Военная судьба отнеслась ко мне благосклонно. Я не был «охвачен любовью» тружениками политотделов, но с одним замполитом столкнулся очень плотно.

Звали его Алексей. Что он делал в морской пехоте и как туда попал, вернее просочился, для меня до сих пор остаётся загадкой. Папа его был каким-то крутым адвокатом и занимал видное положение в адвокатской коллегии. Но сынуля у него был - наиталантливейший балбес. Его решили отправить в военное училище, как он его закончил и чем в нём занимался — это тайна, покрытая мраком.

Однако результат папе понравился, всё-таки в военном училище есть какие-то «рамки». «Полезную практику» решили продолжить. И вот это чудо прибыло в часть после выпуска.

После беседы с командиром полка было принято решение — на замполита, а не то он «накомандует», мало не покажется. Так в роте, где я служил, появился молодой лейтенант — замполит.

Вы представляете себе, каким идеальным гвоздём может быть новенький гвоздь только что вынутый из ящика, весь ещё в масле. Или идеальным кирпичом - кирпич сразу после обжига, без единого скола, щербинки или царапины. Таким был наш новый замполит, вот только он был идеальнейший дилетант в военных вопросах. Причём во всех: начиная со знания уставов и заканчивая чтением топографической карты. Но что поразительно, он умел производить впечатление если не грамотного, то вполне приемлемого офицера.

По старой традиции в ДШБ выверкой гранатомётов РПГ-7д занимаются замполиты рот. Сам этот нехитрый процесс проходит с использованием контрольно-выверочной мишени. И дело это настолько простое, что справиться с ним в состоянии пятилетний ребёнок из интерната для умственно отсталых. Именно поэтому замполитов туда и приписывают. Так как доверить замполиту даже автомат Калашникова (вещь, которую нельзя сломать даже теоретически) - уже требует от командира роты некоторого личного мужества.

Когда Лёхе выдали эти мишени со стойками (удаление должно быть 20 метров, вполне возможно разместиться на центральном проходе в казарме) и кучу всяких непонятных железяк, он задумался на секунду, после чего сразу подскочил ко мне и задал одним блоком штук пять вопросов. Если бы мне их задал матрос-срочник он бы имел, как говорится, бледный вид и потные ноги. Да нет, я бы его просто прибил на месте и меня бы оправдали. А этот ничего - стоит, ждёт ответов. А я не знал, что ответить. Так как понял, что начинать надо с основ: что на свете есть враги и у них есть их вражеские танки, которые нормальный морпех должен истреблять, как только увидит.

То есть у человека в голове в плане знания оружия (проще РПГ ещё ничего не придумали) — полный космический вакуум. Но там же - у него, в смысле, в строю, и два моих гранатомётчика затесались. А стрельбы завтра с утра. Они вообще три раза в неделю. Поэтому я все-таки решил взять ситуацию под контроль:

- Всё, Лёха, спасибо, я сам. Тебя, вроде, ротный искал.
- А-а-а... Ну, тогда давай.

И лицо у него такое, как будто бы так и надо и всё нормально вообще.

Освоился Лёха очень быстро - буквально мгновенно. 

Подходит ко мне на стрельбище матрос — пулемётчик. Задержка при стрельбе — поперечный разрыв гильзы, а извлекателя нет. А я занят был - в подствольнике граната застряла. Стою, ковыряюсь. Я просто ближайший офицер оказался. А там делов то — раз плюнуть, если одну хитрость знаешь. Ну я бойцу и киваю, типа вон, к замполиту подойди, я занят. Боец подошёл.
И что сделал Лёха? Правильно, он разорался:
- А-А-А!!! Блядь!!! Командира отделения ко мне!!! Вы что???!!! Сами таких примитивных вещей не знаете ?! Стоите тут, вопросы задаёте идиотские!!!
Пулемётчик мгновенно смылся. Видимо понял, что из-за подобной фигни такого крутого специалиста беспокоить — себе дороже.

И так фактически во всём: от подготовки караула до правил радиообмена. Но со стороны посмотришь - работает! Бегает, орёт, суетится, в общем, кипучая деятельность налицо.

А отвечал он в роте по старой замполитской традиции — ни за что.

У него в заведовании находились боевые листки и газета стенной печати, с идиотским названием «Штурмовик» (мне почему-то сразу факельные шествия в нацисткой Германии вспоминались), ну еще за комнату досуга — бывшая «ленинская», которая после каждого «дембельского аккорда» и так сияет. Ну и плюс куча каких-то непонятных тетрадей для записи бесед с личным составом, которые он вечно искал. Построит обычно роту, проорёт:
- Бляди камуфлированные!!!
И пойдёт в тетрадь галочку ставить — побеседовал.

А однажды в полку случилось «чудо». Офицерам выдали деньги - первый раз за три месяца. Кто служил после дефолта 1998 меня поймёт — зарплата лейтенанта в ДШБ со всеми надбавками - ровно пятьдесят американских рублей и это ровно в четыре раза меньше зарплаты сторожа на автостоянке. Цены взлетели до небес — все меряют в у.ё. Зарплаты хватает только на то, чтобы обновить мыльнорыльные, купить блок хороших сигарет и посетить (один раз!) ближайший бар «Снежинка», в народе - «Сугроб».
Я уже вынашивал стратегические планы по организации массовых пьяных беспорядков в вышеуказанном баре, тем более, что выходных у лейтенанта, дай бог, два дня в месяц. И тут на тебе: Лёхин коллега, только уже полкового уровня, объявляет:
- В воскресенье. Всем младшим офицерам полка, не занятым по службе, собраться в учебном корпусе в 10.00 для прохождения психологического тестирования.

Затем замполит полка напустил таинственности:
- Результаты будут обработаны с использованием компьютера и доведены до командования.

Вот так. В очередной раз: «Спасибо армии родной пиз...ой накрылся выходной».

Лёха при словах «компьютер» и «командование» насторожился:
- Поручик, а это как ?
- Ну, когда ту хрень, что мы напишем, читать будут, то об компьютер будут пиво открывать. А как пиво кончится, командиру расскажут какие мы дебилы.

В десять утра собрали нас - два десятка счастливцев - в учебном корпусе. Выдали толстенную анкету. Причём вопросы не типа «да - нет», а развёрнутые. Девушка, которая этим командовала (страшная, как моя жизнь), обнадёжила:
- Здесь не так и много, за пару часов справитесь.

И куда-то умчалась. А я злой, как собака. Меня ротный перед этим обрадовал, ещё в субботу:
- Раз у тебя выходной обламывается, то в караул в воскресенье — тебе сам бог велел!

Ну ладно, думаю, ща я вам заполню «по быстрому». 

Сидели мы вместе с Лёхой. И тут я с удивлением замечаю, что эта сволочь списывает, причём всё подряд и дословно. Аж язык высунул от усердия. Ну, я голову рукой подпёр и на эту картину любуюсь. А он вообще в наглую анкету к себе подвинул, типа я ж всё равно не пишу, а ему так удобнее. Налюбовался я и говорю:
- Как же я вас, сволочей политотдельских, ненавижу.

А он, даже не прерывая процесса списывания:
- Да? А чё так?
- Да это у меня, наверное генетическое, мне ещё отец про вас рассказывал, даже в стихах. Как вы кровь строевых офицеров, стаканюгами гранёными хлестали.
- Просвети?
- Да легко:

В феврале, зимой холодной,
В отпуск едет Ваня взводный.
Солнце жарит и палит -
В отпуск едет замполит.

Лёха оторвался от списывания и сделал мечтательное лицо:
- Да. Были времена. Ща уже не то. Волю вам дали.

Не ну не сволочь? А?

- Ладно давай посмотрим, что ты там нацарапал.

Я посмотрел и тихо прибалдел: слово в слово! Причём, ведь когда спросят, кто списывал, этот хмырь вскочит и заявит, что замполит до этого никогда не опустится.

- Ну ты бы, хоть слова местами менял!

Лёха вздохнул:

- Не получится. Ты запятых слишком много ставишь. Боюсь, ошибок понаделаю.
- Хорошо. Но почитай внимательно, что ты пишешь. Вот ты пишешь: хобби — алкоголизм, спринтерские дистанции.
- Это ты пишешь. Я списываю.
- Речь не про это. А про то, что какой ты, нахер, спринтер? Ты же стайер-марафонец!
- Это почему?
- А вы забыли, товарищ замполит, сколько водки вы выкушали в прошлое воскресенье, во время восстановления вами, успешно проёбанных вами же боевых листков?
- А ты в этом не участвовал ?
- Только не надо путать. Идейный вдохновитель и организатор был ты. А я был приглашён как консультант.
- Слышь, ты, консультант. А как нас драли потом за эти тексты? Ты помнишь?
- Это нормально. Настоящий писатель никогда не находит признания среди современников. А вот потомки мой талант оценят по достоинству.
- И кстати, я не замполит, моя должность по-другому называется.
- Да кто ж не знает-то! Ты - заместитель командира роты по борьбе с личным составом. Ладно. Исправляй давай.

Лёха исправил, но всё оставил в том же духе.

Через неделю на полковом совещании офицеров комполка озвучивал результаты тестирования. Тут надо уточнить. С командиром мне повезло. Это был умный, грамотный офицер с развитым чувством юмора. Для каждого офицера у него имелся свой стиль общения и краткая, но исключительно меткая, в двух словах, характеристика.

Я у него проходил, как «лицо с американского плаката времён холодной войны: «Советская военная угроза». И если он собирался меня прилюдно выдрать в офицерской курилке, то начиналось это с вопроса:
- Поручик! Не сочтите за труд, напомните, кем вы у меня работаете?

Лёха же у него был «лицом с советского плаката «Международный сионистский заговор». Ну что тут поделаешь, папа по национальности — адвокат. И комполка, всё в той же курилке у него спрашивал с одесским акцентом:
- Ребе, а ви таки знаете, шо творится в вашем кибуце?

Но это так — шутки вне строя.

И вот он перебирает пачку листков с результатами тестов. Находит два и говорит:
- В принципе всё нормально, но два офицера меня удивили.

И начинает зачитывать. Это был не результат теста, а эпикриз болезни. Там была масса медицинских терминов типа: маниакально-депрессивный, параноидально-шизоидный, короче куча очень умных слов. Лёха, единственным боевым ранением которого являлся триппер на втором курсе училища, слушал и гордился собой. Но концовка «эпикриза» была просто бомба: «рекомендовано принудительное лечение со строгой изоляцией».

Хотя в Лёхе присутствовало и чувство прекрасного.

Погрузились мы как-то на БДК. Учения у нас были, батальонно-тактические, с высадкой морского десанта и боевыми стрельбами. Ну и вот четыре БДК медленно выходят из гавани. Кораблей с нами военных много собралось - у корабелов тоже учения. Как я потом узнал, мы сначала подводную лодку ловили, а когда поймали - она нас топить начала.
Стоим мы на верхней палубе на юте. Красиво вокруг. Корабли в гавани флаги сигнальные подняли, хотя что пишут - не знаю, может гадость какую, типа «чтоб вы все утопли», с них станется. Ну и подходит Лёха. Посмотрел на всё это великолепие, и как заорёт:
- Эх, бля, сто якорей мне в жопу!!!

Мы с ротным переглянулись.

- Лёша, ты чего?
- Да вот захотел чёнить военно-морское проорать, да только это знаю.
- А-а-а, ясно. Типа: «Форштевень долой!!! Шпиль на брамсель!!!»
- Во-во. Поручик, я давно подозревал, что ты умный. Ты мне на бумажке напиши подробно и побольше. И главное, когда чё орут.
- Лёша, не вопрос. Ты главное, когда выучишь, на беседах с бойцами почаще используй. Вдруг кто домой напишет, а у него папа моряк, ему приятно будет.
- Да это само собой, ты ещё меня поучи бойцов воспитывать.
Лёха потом ещё в Дагестане отметился, но про это - уже в другой серии.