Следующим ранним утром понедельника прапорщик Кантемиров, как штык, стоял у генеральского дома. Ещё вчера, прямо перед уходом Тимур успел предупредить Дашу, что лучше будет выехать в Лейпциг на первой скоростной междугородней электричкой Deutsche Reichsbahn (Германская государственная железная дорога). В Лейпциге будем уже к девяти утра.
Подруга выпорхнула из дома вовремя, схватила дружка под руку и сразу потащила от дома:
– Тимур, не тормози! Давай быстрей уйдём от окон, пока папа не увидел.
– Не гони, подруга, успеем. А твой папа меня завтра на моём же стрельбище не расстреляет, что без мамы уехали?
– Не ссы, прапорщик. Нам сегодня, главное, эти чертовы джинсовые платья домой привезти, а мама уж сама с генералом разберётся.
– Даша, нам сегодня, главное, весь товар Толика нормально сдать в скупку, в Миттвайде.
– А он много чего привез?
– Да хрен его знает…
Так, за милым разговором советская молодёжь быстро добежали до вокзала, купили билеты и уселись в вагон скорого поезда «Дрезден – Лейпциг». Немцев в вагоне было много, особенно немецкой молодёжи, студентов Лейпцигского университета, которые после выходных спешили на свои занятия.Тимур с Дашей после секретной поездки в Берлин были уже опытными путешественниками, оделись как обычные немецкие парень с девушкой. Дарья сходила в туалет, смыла косметику, распустила волосы, сняла из-под футболки бюстгальтер и стала практически неотличима от немок. Почти неотличима. Дарья была очень красивой девушкой и сразу привлекла внимание некоторых представителей мужской части этого вагона. И даже, не смотря на присутствие рядом её друга, правда небольшого роста, худенького и одетого, как простой работяга, несколько парней сделали попытку познакомиться с красоткой. Дорожное, так сказать, приключение. Тимур только с улыбкой посмотрел на борзых парней, а воспитанная советская девушка так ответила нахалам парой фраз по - немецки из блокнота прапорщика Кантемирова, что весь вагон вздрогнул от хохота. Особенно развеселились местные студентки. Есть ещё женщины в саксонских селениях!
А за окном вагона после дрезденской депрессивной зимы с её пронизывающим холодом и ледяными дождями началась яркая саксонская весна. И если ещё деревья стояли голыми, но на земле во всей красе зеленела трава и начали распускаться первые цветы. Пришли настоящие теплые дни, уже стало возможным днём скинуть верхнюю одежду и наслаждаться весенним саксонским солнцем. Мир той весны в Саксонии казался огромным, как в детстве, и был теплым и солнечным. Тимур с Дашей были молоды, в данный момент окружены такими же молодыми, весёлыми и интересными людьми, и в их жизни все было прекрасно. Было тепло, душевно и хорошо...
Вот только Тимура вновь терзали какие то смутные предчувствия в глубине души. Вроде бы всё хорошо. И Дарья рядом, и Толик пересёк границы туда и обратно с товаром и контрабандой. Основная опасность уже позади, но сердце парня «скребли кошки», душа была не на месте, и Тимур никак не мог понять своё душевное состояние. Один раз в жизни молодой человек уже испытал подобное непонятное смятение несколько лет назад на областном призывном пункте. В то время также было всё хорошо: Тимур к призыву в армию успешно окончил техникум, выполнил разряд КМС по боксу и твёрдо знал, что будет служить в спортроте не далеко от дома. А в итоге, как всё обернулось? Спортивная карьера боксёра закончилась в первые же дни в войсках, Тимур прошёл Еланскую учебку и оказался за тыщи вёрст от родного дома. Предчувствия не обманули! Недаром тренер Борис Степанович на полном серьёзе рассказывал своим воспитанникам, что мозги боксёра от постоянных ударов по голове начинают работать на опережение действий противника гораздо быстрей, чем у простого спортсмена. Боксёр всегда чувствует опасность! Тимур не раз слышал от тренера, что настоящего боксера отличает не только хорошая физическая подготовка и техника. В первую очередь, это – думающий спортсмен, способный «читать» и предвидеть действия противника. Вот и сейчас вроде и нет причин, чтобы волноваться, но все равно неизвестность пугает, и молодой человек чувствовал беспричинное волнение и беспокойство.
Прапорщик Кантемиров, глядя на мелькающие весенние пейзажи за окном вагона, так глубоко задумался над своим непонятным состоянием своего "нестояния", что даже его Даша легонько ткнула кулачком в бок боксёра и потрогала голову. Не заболел часом? Тимур в ответ только грустно улыбнулся и прижался к подруге. Всё в порядке! Ещё до отъезда в Союз прапорщика Тоцкого друзья договорились, что будут встречаться в Лейпциге на скамейках парка прямо рядом с вокзалом, чтобы лишний раз не соваться в немецкую гостиницу. Зачем светиться перед местным персоналом всем остальным участникам нашей преступной группы? И Толик знал, что или сегодня, в понедельник, или завтра кто-то из своих обязательно приедет в Лейпциг. Место встречи изменить было нельзя! Когда Тимур с Дашей подошли к оговоренным скамейкам, то с удивлением обнаружили полное отсутствие прапорщика Тоцкого. Присели, немного подождали. Только птички поют...
«Ну, вот и началось…» – с тоской подумал прапорщик Кантемиров. Предчувствия начали сбываться. Надо было что-то делать, но как исправить ситуацию, которая пока ещё даже не началась? Подруга вертела своей прекрасной головкой в надежде первой узреть приближающегося Анатолия. А бывший начальник вещевого склада мотострелкового полка так и не появлялся на лейпцигском горизонте. Начальник войскового стрельбища Помсен посмотрел на подругу и принял волевое решение:
– Дарья, надо идти в гостиницу и прояснить ситуацию. Сейчас мы с тобой ничем не отличаемся от местной молодёжи. Но, стоит мне заговорить, как в гостинице тут же поймут, что я иностранец. Даша, у тебя и внешний вид нормальный, и немецким ты владеешь лучше меня, почти без акцента.
Тимур пододвинулся плотней к подруге и обнял за плечи:
– Даша, слушай внимательно. Заходишь в гостиницу и на стойке оформления спокойно спрашиваешь, в каком номере остановился русский по имени Анатолий Тоцкий. Скажешь, что он должен был привезти тебе книги из Советского Союза. Даша, смотри, если администратор вдруг снимет трубку городского телефона и начнёт хоть что-то говорить, сразу, молча разворачиваешься и выходишь из гостиницы. Затем быстро прямиком в парк, здесь рядом стоянка такси, возьмём машину и быстро уедем куда-нибудь в сторону зоопарка. А дальше по обстоятельствам. Всё поняла?
Дочь генерала выслушала молча, ни разу не перебила, кивнула и пошла к гостинице. Прапорщик принялся ждать и вновь просчитывать ситуацию. Подставит он свою подругу или нет, если Толика уже взяли и в этой гостинице засада? Может, надо было пойти самому? И где же этот грёбанный Толик?Ход тревожных мыслей прапорщика прервали приближающиеся выкрики из глубины парка. Тимур поднял голову и насторожился. Погоня? Из-за поворота вдруг показался смеющийся и бегущий рысцой Толик с пакетом, прижатым к груди, а за ним гнавшая его буквально пинками и тычками в бок дочь генерала. Тимур выдохнул, а Толик радостно закричал:
– Товарищ, успокойте свою подругу! А то я не донесу подарки.
– А ты ближе ко мне подойди, я и тебя успокою, – произнёс Тимур, встал со скамейки и тепло обнял подбежавшего товарища.
– Он проспал! – гневно доложила боевая подруга и ещё раз ткнула кулачком прапорщика Тоцкого снизу в печень так точно, как учил её личный тренер по боксу, прапорщик Кантемиров.
Толик даже присел от удара:
– Всё! Харэ. Я всё понял. Больше не буду. Просто вчера в ночной бар сходил, оттянулся немного. Вот и проспал встречу.
– Ах, в ночной бар? Я всё Симоне расскажу, – не унималась Дарья за все свои прожитые только что волнения в немецкой гостинице и всё награждала опоздавшего на встречу агента Тоцкого тумаками. – Мы тут за него волнуемся, ночей не спим, а он в ночном баре решил оттянуться. Толик, как тебе не стыдно?
– Даша, прошу, не говори ничего Симоне, пожалуйста. Я сам с ней разберусь.
– Так, гвардии прапорщик Тоцкий, а теперь докладывайте по делу, – с улыбкой перебил своих друзей прапорщик Кантемиров.
– А чего докладывать? Вот смотрите…
Толик оглянулся вокруг, положил свой пакет на скамейку, вынул и аккуратно развернул свёрток из большого полотенца и перед глазами друзей возник целый клад с сокровищами пещеры Алладина. Прапорщик Тоцкий смог провести через две государственные границы комплект столовых серебряных ложек, вилок и ножей по шесть штук каждая, семь обручальных золотых колец, больше похожих на небольшие обрубки водосточных труб и два серебряных портсигара. И ко всей этой куче Толик снял с пальца печатку, добавил в общак и гордо произнёс:
– У меня ещё золотая цепочка есть, но я её решил Симоне подарить. А в гостинице остались радиоприёмник «Океан», фотоаппарат «Зенит» и ручные часы. Всё на продажу.
Тимур обвёл взглядом сокровища, подержал на вес тяжёлый портсигар и посмотрел на друга:
– Гвардии прапорщик Тоцкий, Вы выполнили и перевыполнили наш план пятилетки. Объявляю Вам благодарность с занесением в личное дело!
– Рад стараться! – Толик пожал руку коллеге, – что будем делать, товарищ гвардии прапорщик Кантемиров?
– Присаживайтесь. Толик, сворачивай свою скатерть - самобранку от греха подальше.
Друзья уселись на скамейку, Тимур по центру. Прапорщик немного подумал, посмотрел на подругу и дал указания:
– В Миттвайду я поеду один. Сдавать столько металла разом опасно. Всё может быть. Даша, останетесь с Толиком в Лейпциге и купите в общаге университета джинсовые платья. Вот у меня ещё деньги есть. Даша, вместе с твоими должно хватить на четыре штуки. Толик, попробуй продать радиоприёмник, фотоаппарат и часы арабам, или обменяй на джинсы. Особо не торгуйся, сдавай всё, нафиг, оптом. Нам надо быстрей избавляться от всего товара. Это улики! Всем всё понятно? После обеда, примерно к трём часам я буду в Лейпциге.
Анатолий, только согласно кивнул. А Даша, как бы ей не хотелось дальнейших приключений в поездке вместе с другом в загадочную Миттвайду, хорошо понимала весь риск этой поездки и только воскликнула: "Яволь, майн генераль!" Друзья рассмеялись и распрощались на время…
В автобусе, следовавшим до Миттвайды, Тимур вновь задумался о днях грядущих. Что делать дальше? Ясный пень, Толяну оставаться в немецкой гостинице больше двух суток становится опасно. Возникнут вопросы. С чего это вдруг русский военнослужащий долго живёт в отеле около вокзала, когда совсем рядом есть советская комендатура и при ней гостиница лейпцигского гарнизона ГСВГ? Странный какой-то русский! А о странных людях местный гостиничный персонал был просто обязан сообщить куда надо…
Начальник войскового стрельбища Помсен тяжело вздохнул. Чем дальше продвигалась их авантюра, тем больше становилось хлопот и тревог. Где сегодня ночевать товарищу? Секретная операция становилась всё рискованней и опасней. И какое то постоянное чувство тревоги внутри никак не отпускало прапорщика Кантемирова. Тимур, в самом деле, впервые сдавал разом такое большое количество серебра и золота. Обычно прапорщик выезжал в Миттвайду примерно раз в два месяца, собрав энное количество заказов от сослуживцев по сдаче металла. Советские военнослужащие обычно сдавали в приемку золотые кольца и сережки, а золотые цепочки старались сбыть с рук знакомым немцам, т.к. было совсем не выгодно сдавать лёгкие цепочки по цене золотого лома.
Наши люди серебро сдавали редко, хотя по деньгам получалось намного выгодней. Особенно, если в Союзе драгметалл покупался в комиссионных магазинах. Но, изделия из серебра были намного крупней и тяжелей, и шанс попасться на границе возрастал вместе с весом контрабанды. В этот раз прапорщик Тоцкий рискнул и провёз столовый набор на шесть персон в специальной коробке под видом изделий из мельхиора, которые тоже пользовались спросом у немцев.Тимур слышал от Толика различные истории, когда на границе в Бресте военнослужащих и членов их семей ловили с неоформленными в декларации золотыми изделиями, держали сутки до следующего поезда и плотно с ними работали. Затем отпускали вместе с контрабандным золотом и с подпиской работать на КГБ или Особый отдел. Но, какая на хрен разница? Отдаёт тебе сослуживец колечко на продажу, получает оговоренные марки и тут же бежит стучать особисту. Хотя Тимуру уже приходилось сдавать пару золотых изделий начальника особого отдела своей воинской части. И в тот день командование полка отпустили его на целый день без всяких лишних вопросов. Все мы люди, все мы человеки…
Всё зависело от количества контрабанды. Если бы взяли с таким весом, как у Толяна, не было бы никакой вербовки. А было бы уголовное дело по контрабанде за «незаконный вывоз, ввоз, пересылка и перевод за границу и из-за границы валюты СССР, валютных ценностей, платежных документов в рублях, приобретаемых за иностранную валюту без права обращения их в такую валюту, ювелирных и других бытовых изделий из драгоценных металлов и драгоценных камней и лома таких изделий…» И за такие деяния санкция предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от трех и до десяти лет с конфискацией имущества.Всё было серьёзно, и у всех спецслужб Советского Союза был свой план, своя отчётность и статистика. Советское государство очень не хотело ни с кем делиться своей монополией на внешнюю торговлю. Впрочем, как и на валютные операции, и на торговлю водкой. Попадаться с поличным по статьям 79 и 88 УК РСФСР было себе дороже…
Прапорщики Кантемиров и Тоцкий, хотя и были патриотами своей страны, но явно не являлись самыми законопослушными гражданами советского государства. Оба имели авантюрный склад прапорщицких мозгов, обоим нравились неординарные ситуации и оба сознательно шли на различный риск. И в этот раз Тимур ехал в немецкую скупку драгоценных металлов в городе Миттвайда, где его хорошо знали под именем Фердаус. Хозяин скупки был пожилой высокий немец, его звали Матеус (нем. – Matthäus), и который сразу обратил внимание на созвучие имён продавца и покупателя в этой необычной лавке. Матеус ещё в первый день совместной сделки тут же поинтересовался у Фердауса (он же – Тимур), откуда будет родом молодой советский человек? И когда пожилой немец услышал на вполне сносном немецком о башкирских деревнях на Урале, где распространены имена, пришедшие к башкирам и татарам из немецкого, английского, латинского и других языков, то вполне был удовлетворён грамотным ответом молодого собеседника.А когда Тимур (он же – Фердаус, он же Федя) быстро и навскидку привёл в пример имена своих друзей и подружек детства из деревни его бабушки: Альберт, Алиса и Альбина (в этой деревне очень любили давать имена на букву «А»), то пожилой немец даже расчувствовался, предложил русскому чашку кофе и познакомил со своей супругой по имени Ангелика. Одну Ангелику Тимур уже хорошо знал, но скромно умолчал о своей бывшей немецкой подружке.
А уже после того, как советский военнослужащий с комсомольским билетом в кармане пиджака для укрепления знакомства добавил ещё пять штук консервов « Килька в томате», то местный скупщик лома драгоценных металлов быстро переписал данные молодого человека в свою записную книжку и искренне посоветовал новому постоянному клиенту в следующий раз приезжать без документа. Можно с «Килькой в томате», а документ уже не нужен. Зачем лишний раз рисковать? Все данные комсомольца у него есть. Так и завязалось приятное и взаимовыгодное сотрудничество немца Матеуса с русским Фердаусом.
В этот раз русский приехал без «Килек в томате», но с большим и тяжелым пакетом. Повезло, что в лавке не было посетителей. И когда Тимур поздоровался с немцем и развернул перед ним на прилавок весь свой товар, то у Матеуса просто глаза на лоб полезли.Пожилой человек сноровисто вышел за прилавок, закрыл изнутри входную дверь на ключ, перевернул табличку на окне и громко позвал жену с верхнего этажа, где располагалась жилая часть дома. Тимур напрягся, взглядом проконтролировал расстояние до немца и сделал шаг в его сторону. Ключ оставался в замке…