Я вам сейчас одну очень умную вещь скажу, только вы не обижайтесь. Итак: добрый, интеллигентный, «состоявшийся» человек НИКОГДА добровольно не поедет на войну, да и вообще не будет заниматься всем этим «непотребством», что процветает во всяких «интересных» подразделениях.

    Ну Вы сами подумайте, какие глаза будут у отличника-философа, выпускника престижного ВУЗа, если ему начать вдумчиво и с азартом объяснять, куда нужно втыкать человеку сапёрную лопатку, чтобы он очень быстро умер, а тебя самого не сильно при этом забрызгало. Причем делая акцент на том, что этот отличник будет заниматься этим в самое ближайшее время. То есть, я что хочу сказать, вещами, описанными мною в цикле «Война», занимаются не особо добрые и отзывчивые люди. Но одной «недобрости», бывает, категорически не хватает. Воевать, я имею в виду активно, могут очень многие, а вот хорошо и результативно - далеко не все. А уж тем более, если речь идет об «интересных» подразделениях. И тут вступает в действие старое правило: проходить воинскую службу в мирное время и участвовать в боевых действиях - это далеко не одно и то же. Вот об этом и пойдёт сейчас речь. Приведу для начала несколько очень характерных примеров, как может человек мгновенно измениться на войне - как в худшую, так и в лучшую сторону.

    Когда я воевал на «первой чеченской» сержантом, вместе с нами в составе батальона прибыл один замкомвзвода. Это был грамотный, очень жёсткий командир, отлично знающий оружие, хорошо разбирающийся в тактике, прекрасно развитый физически, пользующийся заслуженным авторитетом как у офицеров батальона, так и у матросов. Но проблемы, причём, как говорится, с большой буквы «П», у него начались сразу же после того, как мы вошли в Грозный.

    Во время первого же боя он забился в самый дальний угол, сжался в комок, крепко зажмурил глаза и просидел так в течение всего боя. Причем он умудрился так «зашхериться», что его потом пришлось долго искать.

    Ладно, думаем, бывает. Тем более, что я сам до сих пор удивляюсь, как я первый раз не описался. Но нет, в следующем бою такая же ситуация. И потом дальше, дальше и дальше. Причём он не паниковал, а просто впадал в ступор. И ему потом требовалось значительное время, чтобы прийти в себя и начать адекватно реагировать на окружающую обстановку. Примерно через неделю боёв его вместе с ранеными отправили в ППД. А потом мгновенно куда-то перевели. Я когда с медиками этот случай обсуждал, они мне просто сказали:

- Да психика у всех разная. Далеко не все такие дебилы, как ты, что с войны уезжать не хотят – понравилось. А у него психика просто сразу же сломалась. И он ни в чём не виноват, просто у него очень тонкая душевная организация. Его по уму комиссовать надо было, и по ходу, ещё и на гражданке долго лечиться придётся.

- Так он же в ППД «такой весь из себя» был! Да и пацан вроде нормальный...

- Вот в этом-то всё и дело! Он «такой весь из себя» был, потому что свои комплексы «внутрь заталкивал», а война, сам понимаешь, с человека лишнюю «шелуху» мгновенно сдувает.

    Вот так. Вроде у бойца всё нормально, потом «ОПА!» - и приехали. Но этот случай был в батальоне единичным. Все боялись, конечно, но свой страх преодолевали, правда каждый в разной степени. От этого и эффективность у каждого разная была.

    Если вы думаете, что у офицеров всё ровно было, то вы глубоко ошибаетесь. Я точно знаю, что одного эвакуировали с «царапиной», каких у меня на первой войне штуки три было. А как-то раз случай был вообще «из ряда вон». Один офицер в «больших чинах» и с большими звёздами при матросах на второй день истерику закатил, со слезами, мол: «Нас всех убьют!!! А у меня дети!!!»

    Его потом очень быстро не то что на задний план, а по ходу, вообще куда-то за кулисы задвинули. Так, мелькал иногда. А как в ППД вернулись, он оперативно уволился. С таким «косяком» в морской пехоте служить нельзя. Это очень маленькая «организация», в ней все офицеры друг друга знают или как минимум имеют общих знакомых.

    Но это всё-таки единичные случаи - таких всего штук пять было. А из нашей бригады в Грозном побывали около тысячи человек (нас один раз пополняли из-за потерь).

    Ну а бывали и «диаметрально противоположные» случаи.

    У меня в отделении служил гранатомётчиком матрос по кличке Табаки. Это был феерический, гениальнейший, талантливейший распиздяй-залётчик. Единственным его положительном качеством было виртуозное владение гранатомётом РПГ-7д. Держа гранатомёт в положении «подмышкой», он умудрялся попадать в телеграфный столб с дистанции 50 метров. На этом его положительные качества заканчивались. Когда ехали, я все переживал из-за него. Ну, думаю, с этим кадром я точно «навоююсь». Однако ничего подобного.

    На третий день боев произошёл очень характерный случай. Моему отделению нужно было перебежать улицу и занять подъезд в доме. Все кажется несложным, прикрытие колоссальное: наши долбят так, что духи даже голову поднять не могут. Задача простая — первыми зайти в подъезд и всех «уестествить».

    Но вдоль улицы, которую надо перебежать, очень грамотно и задорно долбит пулемётчик. Молодец пацан. Причём долбит, зараза, из подвального слухового окошка, с дистанции метров в сто, да ещё и трассерами - для удобства корректировки огня. То есть у него сектор огня идеальный, а нам, чтобы его завалить, надо фактически к нему под огонь вылезти.

    Сидим вдоль стеночки, за углом. Только подумаешь высунуться — очередь. И грамотно долбит, сука. Длина очереди в 5 - 10 патронов, то есть ждать, пока он перезаряжаться начнёт – конкретно устанешь. И дымы, как назло, кончились. Ротный в рацию верещит: «Чё стоим?! Кого ждём?!» Я ему ситуацию доложил. Принимаю решение. Рядом клумба, по периметру вкопаны автомобильные покрышки. Выкапываем, поджигаем, выкатываем на улицу. И потом в дыму перебегаем. Ага, так просто всё, ща. Попробуйте сами её поджечь зажигалкой, причём быстро.

    Табаки некоторое время полюбовался на наше мученья с покрышками, и таким чётким, почти строевым шагом выходит на середину улицы, садится на пятку – выстрел!

Поразил с первого. Хотя чего там поражать-то на такой дальности, да ещё и с оптикой. Я потом этот случай долго вспоминал. И почему-то до сих пор твёрдо уверен, что у Табаки получилось потому, что дух от такой наглости просто обалдел. У него в голове такое хамство просто не укладывалось. Вот пока у него челюсть отвисала, он и умер.

    Но, честно говоря, распиздяйничать Табаки продолжал всю войну. К концу февраля мы уже воевать научились и начали потихоньку борзеть. Когда вошли в частный сектор, заняли оборону, стали думать, как и чем вокруг минировать. В принципе, задача решаемая, но возни – мама, не горюй. Посмотрели и плюнули. Додумались — поснимали шифер с соседнего дома и вокруг по улице разложили. Наступишь ночью – жуткий хруст и грохот, нормальная система сигнализации. Ложимся спать, все в одной комнате вповалку. Дежурный пулемётчик - по графику. И вот уже под утро слышим жуткий хруст и грохот. Я спрашиваю.

- Кто сейчас на ПК?

- Табаки.

- Где эта сука?

- Да вот он, спит рядом, тварь!

- Табаки, падел, иди воюй!

Он, недовольно бурча, поплёлся к пулемёту. Отстрелял где-то с полкоробки. На улице вопли-крики. Возвращается – типа всё.

- Тебе что, сволочь, три гранаты уже бросить лень?!

    Он метнулся уже в ярости и ещё часа два, судя по звукам, устраивал Сталинград. Если бы у нас рядом, на флангах, никого не было, я бы его за такой косяк точно прибил. И так у него было всю войну. Гениальный балбес, но бесстрашен до отчаянности. Вот и думай после всего этого, кто боец, а кто нет.

    Но самое интересное, что с самим на войне поначалу происходит. Только-только «всё отгрохотало». Ты сползаешь по стеночке, закуриваешь. И начинаешь весь этот «цирк с конями» в уме перебирать. А если бы здесь позицию не сменил? А если бы там не нагнулся за магазином? А если бы тогда пулемёт с фланга не ударил? И тут до тебя доходит: «БЛЯДЬ! ТЫ ЖЕ ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ ПЯТЬ РАЗ ЗА ПОСЛЕДНИЕ ПОЛЧАСА!!!» И вот тут-то и «накрывает».
Я бы совсем не удивился, если бы в этот момент меня в плечо толкнули, я обернулся, а рядом «старуха с косой».

- Слышь, боец, да не сцы ты, прикурить дай.

- Да, конечно, пожалуйста.

- Сам-то как?

- Да писец. Опять чуть не сдох. А у тебя как дела?

- Да устала очень. Работы много.

- Это да. Понимаю.

    А потом, после возвращения с войны, начинается самое интересное. Ты физически не можешь стоять у окна. В любом помещении если садишься - то только спиной к стене и лицом ко входу. Закурить ночью стоя на балконе? Да лучше в космос слетать! Спишь только под магнитофон, потому что если вокруг тихо – значит всех убили. Как проснёшься, не открывая глаз начинаешь по кровати руками шарить — оружие искать. Само собой, орёшь по ночам — в атаку ходишь. И ещё очень много подобных приколов. Весь этот «цирк» продолжается где-то с полгода. Медики советовали в отпуске в «лёгкий» запой уйти — недельки на две. Помогает.

    Ну а про «холодняк» я вам в другой раз расскажу.