Засад в Пьявуште было две. Андреев Е.В. в своём рассказе ошибочно слил их в единое целое. Прошли эти засады одна за другой с перерывом в день или два. Видимо, командование полка обладало какой-то информацией, раз несколько ночей выдвигало нас в засаду. Лично я думаю, что ждали какой-нибудь караван с оружием и боеприпасами. Думаю, что в засаду ходила не только наша рота. Потому что первую засаду мы провели на горном хребте над ущельем Пьявушт. А вторую засаду должны были организовать на дне ущелья в кишлаке Пьявушт. Получается, что наше командование перекрывало засадами несколько направлений, ведущих в Пьявушт. Жалко, что я не знаю истинных планов командования. Знаю только то, что видел.     

       За эти пару ближайших дней в нашей роте произошли важные перемены. Из заслуженного отпуска в роту вернулся законный Командир Рязанов Игорь Геннадьевич. До его возвращения исполнял обязанности Командира Роты Рогачев. Теперь вернулся Рязанов и Рогачева сняли с ИО командира. Не просто сняли, а сняли и куда-то перевели. Не знаю куда. Наверное, куда-то где он был очень нужен.
Больше я не увижу Рогачева никогда. Потом, позже, я узнаю от Хайретдинова Гакила Исхаковича, что Рогачёв достойно завершил свою службу в Афгане, заменился, уехал в Союз. Хайретдинов встретился в Союзе с Рогачевым. Какое-то время Хайретдинов служил в Тоцком под командованием Рогачева. Это всё, что мне известно о судьбе этого замечательного Человека и Офицера.
       Дык вот, про засады. Первая засада проходила под руководством Рогачева. Мы тогда, действительно, попёрлись за 15-й пост. Андреев Е.В. правильно говорит. Забрались мы на 15-ый, перевели дух. По темноте выдвинулись вперёд. Засели.

       Заседали на хребте среди скал. Выстроили СПСы, установили станковые пулемёты и гранатомёты, распределили сектора. Ничего нового, всё старое. Единственное, что было не как обычно, это то, что Рогачев всю ночь обзывал Филякина. Филя оказался в одном СПСе с Рогачевым и получил от Командира длинную «выволочку». Рогачев выговаривал Филе, что Филя и раздолбай, и балбес, и горькое дитё, и никакой не сержант. У меня сложилось чёткое впечатление, что Рогачев от кого-то узнал про выходку Филякина с топором и снарядом. Похоже, что кто-то из наших Рогачёву доложил. Казалось бы – кто? Все вокруг такие милые и приятные люди! Но, кто-то же заложил!
       А Рогачёв опять же – красава! Знает всё, следит за своими подчиненными, всегда в курсе всех дел. Ну, уважуха Рогачёву в очередной раз. За организацию работы.
       Во всем остальном первая засада на Пьявушт прошла без приключений. А это обозначает, что Рогачёв провёл её, как положено.
       Вторую засаду на Пьявушт проводил Рязанов И.Г. Вышли мы на ту засаду утром. Попёрли на 14-й пост. Поднялись. Чё там подниматься? По старой духовской тропе взлетели на этот желтый холмик, как реактивные.
       Прошли через территорию всего поста. Начали спуск в кишлак Пьявушт.

Желтым овалом я обозначил место подрыва сапёра. Где-то тут он подорвался. Мы отошли от поста метров 100-150. Наблюдатели с поста должны были всё хорошо видеть. 

       Евгений Васильевич правильно рассказывает. Два сапёра топали впереди. Подорвался второй. Он был старше призывом. Выставил вперёд молодого, как обычно. Я такое часто видел. Старослужащие отпинают молодого и посылают его вперёд без страха и сомнений. А заодно и без квалификации.

1. Здесь был подрыв.
2. Позиции 14-го стационарного поста. Здесь мы заночевали.

       После такой неправильной расстановки сил старослужащий сапёр лежит на склоне без ноги. Бьёт с размаху кулаком по земле и орёт на молодого: - «Душара ты ебАный! Я тебе говорил - шире греби!»
       У «душары» в руках сапёрные грабли. А у старослужащего щуп. То есть старослужащий тыкал щупом, но мину пропустил. Щупом пропустил, поэтому угодил на неё ногой. Значит так «тщательно» тыкал щупом, раз не попал. Теперь лежит, на молодого орёт. А молодой стоит, голову в плечи втянул и отсутствующим взглядом смотрит себе под ноги. Такое ощущение, что он как попал в подразделение, так только в таком состоянии и с таким взглядом существует.
       И что? Что ты теперь орёшь? Ты не видел кого вперёд себя выпустил? Не, врубаешься что ли, что вы так задрочили человека, что это уже не человек. Это машина с руками и ногами. Она ничего не чувствует, ничего не понимает. Она просто ждёт своей смерти. А может быть и твоей. Вот ты лежишь сейчас заляпанный кровью, а он смотрит себе под ноги и думает, небось «собаке – собачья смерть». Ты, когда пинал его, ты о чём думал? Ты думал, что учишь его? Думал, что обучаешь? Мужиком делал его? Дурачок ты.
       Старцев тогда чуть не убил того сапёра. Потому что осколки из-под ноги раненого разлетелись вокруг. Часть этих осколков изрешетила Сане Тимофееву всё лицо. Тимофеев шел следом за сапёрами. Ему осколками чуть не выбило глаза. Саня стоит, рожа вся в пятнышку, как у леопёрда. От ударов осколками лицо моментально опухло, Саня страшный стал, как Фантомас. Такую рожу увидишь, блин, сразу научишься быстро бегать.
        Старцев увидел избитое Санино лицо, подскочил к молодому сапёру. Я думал, что Старцев схватит автомат за ствол и с размаху как кувалдой перехерачит этого молодого. За Саню. Потому что молодой стоял на ногах, а раненый лежал. Лежачего не бьют, значит молодой сейчас отхватит. И вот Старцев подскочил, а молодой стоял с таким жалким видом, что Старцев не смог его бить. Старцев плесканул эмоциями, вспылил, но не ударил. Оставил этого несчастного «душару», кинулся бинтовать раненого. С Женькой Андреевым. Ещё кто-то им помогал. Тимофеев, весь посеченный, помогал.

       После всех этих приключений мы вернулись на 14-й пост. Сразу же вызвали вертолёт для раненого. Пока вертолёт прилетел, пока раненого сдали. Потом просто так «завошкались», то есть устроили неторопливую возню. Пристроились в тех окопах похряпать, покурить, потрындеть. Всё никак не выходили и не выходили в засаду.
В самом деле, какая засада, если такой грохот от подрыва устроили в Пьявуште? А ещё крики сапёра, а ещё вертолёт прилетал. А духи, типо, такие тупые, ничего не заподозрили? Вот ты пойдёшь в тот Пьявушт на засаду, а за тобой уже наблюдают. А с хера ли б им не наблюдать? Что-то грохнуло в Пьявуште, а на войне никому не интересно что именно там грохочет? Никто не захочет подумать, что это незваные гости идут с целью надругаться в жопу? Будут душманы после таких мыслей посмотреть в бинокль?
       Подносят душманы бинокль к своим глазам, а в бинокле показывают как пацаны с ружбайками залезли в дувал, притаились там. Сидят, ждут чего-то. Как думаешь, у душманов возникнет желание ночью подкрасться и засадить по дувалу из гранатомёта? У меня возникло бы.
       Короче, ждали мы на том посту, ждали. Потом стемнело. А мы ещё ждали и ждали. Но, всё равно ничего не дождались. Вот тогда офицеры и наклюкались. Что они там пили, водку или бражку, я не знаю. Но уже, когда совсем стемнело, Рязанов вышел из землянки командира поста и застроил в окопе роту.
       От него очень сильно пахло спиртным. Я потому и не знаю, что именно они пили. Водка в Рухе очень дорогая. Чтобы ВОТ ТАК нажраться, надо было израсходовать хотя бы пол-ящика. Одной бутылкой Рязанова не пошатнёшь. А он конкретно шатался из стороны в сторону.
       Короче, Рязанов застроил роту. Постоял, помолчал. Потом толкнул речь:
- Я знаю, что в каждой роте у особистов есть стукач. – Рязанов говорил в полголоса. Но каждый, кто хотел слышать и понимать, каждый слышал и понимал.
- Может быть даже несколько стукачей. То, что сейчас здесь происходит, это называется «не выполнение боевого приказа». Мы должны сидеть в Пьявуште, а сидим на посту. Этот подрыв, он ясно показывает, что мы должны были пройти по минам. Мне жалко ваши жизни. Засада эта, после подрыва, это уже не засада. Это просто погулять по ржавым минам, порисковать вашими ногами. Я этого не хочу. Но. Если хоть кто-то, хоть кому-то, хоть когда-то, хоть раз пискнет, что я не выполнил Боевую Задачу. То имейте в виду. Меня дальше Рухи не пошлют. Меня оставят в Рухе. А это значит, что после такого я буду идти в самом конце роты. А ваши ноги будут тралить ржавые мины. И все задачи, самые тупые, самые дурацкие – все до одной вы будете идти и выполнять. Всем всё понятно? Тогда разойдись. Ночуем здесь.
       Рязанов ушел в блиндаж командира поста. Солдаты остались в окопах на ночь. Мне после всего произошедшего не спалось. Какое-то время я ворочался на дне окопа в своей плащ-палатке. Вспомнилось, как в госпитале я зашел в курилку и увидел там пацана. Он стоял в курилке на костылях, без ноги. Курил, рассказывал про обстоятельства своего ранения. По его рассказам получилось, что на боевом выходе их подразделение зашло в кишлак. Командир этого пацана заметил в саду яблоню с яблоками. Окликнул этого пацана, приказал: - «Сходи, принеси мне яблочков». Пацан пошел. А там была установлена мина. Пацан подорвался. Теперь он без ноги.
       Я не знаю насколько правдив этот рассказ. Как говорится, за что купил, за то и продаю. Но, в голову мне начинают проникать всякие мысли. Первая из них такая - я про своего Командира вот такой херни не скажу ни в каком страшном сне или в жутком упитии. Потому что Разанов пожалел наши ноги, не повёл нас по минам в Пьявушт за молодым неопытным сапёром. А пацан про своего командира говорит такую херню. Значит есть тема, раз говорит. Какой смысл для него врать? Если бы он рассказывал, что он своей ногой засадил по яйцам Ахмад Шаху Масуду, а нога об яйца отломалась. То можно было бы относиться с недоверием. А тут как-то всё просто, бесхитростно. Всё так обыденно: - «Сходи, принеси мне яблочков».