ГЛАВА – 1.  БАТАЛЬОН . 5.30 утро. Старлей Дима Кузнецов засыпал сидя на крыльце казармы. Точнее терял сознание. Кивнув почти до земли, упал вперед, пробежался гусиным шагом, разогнулся и застыл, перед щитом с главой из устава. «Часовой есть лицо неприкосновенное, неприкосновенность часового заключается и т. Д.и т.п. Старлей явно находился где-то далеко от батальона. Прошла еще минута, прежде чем он понял что читает. 5.45. Блин, где Виталик? Через 15 минут подъем, а этот защитник отечества еще и на горизонте не показался. Старший лейтенант Жерновой носил это имя в силу исключительно развернутых ответов по политической подготовке, которые начальник политотдела называл безобразными выходками, а командир батальона комментировал немногословно м да, это да, эх нас всех, ух.

Виталик Жерновой выломился из посадки яки вепрь, он должен быть на подъеме батальона, время 5.50.настроение отличное, успел, кажись. Проскакивая мимо казармы, кивнул старлею: Сейчас буду, и легкой рысцой рванул к ДОС (дома офицерского состава) ДОС располагался напротив казармы в 50 метрах. Старлей пожал плечами и открыл дверь казармы, увиденное напрягло, рядом с тумбочкой дневального торчала пятнистая задница бойца Шакурова, под тумбочкой кто-то шипел и, подвывал. Шакуров стремительно пятясь и разгибаясь, начал объяснять – Кот, котяра, товарищ старший лейтенант под тумбочкой, орет гад, царапается гад. Как черт из табакерки выпрыгнул дежурный по батальону сержант Волков и подтвердил - Кот товарищ старший лейтенант, сейчас вытащим. Старлей поморщился - Поднимай батальон, кота потом Волков. Недобро улыбнулся Шакурову и вышел из казармы. От ДОСов бежал голый «защитник отечества», за ним с табуретом его жена Валентина. Увидев на крыльце остолбеневшего старлея снизила темп, была не одета, это видимо ее немного смущало. Жерновой был уже у крыльца, скороговоркой забормотал: - Поручик дай портки а? Китель тоже давай ты уже отдежурил, домой идешь, выручай, родной. Старлея звали поручиком давно, почти сразу после начала лейтенантской службы, когда начальник штаба бригады, предложив ему сбрить усы, услышал, что службе гусарской усы не мешают. А когда поручика поймали в расположении абсолютно пьяной женской команды по хоккею на траве «СКИФ» это прозвище прилипло к нему мертво Поручик вцепился в ремень брюк. - Уже снимаю Жерновой ты охренел что – ли? Жерновой приплясывал - Ох поручик конец мне конец, хотел переодеться еще Валентину разбудил, трещу, как сорока был там да сям, посмотрел вниз и чуть не окочурился от ужаса Е. моё я в женских трусах. Где я их взял? Как дернул, пока Валентина с мыслями собиралась. Жерновой начисто забыл, что когда они с Саенко накачались дармового, регламентного спирта и тот рассказал ему байку. О том, как где- то пришёл мужик домой в женских трусах, ну и решил Жерновой проверить чувство юмора Валентины. Правда, после этого хряпнул еще стаканчик и начисто забыл, что трусы жены Саенко болтались на его тощей заднице, поверх своих. -Что делать поручик? Ты должен знать, спасай давай. Да плавки у защитника смотрелись легкомысленно. Поручик сунул в руки Жернового ключи, - Чеши Виталик посадкой ко мне, одевайся, батальон я подниму и пошел в казарму. Сержант Волков сидел на полу и икал от смеха, басом орал кот, дневальный Шакуров тонко визжал и, размазывая по лицу слёзы. - Что случилось сержант?- осматривая бардак, официально спросил поручик. -Шакур пёс, в себя из газового баллончика прыснул, хотел кота давануть, взял перечный баллон из разгрузки, а у него кто- то мудрый предохранительный ободок перевернул, направил типа на кота, ну и нажал плотно так, получил всё себе в анализатор. Шакуров рассказ сержанта аккомпанировал громко и талантливо. Поручик покраснел, но вид держал серьезный. – Шакуров, глаза мыть, не тереть, прыжками ушел в умывальник, Батальон подъем, строиться на зарядку. - А тебя Волков, я буду увечить в свободное время, освоил мою мысль?  Волков поскучнел - Есть товарищ старший лейтенант - и заорал нечеловеческим голосом - Строиться на зарядку, мухой сорвались, неживые. Орал котенок, орал сержант, орал Шакуров, смеялся батальон. Готовился к войне. - Батальон смирно! Поручик увидел командира, появившегося в дверях казармы. Командир стоял, согнувшись, мучил радикулит. Не давая поручику закончить доклад, скомандовал «вольно» -Батальон работает по расписанию, старлей ты отдыхай 4 часа, я на громкую связь похромал, всё. Поручик стоял на крыльце. Командир, медленно качаясь, как утка, в положении «Г» брел по дорожке, среди высокой травы. За командиром заинтересованно наблюдал Берц, батальонный баран, (натуральный). История его появления в батальоне такова. Пришёл к власти в стране неудавшийся тракторист и клерки его гениальные, задыхаясь от, усердия, стали штамповать приказы и наставления. Кто отвечал из них за Вооружённые Силы сказать уже трудно, но человека этого пёрло здорово. Были распоряжения петь хором, в свободноё от службы время заниматься живописью, многое ёщё, что войска озадачивало и смешило. Во всём этом бреду проскакивали мысли уже совсем неожиданные, всем отдельным подразделениям завести подсобные хозяйства, курочки там, свинки, рыбки на флоте, чтобы, глядя на них не черствел душой военный разведчик, ну и кормил государство само собой между боевыми буднями. Из за недостатка патронов и времени на боевую подготовку умри боец, но салом накормить изволь. Ну ладно, командир от этой фигни отбрыкивался люто, но плющили его всей бригадной триадой, (начальник штаба, начальник тыла, и само собой замполит участвовал). В общем отплющили комбата. Он ёмко сказал Х Вам, а не сало, и поехал в батальон хозяйство поднимать. Приехал, собрал личный состав и приказал завести двух баранов, пусть значит, траву подстригают ровно. И это наш ответ трактористам, хозяйство имеем. Баранов растили с любовью, лбы им чесали постоянно, и к своему совершеннолетию они бросались на всё, что двигалось, били башкой с размаху, жутко поворачивая её на бок. Вот один из них Берц и наблюдал за манёврами комбата, вообще то он комбата опасался, но в положении буквы Г тело было незнакомое. 2 Берц медленно стартовал, отработанно разогнался, встал на задние ноги в конечной точке, и красиво наклонив голову, выдал комбату, как учили бойцы все эти месяцы. «Ёб» раздался рёв влетающего в высокую траву комбата. Увидев всё это безобразие и поняв идею барана только на конечной стадии исполнения, поручик растерялся. Лучше сделать вид, что ничего не видел, комбат в гневе крут. Поручик отвернулся, но глазами косил в сторону позиции. Комбат крабом вылезал из травы. Баран дипломатично отошёл в сторону. Комбат сделал телом букву Г, баран неторопливо начал разбег, красиво наклонил голову и встал на задние ноги. Ёб, комбат Стариков кувыркнулся в заросли. Надо выручать командира решил поручик и побежал, поддерживая кобур на позицию. Батальон, умирая от смеха, бежал спасать Старикова. Комбат орал - Я его расстреляю падлу, ко мне Берц, бля, поставьте его раком блин я его щас , бля гниду. Чуть успокоившись, комбат рассказал о впечатлениях, лучше бы молчал, батальон чуть не умер - Иду блин, спина лопается, только в состоянии Г тело держать могу и вдруг тааакой подсрачник, мама не горюй. Очутился в траве, блин, башкой покрутил, нет никого, один поручик на крыльце смирно изобразил. Показалось, что ли? Только тело взвёл в транспортное положение увидел я его, бежит падла, торопится, уже ощущаю скоро прибудет, а разогнуться не могу, глаза ладошками закрыл блин, что бы не выскочили и Ё! мама не горюй. Батальон уже рыдал. Командир был суров, справедлив и серьёзен, барана хотели расстрелять, потом поменять на свинью, потом обрить, потом кастрировать. В итоге баран получил сапогом по жопе 10 раз от сержанта Волкова (командир сам пока рассчитаться не мог) и отправился стричь траву, но на свою жопу поглядывал долго и удивлённо. Комбат вернулся с громкой связи, это такая штука, когда командир бригады издалека, через тучи реле и проводов проводит селекторное совещание с отдельными батальонами. Построил личный состав, геройский, сказал - Так ребята, едет проверка с дивизии. Проверяют боевую, физическую, тактику, хим.- дым и автопарк. Из кожи лезем, нужно 5 , всё, вольно разойтись - Одним прыжком батальон рассосался, готовиться к войне. Бегали, прыгали, кувыркались до одури, проверка не ехала. Пришло время обеда. Офицеры и прапорщики собрались в курилке обсудить новости. Старшина Шматов пошёл в сторону ДОСОВ, свернул к туалету. Туалет в городке был своеобразным. Кирпичный домик поделён на две половины, левая женская, правая мужская, В мужской половине с тыла выбиты кирпичи на уровне щиколоток. Когда кто-то занимает здание, видны сапоги, старшину просили неоднократно пробоину заделать, но дел у него много и руки у него видимо не доходили. Прапорщик Шиян заинтересованно посмотрел на удаляющегося старшину и сорвался за ним вдогон. Все уже собирались расходиться, как со стороны сортира раздался треск ломающихся досок и старшинский мат. К курилке спешно приближался по дракуловски бледный прапорщик Шиян. Продвигался он короткими перебежками, во время коротких остановок прикладывал руки к сердцу и умоляюще смотрел на командира. -Спасите товарищи офицеры, сказал Шиян и почему- то сделал книксен. - Старшина меня кончать будет, прямо из сортира за ружьём рванул, даже дверь сорвал, как торопился, умоляю, товарищ командир.-  Шиян торопливо, постоянно приседая и оглядываясь, рассказывал суть происшедшего. -Сколько раз Вы командир старшине говорили дырку в сортире ликвидировать, и я тоже постоянно этот вопрос на собраниях поднимал, а Шматов и не чешется, Ну вот пошёл старшина о службе туда подумать, а я руку от манекена недавно нашёл. Старшина изготовился, присел, я этой рукой манекеновой ему по хозяйству хлопнул. Не ожидал я товарищи офицеры такого эффекта. Старшина с этой рукой меня чуть через дырку в сортир не вытянул, а орал как слышали, а дверь начисто снёс, как из сортира эвакуировался. Сейчас дома ружьё заряжает, хочет убить меня очень, товарищ командир, товарищи офицеры, не дайте старшине непоправимое совершить.- Шиян закончил доклад и опять изобразил книксен. Шиян был из мичманов, срочную и ещё пять лет служил на флоте, замашки имел аристократические, форму всегда наглаженную, честен был в батальоне абсолютно, вне батальона ради общего дела был хитёр и вороват, так как состоял на должности начпрода, прозвище носил «товарищ Морган». Ржали долго, Моргана от старшины отмазали, старшина его заставил дырку самого заделывать и двери навешивать новые, красоты редкостной, где такие Морган достал, сказать было трудно, этот подвиг жизнь Шияну спас, правда, во время хлопка манекеновой рукой по достоинству, старшину чуть Кондратий не хватил, трудно после этого он Шияна прощал. Поручику со всем этим балетом поспать не удалось, а хотелось. Он откинулся на спинку скамьи и хотел давануть минут 30 , но тут с улыбкой Мефистофеля подошёл зам. командира майор Бухтийчук Георгий Александрович. За глаза его называли Паганелем, так как в недавние времена, воюя в одной маленькой и гордой африканской стране, приняв литр джина без содовой и закуски, отправился на променад в национальный парк, где забросил боевую гранату в раскрытую пасть бегемота, который все осколки принял в себя, спася этим геройским поступком Жору и прочих, культурно отдыхающих шоколадных зайцев. Паганеля, за такой отдых порвали бы как грелку, и отправили бы в Союз в 24 часа, порванным и с волчьим билетом, но Бухтийчук мгновенно отрезвев, от шоколадной полиции и «зелёных» поклонников таланта скрылся. Африканские друзья пытались проводить опознания, скандал назревал громкий, но опять начались волнения, положили ещё много бегемотов и ещё больше людей. Да и докладывать о содеянном, на верх было стрёмно, ладно аморалка, или пьянка, даже драка с местной полицией всё входило в заученный шаблон ответных действий. А как доложить, что майором Советской Армии в национальном парке ликвидирован бегемот, это вопрос. Скандал утих сам собой, но у руководства нехороший осадок оставил. Неудобно так получилось. По этой причине Паганелю командировку не продлили и, несмотря на все заслуги, отправили на родину, поднимать обороноспособность. Бухтийчук с тех пор пить зарёкся, но животных не любил, любил насекомых. Бухтийчук немного помялся и спросил:  - Поручик ты мёд любишь? ..............