Вы, Господин хороший, наверно, думаете, что всё так просто было на рыбалке в Группе Советских войск в Германии? Типа, как у себя в родной деревне спустился по зорьке к любимой речке или озеру, присел, где тебе захотелось, закинул снасти – сиди и любуйся восходом и поплавком.

Нет, Товарищ дорогой! У немцев  всегда был Орднунг (порядок по-нашему). И даже на простых водоёмах надо было оформить документик, а на которых рыбу разводили – ещё и заплатить. Ну, какой же русский будет платить за рыбалку, если он сызмальства  приучен рыбалить везде, даром и в охотку?

Мы и так по натуре народ азартный, а наши рыбаки вообще отчаянные люди! Офицеры и прапорщики постоянно участвовали в ночных набегах на рыбные озера. И тут важна была не рыба, а сам процесс, адреналин и опасность. Мало нам опасности  на стрельбах и учениях. Нам ещё и на рыбалке адреналину подавай! А риск действительно присутствовал – за нами в свою очередь охотились немецкие инспектора и полицейские. И если бы поймали, оформили протоколом и сообщили в комендатуру, то запросто мог вступить в силу закон «24 часа».

Но, по сути немецкие инспектора могли только снасти забрать. За любое правонарушение немецкие инспектора и полиция могла передать советского военнослужащего только в комендатуру. Даже при всем желании -  на какой адрес и кому мог выписать штраф немецкий инспектор?  На полевую почту что ли? Хотя через полицию в комендатуру или командованию могли настучать запросто. А вот этого очень не хотелось! Поэтому разрабатывалась целые операции, с обманными и отвлекающими маневрами.

Хотя и были организованные мероприятия «Дружба – Фройндшафт» с немецкими товарищами на рыбалке и охоте. Здесь немцы заранее всё сами оформляли и организовывали. Русским оставалось захватить с собой свои снасти, водку и «Кильки в томате». Ну, какая может быть организованная  рыбалка без водки и без любимых немцами «Килек в томате»?

В плане рыбалки и охоты (про охоту будет отдельная тема) нас здорово выручали наши полигоны и стрельбища, на которых было немало озёр, рек и карьеров с рыбой. Даже на войсковом стрельбище Помсен было своё рыбное место. В глубине полигона, в лесу был вырыт песчаный карьер, который со временем наполнился водой. Песок с этого карьера постоянно брали для засыпки дорожек, по которым стреляли сходу боевые машины пехоты. Перед каждой проверкой по договорённости с немцами пригоняли экскаватор, и два Камаза-самосвала с автобата несколько дней возили песок равнять дорожное покрытие. Карьер потихоньку расширялся, и в нём водились караси.

В Германии, даже если ты никогда не рыбачил, поневоле становишься отчаянным рыболовом. Снасти в магазинах превосходные, а наживка (личинки, черви) в наличии круглый год, под каждым кустом  в лесу или под листьями. Для летней рыбалки продавалось всё, что твоей загадочной славянской душе угодно. А вот для зимней рыбалки продавались только «Мормышки», которые так и назывались: «mormischka». Видимо, специально изготавливали для русских.

В ГДР зимой рыбачили очень редко. Нормальных морозов нет, и лед зимой промерзает максимум до пяти сантиметров. Поэтому рыбачить на нем без мотка веревки с палкой на конце запрещено. Это на тот случай, если провалишься под лед, тогда товарищи или соседи-рыболовы могут спасти тебя, если ты им бросишь конец веревки с палкой. Ну, или они тебе. Может быть, на севере страны зимняя рыбалка была более активной? Не знаю! Мы служили в солнечной Саксонии.

Зимняя рыбалка — удивительная штука! Особенно, если ты  человек опытный и знаешь, что и где клюёт, как правильно одеться и сколько водки с собой взять, чтобы не замёрзнуть и рыбку домой принести. У немцев зимой клевало практически везде. Зимние удочки и полушубок овчинный я себе с первого же отпуска из Союза привёз. Заодно и захватил разрешённые три бутылки «Пшеничной». Большее количество тары вывозить через границу СССР было запрещено. Стратегический запас Родины вот так просто не разбазаривался.

Служил я в ту пору помощником коменданта дрезденского гарнизона, а по сути был типичным «Пиджаком» и своё время закончил ин.яз в родном Ленинграде. Вот и определили меня в комендатуру. Все же в Советской Армии, особенно в мотострелковых войсках, был всегда некомплект командиров взводов, который пытались устранить призывом «Пиджаков». Пиджак в армии совсем не то, что Вы носите на выход. Это на гражданке пиджак –  верный признак Вашей интеллигентности и высшего образования.

Пиджаком в армии называли офицеров – двухгодичников, которые закончили не военные училища, а гражданские. Офицерами Пиджаки становились, или Пиджаками офицеры становились после военной кафедры в высшем учебном заведении. И было хорошо, если профильное основное образование соответствовало специальности военной кафедры. И ладно, если офицер закончил Лесотехническую академию и попал служить в пехоту. Ещё можно пережить. А если он попал в штурманы? Бывало и такое в Советской Армии. И что удивительно, этот Пиджак принял волевое решение остаться в армии и дослужился до подполковника авиации. Понятно, что впоследствии заканчивал уже военную академию. Видимо, в небо человека потянуло!

В Группе Советских войск в Германии тоже были свои Пиджаки. Понятно, что служить им было непросто. Уставы, мягко говоря, знают не совсем хорошо. А им, как всем офицерам, уже завтра заступать в наряд начкаром, начпатруля и т.д. Строевая подготовка тоже никакая - ни подойти, ни отойти. Даже с формой у них проблемы, ибо не знали, что и куда пришивать и что с чем одевается и как носится.

По этим причинам им и дали такое прозвище - "Пиджак", ну и кадровые офицеры подтрунивали над ними, конечно, регулярно. Но, многие из них были нормальными парнями, быстро учились и становились спецами. После вуза им светила зарплата в сто двадцать рублей, а в армии с первого дня за двести рубчиков. Плюс - обуты, одеты, накормлены и перспектива служить за границей. Правда Афган немного портил эту перспективу. Дальше денежное довольствие увеличивалось. Поэтому многие хотели остаться в армии, но не у всех это получалось.

В поезде на Франкфурт среди нашей команды офицеров -"пиджаков" я был один такой, кто знал немецкий язык. Всю дорогу по Польше тренировался, как правильно на немецком языке будет фраза: "Фрау, подскажите, пожалуйста, где находится Советская комендатура?" Мы гордо вышли на немецком перроне и я, выбрав самую симпатичную немку, "выстреливаю" ей скороговоркой фразу:

 - Frau, bitte sagen Sie mir, wo ist der sowjetische Kommandant?

 Молодая женщина удивлённо остановилась, внимательно оглядела нашу тёплую компанию и спокойно ответила:

 - Мальчики, вам, наверно, офицерская пересылка нужна?

 Оказалась, что это жена нашего офицера, служащего во Франкфурте.

А теперь про рыбалку! Кто же у нас на Северо-Западе не любит зимней рыбалки? Сидишь, бывало на Финском заливе, или на Ладоге и корюшку тягаешь. Или не тягаешь, но всё равно сидишь. Лепота! А вот в нашем гарнизоне таких отчаянных парней оказалось мало. Летом -  пожалуйста! Хоть роту мог запросто набрать из наших рыбаков. Да и немцы были совсем не прочь посидеть с нами на «Дружбе – Фройндшафт» с удочками, русской водкой и «Килькой в томате». Пытался я и знакомых немцев из полицейского управления привлечь к здоровому образу жизни -  к правильной рыбалке. Куда там! Сам факт неподвижного нахождения зимой на льду в центре озера уже вводил этих рисковых полицейский в трепет. Генерал Мороз! Даже обещанная «Пшеничная» не увлекала бюргеров на лёд.

На что только не пойдет настоящий рыболов ради зимней рыбалки! Нашёл я двух таких же отчаянных парней с танкового полка: офицера по имени Володя и прапорщика по имени Рустам, оба родом с Челябинска. Суровые челябинские мужики! И снасти у них свои были. А прапорщик Рустам даже из своего родного города привёз себе специальные рыболовные санки. Знаете -  такая мощная коробочка на лыжах с разными  отсеками для удочек, термоса и самый крупный отсек для пойманной рыбы. Верх коробочки был любовно отделан войлоком в несколько слоёв. Тепло и мягко!

Повторюсь, немцы зимой практически не рыбачили. Как-то  мы рыбачили на озере недалеко от Дрездена. Фишькарту (разрешающий документ) я сам организовал в полицейском участке и ещё захватил с собой палку с мотком верёвки. Всё по Орднунг! Сидим значит одни на льду саксонского озера, как три тополя на Плющихе. Больше никого нет. Редкая солнечная погода, лёгкий морозец градусов семь – восемь, лёд блестит, рыба ловится. Вот оно – счастье рыбацкое! Чего ещё надо? Вспомнил – душу в моём овчинном полушубке грела  бутылка «Пшеничной».  Володя с Рустамом были правильными парнями, скинулись и купили 0,7 «Кёрна». Вроде бы тоже пшеничная водка, но какой же «Кёрн» сравнится с нашей родимой «Пшеничной»? Поэтому на этой рыбалке мне особенный почёт и уважауха!

Командир танковой роты Володя был в тулупе, который  захватил со Второго караула. В карауле по штату было два тулупа, один запасной. Вот и принял офицер волевое решение проветрить этот тулуп на немецком озере. Чтобы саксонская моль не съела! Техник танковой роты Рустам был одет полегче -  в новенький зимний комбинезон. Мороз то для уральца лёгкий! Мы все в армейских шапках. Да и успели мы уже накатить по пару стаканчиков за то, чтобы нам «Не чешуйки, ни хвостика!»

И только поэтому хвостики с чешуйками так и лезли к нам в лунки. Оголодал саксонский окунь! Чуть ли ни на голый крючок брал. Увлеклись мы рыбалкой и не сразу заметили, как к нам подошли трое молодых немецких мужиков лет тридцати. В куртках, ботиночках и без шапок. У одного в руках топорик, у второго что-то вроде спиннинга. Догадываюсь, что парни тоже пришли на рыбалку и задаю им на хорошем немецком с лёгким саксонским акцентом конкретный вопрос:

 - Геноссе, а вы оформили фишькарту?

Немцы просто охренели! Представьте картину -  сидят три рыбака, двое интеллигентно на раскладных стульчиках, третий вообще не понятно на чём, только короткие лыжи снизу торчат. Один в тулупе, второй в полушубке, третий в чёрном комбинезоне с танковой эмблемой (Панцер!). Все в шапках с советскими кокардами! Вроде бы русские? Или не русские? И тут такой резонный вопрос для законопослушных бюргеров.Вижу, как у каждого немца торчат спрятанные за пазухой  початые бутылки водки.  Немцы в тесной компании из нескольких человек имеют привычку пить  прямо из горлышка. Каждый из своей бутылки. Наши люди! Но, всё же пьют как то не правильно, не по - нашему. Успокаиваю немцев и искренне интересуюсь, что же они решили поймать с топориком и своей удочкой зимой на этом озере?

 Разговор завязался сам собой. Они, оказывается, просто делали вид, что рыбачат, а на самом деле вырвались из дома от своих жен, чтобы здесь рядом в гаштете поиграть в скат (карточная игра типа нашего преферанса) и попить шнапса. А на лед вышли проветриться. Для виду топориком делают квадратную полынью и опускают на спиннинге крючок с червяком. В подтверждение своих слов они показали лежащие на льду спиннинг, топорик и банку с червями. Гаштетчик потом подтвердит их жёнам версию про рыбалку.

После моего перевода Рустам с Володей смеялись долго. После чего пожали немцам руки, а прапорщик открыл свой загадочный ящик и с ловкостью фокусника вытащил нашу початую бутылку «Кёрна». Камрады проигнорировали свою водку и сгрудились вокруг русского рыбацкого ящика. Для них это был вверх рыболовной инженерной мысли. Они удивлённо обсуждали меду собой отсеки для всего и прочего,  детские широкие лыжи под ящиком и войлочную обивку.

По ходу обсуждения каждый из немцев всё же приняли на грудь полтишок «Кёрна» из наших стаканчиков и закусил прапорщицкими пирожками  с картошкой, изготовленными его супругой Фатимой и спрятанными на груди за танкачом. И если мне грела душу наша «Пшеничная», то Рустама согревали пирожки жены. Саксонцы по достоинству оценили закуску – Piroschok! Искренне польщённый Рустам, как истинный татарин с загадочной русской душой, вытащил из своего не менее загадочного ящика штук пять окушков поменьше, протянул камрадам и попросил меня перевести – вот мол,  будет неоспоримое доказательство для немецких жён.

Немцы вообще офигели от такого предложения, от которого, по сути им было очень сложно отказаться, и в ответ предложили нам заглянуть сейчас же в гаштет. Они угощают. Рыбак рыбака видит издалека! Рыбки мы уже  нормально наловили, и у нас ещё оставалась бутылка «Пшеничной». Мы же правильные парни, не халявщики какие – нибудь…