Ночной марш прошёл без происшествий. Сегодня ещё поработаем – погеройствуем и в лагерь, отдохнуть – отоспаться. Вдоль болота пройти не получилось. Немцы его так плотно обложили, что дураку ясно, командующему операцией в фашистском парткоме так и сказали – «Если партизан в своём районе не изведёшь, партбилет свой фашистский на стол положишь!!! Понял ???!!! Херр полковник ???!!!» Они так плотно вокруг этого болота сидели, что и не прятались уже. Курили, переговаривались, матом.  Иногда, даже и на русском. Походу всё. Жалко партизан, кончились они. Хотя, подожди, а может мы им и поможем? Мы же, вроде, как с немецкой авиацией в этом районе, сегодня порешаем? Почему нет? Волне – вполне… Был бы я на пару войн помоложе. Только бы за мирных этих деревенских и переживал. А сейчас уже, нет. Мудрый стал. Понимаю. Мирняку на войне не место. Некомфортно ему там. А решать его проблемы – не твоя задача.

На этом аэродроме всё похоже было. Ну да, у немцев «ордрунг», это – святое. Одно напрягало. Работаем днём. То, что вычислят – пятьдесят на пятьдесят. А от крупнокалиберного пулемёта, причём не одного, и двадцатимиллиметровой автоматической пушки да ещё счетверённой, по лесу бегать – бесполезно. Она сосны с дубами всякими, на вылет шьёт. Выход один – по целям работаем быстро и «длинными». Есть один способ – плотно ствол оружия зафиксировать надо, чтобы не уводило – не подбрасывало. В нашем случае, в дерево втыкаешь, по вертикале, два, заранее выструганных, «чопика» и ствол между ними. Не намертво получится, конечно, но, хоть что-то.

Аккуратно обошли аэродром по кругу, осмотрелись. Сумерки уже предрассветные.  А полётный день-то сегодня будет. Облачность высокая уже. Да и на аэродроме возня началась Я всё, по поводу собак переживаю. Ох и попили они у меня крови на второй чеченской… Ох попили… Нюх и «чуйка», как и положено у хищника. С наветренной стороны к ней и за километр нельзя подходить. А кавказская овчарка, считай в каждом доме. А это пёс, строго, под охрану-оборону заточен. И это все знают. А уж хозяин – тем более. Так что, если эта псина решила гавкнуть, сто процентов, рядом чужой. Так она же ещё и «азимут на цель» хозяину выдаёт – морду поворачивает. Вот и выходит все аулы – по большой дуге обходишь. А это – расстояние и, соответственно, время и силы. Было один раз, в начале самом, сунулись - «гав-гав». Решили – нуивонах… Через час, тыловой дозор – «за нами «хвост». Удаление 300 метров, идут ходко, собаки след взяли, хоть и молчат». И них ночной бинокль, трофейный, импортный. Он хорошо до 500 метров берёт, можно сказать с подробностями Афигеть «сюрпрайз», да? А ночной бой в горах… Я даже и не могу представить, что может быть хуже. Но, тут у меня проявилась моя истинная «сучность» - врождённая подлость и паранойя. Поставили на тропе пару растяжек и дальше уже ложные ставили. Ну и поскакали дальше, козликами, уже особо и не тихорясь. Через пару минут – хлопнуло. («Эфка» на растяжке, это не ОЗМ - 72, что в радиусе 20 метрах всё выкашивает. Ей сколько целей не дай, всё мало!). Но в пяти – огребут все. А нам их и валить-то не особо надо. «затрёхсотить» пару человек и всё. Им раненные – конец задачи. Нам, в принципе, тоже.  А вот радио ещё до «Русско- Японской» изобрели. Так, что пришлось с маршрута уходить и точку искать, для манёвра удобную, на ней сутки и выжидали, чем это «ночное рандеву» для нас закончится. Обошлось. Только сутки эти, потом, пОтом страшным отрабатывали.

Обошлось. Собачек нет. Ди и по штату, в ротах охраны аэродромов Люфтваффе, кинологов нет. По потребностям, походу, от случая к случаю… Изменений по охране – оборудованию не было.  Да и откуда им взяться? По ним же не отрабатывал никто и ничего? Позицию свою, с прошлого раза ещё прикинули. Нормально. До штабного блиндажа, перед которым навес с картой обстановки и лавочки, метров двести пятьдесят. Ракурс, под углом, градусов тридцать.  Вообще идеально. Одно плохо, до позиции крупнокалиберного пулемёта, пятьдесят метров. Хотя… День, работы на аэродроме по обслуживанию техники. Генератор затарахтел, так что, думаю, звуковой фон забьет, наглухо. Тут ещё одно понять надо, если бы партизаны решили этот аэродром «на ноль помножить», может и получилось бы у них чего, только «силами тяжкими и потерями лютыми».  Без потерь если думать, то это уже совсем другое вооружение нужно, типа, танков, или миномётов, а не лёгкое стрелковое. Партизаны, это ведь, тоже люди. Да, смелые. Да, ловкие. Но, умирать никому неохота. Тем более, ну, закошмаришь ты один такой аэродром. А дальше? Партизаны то, у тебя «всё, кончились». А кто будет «железку рвать и полицаев гонять», а? Вот то-то…

Ладно. Выбрали дерево, с которого огонь вести будем. Что-то мы, как белки уже. Всё по деревьям да по деревьям. А как по-другому? Подлесок то, густой. Только на десять метров, вокруг себя, считай и видишь… Финскую вспомните, кукушек? А дело ведь зимой было, а сейчас – лето, листва на деревьях. А вот тут. У меня, проблемка то всплыла. Если взять наши верёвки и по ним вниз, как отстреляемся, это без проблем. Бросить придётся, мало ли, вдруг пулемётчики нас услышат – «Ой, а што это за белочки такие там, мохнатенькие, камуфлированные, жирненькие?» Но !! Верёвки-то синтетические!!! Какие, (падшая женщина), синтетические верёвки в сорок втором!!! Объяснил проблему Смолу. Он посмотрел на меня, как на идиота взял верёвку завязал на ней хитрый, прочный узел, и легко распустил его, дёрнув за другой конец. Вот так… «Знай и люби свой личный состав.»

- Уважаю.  Я таки интересуюсь за спросить. Ты это где этому и когда научился?

- Понимаешь, командор, каждый алкаш, когда-то, был полноценно развитым человеком со своими хобби и интересами. А ты, обо мне, как о тупом подчинённом, запойном пьянице, постоянно, думаешь. Стыдно тебе должно быть. В школе я ходил, на «скалолазание».

Мне действительно, стало стыдно.

- Чо ты виноватишь меня сразу? И не чо я не думал.

- Ага. А ты морду щас, свою, со стороны, видел? На ней это, крупными буквами написано было.

- Ой фсё… Спасибо. Выручил ты нас.

- Обращайтесь

-  Кароче, смари, щас готовимся. Рюкзаки-однодневки снимаем. «Лешие» – на себя. Залазаем на позицию. Крепим верёвки. Фиксируем стволы Валов. Патроны - СП пятые. Огонь открываешь вместе со мной. Стреляем длинными. По пять. Как отстреляем по одному магазину, сразу, по верёвкам, вниз. Голову не выцеливай. Работай по корпусу. Двухсотые они, или трёхсотые, нам щас, без разницы. Внизу – однодневки на себя и сразу в сторону, повторяю, в сторону. С линии нашего огня уходим. Мгновенно. Прыжком. И ходу. Идём на промежуточный лагерь. И я тебя очень прошу, по-тихому всё. А то ты в последний раз, без моего чуткого руководства, по лесу ломился, как пьяный медведь на случку. Понял меня. Вопросы есть?

- Никак нет. Всё ясно. К партизанам, на посмотреть, не пойдём?

- А чо мы там не видели? Если до темноты доживут, а они, походу, доживут – на прорыв пойдут. Нет у них другого выхода. Я бы, на их месте, ещё вчера пошёл. А они «оперативную паузу взяли». Думают долго. На войне такие не живут. Сам знаешь. Привыкли партизанить. Первый ход всегда у них был. А щас ситуёвина, кардинально изменилась. Вот они и в непонятках, чо делать.

- Ты уверен, что доживут?

- Да. Вроде, должны. С авиацией у немцев, сейчас сложности в этом районе. С нашей помощью. А перенацелить, изменить графики боевых вылетов, отменить заявки авиа наводчиков, это не так просто, как тебе кажется.

- Слушай, командор, а ты прям «Стратиг». Умный ты, шо пипец.

- Был бы умный, мы бы щас с тобой здесь не бегали. Ты бы пьяным под забором валялся. А я бы в кабаке своём, любимом, дальше, на дверях стоял…

— Это да… Литрушечку бы выкушать. Да в ментовке отдохнуть. Эх…

- Даже не надейся… Всё. Начали.

Заняли позицию. Наблюдаем. Два автобуса подъехало. Из него пилоты выходят. Человек сорок. Почему пилоты? Да наград для пехотинцев много. Да и петлицы, на воротниках люфтваффе. Сгрудились в курилке, возле штабного блиндажа. Курят, анекдоты травят, ржут.  Другие, не курящие, небольшими группами рядом. Минут пятнадцать уже. Что-то долго командование у них над задачей думает? Ааааа…. Тут же, наверное, вводная поступила. На соседнем аэродроме, самолёты поломались, вроде как все, и вроде как совсем… Из блиндажа вышел офицер и что-то рявкнул. Пилоты побросали бычки и пошли рассаживаться на скамейках. Карту вывесили. Из блиндажа вышел ещё один. Все вскочили. Один доложился. Так. Старших идентифицируем – выцеливаем. Первый ряд лавочек, это полюбому. Это во всех армиях мира. Всегда и везде. Младшие командиры рядом со старшими. Ага другие ряды их закрывают. Только головы торчат. Значит выцеливаем головы второго ряда. Они валятся и пулю ловит первый ряд. Потом все вскакивают и уже не понять в кого и как. Да и пофиг, собственно. Стволом по фронту поведёшь – не промахнёшься. Я уверен, Смол это быстрее меня раз в десять просчитал. Ну, начали.

Магазин выпустил в четыре очереди. Первые две прицельно. Остальные в толпу. Ничо так мы отстрелялись. Половина на земле, в неестественных позах. Остальные разбежались. Это результат. С дерева пулей вниз. Однодневки на себя и в бок (с линии огня нашего ушли). И только успели, буквально метров пятьдесят отбежать, как на нашей позиции деревья падать начали. Даааа… Автоматический крупняк, это – мощь. А если ещё и стволов в двадцать, как в нашем случае, вообще жутко. Быстро среагировали. Меньше, чем полминуты им понадобилось. Но, фора у нас была, это полюбому. Да и ждали мы, такое развитие событий. А вот они нет. Но, на войне, ты никогда, всего, не предусмотришь. Невозможно это. Так, что здесь, мы их не перехитрили, нет. Им просто не повезло. Нет ещё в этом мире, такого оружия, как у нас. Вот они и не подготовились. А отражение нападения партизан на аэродром, они отрабатывали, я уверен. Немцы вояки - ещё те. Темп! Темп набрали!!! Всё. Километр ломились, как не в себе. Ага. Нас эти «лесокосилки» немецкие очень впечатлили. Остановились отдышались и дальше пошли уже аккуратно. Немцы же сейчас партизан кошмарят. Мало ли, кого в лесу встретить сейчас можно?