Я умерла, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Нет, не в сам день рождения, чуть позже. Хотя праздник не получился таким веселым, каким я представляла его еще год назад. Родителям разрешили пронести в больничную палату маленький торт со свечкой. Съесть мне его было нельзя, поэтому я только задула свечку и загадала то, о чем думала вот уже много дней. Я даже произнесла свое желание вслух, хотя, говорят, делать этого нельзя, иначе оно не исполнится. Но мне было все равно – мои желания никогда не исполнялись:
- Я просто хочу уснуть, - сказала я, - а проснуться здоровой. Пусть даже и придется проспать сто лет, как спящей красавице. 
Я увидела, как переглянулись родители – удивленно и смущенно, словно я разгадала какую-то их тайну.

А через пару дней ко мне пришел человек в костюме с золотыми запонками, поверх костюма небрежно был накинут халат, и пахло от человека дорогим парфюмом, хотя сюда обычно не пускают тех, кто с утра вылил на себя полфлакона туалетной воды – это может вызвать аллергическую реакцию у ослабленных пациентов. Но для него сделали исключение. Человек небрежно присел на стул, стоящий у моей кровати, и улыбнулся неестественно широко  - так, словно собирался мне что-то продать. Так и было на самом деле.
- Ну что, Анжелика, умираешь? – приветливо спросил он.
Я промолчала в ответ на эту явную бестактность, но мое молчание не заставило его перестать улыбаться.
- На самом деле, меня прислали к тебе твои родители. Я пришел рассказать о подарке, который они тебе сделали. Знаешь, что такое криогенная заморозка? 
- Нет, - сказала я.
- Сохранение в состоянии глубокого охлаждения людей и животных в надежде на то, что в будущем их удастся оживить и при необходимости — вылечить.
- И? – спросила я безразличным голосом, хотя на самом деле в моей душе все задрожало от предчувствия значительных перемен в моей жизни.
- Наша компания «Янтарь»  - занимается заморозкой мозга. Это не так затратно, как если бы пришлось замораживать человека целиком, да к тому же расчеты показывают, что в будущем именно мозг легче всего будет возродить к жизни, пересадив его в подходящее тело.
- Я не верю в это, - хмуро сказала я.
Он улыбнулся еще шире и развел руками:
 - Можешь не верить! А время покажет, кто был прав!
И вот наступил день, который начался утром одиннадцатого января, а закончился вечером пятого мая спустя двести семьдесят лет. Это был самый долгий мой день.
Начался он с того, что мое сердце перестало биться, и я уснула. А когда проснулась, то в глаза бил яркий свет и раздавались громкие голоса, склонившихся надо мною людей.
- Посмотри на меня, - требовательно говорил кто-то. Я почувствовала, что меня хлопают по щекам.
- Посмотри на меня и скажи, как тебя зовут, - настойчиво просил голос.
Пришлось послушаться. Я открыла глаза, увидела белый потолок надо мной, излучающий мягкий свет, потом в поле зрения появился человек в синем халате, в каких обычно ходят хирурги, и я поняла, что я все еще в больнице.
- Меня зовут Анжелика, - сказала я. – Где я?
Врач удовлетворенно кивнул и отошел, уступив место другому мужчине. Тот, подтянутый, в легком костюме, прошитом золотой нитью, излучал дружелюбие и уверенность.
- Здравствуйте, Анжелика. Я  - Павел, представитель компании «Янтарь». Я буду вашим куратором. И добро пожаловать в будущее! Кстати, можете встать, вы абсолютно здоровы!
Он подал мне руку и потянул, поднимая с кровати, на которой я лежала. Я увидела овальную белую комнату, почти пустую, если не считать постели и шкафа с большим зеркалом во всю высоту двери. Врач и его помощники уже покинули нас, оставив меня наедине с куратором. 
- Быстренько, быстренько одевайся – в шкафу найдешь все необходимое! – торопил меня Павел, видя мое заторможенное состояние, я пока еще никак не могла прийти в себя. – Вот держи.
 Он сунул мне в руку ламинированную распечатку.
 - Наша программа на сегодня – твое знакомство с миром будущего, - пояснил он.
Я бросила беглый взгляд на бумагу, которую держала в руках. Буквы расплывались перед глазами. «9.00 – завтрак в отеле Плаза», - прочитала я. Дальше выхватила несколько строчек вперемешку. Музей освоения космоса, экскурсия на шатле вокруг Земли, экскурсия на базу на дне Тихого океана…
- Насыщенно, - пробормотала я.
Павел улыбнулся широко.
 - Жду тебя за дверью, - сказал он.
Едва он скрылся, я встала с кровати и на непослушных ногах подошла к зеркалу. Из него на меня смотрела  незнакомая девушка. Она была выше меня и как будто немного старше. Худая и угловатая, одетая в хлопковую, белую с мелкими цветочками ночную рубашку. Да еще и лысая, а вокруг головы тянется тонкий, едва заметный шрам. Но ведь могло быть и хуже!
Я открыла шкаф и увидела на вешалках платья, блузки и юбки, внизу на специальной подставке стояли туфли, и, конечно, все было уже подобрано по размеру специально для моего нового тела. Вся одежда была летней, и я одела тонкий ситцевый голубого цвета сарафан и в пару к нему босоножки на высоком каблуке. Голова слегка кружилась от происходящих событий. Хотелось просто сесть и осмыслить все, что со мной произошло. Но времени на это совершенно не было.
Павел, ждущий за дверью, развел руками в восхищении, словно никого симпатичнее в жизни не видел.
- А этот цвет тебе идет! – сказал он так, словно видел меня в раньше в одежде другого цвета.
- Спасибо, - улыбнулась я. – До сих пор не могу поверить, что это происходит со мной на самом деле…
Он сочувственно кивал и вел меня за собой по коридору.
 - А где мы? – спохватилась я.
- Институт жизни, - объяснил он коротко и непонятно.
- О. Ясно. Но не совсем… Здесь оживляют тех, кого заморозили давным-давно, как меня?
- Да, - Павел был немногословен, видно было, он не хочет опоздать на завтрак в отеле Плаза. – С некоторых пор криогенная заморозка стала очень популярна, в подвалах института хранятся тысячи… хм… людей, ждущих своей очереди. 
Он нахмурился и замолчал.
- А я… А это тело – оно чье? – робко спросила я.
 - Сколько вопросов, Анжелика, - Павел мягко пожурил меня. – Эта бедняжка погибла, а тело оставила институту. Как это обычно бывает – кто-то становится донором сердца, а кто-то, как видишь, тела. Хотя, к счастью, сердца, да и прочие органы уже научились заменять качественными протезами.
Павел вновь резко замолчал, наверное, потому что мы подошли к выходу. Он приложил к металлическому глазку карточку - бейдж, висевший на его шее, и матовые двери разъехались в стороны, выпуская нас наружу. Жаркий воздух ворвался в помещение института, а когда я шагнула за порог, то оглохла от множества звуков и ослепла от яркого света, отраженного от зеркальных панелей, окружающих меня зданий, огромных, тянущихся к самым небесам, где словно стаи насекомых летали стремительные серебристые машины, по тротуару, плавно обтекая нас, шли толпы людей. И все как на подбор были молоды и красивы. Они кидали на меня мимолетные сочувствующие взгляды. Еще бы, ведь я пока была так бледна, да еще и лысая. 
Павел принял мое молчание за шок от увиденного. 
 - Что поделать – Земля перенаселена, - объяснил он. – Ищем возможность колонизировать другие планеты, но пока это лишь проект.
- Ого, - вяло отозвалась я, мечтая спрятаться от участливых взглядов. Павел это, кажется, понял. Он протянул вверх свой бейдж – многофункциональная штука, судя по всему, и спустя секунду сверху спустилась серебристая капсула, такая же, как те, что заполнили небо.
Верх откинулся, и Павел осторожно, под локоть, провел меня вовнутрь,  посадил в мягкое кресло, пристегнул. Сам плюхнулся в кресло водителя и быстро пробежал пальцами по сенсорной панели. Капсула закрылась, ограждая меня от шума и взглядов, потом медленно поднялась вверх, плавно вошла в поток таких же воздушных машин, и мы полетели над городом.
- Посмотри-ка, - предложил Павел. – Полюбуйся. Красота, правда?
Я робко посмотрела вниз и увидела лишь то, что до горизонта тянется бесконечная череда небоскребов, их шпили, казалось, царапают небо. Ни одного зеленого пятна насколько хватало глаз.
- А где деревья? – удивилась я.
- Ну, понимаешь, деревья – они больше не нужны. Нет, конечно, кое-где на планете сохранились национальные заповедники. Там заботливо собирают все виды растений, когда-либо произраставших на Земле. Но, понимаешь, перенаселение… Пришлось пожертвовать лесами для увеличения площади под застройку. Кислород теперь вырабатывают специальные заводы. Воздух чист и свеж, как никогда!
Павел хохотнул.
- Человечество, понимаешь ли, научилось лечить все болезни, и победило даже старость. А вот как вместить такое огромное количество людей на одной планете так пока никто и не придумал… Понимаешь, люди отказываются умирать. Правительство как-то пытается регулировать процесс рождаемости, но пока безуспешно…
Я почти не слушала его, завороженная открывающимся передо мной футуристическим зрелищем. Хотя почему футуристическим – теперь это была реальность.
- А мои родители? – вдруг опомнилась я, и устыдилась того, что до сих пор еще не вспомнила о них.
- Твои родители сделали правильный выбор, когда обратились в нашу фирму! – Павел заговорил так, словно читал вслух рекламный буклет. – Только наша фирма предоставляла стопроцентную гарантию посмертного воскрешения… 
- Так, - прервал он сам себя, - вот мы и на месте!
Я увидела светло-серую башню, тонкую, как стрела, мне даже показалось, что она дрожит от ветра.
 - Отель Плаза?
- Он самый.
- Это здесь я буду жить, пока… А кстати, что будет потом? – вдруг опомнилась я. -  На что я буду жить? Да и вообще?
- Завтра, все завтра. А сегодня отдыхай и наслаждайся новой жизнью.
И я вздохнула глубоко и решила отдыхать. Действительно, о чем волноваться! А так как день был расписан буквально по минутам, то мне некогда было грустить, или задумываться о будущем. Даже вспоминать свою прошлую жизнь и то удавалось с трудом. Впечатления сменяли друг друга, и хотя мое новое тело было молодым и здоровым, но к вечеру я устала так, что с трудом могла волочить ноги. Глаза слипались, поэтому на обратном пути я даже прикорнула на сидении аэромобиля, так, оказывается, назывались летающие машины. Приземлились мы уже в сумерках, Павел разбудил меня и помог выбраться наружу. Я огляделась и не сразу поняла, что мы вернулись в Институт жизни, из которого он забирал меня утром.
- А почему сюда? – удивилась я. – Я думала, что остановлюсь в отеле. Он мне очень понравился! А эти булочки с кремом, что были на завтрак – просто объедение. М-м-м…
Я сладко зажмурилась, но Павел настойчиво потянул меня за собой.
- Тебе еще надо какое-то время побыть под наблюдением, - объяснял он по дороге. – Всего несколько дней, не волнуйся.
Мы шли по коридорам института, и я видела, что везде горит свет. Врачи, одетые в хирургические пижамы то и дело попадались нам по дороге. Увидела я и других нововозрожденных, таких как я. Они, сопровождаемые своими кураторами, устало брели к месту отдыха. Столкнувшись глазами с незнакомым худеньким пареньком с большими глазами, я улыбнулась ему, и он тоже улыбнулся мне и кивнул. Какое-то время мы шли рядом.
 - Тебя когда возродили, - спросил он тихо.
- Сегодня только. А тебя?
- И меня. Первый день новой жизни! Мне не все здесь нравится, но, думаю, что со временем привыкну.
- И я, - счастливо подтвердила я.
Тут куратор паренька утащил его в боковой коридор, но он еще обернулся, прощаясь.
- Увидимся завтра, - шепнул он.
А мы пошли дальше.
- Почему никто не спит? – удивилась я.
Павел пожал плечами, глядя куда-то в сторону.
- Институт жизни работает круглосуточно - слишком много работы. Анжелика, ты разве не устала?  Столько вопросов!
Я обескуражено замолчала и молчала до тех пор, пока мы не пришли в комнату, из которой Павел забрал меня утром. На кровати мятым комком лежала ночная рубашка, забытая там утром. Было непривычно от мысли, что снова придется ее надеть, ведь я не думала, что придется возвращаться.
- Переодевайся пока, ложись, а я зайду пожелать тебе спокойной ночи, - сказал Павел, стоя в дверном проеме. 
Не знаю, так ли уж мне надо было его пожелание, но отказывать было невежливо, и я только кивнула в ответ. Повесила сарафан на вешалку, аккуратно поставила на полочку босоножки. Присмотрела себе на завтра тоненькое светлое платье в синий горошек, а к небу туфли – лодочки. Я взяла их в руки и вдруг увидела, что кто-то их уже одевал. Может быть, только один раз, но подошва была немного поцарапана. Хотя, чему я удивляюсь, возможно, гардероб нововозрожденных собирается из частных вещей, пожертвованных людьми. Я поставила туфли на место и легла в кровать. Было уютно и мягко, и очень хотелось спать.
- Можно? – голова Павла возникла в дверях.
И махнула рукой, приглашая. Но Павел зашел не один, вслед за ним шел знакомый врач, осматривающий меня утром. В руке он держал шприц.
- Здравствуйте, - вежливо сказала я, стараясь не показывать своего удивления. – А зачем мне укол?
- Надо, - добрым голосом сказал врач. – Нервная система перегружена впечатлениями, а тебе нужен покой. Зато выспишься как следует, я тебе обещаю.
 - Ну, ладно, - согласилась я. Павел и врач переглянулись, как мне показалось, с облегчением. Пока иголка входила в сгиб локтя, Павел гладил меня по голове. Напрасно он так за меня переживает - было совсем не больно. Но после укола сразу же навалилась усталость и перед глазами все поплыло. Я хотела укрыться одеялом, но не смогла его нащупать. Над головой зажегся яркий свет, а врач зачем-то вытаскивал из-под моей головы подушку. Но больше я ничего не видела и не слышала. Я спала.
***
- Прекрасно! – врач пожал руку Павлу. – Сегодня вы справились отлично. Без эксцессов, как в прошлый раз. Видите, стоит только убрать излишнюю сентиментальность и все идет как по маслу. Она ведь ни о чем не догадывалась?
- Нет, - Павел покачал головой, глядя на тело девушки, лежащее перед ним на операционной кушетке, в которую за считанные минуты превратилась постель. Девушка была укрыта непрозрачной синей материей, и лишь голову удерживали металлические тиски.
- Никак не могу привыкнуть к тому, что утром в этом теле, так хорошо мне уже знакомом, будет жить другой разум. Каждый раз новый.
Врач покивал понимающе.
- Что поделать… Надо как-то выполнять обязательства перед клиентами. «Янтарь» заработал хорошую репутацию тем, что всегда выполняет условия договора. Каждый будет воскрешен. А сколько дней он проживет в новом теле – это уже другой вопрос. Что поделать… Перенаселение. Тел не хватает. Никто не хочет умирать. Подвалы заполнены человеческими мозгами…
Он похлопал Павла по плечу. 
- Ну-ну, не печалься. Мы ведь только отправляем ее на хранение. И кто знает, может быть, еще лет через двести или триста она получит новый шанс увидеть мир, таким, каким он станет к тому времени…
- А пока…
Он протянул ему планшет и тонкую папку с документами. 
- Вот твой новый клиент. Ее зовут Коралина.