С наступлением утра в Бараке закипела жизнь. Солдаты топтались вокруг техники, командиры топтались вокруг солдат. Вся площадка перед Бараком шевелилась большим человечьим муравейником. Кто-то куда-то шел, кто-то забирался на технику, кто-то спрыгивал с техники. Однако, вся эта кипучая деятельность не приносила никакого полезного результата. Вся эта деятельность была не направлена ни на что. Потому что колонна никуда не выезжала. Солдаты не знали куда себя применить. Они ползали по машинам, как сонные мухи по гов… говяжьему холодцу с липким верхним слоем. Бойцы маялись от безделья, ковырялись в носу, занимались всем, чем угодно, лишь бы не заниматься ничем полезным.

       Ахмед, как особо общительный товарищ, пошел к БМПшкам второго батальона. Он решил излить свою общительность на своих земляков. 

       У чеченцев вообще, у Ахмеда Ахмедовича в частности, очень сильно развито чувство родства с земляками. Сколько я видел чеченцев на войне, столько они объясняли мне, что им не важно маленький их земляк или большой, толстый или тонкий. Не важно, сколько прослужил. Важно, что он – чеченец.
       Ахмед взял фотоаппарат, потопал «до земляков». Он произносил эту фразу именно так, на «хохляцкий манер». Вообще, каждый из нас после нескольких месяцев службы в интернациональном батальоне обязательно приобретал в свой словарный запас словосочетания или целые выражения из других языков. Например, нам всем нравилось на узбекский манер говорить: - «Возьми, поставь на карман.» Это обозначало «спрячь в карман» или «положи в карман».
       Как-то раньше я уже сболтнул о том, что все солдаты нашей роты любили произносить слово «НЭ-НА-ВИ-ЖЮ». Не важно к какой национальности солдат себя относил. Важно было красиво, правильно, с нужным выражением произнести эту фразу. Если фраза звучала в нужном ключе, то все окружающие понимали, что их товарищ несколько расстроен происходящим.
       Кроме того, многим бойцам нравилось употреблять фразу «ходить на трусах». Это обозначало, что боец обмундирован по форме номер 1.
       Очень часто можно было услышать фразу «я твой нюх топтал». Не буду переводить что она обозначает, однако любому русскоязычному человеку понятно, что, как все выше озвученные, эта фраза является заимствованной.
       Пока я гонял в своей голове эту лингвистическую лабуду, Ахмед нашел своего земляка среди толчеи солдат и техники. Пошел с земляком к командОсам, наловил каких-то афганских военных, устроил с ними фотосессию. На долгую, так сказать, добрую память.

Парень в зимней шапке, одетой на обритую голову – это боец из 2-го батальона. Земляк Ахмеда Магомед Кацуев. Голову Магомед обрил из-за того, что стал «дедушкой Советской Армии». Усатый мужик в кепке, это какой-то начальник командОсов. Сам Ахмед на этой фотографии одет в черный «танкач». Это его «танкач».
       Вообще словом «танкач» в нашем батальоне называли черный бушлат. В комплекте с бушлатом военнослужащему выдавались ватные штаны такого же цвета. Однако, черные ватные штаны бойцы носили только в холодное время года. Исключительно с целью утепления. А вот черным бушлатом модно было щегольнуть в любое время года. Потому что черный бушлат – это символ принадлежности к «элите». Черный бушлат всем демонстрирует что ты служишь на технике, что ты «богатый перец», «крутой пацан», что без фиги к тебе не надо подходить.
       Давайте задумаемся о том, с какого перепугу «мясо войны» пулемётчик Ахмед нарядился в черный бушлат? Да ещё с черными штанами в комплекте? Давно не светился в черной одежде на заснеженном хребте перед пулемётчиком ДШК?
       Ответ на этот вопрос прост. Такая форма одежды теперь положена Ахмеду по штату. Потому что теперь он служит на технике. Теперь он стал старшим стрелком. Классная метаморфоза? Из пулемётчика, из простого «горного минного трала» человек маханул сразу чуть ли не в «князи». Как так? Что произошло? Откуда такой «карьерный рост»?

Рассказывает Ахмед Ахмедович Сулейманов рядовой 7-я рота 3-й взвод:
- После лечения в госпитале от тифа мне полагалось 45 суток реабилитация в Союзе. Меня привезли из инфекционки на Баграмскую вертолётку, чтобы перебросить в Кабул, а оттуда в Союз. Шарюсь я по вертолётке, жду борт на Кабул. Тут кто-то из летунов как заорёт:
- Кто на Руху? Проходите к борту № 96!
       Меня как будто током пробило! Честно, я так соскучился по ребятам, что побежал на крик летуна «Кто на Руху?». Мне в Союз положено было на реабилитацию, мне в госпитале предлагали остаться старшиной отделения. А я забил на всё, залез в тот вертолёт с бортовым номером 96.
       Прилетаю в полк, а там через пару дней операция на Киджоль намечается. Думаю: - «Вот ты влип, боец!»

       Чтобы было понятно, о чем говорит Ахмед, я поясню его фразу «Вот ты влип!» Боец только-только переболел тифом. Организм бойца очень ослаблен. Брюшной тиф – это одна из наиболее опасных кишечных инфекций. Больной тифом не может нормально усваивать пищу. Даже если он будет жрать, как не в себя, он всё равно получит истощение. После перенесенной болезни человеку необходима длительная реабилитация, то есть восстановление сил.
       Если военнослужащий переносил тиф в Союзе, то после излечения он получал отпуск. Ему давали возможность съездить домой, восстановиться. Я точно знаю, что из Термеза в такой отпуск ездил Ваня Грек. А Ахмед наплевал на всё, запрыгнул в вертолёт, примчался в Руху. По пацанам он, понимаешь, соскучился.
       Старцев в один момент «прорубил ситуацию», едва увидел своего подчиненного рядового Сулейманова в расположении. Старцев знал, что такое реабилитация, знал зачем она нужна. Он знал, что если Ахмеда загнать вместе с ротой на хребет с миномётом на горбу, то Ахмед запросто может помереть на подъёме. Поэтому Старцев поблагодарил Ахмеда за то, что он вернулся в роту БЫСТРО. А затем направил его служить на технике. Назначил старшим стрелком в экипаж к Андрею Яценко. Соответственно, Ахмеду выдали «танкач».
       После этих строк я ещё раз хочу вернуться к роли офицера в жизни солдата. Хочу обратить внимание на моральный облик офицеров нашего 3-го горнострелкового батальона. Мы все понимаем, что Старцев без решения командира роты не мог единолично переместить Ахмеда с должности на должность. Не один Старцев оказался умным, дальновидным офицером. Как минимум, ещё Рязанов, Майор Зимин и Комбат Есипенко проявили себя как грамотные Офицеры с большой буквы. Всем любителям обвинять меня в том, что я сочиняю небылицы про «отцов-командиров», я рекомендую ещё раз прочитать и хорошенько обдумать рассказ про «танкач» Ахмеда.

Рассказывает Ахмед Ахмедович Сулейманов рядовой 7-я рота 3-й взвод:
- Зима 1984, я после госпиталя на Киджольской операции. Со мной саперная собака Рада. Очень умная была, но почему-то никак не хотела смотреть в объектив. Я ей команду давал, а земляк сфотал в этот момент.

       Мне очень повезло на той операции, что командир моего взвода Старцев назначил меня старшим стрелком. Он держал меня на этой должности до тех пор, пока не прошла положенная реабилитация. Через пару месяцев, перед началом летней «военной компании» 1985-го года, Старцев вызвал меня в канцелярию. Грит:
- Сулейманов, снег в горах сошел. Я с кем на войну буду ходить? С молодняком что ли?
       Я всё понял. Ответил ему, как положено:
- Со мной, товарищ старший лейтенант.