На БИП явился грозный адмирал.
– Ну, доложи, сынок, в деталях обстановку!
– Так точно! – планшетист ему сказал,
Откашлявшись доклад свой начал ловко.
     – Цель первая по пеленгу полста,
     В дистанции одиннадцати милей,
     По данным от метристского поста,
     Опознаванье с целью завершили.
Своя. Идёт в район БэПэ,
Условия сближенья вот такие…
Участвует в маневрах и стрельбе.
Смещается стабильно в кормовые…
     И так по всем замеченным судам –
     Уверенно, по меркам этикета.
     – Доклад закончил!..
          – Что, блин, за бедлам?!
     Отвёл седой начальник взгляд с планшета.
– Что за линейка?! Мать твою ети!
Откуда ластик вынут? Не подскажешь.
А измеритель… от Нахимова, поди?
И все твои расчёты … просто – лажа!
     По струнке стоя, планшетист молчал.
     Зарделись щёки, мучила досада.
     А адмирал натуживал вокал,
     Сплеталась с матом долгая тирада:
– Из пенопласта вырезать суда,
Раскрасить в соответствии с рук доком.
Чтоб это правило привилось навсегда,
Вам – выговор! Пусть станется уроком.
     В руках у мичмана сломался карандаш
     От напряженья сил и от протеста.
     Он так любил бесценный экипаж,
     Что удержался от ругательского жеста.
Прикованный к позорному столбу,
Представил адмирала он в могиле,
А лучше – в пенопластовом гробу
Его однажды за борт, чтоб спустили.
     Треск от излома вмиг вернул в ЦэПэ
     Скривлённого гримасой адмирала.
     Он повернулся на негнущейся стопе,
     И зашагал «спасать» минёра от развала.