Степан Совместимый из деревни Хлюпины Болота
“Quake” посвящается
Соседский петух надсадно заголосил, приветствуя Ясно-солнышко над деревней Хлюпины Болота. Степан Совместимый разлепил левый глаз и обозрел внутренности своей избенки, освещаемой утренним светом через кособокие окошка, затянутые бычьим пузырем. Просыпаться не хотелось категорически, поэтому левый глаз Степана, несмотря на петушиные вопли, вновь закрылся. Но спать более не пришлось, так как кот Василий решил составить партию соседскому кочету и заорал с ним дуэтом, жутко фальшивя, видимо по причине отсутствия завтрака в кошачьей плошке.Степан снова разлепил левый глаз, который с укоризной взглянул на кота. Поскольку Степан не был ни волхвом, ни цыганом, ни даже завалящим колдуном, то взгляд его, хотя и довольно тяжелый, никакого действия на несознательного Василия не оказал. Визуальное воздействие пришлось подкрепить лаптем. Угомонив кота, Степан снова критически оглядел избу и почесал копну сбившихся волос. Результатом последнего действия являлась поимка какой-то твари. Степан разлепил второй глаз и, воспользовавшись преимуществом бинокулярного зрения, рассмотрел свой трофей. Членистоногое, пойманное в волосах, ничего нового для Степана не представляло, поэтому тут же приняло смерть, не сохранившись для энтомологии.
Cтепан скинул с себя зипунишко, которым накрывался, и спрыгнул с печки. Из-под скамьи на него пристально взирали васькины глаза.
- Иди жрать, вражина, - нежно позвал кота Степан, наполняя его плошку.
Затем подошел к Машине и нажал на ней кнопку «Павэр». Волшебное Зеркало замерцало, по нему побежали строчки рун. Но не так как обычно, а в беспорядке. Степан произнес несколько коротких, но емких фраз на местном хлюпинско-болотинском диалекте, смысл которых сводился к упоминанию ближайших родственников Машины, а также их отдельных частей и родственных связей.Степа отвернул заглушку на тыльной стенке Машины и плеснул внутрь раствор пенициллина из склянки с надписью по-аглицки «AVP».«- А ведь все из-за того, что Машину включил, не сотворив загрузочной молитвы!» - закралась досадная и какая-то скользкая мыслишка. Делать нечего, Степан пошел к красному углу, протер пыль с лампочки неугасимой лампады под иконой, встал на колени, и истово крестясь и отбивая поклоны, затянул нараспев:
- Господи Наш, Святой Билл, Создатель и Властитель всея Майкрософта! К Тебе одному молитву воссылаю. Спаси и сохрани мои мегабайты, не позволь винту переполниться, а драйверам заглючить. Во имя Айбиэма, Майкрософта и Святого Билла, ныне и присно и вовеки веков. Апгрейд!
После этого выудил из-за иконы, тщательно спрятанную от ненасытного Василия головку сыра, отломил от нее кусочек и бросил его на коврик Мыши. И тут же отвернулся! Такой уж обряд - смотреть нельзя, иначе все повиснет. Отсчитав положенные десять пальцев, Степан повернулся. Мышь лежала на месте кусочка сыра и довольно отливала слоновьей костью корпуса. Руны на Волшебном Зеркале встали в положенные им строчки на фоне стола Окноуса-95. Степан вздохнул с облегчением и тут же уселся на табурет перед Машиной. Руки сами потянулись на полку за глиняной пластинкой с берестяной наклейкой с аглицкой надписью «Quake». Степан засунул ее в щель квадратовода и возложил десницу на Мышь. Мышь пискнула и сама устроилась в ладони поудобней, предварительно повозившись, раздвигая пальцы хозяина. Хвостом Мышь цеплялась за тыльную сторону Машины, оттуда же выходил шланг, соединяющий Машину с Информационной Сетью. Информации в Сети было столько! Как-то, когда Степана не было дома, шланг прорвало, и информации натекло по колено. Степан ее потом решетом просеивал (вдруг что хорошее найдется!), а потом ведром в отхожее место выносил. Помнится, еще полведра вирусов соседу Михайлу Нортонову (тому, чей петух спозаранку на ноги всю деревню поднимал) в огород выплеснул. На разведение.
Из сладких воспоминаний Степана вырвал шум на улице. Пастух Ванька-Чайник стадо собирал. Пришлось Степе оставить Машину и идти во двор, свою скотинку выпускать.
Погодка - благодать! Майское Ясно-солнышко бодро вползало на небо, почти такое же голубое, как заставка Окноуса. Птахи заливисто чирикали, напоминая клики Мыши, а Василий сидел на заборе напротив соседского кота Евстафия и внимательно смотрел тому в глаза.
За воротами раздалось громовое «Му-у-у-у!!!», то племенной здоровенный бык по прозвищу Дум созывал своих разномастных поклонниц. Сараюшка во дворе Степана заходил ходуном, буренка Стратегия, заслышав зов Дума, рвалась на волю. Чтобы не подвергнуть свои постройки разрушению, Степан открыл ворота и вывел Стратегию на улицу. Стадо уже удалялось, и Стратегия, взбрыкивая задними ногами, рванулась догонять процессию.
Степан огляделся. На площадке торжища собралась толпа народа и о чем-то шумела, выкрикивала, голосила, размахивала руками, шапками и ... колами. Степа, выдернув из жиденькой поленницы чурбачок поухватистей, направился насладиться радостью общения с ближними. В центре толпы на мощном коне, до самых копыт прикрытом попоной с гербами, восседал рыцарь в полном вооружении, и так обвешанный железками, что только глаза и видны.
- Что это за киборг, в натуре? - Вежливо поинтересовался Степан у стоявшего рядом кореша своего Митьки Смехотехника, за правым ухом у которого привычно был заложен паяльник, а на шее на бечевке висела баночка с припоем. Митька тщательно прицеливался гнилой картофелиной в амбразуру на шлеме рыцаря.
- Так это ж благородный лорд из страны Хероэс, - Митька метнул картофелину, которая попала в пышный плюмаж на шлеме рыцаря, - приехал звать нас служить своей особе. Щас мы ему,.. пошлем на три кеи, мало не покажется!
Митька извлек из кармана еще одну картофелину.
- Мы ж не хоббиты какие-нибудь, в натуре, - оскорбился Степан, размахиваясь чурбаком на рыцаря, - железкам этим только хоббиты и служат. А мы, бывало, наминали бока и самому Гексэну...
Непроницаемая тишина повисла над торжищем. Взоры всех присутствующих хлюпинцев обратились к Степану. Чурбак вывалился у него из руки. Тишина оказалась такой непроницаемой, что никто не услышал, как обвешанный обычно звонко бряцающими железками, рыцарь на осторожно переступающем коне соизволил удалиться в Хероэс.
- Степанушка! - Приложив к своим губам палец, а к степаниным кулак, злобно зашептал любимый соседушка Михайло, - знаешь же, что нельзя упоминать вслух имя Свирепейшего Ге...
Михайло осекся и в качестве дополнительного аргумента предъявил второй кулак, натруженный в кузне. Михайло ковал отличные материнские платы, а процессоры засаживал с одного удара молотом, за что и пользовался уважением не только в Хлюпиных Болотах, но и в стольном граде Пентиуме, да и в остальной Трюхляндии. Только этот факт и помешал Степану в свое время выплеснуть Михайле в огород полное ведро вирусов. Теперь-то Степан жалел об этом и шарил у себя за спиной по плетню в поиске какого-либо подручного инструментария.
- Ты смотри, Степка, - продолжил все еще грозно Михайла, но уже удалив страшные свои кулаки от интерфейса соседа, - беду накличешь. В прошлый раз, когда ОН приходил...
Звонкий бабий вой огласил окрестности. Жена Михайла - дородная Марья свет Томбрайдеровна, бежала от реки Утекайки, одной рукой придерживая подол, а другой таща за собой корыто с бельем. Округленные от впечатлений глаза Марьи явно свидетельствовали о неординарности происходящего. Ясно, что не лягушка напугала ее, способную и коня на скаку, и в избу горящую, и Михайле по шее, когда тот из кабачка старика Тэппера запоздает.
- Гексэн вернулся!!! - Крик Марьи уподобился волшебству - улица в миг опустела. Впрочем Михайла успел-таки наградить Степу оплеухой со словами: «Накликал, стревец! Спасибочки!»
Убежали все, лишь Степан замер спиной у плетня, не в силах двинуться и оторвать свой взгляд от косогора, по которому только что скакала Томбрайдеровна. Там возвышался в полтора человеческих роста закованный в вороненые шипастые доспехи Свирепейший Гексэн. Степа подумал: «Теперь уже Гексэн-II»). Голову Гексэна украшал черный под стать доспехам шлем с рогами и решетчатым забралом. Сквозь прорези забрала алым пламенем горели глаза Свирепейшего. Руки монстра, заключенные в боевые перчатки, сжимали двуручный меч - эспадон с клинком длиной локтей в шесть. Или семь. Взор свой Гексэн устремлял явно на Степу Совместимого. Колени Степы задрожали, в животе похолодело, мурашки поползли размером с хорошую бородавку, рубаха стала влажной. Ладно только рубаха...
Вся недолгая, но полная впечатлений жизнь промелькнула перед глазами Степы. Он плюхнулся на колени и стал истово лепетать слова страшного заговора, произносить которые разрешалось лишь в случаях крайних: «Контрол! Альт! Дилит! Таск менеджер, помоги!» Гексэн тем временем был уже в десяти шагах, и Степан почти уже разуверился в заговоре, когда какая-то тяжесть оттянула его правую руку. Степан опустил взгляд и сквозь сетку прицела увидел, что держит в деснице своей гипербластер.
* * *
Степан стоял над поверженным Гексэном и левой рукой стирал с грудной пластины своего бронежилета ошметки плоти Свирепейшего. В правой он все еще сжимал дымящийся гипербластер. Сзади раздался какой-то шум. Степа обернулся. Все население Хлюпиных Болот с открытыми ртами взирало на место битвы. Они разом грохнулись на колени и благоговейно произнесли:
- Капрал Кэйн!
***
Game Over