«Если малоопытный виндсерфер роняет парус –
основные трудности для него на этом заканчиваются.
Если же начинающий кайтбордер роняет кайт –
основные трудности для него только начинаются…»
Утверждение спорное, поэтому автор
пожелал остаться неизвестным…
От автора
Этот рассказ содержит большое количество детальных описаний особенностей и технических моментов, связанных с занятием экстремальным видом спорта – кайтингом (он же кайтбординг, он же кайтсерфинг), и может показаться некоторым из Вас затянутым, и даже скучным. Но для понимания истинной сути происходящего в рассказе автор считает необходимым использовать именно такой подход и надеется на терпение и благосклонность читателей.
* * *
Андрей был очень толстым и тяжелым человеком – его вес составлял более 150 килограмм. Но при этом он умел кататься на кайте по воде (на нем так же катаются зимой по снегу, это называется сноукайтингом, и вес спортсмена при этом, в основном, не имеет значения).
Часто он вызывал удивление и даже некоторую зависть у рядовых обывателей, отдыхающих на берегах водоемов – ну как такой, с виду неуклюжий и неповоротливый человек так ловко управляется с этим непростым, и порой капризным снарядом – кайтом? Да что обыватели - даже умелые кайтбордеры, увидев его на воде впервые, часто удивлялись – в их представлении верхний предел веса райдера для нормального движения по воде не мог превышать 100-120 килограмм.
Дело было в том, что необходимые навыки для катания Андрей выработал, еще не будучи таким тучным, и потом, толстея, продолжал кататься, постепенно адаптируясь к увеличению веса. Само собой, он, отнюдь, этим не гордился – набор веса произошел в результате его наплевательского отношения к потреблению в огромных количествах любимого напитка – пива, которое, наряду со своим главным плюсом (легкая алкогольная эйфория во время и после употребления), имело и два несомненных минуса:
Во-первых, оно было весьма калорийным напитком само по себе, и во-вторых - имело обыкновение вызывать зверское усиление чувства голода, с которым в состоянии подпития почти невозможно было бороться.
Свои навыки Андрей отрабатывал несколько сезонов в удобном и безопасном месте – на Кызылташском лимане, недалеко от Анапы, рядом с Черным морем. Лиманы – это большие, но неглубокие озера с соленой водой на берегах морей, чаще всего отделенные от них узкими песчаными косами. По сути, они в прошлом были частью моря, но шторма намыли косы, и заливы стали озерами.
Когда начинающий райдер имеет возможность в процессе обучения после любого падения встать на грунт и, чувствуя себя при этом уверенно и комфортно, разобраться с пока еще плохо слушающимся снаряжением – это очень ускоряет процесс обучения. Так же немаловажным фактором выступает правильный, ровный ветер, который, как известно, бывает только после прохождения воздушных потоков над обширными водными пространствами – морями.
Чем, казалось бы, отличается море от суши в плане влияния на однородность воздушных потоков? Тем, что тепловые явления на поверхности воды всегда одинаковы – она имеет одну температуру и одинаковую способность отражать тепло, чего не скажешь о поверхности суши.
Суша - НЕОДНОРОДНА. Луг, покрытый травой, лес, свежевспаханное поле, небольшое озерцо или речушка – все эти объекты имеют разные свойства в отношении отражения солнечного тепла. Кроме этого, не будем забывать и о рельефе местности – тут низина или овраг, а здесь холм или лесной массив – все это мешает воздушным потокам двигаться прямолинейно и равномерно, и приводит к завихрениям и турбулентности.
Поэтому очень сложно (да практически невозможно) добиться в средней полосе России условий, по-настоящему приемлемых для обучения кайтингу. Даже большие пресные водоемы, такие как водохранилища, порой имеют недостаточную ширину, чтобы потоки ветра после прохождения над ними по-настоящему выровнялись, а уж ожидать наличия обширных неглубоких пространств вообще не приходится.
Стоит еще упомянуть об одном противоречии – логика подсказывает, что новичкам следует выбирать такое направление ветра, чтобы в случае аварии их прибило бы к берегу, а не унесло бы на середину водохранилища. Но парадокс ситуации заключается в том, что для отхода от берега требуется базовый навык – умение «резаться» на ветер, то есть идти острым курсом (он называется «бейдевинд»). А чтобы начать движение – следует сначала двигаться «сливаясь» по ветру (курсом «бакштаг») для набора скорости, а уже потом начать «зарезаться» - и плавно увеличив остроту курса, отойти от берега.
Догадываетесь, как все это происходит? Ветер дует на берег. Новичок отходит от него спиной, держа кайт в зените, метров на 20, дальше уже глубоко, и идти невозможно. Далее он быстро садится в воду, быстро пытается вдеть ноги в петли кайтборда, и, замахнув кайтом, начать движение по касательной к берегу. После этого необходимо за крайне короткий промежуток времени набрать скорость, стабилизироваться, и, повернув чуть острее, начать уходить от берега.
Правильно догадываетесь, 20 метров для этого решительно не хватает! Пока вставил ноги в петли, пока (и если сумел) разогнался – вот он, бережок родной, плавники задевают дно (и хорошо, если это песок, а не камни)… Все, приехали, начинаем снова.
Чуть не забыл еще один фактор: почти везде на берегах водохранилищ вплотную к воде подступает лес, образуя обрывистый берег. Стоит райдеру зазеваться, и вот он, новый «подарок» - кайт прочно сидит в ветвях на высоте 10-15 метров, и пора исполнять дополнительный квест по снятию снаряда с деревьев, желательно без повреждений.
Конечно, не всегда все так плохо. Нашли отмель побольше, и в запасе не 20 метров, а все 50? Очень хорошо! Шансы тут же вырастают. Ветер дует не прямо на берег, а под углом? Еще пару баллов в копилку начинающего. Ветер дует вдоль берега? Бинго! Можно перестать опасаться, что новичка выкинет на берег, он, наконец, может сосредоточиться на неспешном и тщательном исполнении стартовых процедур и спокойно стартануть галсом, ведущим от берега.
Но, увы, достичь идеального сочетания благоприятных факторов удается редко, процесс обучения затягивается, и прогресса может не наступить очень долгое время. Доходит до того, что некоторые из начинающих, отчаявшись, бросают попытки научиться двигаться по воде, и оставляют себе только радость катания в холодное время года – сноукайтинг.
* * *
Возвращаясь к нашему главному герою – отметим, что он сумел найти возможность обучиться на лиманах, и, прокатавшись там в первый же сезон 2 недели, чувствовал себя на них как рыба в воде. В дальнейшем, еще пару сезонов он бывал там на осенних выездах и закреплял навыки. Зимой Андрей тоже катался в своем регионе по полям и замерзшему водохранилищу, так что можно сказать – опыта все же он поднакопил.
Но рассказ наш пойдет о событиях, случившихся с ним через несколько лет в другом месте - на Азовском море, на косе Долгой (около станицы Должанская), отделяющей Таганрогский залив от собственно Азовского моря. «Должанка – холодно и жарко, мокрая «гидрянка», ветер рвет палатку» - об этих местах повествует известная в узких кругах песня. Это место – «мекка» виндсерферов и кайтбордеров Европейской части нашей с вами необъятной страны.
На Должанке комфортно кататься с подветренной стороны косы. В катальную погоду с наветренной стороны неприветливое Азовское море катит острые и высокие коричневые ряды бесконечных волн. Цвет их определяет огромное количество донного ила, взбаламученного волнами - несомненно, целебного, но вызывающего своим видом какие-то неправильные ассоциации…
Конечно, есть ценители катания именно по волнам, но это требует гораздо большего опыта и особых навыков. Для такого катания райдеры применяют жаргонный англицизм «вэйв», а для обозначения плоской воды – соответственно, «флэт». Количество кайтбордеров, предпочитающих вэйв, на порядок меньше, чем любителей флэта.
Должанская коса не дает спуску начинающим – глубина начинается прямо от берега, так что ни о каком «любительском» режиме с возможностью встать ногами на грунт здесь речи не идет. Никаких поблажек новичкам. Не можешь нормально «резаться» на ветер, или если он (не дай бог) ослаб – тебя унесет в море, и точка.
Андрей, пока учился на черноморских лиманах, бывал не раз и на Должанке, но опасался выходить на глубокую воду. Его друзья мягко подтрунивали над ним.
- Андрей! - порой обращались они к нему. – Вот ты уже несколько лет катаешься на лиманах летом и на снежных полях зимой. Научился кое-каким прыжкам, на зимнем фестивале «Ветер-2» занял в гонке бэк-кантри четвертое место, почти призовое! Кайт имеешь большой, 16 метров, тяговитый. Видим, что управлять им научился неплохо. А здесь, на Должанке, никак не покатаешься от души? Ты давай, отбрось эту ложную скромность, пора бы уже выйти и показать всем нам, где раки зимуют!
И вот, в очередной весенний выезд на Должанку это, наконец, случилось. Стояло солнечное майское утро, ветерок бодро задувал со стороны Таганрогского залива. Самые нетерпеливые из его друзей давно выбрались из палаток, позавтракали, некоторые померили скорость ветра карманными анемометрами и удовлетворенно побежали накачивать кайты и облачаться в гидрокостюмы. А уж ранние пташки из других компаний вовсю рассекали своими бордами по-утреннему прозрачные волны с подветренной стороны косы, вызывая зависть.
Андрей нервно ходил по песку, наблюдая за всей этой оживленной суетой, покусывал губы, и думал – пойти тоже или не пойти? Его друзья, не прерывая подготовки, снова завели свою волынку, что вон как хорошо дует, пора бы ему тоже отбросить сомнения и присоединиться к общему веселью.
Андрей, наконец, решился. Разложился, накачался, облачился и запустился. Друзья уже вышли на воду и укатили кто куда. Андрей, стоя на суше и держа кайт в зените, попробовал тягу. Ему показалось, что все же слабовато дует для уверенного катания и зарезания на ветер. Забегая вперед, скажу, что после описываемого случая при малейших сомнениях в достаточности силы ветра он даже и не пытался выйти на воду.
Но тогда то ли бес попутал, то ли просто надоело сидеть на песке, то ли зависть сыграла свою роль, но он решил «будь что будет» и, зайдя в воду, стартанул удобным для себя левым галсом. Сразу же вернулись сомнения. Возможно, ветер немного ослаб – ведь с ним так бывает постоянно, он может на несколько секунд или минут ослабнуть, потом снова усилиться – ну, будем считать, просто не повезло. Андрей печально понял, что тяга падает, скорость уменьшается, и не получается не то, что резаться, а даже стабильно идти в слив. Замахи кайтом (есть такой прием для увеличения тяги) почти не дали результата.
В его душе разрасталось чувство досады – вышел в первый раз, и сразу все плохо... За спиной берег, не дальше 50 метров, но тяги не хватало, и борд начал проваливаться в воду, двигаться стало невозможно, пришлось перевести кайт в зенит и опуститься в воду, заняв стартовую позицию.
Холодная майская азовская водица бодрила тело сквозь тонкий гидрокостюм, но замерзнуть Андрей не боялся, ибо, напомним, он весил 150 кг и, подобно тюленям и другим ластоногим, имел естественный утеплитель в достаточном количестве.
По здравому рассуждению в этот момент следовало, не пытаясь ничего делать, просто дождаться возвращения нормальной силы ветра, и заново попробовать стартануть, возможно другим галсом. Но это нам здесь хорошо рассуждать, сидя в тепле у монитора, а там, в воде мысли мечутся совсем другим темпом, и их «здравость», порой, вызывает сомнения. Андрею тогда показалось, что все, ветер скис надолго, ждать бесполезно, надо действовать.
Не подумайте только, что он остался одинок и брошен – вокруг него спокойно каталось несколько человек, имеющих небольшой вес, и в силу этого, не страдающие от легкого снижения силы ветра. Да и до берега было всего несколько десятков метров. Если что – можно было отстегнуть кайт, бросив его временно на произвол судьбы, вплавь отправиться к берегу, там сбегать на лодочную станцию, и, пообещав определенное вознаграждение, вернуться уже на лодке и попытаться догнать кайт, уносимый ветром. То есть жизни ничего не угрожало.
Но ведь кайт можно было и не догнать, а вещь ценная, и вообще – где это слыханно, чтобы райдер бросил свое снаряжение? Стыд и позор, все друзья потом стали бы посмеиваться над ним.
Да, был и еще способ – движение так называемым «боди-драгом» (опять англицизм). Находясь в воде, кайтборд нужно было снять с ног, расположить вдоль туловища, оно выпрямлялось, одна из рук использовалась для управления, а вторая вытягивалась вперед, чтобы составить с телом одну линию. Таким образом, райдер становился продолговатым веретенообразным снарядом, который легко мог двигаться в нужном направлении. Кайт переводился в край ветрового окна, и медленно начинал тянуть райдера под острым углом к ветру. Таким способом можно было преодолеть несчастные 50 метров до берега. Но все это Андрей понял и продумал позже.
А в тот момент он решил пытаться стартовать обычным образом, порезче замахнув кайтом. Ничего хорошего из этого не вышло – ветра по-прежнему не хватало, Андрей лишь, при каждом замахе кайтом, короткими рывками двигался влево, при этом так же удаляясь от берега. И незаметно подкралась еще одна напасть – на берегу слева были установлены рекламные шатры одной из многочисленных кайт-школ, базирующихся на косе. Андрей этого не учел, и рывками вошел в ветровую тень от этих шатров. Случилось неизбежное – турбулентность от шатров сделала свое черное дело – кайт, и так неуверенно держащийся в воздухе, на короткое время потерял управление и рухнул в воду.
Теперь все стало значительно хуже – поднятие кайта с поверхности воды при неустойчивом слабом ветре (а такой и был в ветровой тени шатров) – дело непростое, а зачастую просто невозможное. Если бы под ногами было дно, и глубина по пояс (как на лиманах, о которых сейчас с сожалением вспоминал Андрей) – то кайт был бы перезапущен без проблем. Но, находясь на плаву, этот стандартный прием выполнить было ой как непросто. Да и что греха таить – специально его никто не отрабатывает, пока дело не дойдет до неизбежной необходимости, как в данном случае.
В общем, у Андрея ничего не получалось – кайт, лежа в перевернутом положении на поверхности воды, дрейфовал по ветру, удаляясь от берега и тянул его на стропах за собой. На безуспешные попытки его перевернуть, специальным способом натягивая стропы, и поднять уходило немало сил, кроме этого, оказалось, что поддерживать во время этой борьбы на плаву свое тело тоже весьма непросто. Спасательным жилетом Андрей пренебрег, и ему теперь приходилось уже не столько заниматься кайтом, сколько собственным выживанием.
Кайтборд пришлось снять с ног и подсунуть себе под грудь – так стало легче держать голову выше уровня воды. Андрей перестал трепыхаться и, недолго подумав, оценил ситуацию как критическую. Он, поправ свое самолюбие, в пол-оборота повернулся к берегу (больше не позволял тянущий его за стропы в открытое море кайт) и, подняв одну руку вверх, громко и отчетливо крикнул «Эй!!!». Кричать «спасите» или «помогите» было уж совсем стыдно, поэтому он с определенной периодичностью повторял эти краткие выкрики.
Возможно, вы подумаете, что на берегу вследствие этого началась кипучая деятельность, все забегали в поисках лодок, весел, моторов, спасательных плотиков и тому подобного? Что вы, что вы! Пара человек, посмотрев пристально на Андрея, проследовали в сторону лодочной станции, но было ли их целью сообщить о необходимости спасения - непонятно. Расстояние до берега уже было таким, что общаться даже при помощи крика стало невозможным, особенно против ветра.
На воде мимо него то и дело проезжали райдеры, пара из них спросили, чем могут помочь. Андрей кратко отвечал, что не может поднять кайт и за ним неплохо бы выслать лодку. Следует понимать, что на воде один кайтер практически не может помочь другому – управление кайтом должно происходить непрерывно, этим всегда заняты одна или обе руки, и внимание не должно отвлекаться. Останавливаться рядом с упавшим куполом и пытаться его перевернуть небезопасно – в это время может прийти порыв ветра, либо потерпевший может что-либо напутать с управлением, его кайт навалится на спасителя, стропы могут запутаться, в результате этого можно получить двоих райдеров, терпящих бедствие, вместо одного.
Единственное, что могут они сделать – подвезти и подать слетевший с ног кайтборд, но у Андрея он и так был при себе. На берегу наметилось некоторое шевеление – один парень татарской наружности спустил резиновую лодку с 3-х сильным мотором на воду, некоторое время его заводил, и двинулся в сторону Андрея.
Пока все это происходило, постепенно образовалась новая проблема – кайт дрейфовал в сторону торчащих из воды шестов, основательно вбитых в дно, на которых местные рыбаки, осуществляющие официальный промысел рыбы, крепили рыболовные сети. Андрей попытался изменить направление дрейфа, потянув за стропы с одного края кайта. Это дало определенный результат – кайт удачно миновал скопление шестов.
В это время спасатель на резиновой лодке как раз приблизился и объяснил Андрею, что он сначала подплывет к кайту, спустит баллоны и положит его уже сдутым в лодку. В это время Андрей может, потихоньку сматывая ослабшие стропы, начать двигаться в сторону лодки (напомним, что длина строп составляет 20-25 м), и, доплыв до нее, забраться на борт.
Так и попытались сделать. Почему я пишу - «попытались»? Потому что все опять пошло не по плану. В момент, когда спасатель начал спускать воздух из баллонов кайта, он уже миновал скопление шестов, то есть был ниже по ветру. А Андрей находился выше по ветру, и решил начать плыть в сторону лодки. Сматывать стропы в воде ему показалось неудобным, поэтому он просто поплыл вперед, догоняя дрейфующую лодку с кайтом, при этом стропы, потеряв натяжение, стали свободными петлями располагаться в воде. А чуть в стороне от основной группы шестов из воды выглядывал еще один – короткий, возможно обломанный ранее. Его верхний конец то немного показывался над водой, то скрывался под набегающими волнами. И одна стропа (а может и не одна, понять это в дальнейшем не получилось), как бывает по закону подлости в таких случаях, оказалась перенесенной через этот конец одной из волн.
Дальше все пошло по самому неблагоприятному сценарию, какой только можно себе представить. Андрей вдруг почувствовал сопротивление – его потянула назад натянувшаяся перехлестнутая волной через шест стропа. А другой конец стропы, как вы понимаете, был прикреплен к еще не полностью сдутому и частично загруженному в лодку кайту. При натягивании строп, как знают кайтбордеры, парашютисты и парапланеристы – купол пытается наполниться, при этом приобретает тягу, часто вырастающую скачкообразно.
Что произошло, когда появилась тяга? Правильно! Купол решил начать взлетать. Спасатель, будучи сам довольно опытным кайтбордером, попытался пресечь эту нештатную ситуацию и быстро налег на купол всем телом. Но, как назло, пришло нежданное дополнительное усиление ветра, и…
- ррраз – купол взмыл в небо, бешено вращаясь наподобие мельницы и создавая из строп неуправляемый, свернутый винтом жгут;
- два – спасатель, сброшенный взлетевшим кайтом, выпал за борт из лодки;
- три – еще одна петля свободно плавающих в воде строп захлестнула голеностоп Андрея и тут же стремительно затянулась, причиняя боль, оставляя на ноге красный след и частично прорезая неопрен его гидрообуви;
- четыре – кайт, воздействуя на стропу, проходящую вокруг рыбацкого шеста, мощным рывком подтянул его тело ногами вперед к самому древку и жестко приложил его промежностью о шест.
Андрей интуитивно схватился за него, пытаясь остановить это неуправляемое перемещение ногой вперед. Его развернуло вокруг вертикальной оси на 180 градусов, так как стропа миновала опору в виде шеста, петля на ноге затянулась, боль усилилась, выступила кровь. Андрею показалось, что если он и дальше будет сопротивляться, удерживаясь за шест, то стропа прорежет ему плоть до самой кости. Он отпустил шест, и стропа потащила его по ветру обратно в сторону лодки, попутно оцарапав внутреннюю часть бедра о шершавый конец шеста.
Кайт продолжал совершать в воздухе вращательные движения, стропы продолжали сворачиваться в жгут, Андрея тащило прямо на вынырнувшего из воды спасателя. Тот соображал очень быстро – он выхватил из специального кармана пластиковый нож-стропорез, подал его волочащемуся на стропах мимо лодки Андрею и страшным голосом крикнул: «Режь! Режь стропу!»
Андрею удалось схватить и не выронить нож. Он, почти захлебываясь (не забываем, его хаотично тащило за одну ногу по воде), приложив нечеловеческое усилие, согнулся в поясе, помогая второй рукой, подтянул ногу как можно ближе и мощным ударом зазубренной режущей кромки перерубил стропу, обвитую вокруг голеностопа.
Боль в ноге ослабла, Андрей на пару секунд ощутил свободу, но затем кайт рывком выбрал слабину остальных строп и снова потащил его по ветру. Теперь тяга, как и вначале, была приложена к крюку на специальном поясе – трапеции. Андрея развернуло лицом вперед, и он сумел перевести дух, потому что во время аварийной буксировки за ногу его голова почти все время находилась под водой.
Он дернул страховку, которая должна была перевести стропы в положение нулевой тяги, но ничего не поменялось – они были уже прочно закручены в жгут, двигаться относительно друг друга не могли, управление было полностью потеряно, и кайт, не теряя тяги, вращался в воздухе дальше и тащил Андрея в открытое море.
- Отстреливай кайт! Полностью! – вдогонку крикнул спасатель. – Я его догоню! Отстреливай!
Андрей без промедления применил крайнее средство – сместил специальную втулку красного цвета на страховочном эластичном тросике, называемом «лиш», чем окончательно разорвал связь с вышедшим из под контроля снарядом. Тяга, наконец, пропала, и Андрей с облегчением закачался на небольшой волне в свободном состоянии.
Руки и ноги его тряслись крупной дрожью – это было последствием стресса и пиковых перенапряжений мускулов во время борьбы со взбесившимся кайтом. «Охренеть! Вот это да! Вот это я попал!» - подобные мысли хаотичным роем крутились в его голове и некоторое время он просто расслабленно плавал, пытаясь прийти в себя, успокаивая дрожь и дыхание.
Кайт, потеряв на стропах упор в виде веса тела потерпевшего, прекратил бешеное вращение, стал складываться (не забываем, что спасатель успел открыть клапан спуска воздуха из баллонов) и опустился на воду в нескольких десятках метров ниже по ветру от места аварии. Его по-прежнему тащило по воде в открытое море, но он, лишаясь воздуха в баллонах и постепенно теряя форму, начал прилипать к поверхности воды, скорость дрейфа при этом уменьшилась.
В это время спасатель резво заскочил в лодку, завел мотор (на этот раз получилось с первого раза), скользнул взглядом по находящемуся в воде Андрею. Тот, вспомнив правила подачи сигналов, поднял руку с соединенными в виде буквы «О» большим и указательным пальцем, что означало «я в порядке».
Удовлетворившись увиденным, спасатель без промедления включил ход, без труда догнал замедлившийся кайт, затащил его в кокпит и вернулся к Андрею. Тот с трудом забрался в лодку, двумя руками пожал руку спасателю, и благодарно глядя ему в глаза, спросил:
- Как тебя зовут, о мой спаситель?
- Равиль… - скромно ответил спасатель.
- Спасибо тебе огромное, как ты вовремя сунул мне стропорез! Не знаю, чтобы я без него делал…
- А ты возьми за правило – всегда брать его с собой на выезды, и спасжилет не забывай надевать, тогда все будет хорошо, - с улыбкой ответил Равиль.
- Обязательно! – Андрея постепенно отпускало, он тоже заулыбался.
Уже не спеша наши герои добрались до берега, Андрей еще раз тепло поблагодарил Равиля за помощь, взял в охапку перекрученный кайт со стропами и двинулся в расположение лагеря своей компании. Далее были долгое распутывание и замена строп, подробные рассказы для друзей о случившемся и много-много мыслей о соблюдении безопасности при катании в дальнейшем.
С тех пор Андрей свято выполняет несколько правил на глубине на отжиме – берет с собой стропорез, всегда надевает спасательный жилет, старается не приближаться к подводным препятствиям, но самое главное – выходит на воду только в том случае, если ветер действительно имеет достаточную силу (с запасом процентов в 30 от минимально необходимой).
Больше он не попадал в такие ситуации и всегда, после катания, без труда возвращался на берег. А воспоминания об описанном случае сопровождают его всю жизнь.
