Глава 24. Охота или два дня из жизни Марины.
Вчера у Оли был день рождения. Двадцать семь. Отмечали символично: пришли только Женька, Карасик и Игорь Иванович. Впрочем, они и до этого никуда не уходили – куда уйдешь с нашей… станции.
Подарили носки, связанные из распущенного куска укрывной попоны генератора. Гала-портрет именинницы, неофициально состряпанный на служебном оборудовании. И настолько же креативно исполненный тортик… из всего того, что нашлось в закромах.
Игорь Иванович произнес занудную получасовую речь. Поздравительным в ней было только начало, выступившее в виде повода к внеочередной оперативке. Или даже политинформации. Игоря Ивановича до глубины души возмутил очередной наглый демарш постимпериалистической военщины, о чём он и не преминул в красках сообщить коллегам, не имеющим допуска к соответствующему оборудованию.
Женька и Оля покорно слушали, а вот Карасик не выдержал и заявил:
- Игорь Иванович! А давайте мы наконец-таки вернемся от того, что, позднее, можно и прочитать, и обсудить в Сети. Вернёмся к причине нашего сегодняшнего собрания. Я, например, хочу еще раз поздравить нашу именинницу и пожелать ей успехов… в будущих миссиях!
- И в личной жизни! - крикнула Женька.
- В личной жизни все хорошо, - сказала Оля, - осталось только совпасть с Андрюхой контрактами.
-Я постараюсь помочь, - заверил Игорь Иванович, - если он согласится на переподготовку, то ваши шансы поработать вместе увеличатся до реальных.
- Он не согласится, - сказала Оля, - это я, скорее всего, пойду в домохозяйки. Буду писать чего-нибудь полезное. Из декретного отпуска.
- Когда собираешься беременеть?- деловито уточнила Женька. Оля загадочно улыбнулась. Все затаили дыхание, но продолжения не последовало. Женька помялась-помялась, и не очень деликатно спросила:
- Если здесь, то я надеюсь, ты взяла с собой… всё необходимое?
- Взяла, Жень, - улыбнулась Оля, - И уже недели три как всё сделала. Так что… на конец командировки буду с небольшим животиком. С Катаевым мы так и договорились. Давно пора.
Игорь Иванович и Карасик только переглянулись.
- Ну, тогда, - сказал Игорь Иванович, – за новую жизнь?
И маленький коллектив символически чокнулся термокружками.
*****
Скрытый утренним туманом маленький дрон завис над яхтой. Марина нажала на соответствующий символ, и микропривод открыл лючок. На стоящую внизу грациозную посудину упала прозрачная капля маячка. Потом еще две, чуть подальше, для надежности.
Марина свернула дисплей и убрала его во внутренний карман джинсовой жилетки. Подозвала официанта и заказала еще один кофе. Зеленый, зерновой, вода – «люксен». У нас таковой, увы, отсутствует. Ибо роскошь.
Можно было не жмотиться, а нанять помощника. Или помощницу, бюджет операции вполне позволял. И на кофе бы оставалось, и на всё остальное, но… Ты же - гордая. А точнее типичная женщина, любительница дешевых и дорогих эффектов. Что бы ты там себе не говорила, а пройтись по Конторе, замечая восхищенные взгляды и слыша восторженный шёпот за спиной, это отдельное удовольствие! Сравнимое с утренним наслаждением от потягивания бодрящего напитка на террасе приморского кафе.
Характерное попискивание застало Марину по дороге в отель. Яхта тронулась. На дисплее солнцезащитных очков обозначились маршрут и прогноз направлений. Всё, как и позавчера. Без затей. Старый перец вышел на рыбалку. Или все же на охоту?
Марина поднялась в номер и установила на подоконнике панорамный бинокль. Погода была отличная, туман уже раздуло. Пляж и море до горизонта просматривались превосходно. Люди, лодки, чайки. Марина проверила дистанционное управление сервоприводами подставки, собрала пляжную сумку и пошла к лифту.
*****
Марина вывела на очки картинку с бинокля, синхронизировала привод подставки с направлением взгляда. Покачав клавишу на правой душке, приблизила изображение яхты, стоящей на якоре в километре от пляжа.
Вот он! На корме, в белом анатомическом кресле с четырехточечным ремнем. Упасть боится дядечка! А то ведь челядь может и не подобрать. Еще и веслом по лысой башке огреют, с ними станется. Веслом? Каким веслом, Марина? Ну не веслом, так хоть вон тем ярко-синим огнетушителем. Эх, Марина, даже не мечтай, всё будет по-другому. Рядом с Михайльцом в специальной стойке торчало огромное удилище. Сам же он обозревал пляж в огромный и видимо тяжелый бинокль на опускающемся сверху подвесе. Та-а-ак, пора! Работаем!
Марина нажала пальцем на считыватель сейфа под пляжным креслом, положила в выдвинувшийся ящик очки и косметичку. Удобная конструкция, главное, чтоб не утянули вместе с шезлонгом. А то бывает: прилетит какой-нибудь дрон с лапками. Цап-царап, и нету сумки! Или очков, стоимостью в два мотобайка. Хотя тут повсюду камеры, да и охрана, скорее всего, соответствует статусу семи звезд. Здесь ведь не Союз, не расслабишься. Не Геленджик с его всеобщим пофигизмом.
Марина скинула облачко оранжевого парео и бросила его поверх полотенца. Медленно, очень медленно пошла к морю, остановилась около воды и потянулась. Ярко-красные кружки, закрывающие соски, призывно взмыли вверх и опустились вместе с руками. Марина размяла шею и поочередно покрутила согнутыми в колене татуированными ногами.
Бюргеры из шезлонгов, к явному неудовольствию дряблых подруг, смотрели на нее, сглатывая слюну.
Марина призывно понаклонялась, доставая гальку ладошками, повращала тазом в микроскопическом купальнике-«ниточке» и сделала несколько эффектных рондатов. Подумала, что, пожалуй, достаточно, и вошла в воду.
*****
Через два часа в ее номер постучали. Что-то рановато. Марина глянула на дисплей – накануне она установила миниатюрную камеру напротив своей двери. Без затей прилепив её на роскошный багет картины с парусником.
В коридоре стоял, переминаясь, щуплый служащий в униформе. В руке он держал огромную корзину с кокосовыми конфетами разных размеров.
" Что-то герр Михайлец не особо оригинален… для садиста с богатым прошлым - даже цветов нет", - подумала Марина и открыла дверь.
Корзина оказалась от соседа по отелю. Впечатленного недавними показательными выступлениями.
Прочитав простоватую открытку, криво вставленную между конфет, Марина усмехнулась. Ага! Бегу - волосы назад! Затем надорвала её пополам и засунула обратно, отправив служащего вместе с подарком назад к отправителю.
Подумала чуть позже, что конфеты можно было бы и оставить. В этой стране, по правилам местного пикапа, это, кажется, допускается. В смысле, не обязывает ни к какому продолжению.
*****
Вечером, когда Марина вышла на набережную, к ней почти сразу подошел какой-то вертлявый мужичонка и предложил дамочке украсить своим присутствием пенную вечеринку на яхте.
- Это бесплатно? – включив блондинку и округляя глазки, уточнила Марина.
- Конечно, - сказал мужичонка, заметно обрадовавшись, - но только для таких красавиц!
- Тогда не пойду, - надув губки, сказала Марина, - я бесплатно не работаю!
Она оставила потерявшего дар речи сводника и зашла в кафе. Через пять минут, видимо получив новые инструкции, он подсел к ней за столик. Махнул официанту, заказал что-то позёрское, поулыбался.
- Давай договариваться, - наконец сказал он, - я не для себя, я для шефа. Тебя как звать-то, тётя?
-Мэйри, - сказала Марина.
- Хохля что ли?
- Я - русская, - произнесла Марина, слегка ухмыльнувшись, - но до всего этого жила в Харькове.
- Да по барабану, я сам московский. Отстегнешь мне мало-мало, а его сам раскручу по-нормальному, поняла? Если понравишься, он может и с собой забрать. Надолго. У него бывает. Увлекается иногда.
- Помню я его увлечения, - с ненавистью подумала Марина, - вспомнив страшные видео, просмотренные в Союзе.
- Пусть сначала приходит сюда, - сказала она, - вдруг он урод, а я с инвалидами не работаю. Вот мой прайсик, - и она чиркнула винтажным стилосом прямо по небритой щеке опешившего сутенера.
*****
- А чо Союз? Ну, был я там, в позапрошлом году, и чо? Ничо особенного! Нищеброды! Проедают то, что ввезли двадцать лет назад.
" Врешь ты всё, - подумала Марина, - был он, видите ли, армстронг хренов! Да тебя бы еще в аэропорту повязали, трепло. И ты это знаешь."
Она нажала кулон на груди, незаметно включив встроенный генератор феромонов.
Михайлец подлил себе из графинчика и продолжил:
- Неча там делать! Всё вокруг колхозное, всё вокруг ничьё. Бордельеро. А так всё хорошо было!
- Там же вроде как… есть частный бизнес, - робко сказала Марина, тут же запнувшись - Михайлец напрягся и внимательно посмотрел ей в глаза.
Марина обратила блуждающий взор к потолку, точно вспоминая, и как бы продолжая незаконченную фразу, добавила: «Мне подруга рассказывала. Они с папиком брали экстур».
Михайлец заметно осклабился и хохотнул:
- Бизнес там! Слёзы, а не бизнес – вшивые парикмахерские, да кафушки. А мне порт принадлежал когда-то.
Марина благоразумно промолчала. Порт так порт. Пусть будет порт. Михайлец еще некоторое время пожамкал мокрыми губами, очевидно вспомнив что-то, вздохнул, потом хлопнул какую-то капсулу, запив прямо из графинчика. Через минуту глаза его заблестели, он наклонился к Марине и похлопал ее по руке:
- А тебе самой-то папик не нужен? А то можешь поучаствовать… в кастинге, - и он снова захехекал, - если конечно расстараешься сегодня.
- У меня уже есть один. В Швеции. И ещё, - она как бы смутилась, - но он меня… даже помладше.
Михайлец заржал:
- Да ладно ты, не гони! Мечтать не вредно!
"Вредно - не мечтать, утырок! - тут же подумала Марина, - ох зря ты меня выбесиваешь, зря. Есть такое понятие «эксцесс исполнителя». Могу и не сдержаться."
- Скажи лучше, где зарабатываешь больше - на севере, или тута? – Михайлец интересовался не просто так: после драпа с Украины, он жил всё тем же – публьдома и мелкий рэкет.
- Я здесь… как бы отдыхаю. Позавчера прилетела. Поэтому…даже не скажу.
- То-то я тебя раньше и не видел, - заметил Михайлец, - ладно, пошли ко мне, тут рядом.
*****
- Дура ты, Марина Сергеевна, - сказал Андрей, встречая ее на базе, - а если б он тебя опередил?
Небольшая вилла с закрытым бассейном и ступенчатым спуском к морю была выкуплена Конторой еще в десятых. За последнее время подобных объектов заметно прибавилось, и теперь отсюда работали всего три человека. Каждый в своей области. Но иногда приходилось объединяться. По инициативе Марины такое случалось пару раз. В век тотальной слежки появление, а тем паче исчезновение человека, стало весьма хлопотным мероприятием. Мало было просто незаметно для многочисленных повсеместных камер «отработать человечка», его требовалось без последствий доставить по назначению. А преступников класса Михайльца – еще и в Союз. Живыми.
Эту неделю Андрей был один. Никуда не выходил. Ждал.
- Сам дурак, - ответила ему Марина, нисколько не обидевшись, - он же старпёр, да еще на веществах. Там больше вон тот гаврик прыгал.
Она махнула головой за спину. В тесном багажном отделении двухместного флайдера унизительно примотанные друг к другу в шестьдесят девятой позиции корчились вышеупомянутый гаврик и… Петя… Петро Михайлец.
- А этого-то сюда зачем? – взвыл Катаев, - как его паковать-то?
- Я же как-то упаковала, - спокойно заметила Марина, - по деньгам как раз только с ним и работать. Вдумчиво. Михайлец, как выяснилось, уже никто. А этот мелкий жулик тихой сапой всё на себя перевел. И ещё, у него там есть интересные пересечения по нашим старым и нехорошим знакомым.
- Ну, тогда другое дело, - успокоился Андрей, - пусть пока лежат, пойдём, перекусим. А то я всю ночь на нервах.
*****
-Эй, на «Черепахе», - сказал Андрей себе под нос, - получайте посылку!
- Оля там? – услышав, спросила Марина.
- Возможно. Через четыре месяца узнаю, - он грустно засмеялся, - если всё будет хорошо.
- Ну, скажем так, это был ваш выбор, - заметила Марина, - знали ведь, что в «Элефанте» точно не встретитесь.
- Ничего. Зато скоро на родине слонов увидимся. Уже скоро.
Он еще раз внимательно осмотрел капсулу и вздохнул:
- Леший бы побрал этот технический прогресс! Ни поговорить, ни письмо написать! Хоть на лбу уродам сердечки нарисуй!
- Так нарисуй, Оля оценит. Или не на лбу, - подмигнула Марина.
-Так там же этот… их Игорь Иванович… Суперправильный. Он же всё зафиксирует! По должности и по призванию. Все прыщики.
- Акт приёма-передачи? – засмеялась Марина.
- Типа того. Отснимет, опишет, передержит… сколько требуется. И дальше отправит. По акту.
-Не поняла? Так они разве сами, своим ходом, не вернутся?
- Нет, конечно. Дорогое удовольствие так таксёрить. Их дело лежать и не отсвечивать. Во всех смыслах, включая буквальный. Они дождутся какого-нибудь сухогруза, возвращающегося в Союз, и «выстрелят» по нему со дна нашими консервами. Аккуратненько, чтоб не закессонить. Там встретят, кому положено. Но я тебе ничего не говорил! Олька рассказывала, что однажды какую-то технику два месяца не могли отправить. Там та еще логистика! Мы только догадываться можем.
- А ведь им на… станции… этих козлов еще и кормить надо!- заметила Марина.
- А как ты хотела? Эра милосердия! Если б не суд, не трибунал… не эти хитрые экспроприации, то проще б было травануть, или вообще взорвать их… вместе с яхтой. Всё равно там одни перерожденцы.
- Кто-то уже пытался, - заметила Марина, - ладно хоть я успела тогда…
Андрей задержал на ней взгляд, потом отвернулся к капсуле, освобождая отверстия на корпусе от заглушек. Поколебался, но все-таки сказал:
- Вот с этим «кто-то» ты вскоре и познакомишься. После отпуска. Интересный дядя! Только я тебе ничего не говорил. Пока. И не скажу… пока. Тоже помучайся. Ну, вроде всё, помогай!
Они вместе столкнули тяжелый трёхметровый цилиндр в бассейн. Андрей включил электропривод напольного люка. Облицованная зеленоватым керамогранитом створка приподнялась и сдвинулась влево, открыв взору Марины черноту подводного тоннеля.
Вода вокруг капсулы забурлила, она встала вертикально и через мгновение ушла вниз.