– Да-а... Натворили делов... И сколько ещё натворят... – интеллигентно прикрыв ладонью рот, штурман широко и сочно зевает. Бросив взгляд на часы, висящие на переборке, он с грустью смотрит на свободное от привычного ремешка запястье и задумчиво, словно сам с собой рассуждая, продолжает:
– Исправить-то ещё, конечно, можно, только ой как непросто это будет сделать! Стадо-то уже на свободу выпустили, и не захочет оно в стойло опять возвращаться. Как народу объяснить, что для его же блага еще с десяток лет потерпеть придётся? Толпе нужно всё сразу: хлеба и зрелищ, и она ждёт – не дождётся, когда на голову манна небесная посыплется. Бесполезно объяснять людям, что они заблуждаются, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Им синицу в руку сегодня подавай: красивую жизнь, заграничные шмотки, цветастые упаковки. А то, что будет завтра, через пятнадцать, двадцать лет, это для них – далеко и неправда. Не способна основная масса народа видеть дальше своего носа. И выгоду свою могут видеть только сиюминутную. Есть вопросы, ограниченные пределами их понимания. Это как детишки малые, их мирок – песочница, ведёрки, совочки, куличики, и главная проблема – чтобы нехороший мальчик эти куличики не сломал. Если они накормлены, мамой поцелованы и спать уложены – их больше ничего не заботит. Где родители берут деньги, чтобы их накормить, какие проблемы им приходится решать – это вне круга их восприятия. Масштаб мышления не тот. И у большинства народа так. Они расстроятся, если кто-то украдёт их игрушку, а если бандиты ограбят их страну – они внимания не обратят. Более того, если пообещают что-нибудь вкусное в красивой упаковке, так они бандитам ещё и помогут. Не способны дети противостоять хитрым и умным бандитам, пришедшим грабить их дом! Рядом должен быть взрослый, который хитрее и умнее бандитов. Только он может раскусить их медоточивые речи и хитроумные козни, решить все проблемы, которые детям просто не по плечу. Представьте, что будет, если детям доверить управление школой или детским садом...
– Максим Борисович, лишний раз убеждаюсь – не высокого же вы мнения о нашем народе! – замполит сокрушенно качает головой.
– И не только о нашем! Любой народ – это безмозглое стадо, которому нужен пастух. Но пастух пастуху рознь. Один на золотых унитазах почивать захочет, загонит в стойло и будет драть и доить, а другой всю жизнь в залатанных портках проходит, но накормит, напоит и на свет выведет. Но чтобы такой пастух во главе стада мог оказаться, тех, которые на золотых унитазах сидеть хотят, вовремя надо отсечь. Во власть должны идти не алчные пройдохи, не дети-несмышленыши, думающие только об игрушках – яхтах, лимузинах, особняках... а взрослые, которым всё это не интересно. Для которых последней модели яхта или поместье на Багамах имеет нулевую ценность... Такую же, как для нас с вами пластмассовый совочек или плюшевый мишка. Тут можно и подискутировать о роли личности в истории... На Сталина уже столько помоев вылито, но вы можете себе представить, чтобы вместо мыслей о том, как индустриализацию проводить, как с фашизмом бороться, как страну после войны восстанавливать, он думал о том, как бы лимузин себе покруче прикупить, бриллиант какой побольше из госхрана умыкнуть или, пользуясь случаем, отжать что-нибудь у государства? Есть личности, чей масштаб не позволяет им мыслить такими категориями. Для них не существует личных интересов. Интересы страны, народа – единственные их интересы! Такого масштаба людей мало, но только они должны иметь возможность приходить во власть. Надо разработать и внедрить систему, при которой люди с детским типом мышления, чей масштаб ограничивается песочницей (а таких у нас подавляющее большинство), ни при каких обстоятельствах не могли бы претендовать на государственные посты.
– Борисыч, идея неплоха, а реализовать-то как? – Ломов наморщил лоб и озабоченно сдвинул брови. – Выборы, сам говоришь, заслона никакого не дают. Проходимцам даже легче наверх пролезть... У кандидатов на лбу не написано, кто какого масштаба и что у кого в голове. Или, как немцы, будем мерить черепа... истинных арийцев выискивать?
– Молодец, доктор! В правильном направлении мыслишь. Предлагаю по анализам отбирать! Надо обследовать несколько миллионов, выявить закономерность... И всё! Представь себе, как выборный процесс упростится! Пришёл на избирательный участок, зашёл в кабинку, в баночку помочился...
Предложение штурмана вызвало у присутствующих снисходительные усмешки, и лишь один доктор Ломов отнёсся к нему серьёзно. Ещё больше наморщив лоб, он задумчиво проговорил:
– Борисыч... а в этом что-то есть... У детей и взрослых анализы, кстати, сильно разнятся... Может, и натуру человека с помощью биохимии можно определять...
– Гениально мыслишь, Ломов! Дарю идею. Если разработаешь методику исследования – Нобелевскую премию получишь! Предлагаю с нас и начать. Кто участвует в эксперименте? Я готов эталонную пробу предоставить...
– Спасибо, Борисыч! Премией, если что, поделюсь. Но, думаю, одними анализами тут не обойтись... Исследование комплексное надо проводить...
– Да, Сёма. Со школы... нет, с детского сада начинать... Маленькие дети ещё не имеют двойного дна. Только в самом нежном возрасте некоторые особенности характера и можно подметить... Это я, кстати, уже серьёзно говорю. В старших классах под видом обычных экзаменационных вопросов специальные тесты вставлять... Детектор лжи по специальной программе перед выпуском... при поступлении в институт... при окончании... С получением диплома на каждого уже будет досье. И хоть ты семи пядей во лбу, золотыми медалями, как член политбюро, увешан, но не стать тебе никогда большим начальником! Маленьким – пожалуйста... Честно работай, копи деньги сначала на «Жигули», потом на «Волгу», обставляй импортной мебелью новую квартиру улучшенной планировки и будь счастлив простым человеческим счастьем. А руководить тобой и такими, как ты, будут люди с другими интересами... с другими целями в жизни...
– Борисыч, опять тебя на идеализм потянуло! – старпом, посмеиваясь, снисходительно смотрит на штурмана. – Знавал я нескольких таких альтруистов-глобалистов... Двое, как потом выяснилось, были сумасшедшие, а другой – фанатик, от которого не знали, как избавиться... К тому же такого типа человек – это не обязательно ангел во плоти. Он может творить как добро, так и зло. Гитлер, например! Тоже ведь не для себя старался...
– Конечно, Сергей Гарьевич, не всё так просто. Всякое бывает... Помимо глобальных устремлений тут важно еще наличие определённых моральных устоев, правильного мировоззрения... Но без ежовых рукавиц всё равно не обойтись. Хороший вождь должен относиться к народу как к своим детям, которые не всегда разумны и послушны, а в большинстве своём сами не знают, чего хотят. Как жёсткий и мудрый отец, он должен кому-то популярно объяснить, кому-то подзатыльник отвесить, а кого-то и выпороть нещадно, но заставить делать то, что мы, может быть, не хотим, но за что потом ему спасибо скажем. И тут дело не только в экономике... В первую очередь нацию надо оградить от нравственного и духовного развращения. Ведь когда становится всё можно, народ в первую очередь начинает удовлетворять самые низменные инстинкты. Любая культура начинается с табу и запретов. Если их убрать, то останется просто стая бабуинов... Почему наши бойцы, сбежав в самоволку, не идут в библиотеку, а водку начинают жрать? А потом – грабить, насиловать, убивать? Дайте им самые лучшие произведения мировой литературы и положите рядом какую-нибудь чернуху... Да они к нормальным книгам и не прикоснутся! Почему? Моральные уроды? Дегенераты? Нет! Просто человек так устроен. Наши классики и гуманисты пытались приписать человеку какие-то высшие качества, а он в глубине души как был, так и остаётся животным. И оказавшись без поводыря, тут же пускается во все тяжкие. В этом, кстати, главная ошибка Маркса, Ленина и прочих... идеологов коммунизма... При этих словах сопение и тяжкие вздохи за переборкой прекратились. Видимо, Воть-Воть весь обратился в слух.
Напрягся и зам.
– Они почему-то посчитали, что тысячелетиями складывающееся человеческое естество можно переделать. Причём по декрету. Сегодня отсталый, забитый, хитрый, корыстный обыватель, а завтра Советский Человек нового типа. Загнали на ликбез, провели политинформацию и готово, получайте... вот он – свободный от лени, зависти, подлости и всего букета неблаговидных качеств, присущих ему по самому его естеству. То есть тот человек, о котором Горький сказал: «Человек! Это звучит гордо». Но таких людей, которые «Человек» с большой буквы, невозможно воспитать, а тем более из кого-то перевоспитать. Это штучный товар, штучное произведение природы, который сам по себе, который либо есть, либо его нет. Который, не зависимо ни от чего, либо «Человек», либо «тварь дрожащая». Но Маркс поставил во главу угла исключительно классовый принцип, как будто потомственный пролетарий по определению не может быть вором, лентяем и тунеядцем, а дворянин или буржуй заведомо не может быть трудолюбивым и порядочным человеком. Да и нет такого пролетария, который отказался бы стать капиталистом. Так чем же он лучше? Тем только, что беден? Но беден он может быть и от лени, и оттого, что руки из жопы растут... Отсюда и несостоятельность теории. Делить общество надо было не по классам, а по определениям: «Человек» или «человекообразное»...
– Надо же мыслитель какой выискался! – штурмана решительно перебивает замполит. Он вовремя сообразил, что нападки на марксизм и на идею не должны остаться без ответа, что антисоветские происки надо срочно отбить и что именно этого ожидает от него притихший за переборкой начальник политотдела.
– Величайшие умы человечества веками готовили почву: Кант, Гегель, Фурье... Другие величайшие умы теоретически обосновали: Маркс, Энгельс, Ленин! А наш гениальный Максим Борисович в пять минут всё опровергает. Вот это самомнение! Доктор, советую присмотреться к этому субъекту, у него явно последняя стадия мании величия! – замполит с ехидной ухмылкой глядит на штурмана и, посмеиваясь, продолжает:
– Вы, может быть, нам сейчас новую теорию развития человечества преподнесёте? Провозгласите новую эру? Слушаем вас, Максим Борисович, с удвоенным вниманием!
– Нет, Андрей Николаевич, никакой велосипед я изобретать не стану, но если не будете перебивать, то за две минуты докажу нежизнеспособность коммунистической идеи, принципиальную невозможность построения коммунизма ни в мире, ни в отдельно взятой стране.
Зам кривится в саркастической ухмылке:
– Ну, ну... Это уже становится интересно – коммунист против коммунистической идеи...
Старпом и доктор многозначительно переглянувшись, устраиваются поудобнее. Притих за переборкой Воть-Воть и, кажется, даже перестал дышать.
– Не спорю, величайшие умы человечества проделали колоссальную работу, но, видимо, потому что были заняты глобальными проблемами, упустили одну мелочь. Им привиделось и они себя в этом убедили, что человека можно лепить, как из глины... по своему уразумению. Что от рождения человек – это пустой сосуд и чем его наполнишь, тем он и будет. То есть, при правильном воспитании, через несколько десятков лет не останется людей злых, ленивых, подлых, жадных, завистливых... Останутся только настоящие строители коммунизма – честные, добрые, сознательные, трудолюбивые... Что при царизме люди плохие были не оттого, что тварями такими уродились, а потому что были отсталыми, забитыми... Капиталисты их эксплуатировали и не давали развиваться... Что наступит светлое будущее, когда освобождённые массы прозреют, всё поймут и перекуются. Поголовно все члены нового общества избавятся от гнусных пережитков капитализма, станут настолько сознательными, что смогут жить по принципу: от каждого по способностям, каждому – по потребностям. Будут на работе отдаваться полностью, на что только способны, а брать будут ровно столько, сколько надо, и ни граммом больше. Именно тогда и наступит коммунизм – самая передовая общественно-экономическая формация! Но тут-то и загвоздка... С потребностями всё понятно, у некоторых, даже весьма сознательных граждан, они могут быть безграничными, а как быть со способностями? Тут ещё хуже. Далеко не все люди обладают способностями, которые могут покрыть их потребности, особенно если они безграничны. Следовательно, какая-то часть сознательных граждан будет работать за себя и за того парня, а какая-то получать неограниченные блага даром. Прочухав, что есть такая лафа, эти парни вообще перестанут работать, а будут только потреблять. Но какая же это высшая форма справедливости? Со временем таких умников будет всё больше и больше. В итоге их придётся заставлять работать, прибегать к непопулярным мерам, ограничивать потребление... Но какой же тогда это будет коммунизм?
– Извините, но не могу не перебить Вас, уважаемый Максим Борисович, – обрывает штурмана замполит, прижимая к груди руку, словно смиренно прося прощения.
– Заявляя о таких вещах, Вы не удосуживаетесь подтвердить вашу позицию фактами. Где доказательства? Голословный бред! А между тем сама история СССР свидетельствует о том, что человека действительно можно лепить как глину. Вы посмотрите статистику. Преступность в СССР в десятки раз меньше, чем в капиталистических странах, и это притом, что армия полицейских там больше во много раз! О чём это свидетельствует? Да о том, что советские люди, воспитанные в соответствующих традициях, стали гораздо честнее, порядочнее и лучше людей капиталистического мира. После революции выросло уже несколько поколений советских людей, и каждое последующее становится лучше предыдущего. Пройдёт ещё 20–30 лет, и люди действительно станут настолько сознательными, что не смогут сидеть на шее у общества, не смогут не работать, даже если у них и будет такая возможность...
– Смогут, и с превеликим даже удовольствием... Не идеализируйте людей, уважаемый Андрей Николаевич, – штурман сострадательно смотрит на зама. – Странно, что, дожив до своих лет, Вы всё ещё витаете в облаках. Вынужден безжалостно опустить вас на землю. В любом коллективе, в любом обществе, независимо от национальности и исповедуемой идеологии, всегда будет, скажем, десятая часть примитивных паразитов, тех, которые при любом удобном случае будут стараться получать что-либо за счёт других. Ещё десятая часть будет усердно трудиться, даже если их никто не заставляет, потому что любят труд, хотят что-то создавать своими руками и жить по-другому не могут. Оставшиеся восемьдесят процентов в зависимости от обстоятельств будут находиться под влиянием либо тех, либо других. И никуда от этого разделения не деться! Такой код заложен в человечестве на генетическом уровне. И этому подтверждение на каждом шагу. Уверяю Вас, что даже в нашем высокоразвитом социалистическом обществе эта пропорция неукоснительно сохраняется. Просто у нас в СССР та инертная масса, которой большинство, берёт пример не с паразитов, а с тружеников. И так было всегда, во все века и эпохи! Странно, что величайшие умы, теоретики и практики марксизма, не учли этот нюанс! В вакууме они жили, что ли, если человеческую натуру так и не смогли познать? А натура эта заложена в каждом от рождения. Воспитание и среда, её только корректируют в ту или иную сторону, но она есть, сидит где-то в глубине и, как только почует слабину, лезет наружу.
– А кто же заложил её туда, натуру эту? Уж не господь Бог случаем? – зам глядит на штурмана с иезуитским прищуром. – Может быть, Вы верующий, Максим Борисович? Почём сейчас опиум для народа? А как же диалектический материализм? Партийный билет ляжку не жжёт?
– Не жжёт, успокойтесь. И не испепеляйте меня взглядом великого инквизитора. Я не отрицаю марксистскую идею, более того – я уверен, что именно она определяет и будет определять путь развития человечества. Но основное в ней – не эфемерное построение коммунизма, а опора на творца – человека производительного труда. Идея сама неплоха, но цель утопична. Для того чтобы извечная мечта человечества – построение справедливого общества – осуществилась, надо поставить правильную цель и определиться, кто её будет реализовывать. Ведь даже если самую благую и правильную идею будут реализовывать люди никчёмные, ничего не получится, как бы ни была хороша идея. Вот тут-то и тупик марксизма в традиционном его понимании – задана неправильная цель и привлечены никчёмные исполнители.
– Так какая же, по-Вашему, правильная цель? Уж не построение ли рая на земле силой молитвы? Ха-ха-ха! – юродствуя, ехидно посмеивается зам. – А исполнителями, наверное, будет небесное воинство под руководством архистратига Михаила? А то ведь на земле людишки-то всё никчёмные, грешники недостойные...
– Цель одна, и она известна – социализм. А цель социализма, если не знаете, почитайте в программе КПСС: «всё более полное удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей народа путём непрерывного развития и совершенствования общественного производства». И не надо злорадно улыбаться, Сергей Гарьевич! – штурман косится на старпома. – На самом деле именно социализм с присущей ему государственной собственностью на средства производства, плановой экономикой и является самой передовой и справедливой формой существования общества. Ничего лучшего придумать не удастся. А сейчас, Сергей Гариевич, – штурман изображает полупоклон в сторону старпома, – предвосхищая ваш вопрос, я объясню, почему мы сегодня имеем то, что имеем... Не буду мудрствовать лукаво, скажу сразу – и здесь замешан человеческий фактор. Та ошибка, допущенная теоретиками и практиками марксизма в начале, не дает социализму нормально развиваться, и более того – ставит сейчас на грань... Кто реализовал и реализует идею? Вопрос риторический – конечно, люди, не инопланетяне же. Но какие люди? Те, которые «Человек» с большой буквы, или те, которые «человекообразные»? Для начала разберёмся, в чём между ними различие. Вроде всё просто: «Человек» – это тот, который честный, трудолюбивый, с высокими стремлениями... одним словом, хороший, а тот, который другой, – соответственно, его прямая противоположность. Но не всё так просто! Я уже говорил, что природа некоторой части людей такова, что их с большой натяжкой можно назвать людьми, потому как по своим качествам они больше тяготеют к классу животных. А в чём отличие человека от животного? Не в том же только, что ходит на двух ногах и умеет говорить. Шариков вон в «Собачьем сердце» и говорить умел, и на службу ходил, и марксистские книжки читал, а человеком так и не стал. Почему? Инстинкты, скажете, возобладали? Это тоже. Но главное в том, какова была его цель, в чём смысл жизни. Если круг интересов индивидуума не выходит за рамки – сытно поесть, гладко покакать, в перерыве трахнуть кого-нибудь или ещё как развлечься, то это не человек, а организм. Даже если это существо из хорошей семьи, имеет высшее образование, может красиво и заумно говорить на любую тему, да ещё и на двух языках. От свиньи оно отличается только тем, что более эстетично обставляет процессы потребления и справления естественных надобностей. Во всём остальном цели и стремления у них одинаковые. От свиньи, в конечном итоге, пользы даже больше. Принцип жизни таких людей – взять побольше, а поменьше отдать. В идеале – только получать, ничего не давая взамен. Это не люди, а биомасса. И так уж устроена наша жизнь, что именно такие организмы в основном оказываются на верхах. Они, как вирус, проникают везде, во все сферы общества, и начинают его разрушать изнутри. Так было при царе, при капиталистах. При коммунистах тоже, но не всегда. Вспомните – падающие в голодный обморок ленинские наркомы, сталинские красные директора, вытянувшие на себе индустриализацию и войну! Тогда организмам-паразитам мест на верхах не находилось. Когда с чиновников требовали по полной программе и драли по самые «нехочу», власть им была не интересна. Они отирались на других местах. Но вот свалили с пьедестала Сталина, опорочили, облили грязью, наступила хрущёвская оттепель и зашевелилась всякая нечисть. Как черви, они стали проникать в здоровое тело государственного организма и принялись выедать его изнутри. В итоге все проблемы, что мы сегодня имеем, – их рук дело. Сегодня основная масса чиновничества, как высшего, так и на местах, – это не те «взрослые», о которых я говорил, и не те, которые «Человек» с большой буквы, а примитивные человекообразные организмы, заточенные только на потребление. Имея повышенные оклады, спецпаёк, массу льгот, они имитируют бурную деятельность, но фактически ничего не делают. Проблемы в стране своевременно не решаются, копятся... Вокруг одна говорильня...
– Борисыч, а может быть, проблема не в людях? Сам же говорил, что люди везде одинаковые. Ведь и на Западе есть свои «организмы» и «человекообразные», и управляют ими тоже не ангелы во плоти. Но что имеют они, а что мы? Может быть, проблема в том, что ихняя рыночная экономика эффективней, чем наша плановая? Что при капитализме паразитам сложнее устроиться, потому что никто их там не будет задаром кормить?
Резонный вопрос Горыныча заставил штурмана задуматься. Я был полностью согласен со старпомом и со злорадством подумал, что вот наконец кому-то удалось посадить штурмана в лужу. Замполит беспокойно поглядывал то на одного, то на другого. Он чувствовал, что обязан немедленно выступить в защиту Идеи, что Воть-Воть не простит, если он сейчас отмолчится, но как назло в голове не было ни одной достойной мысли. Мысли имелись у штурмана, и на защиту Идеи встал именно он:
– Вы, Сергей Гарьевич, на самом деле считаете, что общественный строй, при котором десять процентов населения страны владеют девяноста процентами её национального богатства действительно самый справедливый? – штурман бросил недоумевающий взгляд на старпома. – Я ведь уже объяснял, откуда у Запада такие богатства. Это не результат кропотливого и честного труда в рыночных отношениях. В странах третьего мира люди работают в двадцать раз больше, а получают в двадцать раз меньше, причём в тех же самых рыночных отношениях. Почему так? Да потому, что эта разница целиком уходит на Запад. Как раньше буржуазия эксплуатировала пролетариат своих стран, так и сейчас эта же буржуазия эксплуатирует уже целые континенты. Кроме того, возьмите любую развитую европейскую страну. Чем она занималась последние лет триста-четыреста? Грабила колонии! Где деньги от этого грабежа? Скоплены в банках, вложены в акции, облигации, в недвижимость и уже многократно приумножены! Вот откуда нынешнее процветание. Мы же за свою историю никогда никого не грабили, у нас не было колоний, те земли, которые присоединяли, наоборот облагораживали и обустраивали. Также мы пережили две революции и две самые опустошительные войны! Про климат уже говорил. Что касается эффективности системы... Да, в глобальном масштабе капиталистическая экономика пока эффективнее, но если брать узкие сектора, если на каком-то одном направлении сосредоточивать усилия, то плановая намного эффективнее. Именно этим объясняются наши невероятные успехи в некоторых областях. Во времена Маркса, когда он создавал свою теорию, не существовало столько наименований товаров, и тогда можно было управлять хозяйством буквально вручную. Сегодня, когда масса товарной номенклатуры выросла в десятки, если не в сотни тысяч раз, это уже невозможно. Современные вычислительные средства не способны в масштабах страны детально просчитать, сколько надо произвести, скажем, болтов, а сколько гаек, чтобы на каждую гайку в итоге нашелся свой болт. Госплан не справляется с потоками информации и часто не может выработать оптимальное решение... Отсюда и диспропорции – где-то произвели миллион лопат и всего лишь полмиллиона черенков. Оставшиеся полмиллиона лопат остаются невостребованными, пылятся на складах, ржавеют и в итоге отвозятся на металлолом. Такие накладки и сопутствующие им убытки сильно снижают эффективность плановой экономики, и она пока проигрывает в эффективности рыночной, капиталистической. Но это пока... Сейчас очень быстро развиваются вычислительная техника. Настанет время, когда будут созданы мощные, быстродействующие суперкомпьютеры, которые смогут перерабатывать огромные массивы информации и выдавать оптимальный план производства с наиболее полной отдачей. И тут сразу же придёт конец капитализму! Эффективность плановой экономики вырастет в четыре-пять раз, и все страны вынуждены будут перейти на неё. Без революций, войн и катаклизмов. Будущее человечества именно за социализмом, это историческая неизбежность! И если мы не позволим сейчас себя одурачить и сами не разрушим то, что созидали семьдесят лет, то к решающему моменту будем, как это говорится, впереди планеты всей...
– Мечты, мечты, где ваша сладость! Эмпирические витания... Борисыч, ты это сам придумал?
– Никак нет, это не мои умозаключения. Профессор Канторович в этом направлении работал. Слышали такого? Нобелевский лауреат, между прочим. И другой наш учёный – Глушков. Я книжку его читал. Так что нет тут никакой самодеятельности. Всё теоретически обосновано...
– Но, может быть, тогда социалистическая революция в России произошла слишком рано? Когда ещё не созрели для неё условия... базис, так сказать, под надстройку не сформировался? Поспешили наши теоретики и практики... – не унимался старпом.
– Трудно сказать, Сергей Гарьевич. Но уверен в одном – не приди в семнадцатом к власти большевики, не хватило бы у России мощи победить Гитлера. Подумайте сами... Сталинская индустриализация, проведённая за десять лет, была бы невозможна при либерально-рыночном хозяйстве. Опыт Первой мировой и Русско-японской войн об этом неумолимо свидетельствует... Невозможно произвести полную мобилизацию экономики, перевода её на военные рельсы, переброску промышленности за Урал, в условиях, когда все предприятия находятся в частных руках... а то и вообще... в иностранных. Когда для большинства промышленников на первом месте стоят не интересы страны и народа, а прибыль... Я не говорю уже про жесткую централизацию управления... Нет, никогда бы мы не победили фашизм, если б продолжалось извечное российское казнокрадство и либеральная говорильня!
Штурман задумался. Возможно, ему представилось, как могло бы происходить в 1941 году экстренное заседание либерально-демократического правительства под руководством Керенского, Пуришкевича или какого-нибудь Гучкова по вопросу проведения тендеров по закупкам вооружения. Как суетились бы в кулуарах промышленники, решая извечный вопрос – кому поднести, чтобы контракт повыгодней заполучить. Видимо, представшая взорам картина показалась настолько мерзкой, что Борисыч нахмурился, с лица сошла его никогда не сходящая улыбка. Он посмотрел на часы. До вахты оставалось совсем немного времени.
И тут штурман вспомнил про замполита:
– И вообще... Что это, Андрей Николаевич, я тут за Вас работаю? Это Вы как идейный руководитель должны все эти нападки несознательных элементов отбивать, а Вы... То, как партизан, молчите то, как попугай, бредни горбачёвские пересказываете! Подумали бы сначала, на чью мельницу воду льёте. Вы вот вроде коммунистом идейным себя считаете, меня тут в ереси заподозрили, и чуть было прилюдно не растерзали, а сами, получается, ратуете за развал социалистической системы и уничтожение нашей страны! Как же так, Андрей Николаевич?
Штурман неприязненно смотрит на зама. Его взгляд делается холодным и решительным. Всем становится ясно, что именно сейчас произойдет то, ради чего он, собственно, и устроил весь этот спектакль, – публичная порка.
– Вам, Андрей Николаевич, всё ещё хочется демократии «до отвала»? Вы всё ещё уверены, что «мы находимся на правильном пути» и лидеру нашей партии всё так же свято верите? Ах, Ваши убеждения... ах, принципы! Что ж, похвально! Но к чему такой апломб? И для чего тогда, позвольте Вас спросить, в такой «демократической» стране нужна правящая партия? Какие у неё функции, если народ решает всё сам? Получается, Коммунистическая партия Советскому Союзу уже не нужна? Следуя такой логике, скоро мы и без КПСС, и без социализма обойдёмся? Вот Вы до чего договорились, уважаемый Андрей Николаевич, а ещё меня стыдили, разными обидными словами называли. Посмотрите на этого «вдохновителя и организатора»! Да я по сравнению с Вами – безобидная овечка. О таком кошмаре я и подумать не смел! А ещё замполит, идейный руководитель... Да Вы махровый антисоветчик, оказывается! Хорошо ещё, что начальник политотдела нас не слышит.
За фанерной переборкой раздалось старческое покашливание, и всем тут же стало ясно: слышит, и даже очень! Замполита прошиб холодный пот, противно похолодело в животе и закололо в боку. Открыв было рот, он попытался что-то сказать, но штурман оборвал его конкретным вопросом:
– Чистосердечное признание! Только это сейчас Вас спасёт! Вы за социализм или за капитализм? Ну, быстро, как на духу!
Вопрос был задан так неожиданно, что зам растерялся и даже соврать ничего не успел. Его молчание штурман тут же использовал и с ещё большим жаром принялся говорить в той обличительной манере, с которой в своё время обращался к суду прокурор Вышинский, выводя на чистую воду вредителей, шпионов и прочих врагов народа. Ловко манипулируя фактами, по памяти цитируя Ленина и Маркса, штурман не давал заму и рта раскрыть.
– Да я не это имел в виду! – лишь иногда успевал вставить зам, на что штурман тут же резонно замечал ему:
– Как не это? Как не имели? Не Вы ли совсем недавно по этому вопросу были полностью согласны со мной? Вот и свидетели подтвердят!
Через пять минут ни у кого из присутствующих уже не возникало сомнения в том, что наш замполит – ярый антисоветчик и враг трудового народа. Штурман, заманив зама в ловушку, бил противника его же оружием, не гнушаясь при этом махровой демагогией и откровенным передергиванием фактов. За тонкой переборкой беспокойно кряхтел и ворочался на скрипучем диване Воть-Воть. Было ясно, что он слышит каждое произнесённое в кают-компании слово и всё ещё ожидает от своего подопечного достойной отповеди на вероломную вылазку штурмана. Зам, красный, как в бане, растерянно глядел по сторонам, обливался потом и уже не сопротивлялся. До него начало доходить, что, играя с ним, как кошка с мышкой, штурман его жестоко подставил. Должность начальника клуба на ПМТО, двойной оклад, мичман и полтора матроса – всё это, похоже, накрывалось огромным медным тазом.
А между тем штурман продолжал резать без наркоза:
– Я тут говорил про людей и человекообразных. Вы, конечно же, себя к первому классу относите? И всю Вашу партноменклатурную братию? А хотите я докажу, что Вы типичные представители класса паразитов? Зам не хотел. Он сделал попытку обидеться: насупил брови, гордо вскинул голову и высокомерно посмотрел на штурмана. Когда это не помогло, он дёрнулся, желая вылезти из-за стола, но сидящие по бокам не пошевелились, чтобы его выпустить. Все с интересом ожидали развязки.
– Скажите честно, Андрей Николаевич, руку на сердце положите... прямо на партийный билет. Вы действительно считаете, что должность политработника в вооруженных силах крайне необходима? Ну да, конечно! Что же Вы ещё сказать можете! А зачем она нужна? Что Вы такого делаете, чего не может сделать командир, старпом, помощник... я вот... на худой конец? Мы все такие же коммунисты... Теоретически и идеологически подкованы... Политику партии сами можем объяснить. То-то и оно... Раньше привилегией комиссара было первым идти туда, где трудно. А что сейчас? А сейчас наоборот – где теплее и сытнее присосаться! Да вот у нас, на корабле... у каждого офицера есть вахты, дежурства... А Вы, позвольте вас спросить, когда последний раз ночью не спали? В училище, наверное, ещё... дневальным на тумбочке!
Штурман смерил зама неприязненным взглядом.
– И ведь знали же, на что идёте, специально такую профессию выбирали! Ну ладно... коль уж есть такая должность... Но Вы, видя, что офицеры зашиваются, а у Вас обязанностей никаких, почему никому не помогаете? Почему не освоите какую-нибудь специальность? Доктор вон всё умеет, механику помогает, никогда без дела не сидит. Старпом как белка в колесе... Журналы помогли бы ему когданибудь заполнить, бумаги разгрести. Почему допуск на вахтенного офицера не получаете? Нет! Вам это не надо... Так спокойнее. Языком помолоть – это всегда пожалуйста! Вам важно сытно есть и сладко спать. Перекантоваться тут годик-два, запись в личное дело получить и на берег, на тёплое местечко. Рассказывать таким же дармоедам, как на подводной лодке океанские глубины покорял... Да что там! Вы даже свои куцые обязанности как положено выполнять не хотите! Вон Курдыш... замполит с пятнадцатой... Я с ним в автономку ходил. Так он и вахтенным офицером стоял, и прокладку мог вести... Заранее разослал письма родителям всех бойцов, а в море, на дни рождения, ставил по трансляции кассету с родительскими поздравлениями. У бойцов слёзы текли...
На замполита было жалко смотреть. Он ещё пытался сохранить независимый, нахохленный вид и время от времени с надеждой поглядывал на проём двери, словно ожидая, что там появится всесильный Воть-Воть и спасёт его от позора. Но за перегородкой было тихо, начальник политотдела или умер, или предпочёл не вмешиваться, опасаясь, что и ему перепадёт.
Штурман утих так же неожиданно, как и ринулся в бой. Он порывисто, словно о чём-то внезапно вспомнил, тряхнул головой, вздернул руку, глянул на часы, вернее, на то место, где они должны были находиться, и умолк, вспомнив о недавно постигшей его утрате. Над столом нависла звенящая, тягучая тишина. Стало слышно, как в коридоре на подволоке сухо потрескивают коробочки КПЧ[1] да капает с маховика аварийной захлопки в подставленную тарелку вода. Звонко пощёлкал несколько раз динамик «Каштана», пронзительно зафонил и хрипло разразился командой:
– Третьей боевой смене приготовиться к заступлению на вахту!
– Ну, вот и поговорили! – штурман отодвинул от себя эмалированную кружку с остывшим чаем и промокнул салфеткой блестящий лоб.
– Приятно было пообщаться, Андрей Николаевич, рад бы ещё, да вот – труба зовет. Вы, если что, приходите ко мне в штурманскую... в гости... Подискутируем на досуге. Скажу честно – и в Вашей позиции я усматриваю большое рациональное зерно! На самом деле всё не так плохо, как я тут наговорил...
Было ясно, что в случае чего штурману не составило бы труда взять любую растоптанную, низвергнутую теорию, отряхнуть, почистить и вновь водрузить на место.
Не получив от зама внятного ответа, он демонстративно раскланялся, пожелал присутствующим приятного аппетита и стал осторожно, бочком выбираться из-за стола. Я последовал за ним.
[1] Приборы дожигания водорода, служащие для нейтрализации выделяющегося
из аккумуляторов взрывоопасного газа.