Тогда для выполнения поставленной задачи р-р-р-разойдись! – Вот такой командой Комбат Пудин завершил построение нашей Роты. Мы внимательно выслушали эту команду. И с удовольствием стали её выполнять. Потому что поставленная задача включала в себя посещение батальонного передвижного пищеблока и получение там выдаваемого хавчика. А хавчик, это хорошо. Хавчик, это одно из немногих наслаждений, которое положено солдату по Закону. Солдат очень много двигается. Солдат молодой. Организм у него должен расти и при этом постоянно выполнять всякие физические нагрузки. Никто не будет держать солдата там, где можно посидеть на мягкой попе и поотращивать себе подкожный слой сала. Даже если солдат не воюет с дубальтовкой по горам, даже если он служит на продскладе. То всё равно. Ему постоянно надо перетаскивать с места на место ящики, коробки, что-то получать, что-то отгружать. И поэтому не важно где именно трудится солдат. Важно, что он всегда хочет жрать и делает это с толстым удовольствием.
Место для жрачки нам отвели под такими же тутовниками, которыми была утыкана перед батальонным дувалом желтая, покрытая слоем пыли земля. Повара я помню по Термезу. Высокий узбек, обритый наголо по мусульманскому обычаю. Он наваливал из походной кухни в солдатские котелки кашу огромным черпаком. Вокруг походной кухни толпились солдаты. Они матерились на всех языках народов Средней Азии и старались пробиться к раздаче хавчика сообразно срока службы и физической силы. Каши должно было хватить на всех. Но концентрация тушенки в каше убывала с каждым погружением черпака в бак. Получалось, что чем дальше очередь, тем меньше в каше тушенки. Самым последним достанутся только варёные зёрнышки. То же самое с кофе. Хотя, я хер его знает, как может в кофе уменьшаться концентрация молока или сахара.
Я подсунул под черпак с кашей крышку от котелка, сказал: - «На двоих». Под черпак с кофе подсунул котелок и повторил: - «Тоже на двоих». Затем, вытягивая ноги из плотной толпы, как из вязкого болота, выдрался в тень под деревья. Под деревьями я начал вращать головой, чтобы определиться куда же именно мне податься, чтобы сожрать выданную мне жрачку. «А почему, собственно, на двоих?» - мелькнула в голове странная мысль. Но, думать её мне не захотелось, и я продолжил искать для себя место под солнцем. Вернее, под тенью.
Рядом с кухней, тут и там, на земле и на камнях по принципу землячества устраивались в кружек узбеки. В центр круга они ставили пятилитровые консервные банки, наполненные жратвой. Затем делили между собой, соответственно сроку службы, буханку белого хлеба, макали куски хлеба в банку и весело лопотали по-своему.
Ну, и куда же мне податься? С кем в компании захряпать хавчик? Миху Зампотех выловил прямо из речки. Когда я подрапал тупым лезвием серо-коричневую щетину и мы мирно курили и слушали как журчит прохладная вода. Зампотех Миху выдернул из кайфа и расслабона. И Миха срочно укатил на БТРе на какой-то, ну обосраться «какойважный» выезд. Такой важный, что даже пожрать пацану не дали. Когда-то теперь с Михой свидимся? Миха-то понятно, Миха рад и счастлив, что сваливает в рейс на технике из армейской обязаловки с её построениями, дрочениями и нравоучениями. А я? А мне?
А мне грусть-тоска навалилась из вселенской жопы на всё моё существо. И заполнила меня до самой моей мелкой клеточки.
Один. Совсем один. Даже пожрать не с кем.
Я медленно шевелил ногами. Я куда-то шел. И не понимал куда и зачем. В состоянии полных недогонок я затопал за угол нашего батальонного дувала. Повернул за угол и уткнулся взором в территорию Восьмой роты. На этой территории шла крутая пиздилка. Дежурный по роте с нарядом принёс с кухни ротные термосы с хавчиком и теперь возле этих термосов пиздились солдаты. Они облепили своими телами все три термоса в пять или шесть слоёв, лезли к термосам, отпихивали друг-друга. Отпихивание показалось действующим лицам малоэффективным и они принялись пиздить друг-друга кулаками и ногами по ебальникам. Пятнадцать или двадцать человек сбились в плотную кучу, пиздились и матерились на русском и узбекском языках и никто не мог набрать себе в котелок ничего ни из одного термоса. Пиздиловка шла, усилия тратились, а добраться до хавчика никто не мог.
Я стоял возле угла и смотрел на этот зверинец. Прикинь, да, чтобы мы с Бендером, Шабановым и Мампелем вот так лезли бы к хавчику, хуяря по ебальникам друг другу. Бля, к третьему приёму пищи мы были бы уже инвалидами. И хер бы могли охранять пост Зуб Дракона. Это пиздец какой-то. Откуда этих идиотов призвали? Они в джунглях что ли воспитывались? Дикие люди. Стихия. Стихийное бедствие.
Прервал моё любование зоопарком Дежурный по Восьмой роте. Высокий, худой черноволосый парень в погонах младшего сержанта. То ли туркмен, то ли таджик. Он сгонял в расположение роты, принёс автомат и заебенил над головами дерущихся длинную автоматную очередь. Те тут же присели от неожиданности и моментально притихли.
- Вы щито, пидаразы? Вы ахуель все што ли? Встали, нахуй, в колонна по одному. – Сержант отдал автомат дневальному. Подошел к термосам. – Съебалься все отсюда! Щас раздам хавчик.
Ёб твою мать, подумал я и грязно выругался. Потом развернулся и потопал обратно. Ну его на хуй, ходить в расположение Восьмой роты.
А что дальше? Делать-то что? С кем пожрать? Советский солдат не может жрать в одиночестве. Советский солдат это компанейское, это общественное существо. А где моя компания? Серёгу Губина ранили душманы. Андрюха Шабанов хрен знает где лазит по горам со своей разведкой. Миха уехал на БТРе тащиться в командировку. Бендер… Стоп! Бендер, сцука, а где же Бендер!!! Я встряхнулся от тоскливо-драматичного состояния и обвёл окружающее пространство осознанным взглядом. ГДЕ БЕНДЕР?
Бендера я нашел возле входа в роту. Он сидел на корточках, засунув ладони себе под мышки. Подбородком упёрся в свои собственные колени и, казалось, дремал с полузакрытыми глазами.
- Олежка, ты чего тут расселся? – Я чуть не скакал от радости. – Пойдём похаваем! Я тут пайки затарил.
- Не хочу. – Олег зябко повёл плечами, поднял на меня своё смуглое лицо. – Херово мне. Уже второй день трясёт. Замполит сказал, чтобы я в санчасть шел после обеда.
- Ну ё-о-о-о-о-маё! – Я от досады чуть не всадил котелком с кашей об землю. – Вы сговорились все что ли? Целая рота народу, а мне пожрать не с кем!
- Да мне только запах от твоей тушенки и уже рыгать охота.
- Ну не жри её. Пойдём, хоть кофе попьёшь. Надо же горячего хоть чего-то. Вот, кофе с белым хлебом похряпаешь. Идём.
- Ладно. – Бендер встал, придерживаясь рукой за стенку. Потряс головой. – В глазах темнеет. Ладно, пойдём. Ты и мёртвого заебёшь.