Следующий день выдался гораздо прохладней, северный ветер всё же пригнал циклон с Финского залива, и ночью прошёл сильный дождь. Ливень оказался весьма кстати, ещё вчера культурная столица тонула в пыли. Утреннее солнце подсушило умытые улицы и набережные. Дышать в центре города стало легче, а жить хорошо...
К гостинице Алексей Павлович подошёл заранее, выбрал дальнее место за кустами сирени, ближе к Фонтанке. Коренной ленинградец тщательно протёр принесённой газетой скамейку, запахнул плащ, вдохнул насыщенный запах сиреневых кустов и принялся ждать вызванного сотрудника. Стажёр милиции в тёплой ветровке, плотных синих джинсах и белых кроссовках появился секунда в секунду. Князев взглянул на часы, встал и, протягивая руку, сказал:
– Точность – вежливость королей.
– У немцев научился, потом привык, – ответил Кантемиров и протянул ладонь. – Добрый день, Алексей Павлович.
– Здравствуй, Тимур. Хорошая привычка. Присаживайся. Сколько лет служил в армии?
– Вначале полгода в учебке под Свердловском, а затем пять с половиной в Германии. Всего шесть лет.
– Солидно. А я вот только два года на Дальнем Востоке. Связист. Как давно это было…, – с улыбкой задумался советник юстиции.
– «Кто е…ётся в дождь и в грязь? Наша доблестная связь!» – вдруг вспомнил Тимур солдатскую мудрость и тем самым поддержал приятные раздумья старшего по должности, званию и чину. Оба рассмеялись. Князеву понравились пунктуальность молодого человека и шутливый тон начала разговора. И опять же – армейское братство. Каждый из мужчин в своё время достойно перенёс тяготы и лишения воинской службы. А это в нашей жизни у нормальных мужиков чего-то стоит. Связист в запасе задал логичный вопрос:
– Тимур, в каких войсках служил?
– Пехота. Начальник войскового стрельбища Помсен, это под Дрезденом. Три года назад ушёл в запас по окончании контракта.
– А сам откуда родом будешь?
– С Урала. Челябинская область, шахтёрский город Копейск. Из посёлков. У нас там, где шахта была, там посёлок. И всё вместе – город Копейск. Сейчас шахты закрывать начали. Говорят – нерентабельно, – вспомнил свою малую Родину пехотинец и вздохнул. Собеседники замолчали и задумались каждый о своём: молодой человек о родном посёлке, человек постарше о свёрнутых шахтах и закрытых заводах по всей стране. Тимур поднял голову, заметил название гостиницы на крыше высотки и продекламировал:
– «Жил в гостинице «Советской» несоветский человек…»
– «Вечно в кожаных перчатках – чтоб не делать отпечатков…», – улыбнувшись, подхватил Алексей Павлович и повернулся к собеседнику: – Высоцкого уважаешь, Тимур?
– Классика, – точно так же, как и в кабинете, пожал плечами молодой сотрудник, посмотрел в лицо старшего по группе и уже серьёзно сказал: – Алексей Павлович, я хорошо понимаю, что вы оставили меня в последний момент в городе и вызвали на встречу не Высоцкого с Битлами обсуждать. Поэтому, предлагаю считать, что доверительный контакт между нами состоялся. И мне вчера майор Жилин кое-что рассказал про вас. Я вас уважаю и даю слово, что о нашем разговоре никому и ничего не расскажу.
– Хорошо, Тимур. Перейдём к делу. Но, мне странно слышать от стажёра милиции слова о доверительном контакте.
– В восемьдесят шестом меня особисты взяли по 152 статье УК, как бы за спекуляцию. Чуть не посадили. И через сутки после камеры гарнизонной гаупвахты и состоялся этот самый доверительный контакт. Я стал секретно работать на особый отдел сначала полка, а потом уже и всей первой танковой армии.
– Барабаном стал? – удивился следователь.
– Алексей Павлович, я же говорил, что вырос в шахтёрском посёлке. Так вот, там из достопримечательностей только шахта «Комсомольская» и две зоны: одна строгого режима, другая общего. И мы, поселковские, с самого детства знаем, что стучать на своих – это нехорошо. По наводке особистов я только с немцами работал.
– Ни хрена себе! – воскликнул Князев и огляделся вокруг. – Лейтенант милиции Кантемиров, так вы у нас настоящий разведчик получается? Я смотрю, Тимур, прикид у тебя как у профессионального фарцовщика. И обувь шикарная. А потом что было? Не взяли в школу разведчиков?
– Потом, Алексей Павлович, в войсках вместе с перестройкой и гласностью начался большой бардак, а социалистическая ГДР быстро потянулась к капиталистической ФРГ. И всё, что я делал там вместе с особистами, оказалось на хрен никому не надо. Я дембельнулся перед самым объединением двух Германий. А вещи и обувь покупал на западные марки в местных Интершопах. Это что-то типа наших магазинов «Берёзка».
– Тимур, ты ещё и валютой занимался?
– Было дело. Потом один подполковник КГБ посоветовал мне закругляться с делами, которые подпадали под статью 88, как сами понимаете, Уголовного кодекса РСФСР. Я этому комитетчику по жизни благодарен, хотя даже не знаю, где он сейчас. А если сказать честно, Алексей Павлович, даже знать не хочу.
– «Да уж, да уж, куда нам до китайских Дауш…», – задумчиво процитировал советник юстиции и спросил: – Тимур, сколько тебе лет?
– В январе двадцать девять исполнилось.
– Женат?
– Да. Сыну два года.
– Где с семьёй живёте? – профессионально начал задавать вопросы старший следователь.
– В посёлке Медвежий Стан, в общежитии при пожарной части. Это рядом с Девяткино, я там старшим пожарным работал. Сейчас часть закрыли, как и наши шахты. Видимо, тушить пожары стало кому-то не выгодно. Общага пока осталась. Не знаю, что дальше будет… – Тимур вздохнул. Проблемы с жильем и постоянной регистрацией в культурной столице были самыми болезненными вопросами в жизни молодой семьи. – У нас там комната. Жена врачом работает в местной поликлинике.
– И тебя в наш район жильём заманили? – догадался Князев. Лейтенант милиции грустно кивнул и сказал:
– Начальник отдела обещал для меня комнату выбить. Да и в Курортном районе у меня один инцидент по службе был. Долго рассказывать.
– Не надо ничего рассказывать. Тимур, раз ты вырос между двух мест лишения свободы, значит ты «по фене ботаешь»?
– Алексей Павлович, – усмехнулся уральский парнишка. – Так на улицах уже никто из бандитов не говорит. Вы сказали, как какой-то древний уркаган на глухой сибирской зоне.
– А как сейчас говорят? – советник юстиции, считающий себя знатоком блатного мира, даже немного обиделся.
Собеседник встал, расстегнул куртку, засунул руки в карманы джинсов, подошёл вплотную к следователю и, слегка двинув кроссовкой по его ботинку, процедил сквозь зубы:
– Дядя, ты базаришь по понятиям?
Сотрудник прокуратуры слегка опешил, затем так расхохотался, что распугал всех птиц с ближайших деревьев и совсем неконспиративно привлёк внимание прохожих на Лермонтовском проспекте. Стажёр вернулся на скамейку и с улыбкой посмотрел на собеседника. Князев отсмеялся, вытер платочком выступившие слёзы и сказал:
– Тимур, тебе надо было в артисты идти, или в цирк.
– Мне и в армии цирка хватило, – усмехнулся прапорщик в запасе.
– Тут согласен. До сих пор помню, – ответил Алексей Павлович и посмотрел на парня. – Тимур, а теперь поговорим серьёзно. Есть у меня одна мысль по поводу раскрытия нашего уголовного дела. Воплощение ее в жизнь во многом от тебя будет зависеть. Но, сразу предупреждаю – это опасно. И ты вначале хорошенько подумай, сразу не отвечай. И ещё, Тимур, мы все взрослые люди, не надо строить из себя героя.
– Слушаю внимательно, – повернулся к руководителю группы сотрудник милиции.
– Тимур, все эти незаконные продажи квартир хорошо продуманы и выполнены. Я за двадцать лет следственной работы впервые сталкиваюсь с тем, что ни по одному эпизоду сразу не возбудили уголовное дело. Отсутствовал состав преступления. А на сегодняшний день мы имеем уже семь фактов мошеннических действий. Думаю, будут ещё обманные продажи квартир в центре города, – Князев посмотрел на кусты сирени, немного помолчал и продолжил: – И наверняка, Тимур, мы столкнулись с хорошо организованной бандой и с умным вожаком. Одни и те же люди работают в Бокситогорске и в Питере. Старым способом нам это дело не раскрыть. И я подумал о внедрении нашего сотрудника в эту группировку. И ты, товарищ лейтенант милиции, подходишь по всем статьям. Но, как я сказал, окончательное решение остаётся за тобой. Откажешься – никаких претензий. И о семье тоже надо думать.
– Это как в фильме «Место встречи изменить нельзя»: «Оперуполномоченный старший лейтенант Шарапов для прохождения службы прибыл…»?
– Получается так. Но, всё будет совсем не так, как в кино. Я же говорю – опасно.
– По-другому никак?
– Даже не знаю – как? Сейчас жизнь быстро меняется. И законы уже не работают. Тут другой подход нужен.
– Сколько у меня времени?
– Сегодня пятница, ждём от тебя ответа в понедельник. Тимур, я со своей стороны могу учесть и твой личный интерес, предложив содействие в получении комнаты в небольшой коммунальной квартире в центре Питера. Сделаем хорошую, просторную комнату, и с работой для твоей жены поможем. Поверь на слово, в бытовых вопросах у городской прокуратуры гораздо больше возможностей, чем у районных отделов милиции, – ответил Князев, поднимаясь со скамейки.
– Хорошо, я подумаю.
– Встречаемся в понедельник в это же время и в этом же месте.
– Место встречи изменить нельзя. До понедельника, Алексей Павлович, – Кантемиров встал и протянул ладонь. Коллеги попрощались и отправились каждый в своём направлении: советник юстиции по Лермонтовскому проспекту в сторону прокуратуры, а сотрудник милиции через 8-Красноармейскую к зданию РУВД.
***
Князев решил дождаться майора Жилина в своём кабинете. Василий позвонил ещё в обед и сообщил, что через час выезжает на электричке из Тихвина. Опер заинтриговал следователя: «Лёша, информация нестандартная. Жди!» Пока Вася доедет до Московского вокзала, затем троллейбус и, глядишь, к семи часам будет на месте. Надо пирожков купить к чаю. Опер прибыл на полчаса раньше, быстро вошёл в кабинет, помахивая новой папочкой синего цвета, и с ходу заявил:
– Прокуратура, чайник ставь! Разговор имею.
– Милиция, а вы руки мыли? – с улыбкой спросил хозяин кабинета и включил чайник.
– А у нас всегда чистые руки, холодное сердце и трезвый ум, – весело ответил гость и плюхнулся на диван. – Устал…. Ноги гудят.
– Ноги волка кормят, – заметил Алексей Павлович.
– О волках вначале и поговорим. – Василий Петрович подобрался и сел прямо. – Алексей, скажи мне, пожалуйста, как другу, с чего ты вдруг вчера про волков вспомнил? Только честно.
Князев недоуменно посмотрел на товарища.
– Вася, так ты первый сказал про медвежий угол, и мне на память пришла зимняя сводка про волчью стаю. Почему спрашиваешь?
– Сегодня утром волк загрыз человека в бокситогорском парке за городским прудом под названием Фонтанка. Или дикая собака. Весь город на ушах стоит.
– Иди ты! – Алексей Павлович сел за стол и уставился на опера.
– Леша, можешь позвонить своим коллегам в областную прокуратуру и всё уточнить. А я сегодня был на месте преступления. Жуткая картина... Голова жмурика только на позвоночнике держалась. Сегодня без ста грамм точно не усну. Такого даже в Спитаке не видел.
– Ни хрена себе! Кстати, Вася, а ты знал, что наш Лерник родом из Армянской ССР, город Спитак.
– Да иди ты! – в ответ воскликнул старший оперуполномоченный. – Тесен мир.
– Настоящий армянский коньяк предложил, когда узнал, что ты в его родном городе работал после землетрясения.
– А сам Паноян где в это время был?
– В армии служил, в Чехословакии.
– Родные живы?
– Говорит, близкие живы. Только отец инвалидом остался. А так, из родни многие погибли, – ответил хозяин кабинета, вытаскивая из сейфа пирожки на тарелке.
– О, пирожки! Правильный подход к простым бойцам незримого фронта, господин советник юстиции. Вот всегда бы так. А то можете только запросами закидывать, да в такие медвежьи углы посылать, где людей волки грызут. Или собаки? Хотя, как выяснилось, потерпевший очень нехорошим человеком оказался.
– Не понял? – спросил Алексей Павлович, заваривая чай прямо в стаканах.
– Мусаев Аликбер Амин-оглы. В определённых кругах более известный, как Алик. Привлекался несколько раз, но не судим. Один из бригадиров местного авторитета Лапы. Он же Леонид Иванович Лапин, 1960 года рождения, из местных, четыре судимости. – Оперуполномоченный пересел за стол, положил пару кусков сахара в стакан, с умилением посмотрел на тарелку с румяными пирожками и сказал: – Единственное, что мне нравится в городской прокуратуре, так это местная выпечка.
– Вася, а я тебе уже перестал нравиться? – с улыбкой спросил следователь.
– Леша, я тебя тоже люблю. Но твоим пирожкам я отдамся в первую очередь.
– Предатель, – резюмировал старший следственно-оперативной группы и первым взял пирожок с тарелки. Жилин быстро повторил движение руки товарища. Некоторое время оба молча наслаждались выпечкой из прокурорской столовой. Съели по два, запили чаем. Алексей Павлович вопросительно посмотрел на подчинённого:
– Вася, откуда такая подробная информация?
– Я же тебе говорил, что у меня дружок в Тихвине опером работает. Кстати, вместе в Армении были, там и познакомились. Надёжный человек, Эдуардом зовут. Он сразу и сказал, что в лоб мы эту банду не возьмём. Лапа там всё сильно организовал и живёт в гражданском браке с сестрой местного начальника РОВД. С Эдиком прокатились в Бокситогорск на осмотр места происшествия. А там кровищи на всю поляну. – Василий захватил ещё один пирожок, прожевал и глотнул чаю. – В парке, скорее всего, волк был. Не собака. Но, непонятного белого окраса. Эксперты нашли несколько волосков шерсти. Видимо, крупный и сильный зверь, раз так смог с ходу высокому мужику горло перегрызть. Этот Алик оказался поклонником здорового образа жизни и постоянно по утрам бегал. Вот и добегался…
– Прямо, мистика какая-то, – задумчиво произнёс старший следователь, допивая чай. – Даже не верится. Завтра съезжу в областную прокуратуру.
– Алексей, попробуй ещё информации добыть по потерпевшему. Всё же был приближённым к главарю. Вдруг что-нибудь ещё всплывет?
– Хорошо, Василий. А теперь о твоём стажёре поговорим. Встречались мы сегодня.
– Ну и как он тебе?
– Интересный парнишка. Вася, а как ты с ним познакомился.
– Лёша, это отдельная история, требующая ещё пирожков и чая.
Хозяин кабинета поставил чайник, придвинул тарелку с оставшимися пирожками ближе к гостю и приготовился слушать. Жилин довольно откинулся на стуле и начал свой рассказ:
– В начале апреля отправили меня на усиление в Курортный район. Там у местного ОБЭП с уголовным розыском намечались в один день четыре операции. И меня включили в группу для проверки столовой санатория «Балтиец». Для оформления документов в группу взяли дежурного дознавателя. Им и оказался наш лейтенант милиции Кантемиров. К санаторию подъехали вечером. Начало апреля, снежок пошёл, пасмурно. Машины поставили недалеко в леске, прямо у торца здания столовой пансионата. По оперативной информации мы знали, что мясник этой столовой по фамилии Шумилов именно сегодня и именно сейчас нарубил и приготовил для выноса мясо с целью последующей продажи. Мясник ранее несколько раз был судим. Поэтому всё оказалось серьёзно, и все были с оружием. Даже дознаватель...
Чайник закипел, Алексей Павлович махнул рукой: «Продолжай» и начал заваривать чай себе и рассказчику, который благодарно кивнул и подвинул стакан к товарищу.
– Мы разделились на две группы и рассредоточились около двух выходов из столовой: основного и хозяйственного. Дознавателя оставили для связи по рации в машине. Да, видно, ранее судимый мясник всё же нас просёк, вылез из полуподвала торца здания и – прямиком в перелесок, где остались машины с нашим связистом. Там такой лабаз оказался для загрузки картошки в склад столовой. А мы сидим в засаде, ждём, надёжные милицейские рации ни хрена не работают, только хрипят, – опер положил сахар, размешал, сделал глоток и довольно посмотрел на слушателя. Следователь терпеливо ждал:
– Вася, не томи.
– Леша, а теперь представь – тихий вечер в Курортном районе, санаторий «Балтиец», пациенты после ужина отдыхать изволят, снежок за окном, мы в засаде, – рассказчик сделал театральную паузу. – И тут, херакс! В перелеске грохот выстрела на всю округу. Там весь санаторий из таких перелесков и корпусов состоит, – Василий наклонил голову к другу. – Товарищ следователь, скажу вам правду и только правду – мы чуть сами не обосрались в своей засаде. Вороньё взлетело, в корпусах свет загорелся, шум, крики…
Жилин взял пирожок и от пережитого волнения съел в два укуса. Запил чаем и продолжил:
– Мы бегом по следам на снегу к тому перелеску. И видим, что от наших машин ещё следы тянутся. Упёрлись в болото. Леша – реальное болото. Местный опер тропинки знал, побежали вокруг. А там, на пригорке среди сосен Кантемиров с пистолетом вокруг лежачего мясника ходит и что-то ему рассказывает. Около мясника топорик лежит и рюкзак с мясом. Подбежали, наручников ни у кого не оказалось, скрутили этого нехорошего человека его же ремнём, подняли и почувствовали специфический запах. Обоссался ранее судимый мясник в прямом смысле этого слова...
Интеллигентный смех следователя перебил рассказ о пережитых волнительных моментах службы оперуполномоченного. Довольный Василий Петрович запил чаем очередной пирожок. Алексей Павлович отодвинул от себя пустой стакан и спросил:
– Дальше что было?
– А вот дальше, товарищ Князев, было уже не совсем весело. Мясо мы взвесили, все акты-протоколы составили. Вес потянул на уголовное дело. Отдел срубил палку... Уже в машине дознаватель рассказал, как догнал мясника. Кантемиров его сразу засёк, хотел нас по рации предупредить, но не смог. Накрылась рация! Дознаватель двинул за мясником по болоту. Шумилов в сапогах, Кантемиров в ботинках. Сказал – впервые в жизни ночью по болотам бегал. Догнал на пригорке. А ранее судимый гражданин из рюкзака свой мясницкий топорик вытащил и дознавателя на хрен послал. Кантемиров пять лет на полигоне прослужил, долго не думал, вытащил ствол и всадил пулю в сосну прямо над головой мясника. Тот – на землю, руки за голову. И, видимо, пока падал, успел обмочиться, – Жилин замолчал и многозначительно посмотрел на оставшийся пирожок. Алексей Павлович кивнул. Рассказчик спокойно доел угощение и сделал глоток чая.
– Дальше уже знаю со слов начальника ОБЭП Курортного района, который и хотел перевести дознавателя в свой отдел. Даже пообещал ему комнату в семейном общежитии. У обоссавшегося Шумилова оказался родственник в районной администрации. Шишка какая-то. Появился адвокат, в прокуратуру полетела жалоба на превышение служебных полномочий. Якобы дознаватель догнал мясника, хотел пристрелить, забрать у него рюкзак с мясом и присвоить тот самый мясницкий топорик.
– Дурдом! – перебил Князев.
– Согласен. Но началась прокурорская проверка, родственник из администрации стал давить на прокуратуру и УВД. И шеф отдела понял, что Кантемирову просто не дадут нормально жить и работать в этом курортном пригороде. И не видать ему комнаты в общежитии. Сестрорецк – это маленькая деревня. Начальник ОБЭП позвонил мне, я переговорил с руководством и мы быстро, буквально пару недель назад перевели парня к нам в отдел, – старший оперуполномоченный встал и прошёлся по кабинету. Три шага туда, три обратно. Посмотрел на пустую тарелку, уселся на диван и добавил: – Леша, я же говорил, что Тимур в прошлом году юрфак университета закончил. Он свой диплом шефу показал. Так вот у него всего три пятёрки: уголовное право, уголовный процесс и криминалистика.
– Грамотный получился опер, – Алексей Павлович задумчиво улыбнулся и спросил: – А по остальным предметам что?
– Начальник сказал – оценки разные. Главное, учёбу смог закончить. Тимур говорил, что год пропустил. Из-за смерти младшего брата пришлось академический отпуск взять.
– Брат умер?
– Погиб в местных разборках между посёлками. У них там, на Урале похлеще нашего бандитского Петербурга будет.
– Да, дела…
– Палыч, что ты собрался с парнем делать? Ему и так по жизни досталось? Скоро тридцатник стукнет, общагу в пожарке закроют, постоянной прописки в Питере нет. Семья у него, сынишка растёт.
– Тимуру двадцать девять и из них почти десять лет службы за плечами: шесть в армии, три года пожарным и ещё успел немного в милиции поработать. В ГСВГ особисты его чуть за спекуляцию не привлекли, и у КГБ к нему интерес был. А парень, хоть и себе на уме, но он правильный. Даже учитывая то, что вырос между двух режимных зон, и младший брат у него бандитом оказался.
– Про КГБ, особистов и зоны он тебе сам рассказал или прокуратура уже ориентировку получила на гражданина Кантемирова? – усмехнулся опер.
– Сам рассказал. Вася, я тут у него спросил – ботает ли уралец по фене, а он меня на смех поднял и обозвал древним уркаганом из глухой сибирской зоны.
– Какая точная формулировка, – отметил с улыбкой лучший друг.
– Не смешно, Вася. Мы уже с тобой мамонты, и нашими методами преступление не раскрыть. Всё меняется, товарищ. И нет у нас инструментов против современного Кости Сапрыкина. И этот Лапа ещё над нами смеяться будет.
– Подожди, Алексей. Так ты решил моего стажёра в бокситогорскую банду внедрить? – начал догадываться майор милиции.
– Решил и предложил сегодня, – ответил советник юстиции.
– Тимур же совсем зеленый. Куда ему в банду, Леша?
– Не совсем. Какой-никакой, а опыт оперативной работы у него уже есть. Парень с характером и, судя по истории с мясником, ещё и дерзкий. Вася, я ему до понедельника дал подумать. Тимур далеко не дурак, пусть сам решение принимает. И с жильём мы с тобой, Василий Петрович, поможем парню по-любому – согласится Тимур или откажется.
– Ну, если сам Светлейший Князь подключится к решению квартирного вопроса нашего сотрудника, тогда я только «за», – согласился милиционер и добавил: – И если Кантемиров не дурак, скорее всего, он откажется от вашего интересного предложения.
– Не знаю, не знаю... Но, предполагаю, что Тимур тот ещё искатель приключений на свою задницу, – задумался Князев и сказал: – И о наших планах по Кантемирову знаем только мы вдвоём.
– Ясный пень.
– И самое главное, товарищ майор, с сегодняшнего дня обязательно заведи дело оперативного учёта. Думаю, самому тебе ясно – без этого обязательного документа нам не дадут работать дальше…
Майору Жилину было не впервой оформлять этот мощный и объёмный документ, и он, как всякий нормальный опер, тяжело вздохнул:
– Палыч, без ножа режешь. А кто тогда работать будет?
– И, кстати, о работе. Что там по моим запросам?
– Докладываю! – Опер пододвинул папку, вынул документы. – В самом Бокситогорске ни один из наших потеряшек зарегистрирован не был. Все оказались прописаны в районе в разных деревеньках и хуторах. Сам понимаешь, мотаться по области у меня времени не хватило. Но Эдик поделился одной информацией о замёрзших на смерть этой зимой двух мужчинах и корове в отдалённом хуторе, ближе к Вологодской области. Никаких документов при трупах не нашли, никто из местных мертвецов не опознал. Говорят, пришлые были. Так и лежат пока в морге. Я фотки захватил. Похоже это братья по первому эпизоду из Центрального района.
– Уже что-то наскребли по делу. Фото оставь, Лерника подключу. Мне в понедельник с докладом к руководству, план раскрытия преступления показывать. Вася, вот чем мне с детства запомнился этот Бокситогорск – у них всегда в морозы было холодней на пять градусов, по сравнению с Ленинградом. Завидовал я им.
– И чему было завидовать, Алексей?
– Помнишь, по радиоточке зимой, в морозные дни, передавали какие классы сегодня в школу не идут?
– Конечно, помню! Считай, зимние каникулы.
– Так вот, если в Ленинграде не ходили на занятия ученики младших классов, то в бокситогорских школах в тот же день отдыхали даже пятиклассники.
Друзья рассмеялись и расстались до понедельника... (продолжение следует)