Никто так не умел рассказывать сказки, как моя бабушка. Частенько, укладывая меня спать, она рассказывала мне их. Это были необычные, волшебные сказки, а больше всего мне нравилось в них то, что таких сказок я не читала ни в одной книге. Уже потом, будучи взрослой, я поняла, что бабушка просто сочиняла их сама.
Но иногда вместо сказок она рассказывала мне о своем детстве. И эти истории о жизни в маленькой деревушке, когда еще не было телевиденья, машин и всех тех, привычных для меня вещей, казалась мне такими же чудесными и захватывающими. Чаще всего это были забавные истории. Например, про то, как она, бойкая девчонка, подралась в классе с мальчишкой, и тот отрезал ей одну косичку, так что пришлось отрезать и вторую. Или про то, что в школу приходилось идти каждое утро по четыре километра через лес и поле. Или про то, как маленькая сестренка Дуся жутко напугала ее своими криками. Маша и Дуся пришли в лес за ягодами, Дуся была усажена на опушке, на солнышко, а Маша собирала землянику. И тут Дуся, которой было три года, стала кричать: «Машенька, тут страшный зверь! Он меня съест! Ой-ой! Уже начинает есть!» Машенька прибежала на крик, сжимая в руках палку, и увидела…ежика.
И жизнь эта была простая, но очень хорошая. Бабушка была окружена любовью такой сильной, что воспоминания о дружной семье наполняли ее сердце до самой старости.
Она очень любила своего отца.

Отец ее, мой прадедушка Петр, однажды пришел в деревню. Все решили, что он цыган. Наверное, из-за смуглой кожи и шапки черных кудрей. Он был высок, силен и вскоре стал работать кузнецом. Известно, что он побывал на войне (Первой мировой) и на память об этой войне навсегда был с ним в груди осколок снаряда. Деревня называлась Рычихино. И Петр стал Рычихиным.
А потом он выбрал себе в жены маленькую, хрупкую девушку, которая уже имела ребенка от первого брака, но муж ее погиб на той самой войне. Говорят, бывшая свекровь была очень зла, что невестка вновь выходит замуж и как-то напугала коней, которые должны были везти молодых в церковь. Кони вставали на дыбы и категорически отказывались идти в ворота. Тогда жених вылез из повозки, и, накрутив на руку поводья, один сдержал их бешенство и вывел за собой.
Моя бабушка стала первенцем в этой семье. А потом вслед за ней родилось еще несколько братьев и сестер.
Эта была счастливая семья. Бабушка вспоминала, что никогда не слышала, чтобы отец кричал на маму. Все, что он мог сказать разбушевавшейся жене, это «Анютка, посажу в карман!» ( Моя прабабушка Аня была очень маленького роста по сравнению с ним.)
Бабушка много рассказывала мне, маленькой, о их повседневной жизни. Как они садились за обед, когда сначала подавали еду главе семье, а потом по старшинству. О том, что мясо бывало у них только по выходным. О том, что отец сам валял валенки, чтобы детям было в чем ходить зимой. И еще много-много эпизодов вроде бы обычной, но радостной жизни.
А потом, в какой-то короткий период времени все закончилось.
Умерла бабушкина сестра Поля. Заболела и умерла. Так часто бывало в то время. Лекарств не было, врачей тоже. Какие врачи в деревне. Поля была на год младше бабушки. Любимица всех.
Бабушка говорит, что впервые видела отца плачущим. И от этого становилось особенно жутко. И ей казалось в тот момент, что все неправильно, что что-то сломалось в этом мире. А отец говорил над могилой: «Я не оставлю тебя моя девочка! Я скоро пойду за тобой!» И все с ужасом смотрели на молодого, полного сил мужчину.
А спустя несколько дней случилось это…
Маша и мой прадедушка были дома одни, когда он вдруг, побледнев, сказал двенадцатилетней дочери: «Маша, я умираю!». Бабушке первые секунды казалось, что это шутка, и лишь, когда отец прилег на лавку, она испугалась. Взяла его голову на колени. «Я до сих пор помню его волосы, - говорила она. – Я как сейчас вижу его кудри на моих коленях. В них не было ни одного седого волоса!»
И в тот момент моего детства, слушая эту историю, я четко помню свое ощущение, что в комнате больше нет бабушки и внучки, а есть лишь две испуганные маленькие девочки, прижавшиеся друг к другу. Но вот только у некоторых страшных историй не бывает хороших финалов…
В деревне говорили, что на прадедушку наложила проклятие колдунья… А может быть, тот осколок в его груди наконец-то добрался до сердца…
А может быть, просто отцы всегда выполняют свои обещания…
Как бы там ни было, счастливая история большой семьи заканчивается в этот день. Бабушке пришлось повзрослеть очень рано, уже в пятнадцать лет она уехала в город, чтобы устроится на работу. А когда ей исполнилось девятнадцать, началась война.
Самое печальное, что на память не осталось даже ни одной фотографии. Их и было немного, откуда взяться фотографу в деревне, а те, что были, сгорели во время войны: в дом бабушки, в котором она жила в Мурманске, попала бомба.
Бабушка вышла замуж, у нее появились дети, а потом и внуки. А потом она стала рассказывать мне эти истории… Я знаю, что маме она никогда не рассказывала о том, как умер прадедушка. А мне рассказала. Может быть, думала, что я все забуду, или не придам значения, или просто это мучило и жгло ее все эти годы, просилось наружу и, наконец, нашло выход.
Я не забуду. Бабушка, наверное, сама даже не представляла, какое впечатление произвела на меня эта история. И очень часто я пыталась представить себе своего прадедушку, наматывающего на руку поводья. Или прадедушку, который держит в руках кузнечный молот. Или прадедушку, чьи кудри лежат на детских коленях…
А теперь не забудут и мои дети, и мои внуки тоже, потому что я все им расскажу.
Если вам покажется, что эта абсолютно реальная история чересчур романтизирована, то вспомните, что вы видите ее глазами двух маленьких девочек…