвальд» воруют. Почему я сделал такой вывод? Элементарно. При подсчёте порций выяснилось, что у этого зверя, ошибочно именуемого «курица», на две ноги приходилось девять шей, пятнадцать крыльев и набор костей, не поддающийся классификации. Короче, Стивен Кинг с его монстрами отдыхает.

Все, кто проходил обучение в военных училищах, знают: чем старше курс, тем хуже аппетит. Первый курс жрёт всё и в любых количествах. Старший – вяло ковыряется. Видимо, организм больше «кулинарные шедевры» не принимает. Поэтому к воровству ты по большей части относишься вполне спокойно: да берите, господи, дерьма не жалко! Но иногда нервы не выдерживают, ведь воруют, сцуки, всё подряд и много - от соли до гнилой картошки. Вот это «возмущение в душе» меня один раз и сгубило.

Прибыла в очередной стопицотый раз в училище проверка. Старшим «зондер команды» был целый генерал-лейтенант, медик. Столовую «отпидорили» так, что можно было подумать, что сына министра обороны завтра сюда жениться привезут. А генерал-лейтенант этот то ли должность принимал, то ли прибыл из Москвы с проверкой, я не в курсе. Я вообще медиков в таком звании никогда раньше не видел. Ну и пошёл этот медик «в народ» - с курсантами пообщаться. Заходит к нам в зал, при нём «свита» - начальник училища, зампотыл, начальник столовой, начмед, все комбаты. А у нас «сержантский» стол сразу у входа, поэтому к нам он и подошел.

- Ну что, как кормят?

Я отвечаю:

- Воруют, товарищ генерал-лейтенант!

Зампотыл сбледнул с лица, вернее, даже тёмно-оливковый стал, как китель. Наш генц нервно сглотнул, а начальник столовой просто «в мыслях уже застрелился».

Генц – медик говорит:

-Обоснуйте.

А сам на нашего смотрит, а взгляд... Я такой взгляд только на войне видел, так поверх ствола смотрят, перед тем, как плавно спуск потянуть.

- Бром недосыпают, товарищ генерал-лейтенант! Весна на дворе! На офицера учиться невозможно!

-Т-а-а-а-к. Понятно. Сержант, у вас что, рук нет?! Командир батальона!

- Й-й-й-а-а!!!

- Проведите с сержантом на плацу тактико–строевое занятие.

- По теме, товарищ генерал – лейтенант?

- Снятие сексуального напряжения вручную в весенний период.

Глаза у нашего комбата задорно засияли, на лице восторг. В общем, привели пятилетнего мальчика в магазин игрушек и сказали: «Всё твоё!»

- Разрешите под барабан?

- Разрешаю!

Столовая так грохнула хохотом, что я думал - стёкла вылетят. Так меня больше никогда в жизни не подкалывали, ну и слава богу.

На выходе из зала наш генц обернулся и улыбнулся мне. А вот улыбка его мне не понравилась - это была добрая улыбка фельдфебеля расстрельной команды.