Тимур проснулся раньше обычного и взглянул на часы – пять утра. Сверху, сквозь решётки, пробивался свет белых ночей. Три небольших узких окна постоянно оставались открытыми, и небольшой сквозняк в сторону двери освежал закрытое помещение. Видимо, окна в караулке тоже открыли на ночь.
Сокамерники спали здоровым молодецким сном. Новичок уснул самый первый, а жизнь в тюрьме начинается только с вечера. С утра непривычно болела спина от жёстких нар, сиделец подумал об обязательной утренней гимнастике и принялся анализировать свой сон, из-за которого и проснулся.
Снилось бывшему начальнику армейского полигона, что его вновь призывают в армию. Стоит призывник Кантемиров в одних трусах перед призывной комиссией и всем пытается доказать, что он уже отслужил и даже остался на сверхсрочную службу в Германии. Молодой человек пытался убедить военных, что нельзя призывать человека второй раз, так как он уже отдал долг Родине. Рассчитался полностью. В доказательство своих слов призывник объяснял на пальцах устройство боевого отделения БМП-2, рассказывает об особенностях прицельной сетки при стрельбе из автоматической пушки и пулемёта и даже прошагал перед всеми строевым шагом. И с песней...
Члены призывной комиссии слушали защитника Родины внимательно, а военком, который вдруг оказался советником юстиции Князевым, заявил: «Призывник Кантемиров, вы не оправдали доверие Родины. В стройбат!» Новобранец во сне очень не хотел служить повторно, тем более в строительных войсках и проснулся от мысли, что тогда уж лучше в морфлот на три года. Странный сон…
Тимур потихоньку поднялся, обул туфли без шнурков, подтянул брюки без ремня, поправил рубашку и, стараясь особо не шуметь, сделал своё дело перед унитазом, забетонированным прямо в пол камеры. И если сходить «по-малому», повернувшись спиной к сокамерникам, ещё как-то получилось нормально, то как сидеть в позе орла на вершине горы на виду у всей братвы, Тимур себя не мог представить. Кстати, вчера вечером ни один из сокамерников так и не сходил «по-большому»? И как они выкручиваются, если вдруг приспичит? Организм не обманешь…
Сполоснул лицо и принялся за утреннюю зарядку. Камеры в ИВС Калининского УВД оказались намного просторней, чем специальные помещения в когда-то родном УВД Курортного района, куда лейтенант милиции Кантемиров успел спуститься несколько раз по своим дознавательским делам. Правда, стены были так же окрашены в зелёный цвет. Видимо милицейское руководство считало, что именно этот цвет принесёт для непростых постояльцев изолятора полное спокойствие и душевное равновесие.
Здесь ограниченное пространство позволяло спокойно махать руками и двигать телом, ни сколько не мешая остальным сокамерникам. Молодой человек увлёкся, разогрел мышцы, провёл бой с тенью и заметил, что за ним наблюдает проснувшийся Боксёрчик. Тимур махнул коллеге по спорту – подключайся. Спортсмен отрицательно покачал головой, начал вспоминать, когда он последний раз посещал спортзал, и с тоской подумал, что зря вчера подписался на спарринг с КМС по боксу. Новичок явно в хорошей форме. Сделает его на раз.
Камера начала просыпаться, последним поднялся Сева. Ему положено… Смотрящий поприветствовал сокамерников: «День в радость, братва», захватил с нар полотенце и громко постучал в металлическую дверь. Открыл сержант и спокойно выпустил арестанта. Правильный вор вернулся минут через двадцать, довольный и посвежевший. Для авторитетных людей – особые условия. За отдельную плату…
Сидельцы начали доставать с высоких подоконников свои пакеты и раскладывать перед собой нехитрую снедь: печенье, булочки, сухари в пачках, сок в пакетах и воду в бутылках. Сева окликнул Черныша и кивнул в сторону Тимура. Тамбовский спортсмен махнул новенькому:
– Тимур, падай ближе.
Сокамерник не стал ждать повторного приглашения, присел на нары и начал жевать предложенную булочку. Запил своей минералкой. Вот и весь завтрак. Новичок уже знал, что в этом изоляторе кормят один раз вполне приличным обедом из ближайшей заводской столовой. Обед – это хорошо, только как потом сходить нормально в туалет? Вот в чём вопрос…
Спортсмены позавтракали, вернули пакеты наверх, ближе к прохладе окон, и расселись по интересам. Сева прилег, а Тимур с Боксёрчиком начали вспоминать друзей по спорту и соревнования.
Раздался скрежет замков, и дверь широко распахнулась. Потянуло сквозняком…
Первым в камеру вошёл младший сержант в серой форме и с резиновой палкой, затем плотный и абсолютно лысый пожилой мужчина в прокурорской форме с двумя большими звёздами на погонах, замыкал шествие прапорщик с толстым журналом под мышкой. Сержант с дубинкой в руке остался у открытой двери. Прапорщик скомандовал:
– Все построились в одну шеренгу.
Старший привстал и кивнул братве. Выполняем. По тому, как сокамерники выстроились в ряд, Кантемиров понял, что из всех сидельцев в хате служил только он. Крайним в ряд примкнул смотрящий. Тимур успел подтянуть брюки, поправить рубашку, накинул пиджак и встал в центр. Мужик в синей форме представился:
– Советник юстиции Романенко, прокурор по надзору за условиями содержания заключенных, – надзирающий сотрудник обвёл всех внимательным прокурорским взглядом и спросил: – Есть жалобы по нарушению закона?
Сева ухмыльнулся, Боксёрчик отвернулся в сторону и принялся изучать до боли знакомую трещину в стене напротив. Молодёжь молчала с гордо поднятыми подбородками. Совсем как в кино про итальянскую мафию и комиссара Каттани. Какие могут быть жалобы прокурору от реальных пацанов? Омерта! И, вдруг в тишине камеры раздался спокойный голос:
– У меня есть жалоба.
Сева резко наклонил голову и посмотрел в центр шеренги. Тимур? Какая, нах, жалоба? Заехал в хату нормально, говорил правильно, спал спокойно... Утром братва хлеб с ним ломала. Ну, какая, нах, жалоба! Рядом стоящие спортсмены отодвинулись от заявителя. Пожилой советник юстиции с интересом уставился на задержанного в брюках, рубашке и пиджаке.
– Слушаю вас внимательно, гражданин.
– Согласно Европейской конвенции по правам человека мы имеем право на просмотр телепередач. Особенно, программы «Время». В изоляторе должен быть телевизор.
Советник юстиции Романенко с удивлением повернулся к конвоиру:
– Кто такой?
Прапорщик милиции раскрыл журнал.
– Кантемиров, статьи 77, 102 и 218. Закреплен за старшим следователем челябинской областной прокуратуры, – главный конвоир поднял голову от журнала и добавил от себя. – В армии прапорщиком служил.
– Кантемиров, откуда такие запросы? – Надзирающий прокурор строго смотрел на просителя.
– В университете нам лекции читал сотрудник городской прокуратуры по фамилии Князев. Точно в такой же синей форме, и с такими же погонами. Вот он и сказал, что в каждом районном изоляторе должен быть цветной телевизор.
– Интересно, – восхитился советник юстиции. – И в каком же университете этот Князев лекции читал?
– ЛГУ имени Жданова. Заочное отделение, юридический факультет, – чётко по военному ответил бывший прапорщик Советской Армии.
– Кантемиров, так вы студент? – задумчиво спросил сотрудник прокуратуры, предвкушая увлекательный разговор с товарищем по цеху.
– Так точно, гражданин начальник.
– Разберёмся! – подвёл итог советник юстиции Романенко. – Ещё жалобы есть? Больше никому телевизор не нужен?
Неравномерный строй гордо молчал. Омерта… Закон молчания… Ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не скажу. Круговая порука. И кто сейчас поручится за новичка, от которого только что прозвучала жалоба прокурору?
Дверь камеры закрылась. Молодые бандиты не знали, что делать. Вроде новичок при всём честном народе прокурору пожаловался, а с другой стороны за общее дело радеет. Телевизор в хату потребовал. Не для себя старается, а за благо воровское печётся…А вдруг принесут и подключат? Старший сиделец молчал и разглядывал новенького. Или уже не новенького? Затем с улыбкой хлопнул сокамерника по плечу.
– Не знаю, Тимур, как ты вчера там ментёнка уронил, но сегодня ты прокурора точно сделал. Хотя, я ни разу не видел телека в ИВС.
Сева всё же задумался… Обычно, в тюрьме есть доступ к телевизору, причем, смотреть его могут все зеки за редким исключением. В следственных изоляторах (СИЗО) телевизоры встречаются прямо в камерах. Правда, в некоторых закрытых учреждениях запрещено просматривать передачи в ночное время, после отбоя. На зоне несколько иная ситуация – телевизор обычно расположен в помещении воспитательной работы (ПВР). Разрешено им пользоваться только в отведенные часы, но опять же в некоторых учреждениях просмотр передач идет почти круглосуточно. И чем выше положение человека в криминальной иерархии, тем ближе он сидит к экрану. Иногда это доходит до абсурдного – некоторые авторитетные уголовники создают сами себе неудобства – садятся так близко к телевизору, что смотреть его становится просто неудобно. Сева взглянул на Кантемирова.
– Ты, в самом деле, студент?
– В прошлом году учёбу закончил.
И тут с другой стороны подскочил Боксёрчик, ткнул пальцем в коллегу-спортсмена и взглянул на главного вора в камере.
– Студент!
– Точно – Студент, – воскликнул старший по хате и вспомнил про волю воровскую. – Братва, с этого дня наш Тимур будет Студентом.
Камера довольно загудела. Свой братан… Студент, так Студент… Гвардии прапорщик запаса вспомнил, как несколько лет назад командир мотострелкового полка, подполковник Григорьев, впервые назвал его студентом после поступления на заочное отделение юридического факультета ЛГУ, улыбнулся смотрящему и сказал:
– Веселее будет, чем Пожарник.
– Студент, если будут спрашивать, кто погоняло дал – отвечай Сева с Литейного.
Тимур Кантемиров, он же – Студент, согласно кивнул…
***
Заместитель начальника Управления уголовного розыска ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области полковник милиции Борцов Максим Владимирович с раннего утра в своём кабинете взялся за телефон и начал решать непростую оперативно-розыскную задачу –найти в родном пятимиллионном городе двух уральских коллег и их клиента – своего лейтенанта милиции. Розыск не прошёл даром, двадцатилетний опыт не пропьёшь…
Через полчаса Борцов знал, что оперативно-следственную бригаду из Челябинска разместил у себя питерский РУОП. Максим Владимирович вытащил из ящика стола телефонный справочник с надписью: «Только для служебного пользования», раскрыв на нужной странице, нашел знакомую фамилию и набрал номер. Аппарат ответил после первого гудка.
– Слушаю, полковник Онегин.
– Здравия желаю, товарищ настоящий полковник.
Милицейский мир удивительно тесен, и Борцов, конечно же, знал о недавно присвоенном очередном звании товарищу по цеху с поэтической фамилией, поэтому и сделал ударение на последнем слове.
– Максим Владимирович, и вам желаю того же. Давненько не виделись.
– Не говори, Олег. Так давно не виделись, что даже твоя полковничья звезда в стакане мимо меня пролетела.
– Так ты как раз в этот знаменательный день в Первопрестольной оказался, поэтому и пропустил.
– Так надо исправить это дело, полковник Онегин?
– Всегда готов пообщаться со старым товарищем по оружию.
– Олег, а теперь к делу про упомянутое тобой оружие. Оперативно-следственная бригада из Челябинска у тебя остановились?
– Приютил на днях своего сокурсника по Свердловскому юридическому институту. Там у них старший следак из прокуратуры – Байкеев Зариф. По молодости вместе грызли гранит науки.
– Так ты у нас родом с Урала будешь?
– Так точно, товарищ полковник. Опорный край державы... Возникли вопросы к моим землякам?
– Есть вопрос. Твой сокурсник задержал одного торговца оружием, фамилия Кантемиров. Он и у нас оказался в разработке.
– Владимирыч, этот ваш разработанный Кантемиров хорошо отметился и в нашей епархии. Вчера один курсант-практикант, охранявший тамбовских, якобы поскользнулся, упал и приложился затылком об пол. С сегодняшнего дня не вышел на работу, в больницу на скорой увезли – сотрясение мозга. Я с утра провёл собственное дознание и выяснил, что нашего курсанта положил на пол подсечкой этот самый прапорщик, сидя на скамейке пристёгнутым к батарее. Ты представляешь такую херню?
– А у нас была оперативная информация, что Кантемиров совсем не борец, а КМС по боксу. – Искренне удивился Борцов. – Мы и планировали брать этого спортсмена жестко.
– Понял. Я вчера договорился с Калининским ИВС, туда злодея определили. И сейчас у меня проблема. Может, чего посоветуешь?
– Олег, слушаю внимательно, – видавшего многое за свою службу полковника Борцова удивила и порадовала полученная информация. Нашёлся таки лейтенант… В очень интересном месте… Вот только на хрена курсанта милиции в больницу отправил?
– Отец этого практиканта работает в Москве, в тыловой службе министерства. Тоже полковник. И за практику, я не буду скромничать, в легендарном питерском РУОПе, любящий папа обеспечил нас компьютерами. Пять штук. – В телефоне раздался тяжёлый вздох. – А сынок не в папу пошёл. Не наш человек… Мажор какой-то, а не мент. И я теперь голову ломаю – как сообщить тыловику о его резко заболевшем сыне?
– Товарищ полковник Онегин, не надо долго думать, отдельным приказом по службе вырази поощрение курсанту за бдительность при охране особо опасных преступников и выпиши ему почётную грамоту. А папе отправь официальное благодарственное письмо в министерство. Пусть погордиться сынком. Может ещё компьютеров подкинет.
– А ты голова, уголовный розыск!
– На том и стоим, легендарный РУОП, – рассмеялся Борцов. – Ладно, Олег. У меня просьба – дай мой номер уральскому следователю. Пусть наберёт сегодня, пообщаемся по поводу этого прапорщика. Кстати, твой однокашник, он как по жизни?
– Зариф – мужик нормальный. Оперативную обстановку в стране понимает правильно. Мы вчера с его операми хорошенько посидели. Толковые парни. Сегодня вместе со следователем подтянутся к 12.00. У них ещё один клиент намечается из этой же банды. Максим, там всё серьёзно. Этому прапору собираются вменить 77 и 102. Ну, и 218 – до кучи.
– Жду звонка. От меня привет супруге, – ответил полковник, положил трубку и задумался… Кто же ты такой, лейтенант милиции Кантемиров?
В это время старший следователь городской прокуратуры, советник юстиции Князев сидел в своём кабинете и терпеливо ждал звонка от Борцова. Мы уже знаем, что милицейский мир в культурной столице вообще тесен; но, прокурорский цех оказался тесен до безобразия. И если ты проработал в прокуратуре больше десяти лет, то за сутки обязательно столкнёшься с кем-то из своих или услышишь знакомый голос по телефону. Раздался звонок, следователь схватил трубку и услышал совсем непредвиденный бас:
– Доброе утро, Алексей Павлович.
– Сергей Петрович? – От неожиданности сотрудник городской прокуратуры даже не ответил на приветствие своего бывшего наставника, с которым когда-то начинал следовательскую карьеру в прокуратуре Калининского района. Советник юстиции Романенко так и остался в районе, но перед выходом на пенсию перешёл на более спокойную должность – помощник прокурора по надзору за условиями содержания заключенных. Князев уважал старшего коллегу и исправил ошибку: – Доброе утро.
– Вот, вот, Алексей. Меня сегодня с самого раннего утра удивили одной новостью – якобы старшему следователю городской прокуратуры Князеву не хватает следовательской зарплаты и он принялся халтурить чтением лекций в своей альма-матер.
– Не понял вас, Сергей Петрович, – следователь посмотрел на настольные электронные часы.
– Студент твой так и заявил – лектор в прокурорской форме, с такими же погонами и по фамилии Князев. Алексей, не находишь – как-то много совпадений получается?
– Какой студент? Какие лекции? Сергей Петрович, при всём уважении, спешу очень. Меня шеф вызвал.
Для вежливости и важности момента следователь начал привставать и с шумом отодвинул стул.
– Алексей, подожди секунду. Ты же знаешь, что у меня все ходы записаны. – Князев услышал в трубке шуршание бумаги. – Вот, пожалуйста – Кантемиров Тимур Рашитович, статьи 77, 102 и 218. Закреплен за челябинской областной прокуратурой.
Если бы сейчас многоуважаемый Сергей Петрович вдруг заявил, что с утра порвал свой членский билет Коммунистической Партии Советского Союза, бывший ученик удивился бы меньше. Алексей Павлович чуть не промахнулся мимо стула, но смог сохранить равновесие и, вернув мебель на место, сел удобней и произнёс:
– Сергей Петрович, со всем к вам уважением, с этого момента, пожалуйста, подробней.
– А как же шеф? – ухмыльнулся в трубку бывший наставник.
– Подождёт.
Советник юстиции Романенко в красках расписал утреннюю встречу с сидельцем камеры районного ИВС. Советник юстиции Князев окончательно понял, что лейтенант милиции Кантемиров найден и никуда не денется. Хотя, кто его знает… Старший следователь попросил помощника прокурора по надзору:
– Сергей Петрович, этого Кантемирова до моего приезда никуда не выпускать.
– Алексей, да куда он денется? Он же в камере! – гулко рассмеялся бывший наставник.
– Буду минут через сорок.
– Хорошо. Найди меня у начальника следствия.
Хозяин кабинета медленно положил трубку на место и задумался. Бандитизм, убийство и торговля оружием… Не много ли для одного лейтенанта милиции? Князев быстро схватил трубку и набрал телефон товарища.
– Уголовный розыск вас внимательно слушает.
– Вася, доброе утро. Если оно – доброе.
– Алексей, как же вы, прокурорские работники, любите нас, тружеников уголовного розыска, с утра огорчать. Это моё личное наблюдение, основанное на многолетнем опыте общения с вами, господин советник юстиции.
– Василий, болтать некогда. Кантемиров нашёлся. Задержан в ИВС Калининского района с очень интересными статьями – 77, 102 и 218. И как ты сам уже догадался – УК РФ. В изолятор его определил следователь челябинской областной прокуратуры.
– Ни хрена себе. Откуда информация?
– Товарищ майор, пока вы, труженики уголовного розыска сопли жуёте; мы, следователи городской прокуратуры, работу работаем. Всё, Вася. Звони Борцову и выезжай потихоньку на Литейный. Я поехал в ИВС, оттуда выдвинусь в ГУВД. Там и встретимся ближе к двенадцати.
– Есть, товарищ Князев, – майор милиции Жилин вернул телефон на место и начал размышлять над полученной информацией. Неужели он, прожжённый опер, так ошибся в человеке? Статьи серьёзные, да и следователь челябинской прокуратуры с операми не заявятся просто так в Питер за две с половиной тыщи километров. Но, что-то здесь не складывалось, вот только что, старший оперуполномоченный уголовного розыска так и не успел додумать. Зазвонил телефон. Василий вздохнул и снял трубку.
– Хотя бы ты на месте. Звоню Князеву, телефон молчит, – раздался уверенный голос Борцова.
– Максим Владимирович, я тоже рад вас слышать. Здравия желаю.
– Здорово, Вася. Где твоего Князева черти носят?
– Поехал в Калининский ИВС к моему Кантемирову.
– Уже знаете?
– Работаем, товарищ полковник, – с гордостью сообщил майор милиции. – Ночей не спим, ведём оперативно-розыскными мероприятиями. Нашли лейтенанта.
– Василий, пока искали, твой лейтенант, в твоём же районе на улице Рузовской, в здании РУОПа умудрился, сидя, пристёгнутым к батарее, уложить подсечкой на пол охранявшего его курсанта. – Голос полковника милиции затвердел. – Да не просто уложить, а отправить бедолагу в больницу с сотрясением мозга…
– Откуда такая информация? – Жилин некультурно перебил старшего по званию. – Да и Кантемиров не самбист совсем, а боксёр.
– А теперь, товарищ майор, я добавлю, кто папа этого курсанта. – В трубке раздался вздох. – Папа – москвич. И одновременно полковник нашего министерства.
– Вот, ни хрена себе...
– Вот и я говорю, Василий, что за птица твой Кантемиров?
– Он наш, товарищ полковник милиции.
– Не знаю, Вася. – Борцов вздохнул. – Вопрос с курсантом я уже решил. И поэтому, товарищ Василий – с тебя бутылка заморского коньяка для замначальника РУОП.
– На ходу подмётки рвёте, гражданин начальник.
– А что делать? Такова наша жизнь…
– Выезжаю. Коньяк будет.
Майор Жилин встал, открыл сейф и вытащил большую бутылку греческого коньяка, подаренную от души азербайджанскими торговцами с Сенного рынка. Всё для дела… Всё для своего лейтенанта…»
P.S. Полностью продолжение про засекреченного лейтенанта милиции Кантемирова выставил здесь: https://boosty.to/gsvg
Подписываемся, ждём книгу с автографом (конец августа - начало сентября) и пока читаем рассказ в частях, нажимая "Загрузить ещё" до упора вниз:
- ИВС - 8 частей.
- Жизнь за Жильё - 10 частей (про потерпевшего гр-на Шильда)
- Помощник нотариуса - 6 частей (в книге - оппонент Кантемирова)
- Кресты - 9 частей
- Прапорщик Кантемиров - 8 частей (первая полностью доработанная книга в электронном виде). Закинул в творческую паузу.
- Внедрение - 8 частей.
И с 20.06.2020г. запускаю следующие части (примерно 8 штук) под названием Банда. Приятного чтения!