- Ты меня уважаешь?

- Андрюха! Я тобой горжусь!

Шёл третий день пьянки. «Самая страшная пьянка - это стихийная» (автор). С Андрюхой в этом санатории мы уже шестой день сидели. Первые три дня он крепился. Хоть я над ним и издевался безбожно. Ну, сами себе представьте, заказывает себе ваш «конвоируемый», каждый вечер в ресторане – тарелку солений домашних, селёдочку с картошечкой, ну и водочки, грамм триста. И философски хрустя кислой, выдержанной без сахара, капусткой заявляет – «Такую капусту грешно мимо водки есть…». Одно слово – «Сердца у тебя нет!». Короче, сдался Андрюха на четвёртый день. Но, три дня в таком режиме выдержать, это, согласитесь, Поступок. И началось… Хотя, зря он так. Ну куда он полез? Как? Как, я вас спрашиваю? Как может НКВДешник из другого мира с нашим морпехом в искусстве «потребления» тягаться. Котёнок. И тут – сюрприз. К столику подходит генерал. Что-то он быстро обернулся.

- Приятного аппетита, товарищи офицеры. Андрей, в номер. Спать. Я с тобой завтра поговорю.

Генерал подсел за стол.

- Вы что, Алекс? Моё терпение испытываете?

- Никак нет, господин генерал. Да и команды не было, Вас ждём. Все глаза проплакали. Вот, поужинать решили. Заодно и стресс снять. Чисто, стописят, «наркомовские», перед боем.

- Ну, ну. Смола вашего я привёз. Хотя лучше бы я этого не делал.

- А в чём проблема.

- Да спился он, почти. Я его из какого-то бомжатника выдернул, участковый помог. Распространённая схема в вашем мире – потеря работы, водка, привет от супруги и по наклонной. В вашем номере сейчас спит. Благо он у вас двухместный. Похмелье у него будет завтра страшное. Поили, пока везли.

- Что, совсем плохо?

- Ну, я бы не сказал? На фронт бы забрали, это точно. Но для вашего дела, не думаю, что это лучший выбор.

- Да нет. Мне нужен именно толковый снайпер. А он лучший, из тех кого я знаю. Хотя конечно. После такого фестиваля форму набрать – это кишками блевать придётся. Чисто на морально-волевых. Не поможете его в чувство привести?

- Это каким образом?

- Да медик нужен чистку организма ему сделать. Ну и проследить, что бы во время подготовки не загнулся. График жёсткий. Плавно на уровень выйти не получиться.

- Во – во. И я про то же. А вы дымите, как паровоз, и Андрея мне спаиваете. А по медику… Фельдшер есть. Едем в учебный цент. Под Смоленск, кстати, как и просили. Там Внутренние войска вашего МВД тренируются. База очень хорошая. Хоть у них и проходной двор. Кто только к ним не приезжает. Но это может и к лучшему.

- Вы Смолу что-нибудь говорили?

- А зачем? Это ваш бывший подчинённый. Вам его и воспитывать. Да и что ему говорить? У него разве выбор есть? Если свою жизнь кардинально не изменит, сдохнет под забором в течении года.

- А она у него измениться? Да и у меня тоже? Да и вообще, продолжится?

- А это уже от вас зависит. Вы, Алекс, получите очень многое. А вот, как именно, это мы с вами обсудим перед заброской. Наши финансы и возможности в этом мире не ограничены. Но, вагон денег мы вам не дадим, даже не надейтесь. Глупо так светиться. А вот прибыльное дело организовать – это для нас не вопрос. Так что, думайте-мечтайте. Но, в разумных пределах. Никаких ЧВК и афёр на биржах, или, прости Господи, элитных публичных домов, это однозначно.

- Да не больно то и хотелось. Господин генерал, когда выезжаем?

- Самолёт завтра, в 14.

Смол просыпался очень тяжело. Его трясло. Он был мокрый от пота. Дааа…. Сколько ж ты пил, родной? И какую сивуху? В холодильнике номера его дожидалось три банки пива. Мутные глаза с трудом на мне сфокусировались.

- Привет болезный. Добро пожаловать в наш поганый мир. Держи.

Я протянул ему запотевшую банку. Банка была втянута в себя с хлюпающим звуком. Могём. Ну, давай тогда уже и вторую.

- Кароче, у тебя шанс. Едем на войну. Вдвоём. На пять месяцев. Куда – лучше не спрашивай. В другой мир. Сшибать немецкие мессершмитты. Я серьёзно. После – ты в шоколаде. Шансы выжить - один из трёх. Если ты говоришь – Нет. Допиваешь пиво и проваливаешь. Ну, а там сдохнешь в подвале. Ты как?

- Поехали. Чо? Один из трёх - это очень много. У нас с тобой и гораздо меньше бывало. И никуда я не свалю! Даже не надейся! Жизнь у меня такая, что трезвому страшно. Кстати, привет. Давно не виделись.  Больше десяти лет прошло. Как сам?

  - Ну, получше чем ты, конечно. Но, тоже не фонтан.

- А про мессершмитты, ты серьёзно? А как мы это сделаем?

- То что серьёзно, это точно. А вот, как?  Мы с тобой придумаем. Немного о себе….

- Да знаю я всё. Слухи о тебе ходили. Рэмба, куева. Я в бригаде был, на «день памяти».

- Ну, вот и отлично. Работаешь снайпером. С «Валом». Руку набьешь. Готовимся до октября. Работаем вдвоём, автономно. На подножном корму. Белоруссия 42-ой год.

- Постой. Кто из нас в запое? Ты, или я? Ты чо несёшь, командор?

- Я серьёзно. Потом объясню. Это долго. Да и не поймёшь ты сейчас. Тебе недели две в себя приходить надо. Начало занятий, как раз через две недели.

- Ну, хорошо. Когда едем?

- Самолёт завтра. Встречу обмывать не будем! Даже не надейся. Теперь ты мой, сцука.

Смол грустно вздохнул.