По приходу сразу же вскипятил в котелке воду из озера и, после того как она остыла, развёл в ней «лист» стрептоцида. Затем этим раствором отмочил и снял бинты повязки на ране Смола. Вторая перевязка самая важная и болезненная. Тут очень внимательно и аккуратно нужно. Выглядит хоть и страшно, но воспаления нет. Никакого покраснения. Хорошо, что рану не «на бегу» первый раз обрабатывал. Внимательно промыл-почистил. Я так мыслю, что первые три дня ежедневно менять будем. Потом, если рана сухая будет, можно уже и через день. Или вообще раз в три дня. Пока проводил процедуры, Смол меня уламывал:
- Вот видишь, командор, как твой подчинённый личный состав страдает из-за твоей тактической неграмотности. Не стыдно? И вообще, ты этот свой косяк лютый компенсировать собираешься?
- Не налью! Даже не надейся! К тому же, я тебе антибиотики колоть начал. Тебе бухать нельзя! Иначе всё насмарку пойдёт. И, кстати, про «тактическую неграмотность»… Доложите-ка мне, «товарисч страшный лейтенант», как Вас зацепило? Мысли по этому поводу есть?
- Да какие тут мысли? Я тебе просто скажу, как дело было.
- Излагай.
- Атаковали они с правильного направления. А вот отходили уже по другому пути. Мысль у них была – быстрее в точку сбора выйти, типа «раненые у нас». Дебилы. Хоть ты им и говорил, я помню. И мне весь сектор огня перекрывали. Я на одной линии огня с ними был у того пулемётчика на чердаке. Отползти надо было в сторону. Хотя бы метров на десять. Но кто ж знал, что они чердак не зачистили.
Вот так. Примерно это я и думал. Вот тебе и «слабое звено». Война ошибок не прощает. «С такими друзьями и врагов не нужно» (С). Именно в этом случае думать нужно было не только, как противник поступит, но и как твои «коллеги» накосячат.
Я разбил лагерь и забрал у Смола всю его одежду в стирку. Он соблаговолил «меня прикрывать, если чо…». А на мою попытку припахать его в обустройстве лагеря возмущённо заявил:
- Пока вы там – «хлеб с маслом»! Мы тут – «цепями на пулемёты, кровь мешками проливали, глотки резали…». Тебе волю дай, я у тебя с кишками в руках дрова рубить буду! Никакого сострадания! Как был сержантом-зверюгой, так им и остался!
Сволочь хитрожопая.
Озеро, возле которого мы расположились, рыбой было богато. Я по-быстрому наловил мелочи и наставил жерлиц из рогулек. Нормальный улов – пара приличных щук и тройка крупного окуня на следующее утро. Благо я о леске и рыболовных крючках позаботился. Так что уха получилась знатная. Я приправы тоже прихватил. Три дня только отсыпались – отъедались. Ну и про гигиену не забывали. Кстати, очень это непросто – опасной бритвой бриться. Хорошо, что в учебном центре наловчились.
Весна уже заканчивалась. Листва на деревьях, лагерь в упор не разглядишь. К оборудованию лагеря нужно очень серьёзно относиться. Ты в нормальном шалаше, с хорошей подстилкой, намного лучше и быстрее отдохнёшь, чем под мокрым кустом, трясясь от холода. Так что мы всё предусмотрели, даже котелки туристические. Вес небольшой, если не охреневать и раскладные кресла с собой не переть, а удобство и экономия времени большие. Каши, правда, надоедать уже начали. Но это ничего. С ними лучше, чем без них. Да и сэкономили мы, деревенские и партизаны нас по поводу еды «подогрели», такой шмат сала выдали, что я не знал, что такие и бывают. Морда Смола постепенно вернула себе розовый цвет и прирождённое наглое выражение.
Провёл ревизию боеприпасов. Нормально. Вдвоём даже сотню «9х39» не извели. По «9х19» вообще в плюсе. Даже по гранатам - по четыре «лишние». Короче, грамотно мы с партизанами отвоевали, по принципу «правильной» жены - «Что моё, то моё! А вот о твоём давай поговорим…». С перевязками тоже всё нормально, до заживления ещё далеко, но рана сухая, чистая. На четвёртый день решил – всё, хватит, отдохнули. Да и действительно, ноги уже не гудят, отоспались, оружие-обмундирование чистое. Сделал Смолу лангету на рану из древесной коры, прямо поверх костюма (мало ли, вдруг на плечо падать придется), и мы пошли к сбитому бомбардировщику. Лагерь решили свернуть. Новое место выбрали. Как раз в центре условного треугольника «сбитый бомбер - артиллерийский склад - строящийся аэродром», то, что нам надо.
Через два дня были у сбитого «Пе – 2». От него только фюзеляж остался. Крылья и хвостовое оперение о стволы деревьев обломало, когда он на лес сесть пытался. Как там бортстрелок выжил – непонятно. Хотя на войне и не такие чудеса бывают. С бомбами просто всё получилось. Бомболюки были почти сорваны. Да и сумка с инструментом в фюзеляже была. Аккуратно выкрутили взрыватели, раскурочили замки бомбодержателей и задумались… У ФАБ – 50 вес около 50 килограмм. Нести их на слегах планировали. По одной. Но Смол-то сейчас – однорукий. Рука у него на перевязи. Если что, не боец он, а цель. Ладно. Попробуем по-другому. Я передал свой «однодневник» товарищу и обвязал первую бомбу верёвкой. Типа лямки для неё сделал – за спиной нести. Посчитали, если «челночным методом» переносить, то за неделю к «трубе» я три бомбы допру. Главное, за это время ёжика против шерсти не родить.
Через шесть суток в ближайшей от «трубы» роще лежало три бомбы. На аэродроме каких‑либо масштабных работ уже не проводили. Готово, по ходу, всё. Копаются, но без фанатизма. Такое впечатление, что замечания устраняют.
А вот с ежиком не так просто всё получилось…. Родил! Причём не одного! И в каждый день из этих шести! Наш маршрут «моего подвига» проходил мимо брошенной жителями деревни. «Летят самолёты – привет партизанам! Плывут пароходы – салют партизанам! Идут диверсанты из другого мира, ничего не скажут, только сплюнут зло, и опять чёнить в деревне смародёрят».
Из тайника Василя забрали катушку телефонного провода, а из домов деревни десяток огарков парафиновых свечей. И начали делать «сюрприз». Аккуратно проковыряли стакан под взрыватель в одной из бомб (благо мультитул хороший есть) и вставили в отверстие электродетонатор. После чего подсоединили его к телефонному кабелю и залили парафином. Нормально получилось, с гарантией. Крепко и водонепроницаемо. Я реально уже всех подряд ненавидел. А того партизанского «взводного» порвал бы голыми руками за ранение Смола. Мне теперь предстоит ползком полкилометра по дну ручья эти бомбы волочь. Смол уже смотрел на меня с искренним сочувствием. Но меня одно подбадривало – это, как говорится, «последний рывок». После того, как уложил всё в дренажной трубе, я замаскировал и прижал камнями кабель в ручье, и мы двинули в наш новый лагерь.
Эти последние сорок километров я волокся уже на автомате. С трудом мне они дались. Ничего вокруг не видел и не слышал. В лагере рухнул как подкошенный. Проспал сутки. На следующий день ноги очень сильно болели, особенно все суставы. Тут уже очередь Смола наступила за обслуживающий персонал впахивать. Нет. Надо всё-таки поспокойнее планировать. А то спешим, как на пожар. А у нас ещё неделя примерно осталась до окончания работ на новом аэродроме, ну и «новоселья». Пока на нём никого, кроме Хиви, не заметили. Только одно меня волнует - как начнётся и как будет проходить операция по зачистке района. Я бы на месте немцев на агентурную сеть больше надеялся. Тупо наобум - это ооочень много войск для блокировки района надо. Ладно, у нас только один выход. Надо на шаг впереди противника идти. Чтобы он на наши действия реагировал, а не мы на его.
Отдыхали в лагере три дня. У Смола повязки чистые, не кровят. Хоть дренаж ему я не ставил, так как не шил ничего. Рана уверенно заживает. Но когда рукой двигает, от боли морщится. Нормально. Две недели уже прошло. А вот связки на ногах я себе всё-таки потянул – побаливают. Ну ещё бы. Вспомнить страшно, сколько я отмахал. Хотя на «второй» и побольше бывало.
Собрали военный совет. Очень долго вертели карту. После чего посовещались и я решил.
- Значит так. Равняйсь. Смирно. Слушай боевой приказ. Кароче. Начинаем «танцы с бубнами» с артиллерийского склада. Автомобильную камеру в деревне реквизировали (её пацаны с собой на озеро брали – купаться, это стопудово). Из неё мегарогатку и сделаем. И с её помощью все тротиловые шашки, что нам партизаны подарили, к немцам и отправим.
- Прям-таки все?
- Ну а чо жадничать? Зато с гарантией. Там дальность броска должна быть больше ста метров. Лучше подстраховаться. И учти, когда всё там рваться начнёт, лучше подальше от этого склада находиться. Надо пути отхода, вернее отбега, заранее разведать. А пока я буду из рогатки фулюганить, тебе за часовыми смотреть. Там на вышках пулемёты. Работаем, если что, с Витязями, глухими. Всё равно по силуэтам стрелять или по вспышкам. Благо дистанция до них будет – метров восемьдесят максимум. Лучше «9х19» использовать, здесь с «СП-5» трудности. Хорошо хоть внешнего патрулирования нет. Только в самом периметре вдоль забора с собаками ходят. Хотя, когда я все шашки перекину, там уже пофиг. Я вообще думаю, что только пара из них общую детонацию может вызвать. Там обваловка хорошая и масксети натянуты. Так что может вообще не получиться. Но, я думаю, должно.
- То, что ты тяжёлый параноик, командор, я в курсе. Но не до такой же степени.
- Ты собак там видел?
- Нууу, присутствуют.
- Так вот, на десерт, от обученной служебно-поисковой собаки не уйти, ну или очень сложно. Тут уже как повезёт. Плюс там немцы, а не хохлы вечно пьяные. Здесь лучше перебдеть. В идеале чтобы они вообще не поняли, почему всё у них там рвануло. Да и сам посуди, бомб нет, совсем. Как и зачем тогда самолётам летать? На аэродромах больших запасов не держат. Это закон. Так что с этого склада начать надо, полюбому.
- А когда?
- Да завтра и двинем. И ещё. Начало операции по зачистке района - на днях, если уже не началась. Так что на марше «ушки на макушке». Всё по-серьёзному будет. Мы их очень взбодрили, хохлов грохнув. А там, провернём всё в «час волка» - за час до рассвета. В четыре примерно.
На следующее утро свернули лагерь. Нарезали камеру на полосы и испытали катапульту на большой лесной поляне. Нормально. Метров на сто пятьдесят шашку кидает. Рейдовые рюкзаки решили с собой взять. Новое место по карте подыскали. Да и закон есть один в разведке – малые группы должны, как волчья стая, постоянно в движении находиться и к одному месту не привязываться. Вот мы новое место и выбрали, поближе к нашим трём аэродромам. Как пришли, решили боекомплект по максимуму пополнить, ну и про сухпай не забыли. Если всё пойдёт, как задумали, нам сейчас предстоит неделю по лесам скакать. Да и неизвестно, как у немцев операция по зачистке района пойдёт. Можем и под раздачу попасть. Скорее всего, и попадём. Ну а что делать?
К артиллерийскому складу шли хитрым маршрутом. Огибали все ближайшие гарнизоны. А вот тут - «сюрпрайз»! В них одна охрана осталась. Службу несут бдительно. Все на стрёме. А личный состав в машинах в пункты сосредоточения выдвинулся, походу. Тактика здесь одна. Сосредоточить занятые в операции средства и силы в пунктах, наиболее удобных для манёвра, и после этого, на основе полученных разведданных, блокировать необходимый район. Это мы и наблюдали на перекрёстке двух важных дорог.
Колонна в два десятка машин стояла на поле возле этого перекрёстка. При них артбатарея лёгких полевых гаубиц. Народу вокруг было около батальона. Даже полевые кухни развернули. Мы на эти дымы и запах кухни подошли. Ну, мало ли, вдруг здесь фестиваль «стрит-фуд» проводят, а в плане «чо пожрать», мы со Смолом - монстры. Фашисты и им сочувствующие чего-то ждали. Ладно, мы тоже подождём. С опушки леса наблюдали. Метров двести всего. Я всё очень подробно наблюдаю, у нас бинокли – десятикратники. Даже нашивки и шевроны вижу. Хохлы. А артиллеристы и миномётчики явно русские. Мимика и жесты – матерные. Вся эта синагога чего-то выжидала. Через час к ним подъехала легковушка в сопровождении бронетранспортёра. Все засуетились. Построились.
- Смол, наблюдаешь?
- Так точно.
- Мысли есть?
- А то. Щас наличие-отсутствие проверят, и бордюры будут красить.
- А по голове?
- Извини, командор. Да ясно всё. Началось. Команда фас - «Найдите мне этого сержанта – садиста и Смола бедного от него спасите.»
Вот же сволочь. А вот тут, как обухом по голове! Из бронетранспортёра вылезла группа, десять человек, в немецком камуфляже. А на петлицах две скрещенные гранаты, вместо рун эсэсовских. Опа! Ягдкоманда из батальона Дирлевагена. Вот этих парней опасаться надо. Очень интересное подразделение в нашей реальности было. То, что они каратели конченные – это без вопросов. Но! Эффективность у них была, как «антипартизан», - очень высокая. Поначалу, правда. Потом уже, когда всякий сброд набирать начали, только жечь деревни хорошо получалось, а не в лесу воевать. Немецкий полковник из легковушки принял доклад от командиров и задвинул речь перед строем. Ну, тут всё понятно «Все как один! Штыки примкнуть! Ни грамма в рот!». После чего группа офицеров сгрудилась над картой, разложенной на капоте Опеля. Хорошая цель. Если в два ствола из Валов длинными полоснуть… А вот «нет, Вам, товарисч капитан!». Хватит, у нас своё задание есть. Я перед судьбой уже Смолом расплатился. Говорено – переговорено уже было. Не лезь к «мирняку»! Ты не «красный крест»! Здесь примерно то же самое. Если раньше времени высунемся, то не задачу выполнять будем, а от «браконьеров Дирлевагена» по лесам бегать. Полковник потыкал в карту пальцем, махнул рукой, указывая направление, и десяток немцев в маскхалатах направились в лес. Благо, что пошли они не в нашу сторону, а значительно правее, не по нашему направлению движения. Ну да, мы большой лесной массив только прошли, куда немцы направились. Повезло. Опять. Нормальная у немцев тактика. Как только эта разведгруппа партизан обнаружит - у них, кстати, и радист есть, - этот батальон сорвётся с места и район блокирует. А дальше артиллерия и авиация. Ну а потом – вдумчивая зачистка. Стопудово, этот батальон здесь не один. Судя по карте, их здесь штук шесть нужно. И скорее всего столько и есть, если не больше. Мдааа… Жалко Боруха. Да и нас, впрочем, тоже.
На подходе к артиллерийскому складу срубили две лесины. Катапульта у нас будет простая, но в тоже время эффективная. В глубокие ямки под наклоном вкопаем две жерди. Буквой «ху». А после использования, на пути нашего отхода, примерно в километре от периметра, растяжку поставим. Она как «сигналка» должна сработать. Очень меня это волнует – будут нас преследовать или нет. Хотя, если всё рваться начнёт, охране склада не до нас будет, это точно. Но, всё равно… На всякий случай…
В течении дня наблюдали за охраной. Что-то они расслаблены очень. Видимо, думают, что партизанам сейчас не до них. Логично. Но мы-то - не партизаны. Ладно, что тут уже высматривать? Отошли от объекта на пять километров и устроили себе «торжественный обед, посвященный ликвидации фашистского склада боеприпасов». Очень плотно поужинали, да ещё и полные котелки каши «на будущее» приготовили. Неизвестно когда нам в следующий раз просто отдохнуть – поесть выпадет.
Около двух часов ночи двинули к объекту. Как пришли на место, очень тихо и аккуратно установили катапульту. Присмотрели рядом глубокую яму, лучше в неё упасть, когда всё сверху нам на головы сыпаться начнёт. Я выбрал и обрезал длину огнепроводных шнуров тротиловых шашек таким образом, что все они должны примерно одновременно взорваться. Абсолютно весь, склад не детонирует. Для этого система подрыва нужна. С детонационными шнурами и точными расчётами. Но даже если одна площадка хорошо детонирует, склад этот по всему лесу разметает, хоть там и обваловка есть. А может, и нет. Никогда раньше целые склады не подрывал. Но надо же когда-нибудь начинать. В конце-то концов. Взрослый уже. А то так вся жизнь и пройдёт… Без склада…
Выждали время. Как только начали намечаться предрассветные сумерки, я громким шёпотом скомандовал - «По немецко-фашистким захватчикам. За родину. За Сталина. За наш со Смолом Пизднес. Огонь». К огнепроводным шнурам я перед этим по три спички плотно примотал. Чтобы их запалить, просто о коробок чиркнуть надо. Проверено. Старый способ. Катапульта глухо хлопала. А вот пёселей немецких я недооценил. На шестой шашке раздался истошный вопль на территории склада – «Аларм !!!». Чо, бля, Аларм?! Поздно уже. Думать надо было раньше и патрули с собаками на внешнем периметре запускать. А то расслабились «нипадецки». Арийцы куевы… На вышках зажглись и зашарили по плесу прожекторы.
- Смол. Не спать. Пулемётчики.
Пистолет-пулемёт Смола захлопал и залязгал затворной рамой, отсекая по три выстрела. При стрельбе очередями из автоматического малошумного оружия звук значительно сильнее, чем при одиночном огне. Но ничего, успел. Два прожектора на ближайших вышках погасли. Походу, вместе с пулемётчиками. До ямы, которую мы перед этим присмотрели, метров двадцать всего было. Такое ощущение, что мы там одним прыжком оказались. Вжались в землю и, широко раскрыв рот, крепко закрыли ладонями уши. И вот тут….. БАХНУЛО… Такое впечатление, что земля под нами подпрыгнула. Аж в грудь долбануло, и звук пропал. Понятно – ударная волна прошла. Над нами что-то летало, ломая деревья. А на территории склада грохотали взрывы, правда, значительно меньше, чем первый. Через полминуты взрывы затихли. Мы выскочили из ямы и ломанулись в лес, вернее, в то, что от него осталось. Метров на двести от границы периметра почти все деревья повалены – поломаны. Нормально так мы отметились. А вот на складе – полный хаос. Как в том кинофильме, ну, с поправкой… «А по периметру немцы мёртвые с пулемётами лежат… И тишина…». Вобще-то, это афёра жуткая. Ударная волна очень качественно убивает. Ну а как по-другому? У меня вся жизнь – жуткая афёра. Не удивлюсь, если выяснится, что ещё в роддоме всё началось.
По лесу шли ходко, хоть и не бежали. В лесу, особенно в глубоком тылу противника, бегать не рекомендуется. Ты когда бежишь, ничего кроме себя не слышишь и не видишь. А здесь внимательность нужна. Если долго по лесу ходить с грузом на длинные дистанции, у вас свой темп выработается. Широкий размеренный шаг. И самое интересное то, что если идти медленнее – гораздо быстрее устанешь. Когда отмахали километров тридцать, я объявил привал и обратился к своему «личному составу».
- Значит так. Равняйсь. Смирно. От лица командования, выношу сплошную благодарность, толстым слоем. И объявляю одно ненаказание. Нам до следующей точки еще километров двадцать. Половину пройдём и на отдых станем, часа на четыре. Нам к сумеркам надо на месте быть.
- Это где пилотов валим?
- Да я вот думаю. Отсюда что туда, что сюда одинаково.
- Не, я бы с того начал, где с двух точек по самолётной стоянке стрелять. Если по уму всё сделать, то результаты нашей стрельбы только утром обнаружат. Вот ночь считай и выиграем.
-Хм. Верно. Так и сделаем. Пошли.